Сиена Миллер продемонстрировала всем свой бюст

⚡ 👉🏻👉🏻👉🏻 ИНФОРМАЦИЯ ДОСТУПНА ЗДЕСЬ ЖМИТЕ 👈🏻👈🏻👈🏻

Сиена Миллер продемонстрировала всем свой бюст

Столица: Симферополь
Крупнейшие города: Севастополь , Симферополь , Керчь , Евпатория , Ялта

Территория: 26,2 тыс. км 2
Население: 1 977 000 (2005)

Главная страница » Библиотека » А.А. Лебедев. «У истоков Черноморского флота России. Азовская флотилия Екатерины II в борьбе за Крым и в создании Черноморского флота (1768—1783 гг.)»
В 15 миллионов рублей обошлось казне путешествие Екатерины II в Крым в 1787 году. Эта поездка стала самой дорогой в истории полуострова. Лучшие живописцы России украшали города, усадьбы и даже дома в деревнях, через которые проходил путь царицы. Для путешествия потребовалось более 10 тысяч лошадей и более 5 тысяч извозчиков.



Русско-турецкая война 1768—1774 гг. была для России неизбежной, но начало ее оказалось несвоевременным. 1 Неизбежной она была потому, что для Российского государства во второй половине XVIII в. стало уже жизненно необходимым добиться решения черноморской проблемы.

Такая необходимость диктовалась, во-первых, все более настоятельным требованием экономического развития южных регионов России (в том числе богатых плодородными почвами), а следовательно, и дальнейшего роста экономики всей страны в целом. Нужен был прямой сбыт российских товаров через Черное море и далее, через проливы, в Средиземное, иначе русский юг был обречен на застой, так как без гарантированной возможности сбыта через черноморские порты промышленники, дворяне, крестьяне и казаки не спешили экономически осваивать южные территории империи и заводить здесь свое хозяйство. 2 А возможности для торговли через Черное море были огромны. Ответы русского посла в Стамбуле А.А. Вешнякова в 1740—1750-х гг. на запросы Коммерц-коллегии показали, что русские товары (причем не только сельскохозяйственные, но и промышленные) с успехом найдут сбыт на рынках и Ближнего Востока, и Балкан. Более того, даже европейские купцы были заинтересованы в торговле с Россией через более удобное Черное море. Кроме того, упоминание А.А. Вешняковым о промышленных товарах свидетельствует, что выход на юг искали предприниматели Центральной России.

Теоретические соображения подтверждалась практикой. Заключение мира в 1739 г. привело к возникновению, пусть и небольшой, торговли между Россией и Турцией. Турецкие, армянские, венецианские и греческие купцы на судах под Османским флагом вели ее через Таганрог и устье Дона. Существование торговли вызвало появление в 1749 г. таможни в Черкасске. Но уже в декабре 1749 г. ее было решено перенести к речке Темерничке, где в 1750 г. она и начала действовать. Правда, А.А. Вешняков в 1749 г. указывал, что таможню лучше устроить в Таганроге, где уже есть застава, к которой приходят суда, но российское правительство не захотело нарушать нейтрального статуса этого пункта. Таким образом, хотя территория Таганрога была нейтральной, а крепость полностью разрушена, здесь все-таки существовала торговля и даже была застава! А в 1761 г. для укрепления позиций России в низовьях Дона была основана крепость Святого Дмитрия Ростовского.

Между тем, самые энергичные из русских купцов и сами пытались завести торговлю. В 1757 г., с разрешения Сената, была основана торговая компания купца В. Хостатова в Темернике. Правительство всячески поддерживало ее, но торговые операции представляли «одну только тень прямой коммерции». Причиной тому служил целый комплекс проблем: 1) возможность вести торговлю только на турецких судах; 2) неразвитость на территории самой России коммуникаций для подвоза товаров. Особенно сложной была первая проблема. Так, А.М. Обресков, проанализировав торговлю на турецких судах, пришел к выводу, что она практически невозможна: турецкие корабли малы и имеют плохие мореходные свойства; паруса на них не из льняных, а из хлопчатобумажных тканей, в дождь они промокают насквозь, становятся тяжелыми и с трудом поддаются управлению. Большинство шкиперов не ведали о компасе, корабли пробирались вдоль берегов, что удлиняло и удорожало плавание. 3 «Экспериентация доказывает, — сетовал А.М. Обресков, — по худой конструкции мореплаванных судов и по неискусству правящих оными всегда неминуемой опасности подвергнуты бывают». 4 Тем не менее компания просуществовала довольно долго. Она основала конторы в Москве, Константинополе и на Темернике, где мало-помалу были устроены кладовые, магазины и пакгаузы. Основными предметами вывоза являлись железо, чугун, холст, коровье масло, икра. Объемы торговли за 1758—1764 гг. представлены в приведенной ниже таблице.


