Сказка обо всём.

Весна опять пришла, а лучики тепла заблудились где-то в пути, и так и не добрались до омерзительно выбеленных снегом стен Мордора. Однако первые робкие побеги ядовитого плюща уже были пресечены бдительной стражей, в покоях короля на полке рядом с полотенцем зацвёл цветок в горшке, а во дворе замка распустились хищная росянка и прелестные орчихи.

Из казарм, сладко потягиваясь, пузом вперёд выплыл один из премногоуважаемых командиров, подозвал к себе караульного, и что-то ему сказал. Караульный тут же скрылся где-то в окрестностях, а спустя несколько минут привёл с собой отряд из двенадцати бравых лиходеев. Командир быстро отдал им какой-то приказ, и уплыл обратно в казармы. Двенадцать лиходеев почесали черепушки, коротко посовещались, и быстрым шагом направились в сторону леса.

Тем временем в зверинце гусь и свинья двигались в сторону вольера своего давнего приятеля — медведя.

— Эй, косолапый! — крикнул гусь. — Хватит лапу сосать, отсосал своё, весна пришла!

Медведь неуклюже заворочался, и приоткрыл один глаз.

— Бу-бу-бу... тьфу! — медведь выплюнул лапу из пасти. — Я говорю, какая ж это весна, снег, мороз, стужа, ненастье, ни-и-икуда я не пойду, отстаньте, дайте поспать.

— Это ты верно подметил. — вступила в разговор свинья. — Забегал тут ко мне по утру приятель, свин, с праздничком поздравить, так что бы вы думали? По пути всю свою любвеобильность отморозил, хи-хи.

— В общем не дело это! — согласился с друзьями гусь. — Вставай, жопа мохнатая, весна сама по себе не наступит, и добытчик в лесу в говно не вступит, если ты тут разлёживаться будешь. Пойдём-ка, дело есть...

А по лесу, тем временем, куда-то полз сугроб. Сугроб был странный, даже если не считать того, что сугробы, как правило, никуда не ползают. Он то и дело врезался в деревья, и глухо матерился. Наконец сугроб остановился, а из него, как перископ, показалась кирка. Кирка зацепилась за ветку стоящего рядом дерева, и по ней медленно вскарабкался на поверхность бомжеватого вида орк, чрезмерно нагруженный всяким хламом.

— Нет, ну это ж ни в какие ворота! Ну где я им цветы найду в такую-то погоду?! Да и какие цветы? Тьфу, пропасть...

Одной рукой вцепившись в кирку, и болтаясь над сугробами, второй рукой орк задумчиво почесал подбородок. Спустя некоторое время, продолжая удерживать себя за подбородок, он воскликнул «ЭВРИКА!» и вонзил в небо указательный палец, в следствие чего немедленно ухнулся в сугроб.

— Нет, ну это пи...

Двенадцать лиходеев пробирались по лесу шестью парами, забравшись друг-другу на плечи, и периодически меняясь местами. Те, кто сидел на плечах, направляли тех, кто бороздил просторы неподъёмной целины.

— Нет, господа, так у нас ничего не получится. Ищи иголку в стоге сена.

— Если бы сена! Как мы его под снегом-то найдём?

— Верно говоришь. Да и лес-то вон какой, за пять минут не обойдёшь.

— Так, господа душегубы. Предлагаю выбраться на какую-нибудь полянку, срубить несколько ёлочек, сложить костерочек, и конструктивно обсудить план наших дальнейших действий.

На том и порешили, и отправились на поиски полянки.

— Потапыч, не зевай, а то уронишь нас, мы потом и не выберемся. — беспокойно сказал гусь.

Он вместе со свинкой уютно расположился на тёплой и просторной, покрытой мехом спине товарища.

— Так вот, говорю я вам, не нормально это. Никогда у нас такого безобразия не было. Сдаётся мне, с речкой-лаватечкой что-то не то. Сейчас вот до неё доберёмся, и посмотрим.

На этих самых словах вся честная компания с головами и всем остальным ушла под снег.

— Как-то быстро потемнело. — заметил медведь.

— Сдаётся мне, это просто мы куда-то провалились. — ответила ему свинка.

Гусь же топтался на медвежьей спине, вращаясь вокруг своей оси, и как-будто бы к чему-то прислушиваясь.

— Так это же русло реки! — сказал он наконец. — Только реки-то самой и нет... Так, друзья мои, давайте-ка на бережочек, и пойдём вверх по течению.

Неудачливый орк ворча в своём сугробе наконец-то снова вцепился в свою кирку, и начал карабкаться вверх. Наломав несколько роскошных еловых лап он крепко примотал их к своим ногам и спустившись вниз осторожно ступил на снег. План сработал, снег выдержал. Немножко освоившись с управлением, орк принялся лепить снеговика. Спустя полчаса снеговик был готов.

