Симпатичные девки в свободное время не прочь оголиться
Симпатичные девки в свободное время не прочь оголиться
В этом тексте, как и в большинстве других моих произведений, в оригинале имеются сноски, разъясняющие те или иные слова и понятия, которые, к сожалению, не отображаются на данном сайте.Ввиду этого невозможно дать объяснения некоторым понятиям, переводы иностранных слов, отсылки и аллюзии, имеющиеся в тексте.
Это электронный вариант вышедшего недавно в 2016 году в издательстве "АураИнфо" моего "Избранного" в двух томах.
Автор выражает глубокую признательность замечательному человеку, прекрасной женщине и надежному другу Валентине Сергеевне Ивановой, которая долго и настойчиво била меня по голове в напрасной надежде извлечь из нее какие-нибудь мысли, направляла и требовала одну строчку за другой. Без ее давления , поддержки и полезных замечаний, вероятно, эта книга бы не состоялась.
Особая благодарность моей доброй фее – Алле Геннадьевне Земцовой, по собственной инициативе взявшей на себя труд по вытравливанию из меня греха тщеславия: преувеличенной самоуверенности в собственной грамотности.
Большое спасибо моим читателям: Герловину Юрию Нисоновичу и Кузнецовой Евгении Борисовне, рискнувшим убить время и зрение на чтение, и поддерживавших меня своими добрыми словами и советами..
Вероятно, этой книге не удалось бы увидеть свет, если бы не двое близких мне по жизни добрых людей: Андрей Дмитриевич Балабуха и Татьяна Витальевна Громова, взгромоздивших на себя многотяжкий труд по подготовке рукописи к печати и организационным издательско-полиграфическим действиям, за что им мое отдельное "merci beaucoup",”gracias”,”danke schon” и “paljon kiitoksia.”
От Автора:
Так уж случайно или нет, но получилось, что значительная часть этой книги имеет своими сюжетами рассказы о разных женщинах. Что делать?! Трудно и бесполезно отрицать, что женщины играют в наших мужских жизнях огромную роль. Но среди всех женщин, с которыми меня так или иначе сводила жизнь, и которые остались в моей памяти, было всего шестеро, действительно дорогих моему сердцу: Надежда, Наталья, Елена, Анна, Эва Николь и Кэйти Ли.
Увы, мамы Надежды уже нет, но именно им шестерым я и посвящаю эту книгу. Ибо, как сказал Омар наш Хайам:
«Многих женщин в парчу, жемчуга одевал,
Но не мог я найти среди них идеал.
Я спросил мудреца: - Что же есть совершенство?
- Та, что рядом с тобой! - Он сказал».
Перепишу я набело
Все, что за годы намело.
Все дни, их пусть немало было,
Но как был радостен тот свет
Познанья счастья, года, дела...
Неуловимою сгорела
Ты, жизнь, оставив терпкий след.
Марина Татарская
Часть Первая
Мои вчерашние подружки
Черная ночь в белые ночи
Ленинград - Санкт-Петербург 1965 –2016
Ах, какие удивительные ночи!
Только мама моя в грусти и тревоге:
- Что же ты гуляешь, мой сыночек,
одинокий,
одинокий? –
Б. Окуджава
Здравствуйте, товарищ адмирал,
Извините, что не господин.
Вас всегда товарищем считал
В этом городе не только я один.
Каждому из нас устав знаком,
Я другой присяги не давал,
Не было господ в уставе том,
Так здравствуйте, товарищ адмирал!...
…Говорят, бывал на флоте грех
И вовсю пороли матросню.
Неужели, лупцевали тех,
Кто в атаку восемь раз на дню.
Станюкович тут присочинил,
Дабы поострее был рассказ.
Я не верю, что матросов бил
Пал Степаныч, это не про Вас.
И не жаль упавшую звезду,
Нет ее, хоть свет и не погас.
Жалко, что шпицрутен не в ходу,
Очень многим пригодилось бы сейчас.
Андрей Соболев
И хоть предчувствовал Хозяин, что скоро одним разом все изменится настолько, что ему не быть Хозяином, не быть и вовсе ничем, он с этим смирился. Чему быть, того не миновать
В. Распутин. Прощание с Матерой.
