Действующий силовик о пытках: Это, конечно, перегибы...

- Я – «Вулкан», действующий сотрудник МВД и сторонник нынешней власти. К тем, кто стремится к переменам, отношусь негативно. Имею в виду тех, кто пытается добиться перемен в формате уличного кипиша. Понимаю, что политическая ситуация не может быть неизменной, должна быть и сменяемость власти, и какие-то реформы, но я уверен, что те методы, которыми действуют змагары, приведут Беларусь к катастрофе.

- Расскажите сами о себе то, что считаете нужным.

- Возраст от 30 до 40, крепкого телосложения, биография типичная для моей профессии: спорт – армия (спецназ) – МВД. После срочки встал перед выбором: оставаться на контракт или пойти в милицию. Выбрал второе, потому что была возможность совмещать службу с учебой. Но решающим аргументом стало то, что здесь уже служили мои старшие друзья.

- Вы являетесь сторонником Лукашенко?

- У меня на плечах погоны. Я служу государству. В этом – моя жизнь. Лукашенко – верховный главнокомандующий, президент. Как офицер, я подчиняюсь его приказам. Личных симпатий к нему не испытываю. Это лишнее. Вы не должны любить начальника. Я от своих подчиненных требую только одного – четкого выполнения приказа. Я отдаю приказ и несу полную ответственность за действия своих ребят. Так работает принцип единоначалия.

- Но если президент узурпировал власть незаконно, он не может быть верховным главнокомандующим, он – преступник!

- Если Лукашенко сменит другой человек, ничего страшного не произойдет. Страшно – если каждый начнет рассуждать о том, законно ли распоряжение командира. Это – развал государства. Это – хаос. Ничего хуже быть не может. Политические разборки – это не наша сфера.

- То есть, если завтра Лукашенко уйдет в отставку и передаст власть, например, Тихановской, вы будете ей подчиняться?

- Так точно. Если ей будет подчиняться мое руководство, я буду подчиняться ему. Мои личные симпатии или отсутствие таковых к высшим должностным лицам страны не играют никакой роли.

- Вы рассуждаете, как робот, готовый исполнить любое распоряжение сверху. Если вам прикажут стрелять по безоружным людям – рука не дрогнет?

- Любой приказ отдается только в рамках детально проработанных регламентов. Нельзя просто раздать бойцам боекомплект и отправить их на улицу, как на охоту. Нельзя отдать команду «Огонь по толпе!». Такую команду никто не отдаст, и никто не выполнит. Для начала должно быть объявлено военное положение согласно Закона №185-3, до личного состава доведена задача в рамках соответствующего режима несения службы. Если подразделение охраняет объект, и некто предпримет попытку штурма, то да, боевое оружие будет применяться. Сначала предупредительные выстрелы, потом – на поражение. Так же сотрудник имеет полное право применять оружие для предотвращения посягательства на его жизнь.

Я понимаю к чему вы клоните. Мол, каратели – звери, зальют улицу кровью, если им прикажет диктатор. Это все страшилки, которые змагары придумывают сами для себя. Те, кто имеет отношение к Системе, знают, что ситуация, когда бы милиция стреляла на поражение по массовому скоплению людей, практически исключена. Это никому не надо.

- Но в течении последних месяцев неоднократно происходили эксцессы со смертельным исходом. Виновные не понесли наказания.

- Да, происходили. Это были именно эксцессы. Комментировать их я не стану, у меня нет достаточной информации. На вверенном мне участке ничего подобного не происходило и уверен, не произойдет.

- Вы упомянули, что негативно относитесь к протестующим. Можете конкретизировать?

- Личной неприязни я ни к кому не испытываю. Я даже готов уважать желание людей сменить власть, которая, по их мнению, нарушает их права. Но они должны осознавать, что их действия, продиктованные благими намерениями, могут привести к ужасным результатам. Недопустимо разрушать государство, борясь с властью. Без государства жизнь превратится в ад. Даже если государство несовершенно, его нельзя ломать. Его обломки вас же и задавят. К сожалению, это не понимают те, кто выходят на улицу и протестуют за все хорошее против всего плохого.

- А бастовать можно?

- Законодательство Республики Беларусь такую возможность предоставляет. Но не верю в то, что кто-то будет серьезно бастовать.

- Почему?

- Я ж не на Луне живу. У меня родители все еще работают, в моем круге общения есть и рабочие, и бюджетники. Не вижу никаких предпосылок для каких-то радикальных действий с их стороны. Не могу сказать, что их прямо все устраивает, но решимости рискнуть тем, что они имеют, ради того, чтобы деда Сашу сменила тетя Света, не замечал.

- Многих интересует, как к вашей работе после 9-11 относится семья, друзья, соседи?