— Кхе-кхе... — откашлялся орк. — Уважаемый! А где тут у вас в лесу цветочки найти можно?

Снеговик поворочал глазами из угольков, осознавая себя, потом понял, что ему задали какой-то вопрос, и уставившись на орка молвил:

— Ну-у-у... хм... Хрен их знает! Попробуй у зайцев спросить.

— А где ж мне зайцев-то искать в таком снегу?

Несколько мгновений снеговик молчал, а потом ответил:

— По мне не видно, но я только что пожал плечами. Ты что, плечи мне не мог слепить? У кого из нас ветки вместо рук, чучело?

— Дурацкий высокомерный снеговик... — пробормотал орк, и отправился дальше в лес, искать зайцев.

На полянке полыхало огромное кострище. Двенадцать лиходеев расселись вокруг, и вооружившись откупоренным бочонком эля и кружками весело горланили боевые песни:

ЖОВТЫЙ ВОЕН В АТАКУ ПОШЁЛ

И В ГЛАЗ КОПЬЁМ ПОЛУЧИЛ

МЯТНЫЙ ВОЕН В АТАКУ ПОШЁЛ

И ОТЛОЖИЛ КИРПИЧИ

ЭТО ПРОВАЛ

ЭТО ПРОВАЛ

НУ КТО ЖЕ В АТАКУ ТАК ХОДИТ

ЭТО ПРОВАЛ

ЭТО ПРОВАЛ

И БИТЫЙ К НИМ СИНИЙ ПРИХОДИТ

Что произошло дальше с тремя незадачливыми воинами осталось неизвестным, поскольку песня оборвалась, а двенадцать лиходеев уставились на показавшегося на полянке орка на еловых снегоступах.

— Сдаётся мне, господа, Конфуций знал толк в поисках пропавших. — задумчиво заметил один из лиходеев, и дополнил свою мысль громким иком.

— А вы здесь чего? — спросил лиходеев подошедший к кострищу орк.

— А нас тебя искать отправили, ну и помочь по мере сил и потребностей!

— Да, хороши помощнички, ничего не скажешь.

Орк плюхнулся на жопу, и без промедления приложился к бочонку с элем.

— Тьфу, гадость какая... В общем дело такое, надо нам зайцев найти.

Повисло молчание. Наконец один из лиходеев спросил:

— А как же нам их найти-то под снегом?

— Как-как! — вспылил орк. — Жопой к звёздам, носом в землю, и пошли лес шуршать! Бегом!

Лиходеи повскакивали со своих мест, рыбками нырнули в снег, и ушуршали в разные стороны. Места их дислокации можно было наблюдать по то тут, то там вздрагивающим деревьям, с которых осыпался снег, и по приглушённым болезненным возгласам.

— Ох, тепло, хорошо... — орк наконец отогрелся, и вытянул ноги поближе к костру. — Тепло-о-о... жа-а-арко... ГОРЯЧО!!!

Орк вскочил, и запрыгал по сугробам на своих объятых пламенем снегоступах.

Медведь, свинья и гусь пробирались вдоль русла реки к подножию могучего Ородруина. Вдруг они услышали прилетевший откуда-то издалека крик.

— Жарят там кого-то заживо, что ли? — задумчиво произнёс медведь.

Гусь весь съёжился, и прижался поближе к свинке.

— Ты, дружочек, не отвлекайся, ты иди. Нюхом чую, рядом мы уже. — сказала свинья, и задорно хрюкнула.

Спустя какое-то время друзья оказались у подножия горы.

— Ну, что я вам говорил? — радостно закричал гусь и забил крыльями. — Вот же! Вентиль-то не открыт до сих пор! Опять старик Оркозини проспал всё. Надо ему будильник новый подарить.

— Ну-ка, мишка, навались! — сказала свинка, и спрыгнула в сугроб.

Медведь встал на задние лапы, вцепился в вентиль, и попробовал его повернуть.

— Что-то не получается. — сказал медведь, и зевнул. — Ослаб я за зиму, видать.

— Так ты же вон какой сонный, мишенька. — заметила свинка. — Ну ничего, сейчас гусь тебе поможет.

Ехидно улыбаясь, гусь подкрадывался к медведю сзади.

— В смысле поможет? — тугодумно спросил медведь. — У него силёнок-то с гулькин ху...

В этот момент гусь совсем не по товарищески сделал медведю КУСЬ за его нежную филейную часть.

— ...УУУУЙ!!! — заревел разъярённый медведь, и тут же открутил вентиль на полную.

Из торчащей из скалы трубы хлынула лава, заполняя собой русло, моментально испаряя снег, даже не успевавший превратиться в воду.

— НАШЁЛ! — послышался из леса вопль одного из лиходеев. Орк вскочил, и бросился в ту сторону. Добравшись до кричавшего лиходея, он растолкал столпившихся вокруг его товарищей, и уставился на зайца.