Сегодняшнее поколение не представляет себе, что было «ужасное» застойное время, когда можно было провести вечер в ресторане с подругой или приятелем, ни в чем себе не отказывая, за чирик, то есть за советскую красненькую десятку. И при этом на столе был представлен коньяк, бутерброды с рыбкой и икрой, а официантка смотрела тебе в рот преданными глазами, прикидывая в уме, во что этот ее взгляд, выльется в денежном выражении при расчете. Кстати, интересно, что именно эта десятирублевая купюра с Ильичом была самой ходовой и востребованной в народе. Да, конечно, и четвертной, и полтинник, и стоха – это были желанные деньги, серьезные, но уж слишком неудобные. С них не везде и не всегда находилась сдача, их нередко подделывали, и можно было серьезно прогореть, получив где-нибудь фальшивую купюру. А червонец – это штука оптимальная. С одной стороны – вполне приличная сумма, с которой можно считать себя кредитоспособным на уровне обычных ежедневных потребностей, а с другой – не бояться существенных ударов по бюджету в случае утраты купюры по тем или иным причинам. Интересно, что даже при поездке в Болгарию опытные туристы предупреждали, что разрешенную к провозу сумму в триста рублей рекомендуется брать именно десятками. Да и те деньги, которые провозили сверх нормы, нелегально, а потом меняли преимущественно у таксистов, тоже должны были состоять именно из чириков. Иначе возникали сложности с обменом, ибо граждане Болгарии доверяли исключительно этим красненьким купюрам. Да и у них самих наибольшим уважением пользовались очень похожие десятилевовые банкноты такого же или почти такого же цвета.
Так что, имея в кармане три таких купюры на двоих, мы с моим другом Мишей Германом могли чувствовать себя вполне уверенно, сидя вечером за столиком ресторана «Октябрьский» в одноименной гостинице, бывшей когда-то городским общежитием пролетариата, или ГОП. Поскольку именно сюда, на Знаменскую площадь, а ныне площадь Восстания, в послереволюционные годы свозили со всего Ленинграда беспризорников и прочую босоту, то понятно, что в народе эта публика стала называться гопниками, или гопотой.
Но времена меняются, и мы с Мишкой, обладавшие состоянием в тридцать рублей, уже никакого отношения к той публике не могли иметь. Мы были уважаемыми и желанными гостями ресторана. А, если учесть, что сама Светлана Михайловна, обалденно интересная грудастая блондинка, метрдотель этого ресторана была для нас Светиком, Светланкой, у которой Мишка регулярно проводил свое свободное время не только днем…, то и вовсе позиции наши за отдельным столиком были непоколебимы, как позиции Джебель-эт-Тарик . Разница, пожалуй, состояла только в том, что у нас за столом сидели исключительно два представителя племени Homo, надеюсь, sapiens, а на вышеупомянутой горе в изрядном количестве пребывали наши отдаленные предки.
Сидели мы здесь уже довольно давно, часов, наверное, с трех дня, поскольку с утра мы честно, своим горбом, зарабатывали те самые тридцать рублей на разборке круглой печки в комнате моей бабушки. Собственно говоря, бабушки, увы, уже не было. Она недавно умерла. Да и комната на Петра Лаврова , на самом деле, уже была обменяна вместе с нашей на Бакунина на отдельную двухкомнатную квартиру на Чайковского, напротив финляндского консульства, но новые жильцы поставили дополнительное условие для обмена – ликвидировать печку. Моя мама хотела нанять рабочих, но я убедил ее, что лучше оставить деньги в семье, хотя бы половину, а вторую половину отдать Мишке. Предполагаю, что, если бы мама знала, куда эти деньги уйдут, она бы наняла рабочих.