- Не питаю иллюзий по поводу отношения окружающих ко мне. Я и раньше был для многих «мент поганый», теперь еще и «фашист». Это издержки профессии. Мне приходится работать с отбросами общества, иметь дело с преступниками, наркоманами, однажды участвовал в задержании убийцы. Но нас учат, что домой свою работу приносить не надо. Какой бы она не была нервной, весь негатив следует оставлять в служебном кабинете. Эта наука не всем дается. К сожалению, мой брак тоже распался во многом по этой причине.

Родители изначально не одобряли мой выбор профессии, дед рассчитывал, что я пойду по его стопам, стану врачом. Но родные не давили на меня. За семейным столом мы открыто говорим обо всем, спорим в том числе о политике. Я уважаю их позицию, они не требуют «перековки» от меня. В своей семье я уверен, «гражданской войны» между нами не будет. То же самое и в масштабах всей страны. Мы, прежде всего – белорусы. Любые противоречия рано или поздно утрясутся. Горячий конфликт не нужен никому. И мы, люди, в чьих руках оружие, понимаем это лучше, чем диванные радикалы.

- Считаете тот уровень насилия, которое сейчас происходит на улице, приемлемым?

- Не стоит демонизировать сотрудников силовых ведомств. Да, мы работаем жестко. Нас так учили. И в любой европейской стране полиция действует так же. В некоторых случаях гораздо жестче. Что, во Франции, Испании, Германии – они тоже фашисты и каратели?

- Но в Испании и Франции никто не избивает задержанных в автозаках и СИЗО!

- Это, конечно, перегибы. Но давайте будем откровенны: «мирные белорусы» не такие уж мирные, порог насилия в нашем обществе довольно низок. Есть буллинг в школе, в армии – неуставняк. В соцсетях вообще творится треш и угар – уровень агрессии просто запредельный. Да, змагары не рискуют поднимать руку на сотрудников правоохранительных органов в реале. Это не потому, что они мирные, а потому что – трусы. Но мне известны факты, когда они очень «смело» травили членов семей милиционеров, «добрые» записочки под дверь швыряли, стены «украшали» угрозами…

Вот представьте, что сотрудник с Окрестина живет в этой атмосфере, весьма далекой от комфортной, а потом ему доставляют целый автозак змагаров «на приемку». Вот он на них и отыгрывается. Я не пытаюсь никого оправдывать, просто объясняю механизмы этого круговорота насилия.

- Вы путаете причину и следствие. Массовые избиения мирных граждан, издевательства в духе нацистских концлагерей над задержанными – все это не было ничем спровоцировано!

- Вопрос, кто первый начал, несущественен. Давайте называть вещи своими именами – в августе была предпринята попытка государственного переворота. Она была пресечена. Да, с помощью насилия. Змагары проиграли. Им следует смириться со своим поражением и сменить формат борьбы с властью на менее экстремальный. Кто не хочет – тот рискует получить дубинкой или резиновую пулю словить.

- Что за чушь! На улицу вышли белорусы, возмущенные сверхнаглой фальсификацией итогов президентских выборов. Государственный переворот совершили как раз те, кто наплевал на выбор народа.

- Я совершенно равнодушен к выборам. Не хожу. Кто там чего нафальсифицировал, сказать не могу. В Америке вон тоже президентские выборы фальсифицируют – будь здоров. Но если, как вы говорите, на вашей стороне 80%, то где они? 100 тысяч на улицах – это не 80%, а 1%. Максимум в Минске выходило протестовать 250 тысяч – это 3% всех белорусов. Ну, ладно, даже с другими регионами – 5% населения. Это – меньшинство. И говорить от имени остальных 95% они не могут.

- На митинги ябатек и 1% никогда не собиралось.

- А зачем им митинговать? Их все устраивает. Большинство всегда пассивно и молчаливо. Я про другое: если за Тихановскую проголосовало 80% населения, то почему никто из этих 80% не откликнулся на ее призыв бастовать? Так что эти разговоры про якобы тотальную поддержку оппозиции я считаю спекуляцией. Да, змагары активны, особенно в Интернете, но они далеки от народа. За ними нет ни силы, которую масса уважает и подчиняется, ни пассионарной идеи, которая вдохновляла бы людей с голыми руками идти на штыки.

- Вы смотрите государственное ТВ? Верите в то, что протесты инспирируются НАТО?

- Когда бы я смотрел? Времени нет. В происки НАТО не верю. У нас, кстати, были попытки вводить политинформацию для личного состава. Приходил солидный дяденька в штатском и чего-то там вещал про агентов польских спецслужб, которые баламутят воду в нашем процветающем колхозе. Ну, раз мы послушали его молча и потом порешали вопрос, чтоб больше нас такой х…ней не отвлекали. Политинформации проводятся только на бумаге, бумаги подшиваются в пухлые отчеты, отчеты отправляются раз в квартал наверх.