Заяц был крохотный, беленький, но уже чрезвычайно обаятельный и симпатичный. На нём был элегантный крохотный цилиндр, в одной лапке он держал тросточку, а в другой чашечку чая, размером с напёрсток. Чашечка и тросточка ходили ходуном, поскольку заяц весь трясся, увидев перед собой тринадцать огромных и отвратительных орочьих рож.

— Нифига себе я удачно родилась... — тихонечко пропищал заяц.

— Вот так здрасте... — пробормотал себе под нос орк. — Ты чтоль заяц?

— Цисто чехчи... кхм... — заяц робко замолчал, потом собрался, и начал заново. — Чисто технически я, в некотором роде, совершенно точно и определённо, если господам будет угодно, в общем-то как бы ма-а-аленькая крольчиха.

— Крольчиха, говоришь... — задумчиво сказал орк. — Хм-м-м...

Один из замерших вокруг лиходеев толкнул локтём в бок своего товарища, и что-то прошептал ему на ухо. Тот посмотрел на него, и неимоверно стесняясь, смотря себе под ноги, сказал, обращаясь к крольчихе:

— С праздником вас, сударыня.

— Ой, спаси-и-ибо... — ответила крольчиха, и зарделась.

Тут же все лиходеи наперебой принялись поздравлять крольчиху, да и орк не остался в стороне. Наконец, когда приличия были соблюдены, орк спросил успокоившуюся и уже не столь настороженную крольчиху:

— А не знаешь ли ты, случаем, где бы нам цветов в вашем лесу найти?

Крольчиха задумалась.

— Ну, сейчас-то разве что подснежников... Так это вдоль реки посмотреть надо. Я и дорогу знаю.

— Ну, тогда показывай! — сказал орк, бережно взял крольчиху на руки, и усадил себе на плечо.

Некоторое время вся процессия пробиралась через лес и снежные завалы, руководствуясь указаниями маленькой крольчихи. Как вдруг навстречу им вышел старый орк Оркозини.

— Здорово, душегубы! — радостно воскликнул дед. — Куда путь держите, чего дома не сидится, чего орчих дорогих не поздравляете?

— Здравствуй, старик! — сказал орк. — Так мы ж это... цветы ищем. А тут нихрена кроме снега и нет. Весна-то не пришла опять!

— Нда-а-а, проспал, проспал, каюсь... — виновато развёл руками старик Оркозини. — Ладно уж, помо... а это что за прелесть?

Старик прищурился, внимательно изучая сидящую на плече орка крольчиху.

— Красавица какая! С праздником вас, барышня! Что ж... раз такое дело — выполню я два ваших желания!

— А почему два, дед? — спросил один из лиходеев.

— А потому что у нас сказка на минималках. Сроки поджимают, бюджета нет, и вообще, не умничай мне тут. Итак, чего желаешь ты, орк?

— Нам бы подснежников, орчихам подарить!

— Так тому и быть! — сказал старик, долбанул по земле своим волшебным банхаммером, и тут же в руках лиходеев появились огромные охапки подснежников.

— А чего желаешь ты, маленькая крольчиха?

— А мне бы чего-нибудь для храбрости, дедушка... — робко сказала крольчиха.

— Что ж... вот тебе для храбрости. — ответил старик Оркозини, и вытащил из своего мешка бочонок рома. — Ну, братцы, бывайте! А меня ещё дела ждут.

Старик Оркозини скрылся в лесу, а орк откупорил бочонок, налил в крохотную чашечку рома, и вручил её крольчихе. Крольчиха осторожно отхлебнула, а потом радостно выхлебала всю чашку, и потребовала ещё.

В замке царил ПРАЗДНИК! Орки дарили своим и не только орчихам цветы, всячески их поздравляли, не забывали и про прекрасных шпионок и пленниц. Король вызвал к себе орка, и без промедления вынес ему благодарность за отлично выполненную задачу.

— Да я-то что... Вот без неё бы мы не справились никак точно! — сказал орк, и представил королю уже весьма отважную, с лукаво пляшущими в глазах искорками крольчиху.

— Даже так? — изумлённо, но со здоровым интересом изучая крольчиху воскликнул король. — Что ж, раз такое дело, беру тебя к себе на службу в звании оберкрольфюрера!

На том и порешили. А дальше был пир горой, все перепились, перепоздравлялись, всяким излишествам нехорошим поперепредавались, и в целом все были весьма довольны. А орк, улучив момент, отвёл крольчиху в сторонку от шумного веселья, вручил ей сбережённый подснежник, и тихонько сказал:

— С днём рождения, кролева!

P.S. Медведь, свинка и гусь уютно устроились в родном зверинце, и смотрели в усыпанное яркими звёздами небо. Со стороны реки дул лёгкий, и уже тёплый ветерок, а в воздухе витал запах серы и весны.