Так что первую половину дня мы с Мишаней в трудовом порыве выламывали кирпичи, складывали их в большой мешок, к которому был привязан крепкий канат. Эта малая «механизация» позволяла нам опускать мешок с кирпичами и раствором в широченный лестничный проем с третьего этажа, после чего уже мы вдвоем бежали вниз и тащили остатки печки волоком на помойку, озираясь, каждый раз, чтобы не заметили дворники: выбрасывать строительный мусор в бачки категорически запрещалось. Как известно, «если долго мучиться, что-нибудь получится»
Как писал великий поэт Есенин, «Каждый труд благослови, удача!» И вот теперь мы могли, с осознанием своего полного права, пропить и проесть честно заработанное. Солянка здесь всегда отличалась отличным качеством, а уж об антрекотах из вырезки Светик позаботилась персонально. И графинчик со «Столичной» служил немаловажным дополнением к еде и закускам. Кажется, была пятница, а потому ресторанный зал отнюдь не пустовал. Но, несмотря на это, никаких поползновений на свободные места за нашим столиком не случалось. Светлана принесла и поставила таблички с надписью «Зарезервировано». Мы могли спокойно отдыхать после трудов праведных. Мишка, правда, периодически ворчал, что ему, мол, еще предстоит за все эти удовольствия дополнительно платить грядущей ночью. На что я, не без издевки, отвечал, что могу разделить с ним эти тяготы. Надо сказать, что мы действительно были в неравном положении. В отличие от товарища, я мог позволить себе приглашать к танцам кого угодно на свой выбор, а ему это было заказано!
Учитывая ситуацию, чтобы не действовать Мишке на нервы и не провоцировать у него слюноотделение, я тоже не злоупотреблял этой возможностью и танцевал за все время пару раз. Кроме того, честно говоря, не так уж и велик был выбор одиноких партнерш. Большинство дам сидели либо со спутниками, либо в кампаниях. А я был парнем питерским и хорошо был натаскан на проблемы, которые могли возникнуть при попытке пригласить «занятую» даму. Нельзя сказать, чтобы я боялся таких осложнений, но и специально их искать не было желания. Мишка, кажется, понимал мои затруднения, так как неожиданно толкнул меня под столом и показал глазами на соседний ряд, где недалеко от нас сидела чисто женская кампания. Среди них взгляд мой плотно застыл на одном лице, отвести глаз, от которого я был уже не в силах. Я никогда еще не встречал в реальной жизни таких красивых девочек. Огромнейшие фиолетовые глаза под густыми смоляными бровями диссонировали с чисто белыми волосами, заплетенными в длиннющую, уходящую за спину косу толщиной в руку. Щечки были аристократично-бледными, ушки маленькими и элегантными – так и хотелось пощекотать их язычком! И все это вместе с ярким и, кажется, не накрашенным, а натуральным ротиком сидело на прекрасной длинной, как принято говорить, лебединой шейке. Я обалдел от увиденного, а Мишаня издевательски мотнул головой: «Мол, вперед!» и вслух добавил:
–Давай! Победа будет за нами!
Но я поймал проходившую недалеко Светку и спросил у нее насчет этих девиц.
–Не знаю, вроде, финки, и точно живут в гостинице. Ходят к нам обедать уже несколько дней. А что, нравится кто-нибудь? Блондинка с косой, что ли? Знаю я твои вкусы! Но не советую, не по Сеньке шапка! – Светка иронически усмехнулась.– А впрочем… чем черт не шутит, когда бог спит. Ты же, вроде, по-фински пухаешь . Надо ли говорить, что после таких слов, учитывая, что я действительно «пухал», то есть говорил немного на языке бывшей российской территории, во мне заиграл дух приключений и я уже не смог усидеть на месте. Выждав пару танцев, я дождался медленного танго, лучше бы мне пойти танцевать летку-йеньку, и отправился к своей избраннице. Я с юных лет немного стеснялся на этапе приглашения, видимо, опасаясь неловкости в случае отказа. Но отказа не последовало. Была какая-то стеснительная улыбка и несколько «хи-хи» со стороны соседок-подружек. Я обрадовался, что, во-первых, мой финский был понят, а мое приглашение было принято. Но когда я, обойдя стол, подал ей руку, а девушка, представившаяся Лейлой, начала подниматься, я понял и ее улыбку, и хихишки соседок, и даже сомнения Светика.
Ее вставание со стула оказалось процессом растянутым во времени. Она все вставала и вставала, и это никак не заканчивалось. Когда же, наконец, действие закончилось, я обнаружил, что моя рука, которую я ей подал вначале, чтобы помочь встать направлена почти вертикально вверх, а ушки, о которых я имел глупость помечтать, находятся там, куда я, скорее всего, не смогу даже допрыгнуть!
Короче говоря, рост у Лейлы был, вероятно, в районе два десять – два пятнадцать.
