Символизм Кали. Возвращение

Тема цикличности взаимодействия Шивы и Шакти, грозной формой которой является Кали, уже затрагивалась нами в предыдущей заметке. В заключительной части «Символизма Кали» следует подробнее раскрыть этот аспект связи двух полярностей божественного согласно древнеиндийской традиции, который дан в сакральных текстах через символизм «проявлений», «разлук» и «возвращений». Необходимо помнить, что у Шакти, женской полярности Божества, не менее 9 основных форм (включая Кали) и 108 имен. Как у каждого имени имеется конкретное значение, так и с каждой из форм связана легенда, символически отображающая один из аспектов Богини и являющая собой определенный урок. Рассмотрим наиболее значимые из них.

Первая легенда – это история воплощения Шакти как Сати, дочери Дакши, который, в свою очередь, согласно Пуранам, был сыном Брахмадэва. Сати с детства была очарована сказаниями о Шиве и мечтала о встрече со своим божеством. Однажды увидев Шиву, предающегося аскезе в горах, Сати влюбилась в него, последовала за ним и вышла за него замуж. Шива, забрав Сати в свою горную обитель на Кайласе, при этом не слишком интересовался семейной жизнью. Однажды Дакша, затаивший злобу на Шиву, устроил великую яджню (ритуальное богослужение с жертвоприношениями), пригласив всех дэвов, кроме Шивы и Сати. Сати сочла это оскорблением своего мужа, пришла на яджню и спросила отца о причинах подобного отношения. Дакша сказал ей, что Шива недостоин жертвоприношения, ибо он «грязный, ничтожный и мерзкий, а его товарищи – собаки, змеи и призраки», и попытался прогнать Сати. Та, не стерпев оскорбления мужа, бросилась в жертвенный огонь яджни и сгорела заживо, сказав, что в следующей жизни родится в семье отца, который будет уважать Махадэва. Урок легенды о Сати Дэвдатт Паттанаик формулирует следующим образом: «Когда Сати идет за Шивой, она следует зову беззаветной любви. Она не ожидает, что он изменится. Она служит ему, ничего не прося взамен. Шива так и остается странствующим тапасвином. Она принимает возлюбленного таким, какой он есть – поэтому слово сати (सती) стало означать «преданная жена»… Но присутствие Сати пробивает брешь в глухом безразличии Шивы… Ее мучительная смерть становится отражением его безразличия и того страха, который внушала отцу независимость дочери. Узнав, что никто не пришел на выручку девушке, Шива понимает, насколько безраздельно страх правит миром праджапати, заставляя людей подчиняться самым немыслимым требованиям. Он решает явить праджапати страх, который был бы сильнее всех других страхов». Объятый горем, Шива убивает Дакшу и удаляется в пещеру переживать утрату любимой, которую он не оценил при жизни и с которой оказался разлучен.

Поскольку смерть – лишь запятая, а не точка, Шакти воплощается вновь. Верная обещанию, данному в форме Сати, она рождается как Парвати, дочь царя гор Химавата. Слово «Химават» (हिमवत्) отражает персонификацию Гималаев, а слово «парвати» (पार्वती) переводится как «горная». Так начинается следующая легенда о Шакти. Парвати, как и Сати, преисполнена решимости выйти замуж за Шиву. Тот предавался глубокой аскезе и не обращал на нее никакого внимания. Чтобы пробудить интерес Шивы и доказать искренность своих намерений, горная принцесса Парвати обращается к практике тапаса – отказывается от своих драгоценностей, роскошных одежд и прочих украшений, предается аскезе – питается водой и листьями бильвы, затем – одним воздухом. Решимость Парвати, твердая, как ее родные горы,  тронула Шиву. В «Шива-пуране» эта встреча двух половин Божества описана подробно. Шива явился Парвати в образе брахмана и начал испытывать ее вопросами: «Уверена ли ты, что хочешь в мужья странствующего монаха? Ни на что не годного бродягу?». Парвати сказала: «Да». «Не хочешь ли более достойного жениха? Более миловидного, сильного, богатого?», – спросил Шива. Парвати сказала: «Нет». Тогда Шива сдался: «Проси, и получишь желаемое». Шива признает в Парвати Сати, является во дворец Химавата и просит ее руки. Царь гор благословляет их брак, и счастливая пара удаляется на Кайлас. Так Шива вновь обрел свою Шакти. Дэвдатт Паттанаик следующим образом определяет смысл этой легенды: «Взаимоотношения Шивы и Парвати не основываются на силе. Нет победителя, нет завоевания. Каждый позволяет другому доминировать. И никто не стремится доминировать. Это – любовь». Символизм истории о Парвати еще и в том, что ей удается пробудить в отстраненном аскете не только чувства, но и желание действовать и изменяться. Об этой метаморфозе в «Гуптасадхана-тантре» устами Шивы говорится следующее: «Без Шакти Я был бы всегда подобен трупу («шав», शव). Когда Я соединен с Шакти, Я – Шива». Здесь подразумевается кинетический аспект Шакти, о котором пишет Артур Авалон в «Змеиной силе».

