Сказ о том как Генпрокуратура Германа Грефа нагнуть пыталась ч.2

Благодаря посту «Опера» вы выяснили, что против «Роснефти» идет реальная заказная кампания. Так же как и то, что в Телеграме есть приличные люди, а есть и конченные. От себя заметим, что к Незыгарю или Варламову, например, мы с такими дурацкими запросами даже не обращались. Зачем? Они взрослые мальчики. Также, кстати, как и сетка Минченко или "Кремлевская Прачка», которая не обошла в свое время нас своим вниманием, но промахнулась. Впрочем, речь не об этом.

Дорогой «пока еще кандидат на выдвижение в президенты РФ» Самсон Шоладеми. Дорогие вы наши «типа НБП» (как исполнители). Дорогие руководители трех крупных пиар-агентств, два из которых в Москве, а одно - в большом городе необъятной Родины.

Мы знаем все ваши переговоры, как успешные со старой тусовкой ЖЖ, так и малоэффективные с новыми игроками на рынке размещений. И транзакции по картам, и наличную оплату. Вы сказочные дураки. Особенно ты, смешной дурила-кандидат в Президенты. Столько лет в теме, а оказался ничем не лучше Навального.

Скриншоты переписки с девочками, мальчиками, мистерами и миссисами, советниками и советницами у нас есть. Ну, ты понял, да?

Думал, в суете про Кони и Хахалеву на тебя никто не обратит внимание? Так вот, ты бы подумал, когда берешь такой большой заказ по размещению и начинаешь бегать по рынку - не зная на самом деле, кто за этим заказом стоит. А вдруг ребята в погонах? И они с тобой не в одной лодке? Ну даже если и есть какие-то, допустим, ПРОКУРОРСКИЕ. Кроме них же еще целый вагон других прекрасных людей, которые не за рубль и не за красивые слова, а так, чтобы неповадно было.

Вам же говорили про историю под названием «шантаж банков». На днях говорили. Пытались предупредить, чем вся эта хуйня закончится. Но вы читать между строк не умеете.

Так вот, участие в попытках стравливания двух крупнейших госкорпораций не осталось незамеченным.

И разговор теперь будет другой. Тяжелый и неприятный. Как для агентств рекламных, так и для кандидатов в кандидаты. Заигрались совсем.

Знаете, чьи деньги брали? Нет? А мы знаем. И теперь это знаем не только мы.