Но деваться было уже некуда, и я скромно повел партнершу на круг, поближе к оркестру. Я не знаю, что ощущала Лейла, вероятно, ей было не слишком комфортно под ироничными взглядами жующей и пьющей публики, но она стойко и непринужденно держалась. Несмотря на свой рост, она оказалась прекрасной, послушной партнершей, отлично чувствовавшей и музыку, и меня. У меня же возникли две проблемы: во-первых, куда положить правую руку, которая, вроде, должна была лежать на талии. Но до талии рука дотягивалась с трудом и все время сползала ниже, что, кажется, напрягало только меня, но не Лейлу. Она поняла мои переживания и шепнула:
– Не бери в голову, я привыкла, мне без разницы.
Вторая проблема, разумеется, возникала с положением моей головы, а точнее лица. Мои губы оказались точно на уровне ее отнюдь не маленькой груди и при малейших передвижениях в танце, особенно при «наступательных» танговых и лисьих шагах, и вращениях, я имел возможность почувствовать сквозь тоненькую шелковую фиолетовую, под цвет глаз, блузку не только упругость этой привлекательной части ее тела, но и убедиться, что между телом и блузкой что-либо отсутствует. Лифчик она не носила явно. В те годы у нас еще очень редко кто из девчонок себе такое позволял. Так что мои губы не-нет, да и касались ее соска. Видимо, при каждом таком прикосновении не только меня, но и ее пробивало током, так как она вздрагивала, но, надо сказать, не отстранялась, не сердилась, а только нежно смотрела сверху вниз.
– Юра, не переживай. С моим ростом мне очень редко выпадает удача быть приглашенной танцевать, а я это очень люблю. Парни стесняются приглашать девушек выше их ростом; видимо, боятся смешно выглядеть. А где мне найти «пойку » ростом выше двухсот сантиметров, да и это еще недостаточно. На каблуках я вообще, как понимаешь, не хожу никогда. Мне, наверное, и замуж никогда не выйти - так моя мама говорит. Мне показалось, что девочка сейчас расплачется прямо посреди зала. Я погладил ее правой рукой в том месте, куда она сползла и решил сказать что-нибудь приятно-утешительное
– Глупости! Не переживай! Мама не права. Ты красавица, а в супружеской постели рост не имеет никакого значения.
– Ты думаешь?
–Я не думаю, я знаю! – Вероятно, мои слова вполне тянули на пошлятину, но Лейла, судя по всему, была очень неискушенной и неиспорченной особой и пошлость просто не разглядела.
За подобными разговорами мы умудрились протанцевать не один танец, а, кажется, целых три. Я проводил ее к столику и обнаружил, что никаких хихиканий со стороны подружек нет. На меня смотрели уже с явно выраженным интересом и удивлением.
Заручившись согласием Лейлы на будущие танцы, я с гордым видом победителя вернулся на свое место, где Мишаня горячо что-то обсуждал со Светкой. По мгновенно прекращенному разговору я понял, что темой были мы с Лейлой.
– Ну, что? Как тебе финночка?
– Типичная финка, только очень красивая . И танцует отлично. И вроде без комплексов.
– Так мне договориться с администратором, чтобы тебе номер зарезервировали? Я могу, без проблем! – Светка подмигнула и засмеялась. – Это другу твоему заборонено, а ты птаха вольная. Светка выросла где-то на Украине и изредка вставляла в речь украинские слова. Мишка было рыпнулся.
–Юрка, бери номер, договаривайся на подругу…– Но это была, скорей, попытка сделать хорошую мину, сохранить лицо!
–Я тебе устрою подругу! Глазенки – то и ей, и тебе повыковыриваю! – Светкино возмущение, возможно, и было показным, но зная ее уже не один год, я должен был признать, что угроза имела под собой все основания. Девка она было ядреная, здоровая, из тех самых, которые «есть в селеньях» Она, видать, искренне любила Мишку и не могла бы стерпеть его даже мысленной, как сказали бы сейчас, виртуальной, неверности. Мишаня мгновенно осознал и уподобился поникшему лютику.
–Светка, не суетись, но за предложение спасибочки. Пока рано об этом всерьез говорить. Похоже, что девочка очень неопытная, но заводная. Поживем – увидим.