Заслуживает упоминания и история рождения сына Махадэва и Махадэви – Ганеши. В «Шива-пуране» эта легенда преподносится следующим образом. Шакти изначально предстает в своей благой форме – Парвати / Гаури, и просит Шиву подарить ей ребенка. Махадэв, указывая на собственную нерожденность и собственное бессмертие, утверждает, что, в отличие от людей, на нем нет груза ответственности перед предками за продолжение рода, потому и дети ему не нужны. Парвати создает ребенка самостоятельно – делает фигурку из масла и мази, которыми было пропитано ее тело, и вдыхает в нее жизнь. Так появляется Винаяка (विनायक) – «Рожденный без мужчины». Шива, насладившись уединением в медитации вдали от Парвати, возвращается домой. На его пути возникает Винаяка, который не пропускает его в собственный дом. Махадэв, испытав ревность, сносит неизвестному ему юноше голову. Парвати, увидев обезглавленного сына, испытывает крайнюю степень ярости на Махадэва и принимает форму Кали, после чего начинает уничтожать все живое, что видит вокруг себя. Шива, понимая свою ошибку, решает воскресить мальчика. Поскольку найти голову убитого не представилось возможным, ганы преподносят Махадеву голову слона, которую Шива помещает на тело Винаяки, возвращая его к жизни. Возрожденный Винаяка получает имя Ганеша (गणेश) – «Первый среди ганов». Кали успокаивается и возвращается в «золотой» форме Гаури.

Суть урока, преподанного легендой о рождении Ганеши, Дэвдатт Паттанаик определяет следующим образом: «Шива осознал, насколько бесчувственно он себя повел. Удовлетворяя свою потребность в уединении, он совсем не подумал о том, что оставляет Парвати одну среди заснеженных гималайских вершин. Он не посмотрел на нее, не совершил ее даршана. Если бы он понял ее потребности, то мог бы их удовлетворить или помочь перерасти их. Но он не сделал ни того, ни другого… Ярость Парвати и ее превращение из Гаури в Кали послужили для Шивы дарпаном, то есть зеркалом, позволив ему увидеть, насколько холодно он себя вел… Шива все время закрывал глаза на Шакти – просто не замечал ее. Посредством Винаяки Шакти закрыла глаза на Шиву. Когда человечество пренебрегает воображением, нет никакого роста, нет стремления перерасти страх, нет желания постичь духовную реальность. Нет эволюции. Духовная реальность остается скрыта. Только собственное «я» имеет значение, а все остальные просто не видны. Иными словами, люди остаются животными». Преодоление убожества животной природы, лишенной духа, преодоление эгоизма и концентрации исключительно на себе – такова мораль этой легенды.

Наконец, исключительно важна история о явлении Кали. «Деви-махатмья» повествует о разгроме Кали войска асуров во главе с Шумбхой и Нишумбхой, убить которых, ввиду особого дара Брахмадэва, не мог ни один из дэвов – лишь дэви. Успешно справившись с этой задачей, Шакти в форме Кали, наслаждаясь кровью сраженных врагов, впадает в неистовство, угрожающее мирозданию. Лишь Шива может усмирить ее. В Пуранах приводится множество различных вариаций сюжета с усмирением Кали - к примеру, помимо истории Шумбхи и Нишумбхи в «Линга-пуране» упоминается сюжет об умиротворении Кали после ее победы над демоном Даруком. Чтобы привести Махакали в чувство и остановить уничтожение всего творения, Шива ложится на землю у нее на пути. Кали, не прекращая свой разрушительный танец, наступает на него – на собственное Божество (отсюда – классическое изображение Кали, стоящей на Шиве). В этот миг к Кали приходит озарение – ее гнев рассеивается, она проникается сочувствием к Шиве, который для нее является сутью мироздания. Разрушение прекращается, а Кали вновь принимает светлую форму Гаури, «возвращаясь» к своей роли Матери Мира. Поскольку Шива и Шакти едины, то, наступив на Шиву, Кали наступает и на саму себя, нанося себе вред и оскорбляя саму себя. В то же время, ничто, кроме собственного осознания, не могло вернуть ее на благой путь. Пройдя через круг трансформаций, связанных с опасностью, грозившей миру, Шакти возвращается к Шиве, и бытие гармонизируется.

Приведенные выше легенды, символически выражающие циклическую суть взаимоотношений Шивы и Шакти как круг «проявлений», «разлук» и «возвращений», сводятся к одной поучительной мысли, которую прекрасно сформулировал Дэвдатт Паттанаик: «Когда двое людей знакомятся, вначале взаимоотношениями управляет страх. Этот страх исчезает, когда каждый убеждается, что другой не представляет угрозы. Этот страх возрастает, когда один пытается доминировать над другим. Шива предлагает третий путь – перерасти страх. Это происходит тогда, когда один человек сопереживает другому, когда есть любовь к другому, когда один признает независимость другого и не склонен ни к доминированию, ни к подчинению, ни к какой бы то ни было форме зависимости. Но для того, чтобы сопереживать другому человеку, нужно смотреть на него не со страхом, а с симпатией и чуткостью. Это – даршан (दर्शन), «взгляд понимания»… Майя обеспечивает нас смыслом, помогающим выживать в этом мире до тех пор, пока разрушитель Шива не даст нам силу, чтобы перерасти страх, а значит, перерасти свою зависимость от сконструированных реальностей. Шива помогает нам осознать, что все герои, злодеи и жертвы – порождения страха. Когда страх разрушен, нет ни героя, ни злодея, ни жертвы. Таким образом, разрушитель Шива дает нам мудрость, чтобы перерасти страх. Это – освобождение. Это – мокша (मोक्ष)».

Дмитрий Моисеев для Zentropa Orient Express