- Насколько сотрудники МВД преданы действующей власти?

- Я не знаю, как оценивать преданность. Про все МВД говорить не могу. В нашем подразделении в основном взрослые мужики с устойчивой психикой и наработанным опытом. Нельзя сказать, что кто-то рвет жопу за Лукашенко. Ну, вот нет никакого благоговения перед верховным. Ему просто никто не видит альтернативы. Мы, люди служивые, нутром чувствуем, за кем сила. И если бы Тихановская или еще кто-то там представлял реальную силу, за которой шел бы народ, то не было бы такого единодушия в нашей среде по поддержке власти.

Была бы неуверенность, тихий саботаж, пассивность при выполнении служебно-боевых задач. Именно против народа, против большинства, мы никогда не пойдем. Это исключено. И уж точно не будем стрелять в народ, что бы там не кудахтала змагарская пропаганда.

Но вы убедите нас, что народ хочет вот этого всего революционного хаоса, демократии, домохозяйку в кресле президента. Ничего плохого не могу сказать про «президентку Свету», но борьба за власть – это жесткий вид спорта. Или дерись, или вообще не суйся.

Я не считаю, что женщинам во власти не место, но для этого надо быть Маргарет Тэтчер – железной леди. А когда Тихановская начала вот эти метания – то я национальный лидер, то ой, простите, я слабая женщина, то опять готова влезть на броневичок и указывать нам из Вильнюса путь в светлое завтра – это поставило крест на любых потугах змагаров не то что взять власть, а хотя бы добиться серьезного к себе отношения. Если даже ваши лидеры не верят в себя, то о чем тут вообще можно говорить?

- Как оцениваете силовой ресурс власти, как долго вы сможете давить массовые выступления?

- Знаете, когда я читал в нашем домовом чате (а он какое-то время был ну о-о-о-очень революционным), что каратели выдохлись, что ОМОН измотан, что надо еще чуть-чуть поднажать и победа за нами – я только смеялся. Что вообще гражданские знают об измотанности? Я в 19 лет, когда попал служить в спецназ, считал себя человеком физически подготовленным, 12 лет спортом занимался. Однако вскоре выяснилось, что все, что я считал раньше изматывающими тренировками – детский лепет.

В течении нескольких месяцев спать приходилось по четыре часа, и это было счастьем. Иной раз через два часа после отбоя нас поднимали по тревоге – и вперед, жми марш-бросок по пересеченке 28 км, а чтоб жизнь медом не казалась, в ранец кирпичи клали и бронежелет одевали, который 16 кг весит. Как раз к подъему прибегаешь – гимн играет, пора умываться и на зарядку. Потом занятия, физуха, стрельбы, вечером – «отдых» – это когда строем по плацу маршируешь и песню орешь, периодически падая на асфальт по команде «вспышка слева, вспышка справа». Потом, наконец, отбой – и ложишься одетым, потому что ночью либо химическую тревогу придется отрабатывать, либо еще какой сюрприз. И так – неделя за неделей, без выходных, без праздников, без перерывов. Спали на ходу, ели на бегу.

Вот скажите, после такой закалки вы хотите вымотать меня пятичасовым «усилением» по воскресеньям? Ну, это несерьезно, братцы! Свободного времени, действительно, стало меньше, выходные нам на будни теперь раскидывают, но хрен ты отдохнешь во вторник или четверг, потому что в эти дни мы занимаемся своей основной работой – боремся с преступностью, наркотрафик пресекаем, контрабанду давим. А в выходные нас грузят несвойственной работой по нейтрализации очередного змагарского мятежа. Иногда мы просто в резерве находимся, сидим в полной боевой готовности, вечером в воскресенье отбой, а с утра – на службу к восьми утра. Ну, раздражает, конечно. Семьи страдают. Но сказать, что еженедельными маршами змагары способны вымотать МВД – это надо сильно погрешить против истины. Мы – профи, получаем зарплату за то, что, как говорится, преодолеваем тяготы и лишения службы.

- Вы согласны, что репрессии против протестующих являются преступлениями?

- Если победят змагары, то естественно, на нас повесят всех собак. Что есть преступление, а что – действие в рамках закона, определит победитель. Пока побеждаем мы, нарушением закона считается вывешивание БЧБ-флага на балконе. Победите вы – гонения начнутся на ябатек и карателей, как вы нас называете. Разве я не прав?

- Есть страх, что когда-то придется ответить за то, что вы были не с той стороны баррикад?

- Страха нет. Есть осознание того, что проигравший будет наказан просто по факту своего поражения. Поэтому проигрывать нам нельзя.

- На днях шведское издание ETC опубликовало материал о том, как силовики зверски насиловали женщину, вся вина которой заключалась в том, что она вышла протестовать против фальсификации выборов. Можете прокомментировать?

- Могу... (Продолжение)