Еще весь вечер был впереди. Ресторан практически заполнился до упора. Только два наших места светились привлекающим внимание пятном. Света подошла и, извиняясь, спросила:
– Мальчики, а как вы отнесетесь, если я к вам кого-нибудь приличного подсажу. У меня совсем нет свободных мест, а я обязана обслуживать жильцов отеля. Они пользуются льготами и могут пожаловаться, если увидят, что есть зарезервированные места, которые долго остаются свободными.– Светке явно было неудобно перед нами, но дело – есть дело.
–Разумеется, Светик, разумеется. Сажай, когда и кого надо, но только не местных шалав и не центровых.
–Ну уж это фиг вам! Не дождетесь! – Она снова погрозила Мишке пальчиком.
В соседнем ряду, сдвинув вместе несколько столиков, уже довольно давно гуляла компания молодых пацанов. Из шумных выкриков и тостов можно было легко догадаться, что ребята закончили военно-морское училище и отмечают выпуск. Вначале они вели себя довольно тихо, но постепенно, пропорционально выпитому, парни раскрепостились, стали шумнее и грубее. Пошли мелкие скандальчики с соседями и другими компаниями. В воздухе стоял густой мат. Светлана уже дважды подходила к ним и предупреждала, что, если не успокоятся, то можно и наряд вызвать из райотдела. Парни ненадолго притихали, но через некоторое время все начиналось снова. Светка подвела к нашему столу пожилую супружескую пару
–Мальчики, я вам подобрала замечательных компаньонов. Они живут в гостинице и проголодались. Вы не возражаете, если я их к вам подсажу? – Присаживайтесь, пожалуйста, эти мальчики – мои друзья, мои гости. Думаю, что вы друг другу понравитесь.
Невысокого роста, благообразного вида седой мужчина с такой же седой бородкой клинышком лет этак около семидесяти, если не больше, церемонно поклонился то ли Светке, то ли нам, подвинул жене стул и сел сам. Мгновенно подскочила официантка - пухленькая Зойка, которую я обычно называл, Зайкой, Зайчмком, хотя «Зайчику» было уже, вероятно, под полтинник. Она и не возражала, только ехидно замечала:
–Зайцы, друг мой, столько не живут, – Но с клиентами Зоя была всегда предельно вежлива, выдержанна и, что не характерно, никогда их не обманывала: водку приносила всегда грамм в грамм, сдачи выдавала полностью, но от чаевых не отказывалась – не дура, отнюдь.
Соседи заказали первое, второе и салат. Мужчина, вопросительно глянув на жену, несмело добавил:
– И двести водочки, если можно. Она метнула в него молнию, промолчала было, но все-таки решилась:
– А бокал шампанского можно?
Зойка растерялась.
– Мадам, я дико извиняюсь, но шампанское у нас в розлив подавать запрещено. Откроешь бутылку, потом куда ее девать, когда газ выйдет? Так что только бутылка!
– Ну, с бутылкой мне не справиться. Дама с сожалением улыбнулась Зойке, показывая, что она все понимает и не обижается.
–Зайчик, а принеси-ка ты тогда бутылку нам. Мишаня мгновенно меня понял и поддержал кивком головы:
–Точно, Зоенька, неси нам.
–Мадам, Вы что предпочитаете: полусладкое или сухое? – Зоя тоже четко уловила мою мысль.
Но мои планы были значительно более наполеоновскими. Для начала мы взаимно представились, сообщили, что являемся студентами. Мужчина рассказал, что служит на флоте, а жена бывшая балерина, на пенсии. Здесь в Ленинграде они по делам его службы.
Пока Зоя выполняла заказ, я разлил водку по стоявшим на столике рюмашкам, и мы втроем выпили за знакомство.
– Веня, не пей без закуски!– Она все-таки долго терпела его самостоятельность, но, наконец, не сдержалась. Она же должна была показать, кто в доме хозяин.
В это время оркестр снова заиграл что-то медленное, и я уже намного смелее направился в сторону столика Лейлы. Но еще издали я увидел, что к ней подошел один из ребят, праздновавших выпуск. Парень уже с трудом стоял на ногах, чуть не упал, пытаясь изобразить расшаркивание ножкой, ухватился за спинку стула, едва не опрокинув его назад
Пьяная брюнетка Angelina Wild замутила с барменом порно фото
Соблазнила сантехника своей короткой юбкой и получила трах на кухне
Отлично трахнул черным хуем