Объемы южной торговли России через устье реки Дон в 1758—1764 гг. 5

Вскоре на Темерник стали приезжать и селиться там турецкие купцы. В 1762 г. эти переселенцы прибыли на 26 судах.

Однако отдаленность Темерника от моря стала крупным его недостатком. Карантин находился в Таганроге, но там не было ни погребов, ни магазинов, ни домов (только голый утес с заставой), поэтому люди вместе с товарами вынуждены были выдерживать карантин на воде, что часто вело к порче товара. Кроме того, до Темерниковской таможни далеко не все суда и не всегда могли приходить, а потому товары вынужденно перевозили на лодках донских казаков. В итоге на протяжении 1760-х гг. торговля постепенно сошла на нет.

Между тем, на заседании основанного в 1765 г. Вольного экономического общества был зачитан доклад, в котором утверждалось, что весь регион к югу от линии Смоленск — Кострома — Воронеж кровно заинтересован в сбыте своей продукции через Черное море: слишком трудно было торговать через замерзающее Балтийское море, а сухопутные перевозки тогда обходились в 50 раз дороже морских! 6

Вследствие вышесказанного, на наш взгляд, нельзя согласиться с утверждением историка Г.А. Санина о том, что «не экономическая необходимость диктовала борьбу за Черное море, а, наоборот, отвоевание выхода в Черное море привело к развитию южной торговли России». 7 В действительности экономические факторы нельзя сбрасывать со счетов.


Екатерина II. Императрица России в 1762—1796 гг.


Однако кроме экономической важности решение Черноморской проблемы было крайне важно и с точки зрения укрепления обороноспособности страны. Турция, владеющая Северным Причерноморьем и Крымом, имела очень удобный плацдарм для ударов по южным русским землям, а также достаточно сильного и верного вассала в лице крымских татар, которые и сами с начала XVI в. постоянно совершали разорительные набеги на русские и украинские земли. Безраздельное же господство на Азовском и Черном морях позволяло Османской империи оказывать постоянную помощь Крыму и высаживать десанты в любой точке побережья этих морей. Кроме того, эта причина была неразрывно связана с первой: постоянная угроза разорения южных земель серьезно мешала и экономическому развитию данных территорий. Поэтому нужно было положить конец самой угрозе набегов крымских татар и ликвидировать турецкий плацдарм в Северном Причерноморье. Также было необходимо лишить Оттоманскую Порту монополии на южные моря, создав здесь собственный военно-морской флот, без которого оборона южных русских рубежей не могла быть полноценной.

Таким образом, чтобы решить черноморскую проблему, следовало получить выход на Черное море с правом мореплавания через проливы Босфор и Дарданеллы и изменить положение Крымского ханства (то есть требовалось или его присоединение к России, или провозглашение независимости, но под контролем Российского государства). В достижении же этого краеугольным камнем был Крымский полуостров — сердце Крымского ханства. Только установление контроля над ним означало решение данной проблемы. Вся важность Крыма прекрасно сформулирована в докладе канцлера М.И. Воронцова Екатерине II 6 июля 1762 г. (буквально спустя неделю после прихода к власти самой Екатерины), где говорилось: «Полуостров Крым местоположением своим настолько важен, что действительно может почитаться ключом российских и турецких владений. Доколе он останется в турецком подданстве, то всегда страшен будет для России, а напротиву того, когда бы находился под Российскою державою или бы ни от кого зависим не был, то не токмо безопасность России надежно и прочно утверждена была, но тогда находилось бы Азовское и Черное море под ее властью...». 8 К этому нужно добавить, что фактически только обладая портами в Крыму можно было иметь военный флот на Черном море, о значении которого говорилось выше.

Однако монопольное господство на Азовском и, главное, Черном морях, 9 а также обладание Северным Причерноморьем и Крымом были важнейшими стратегическими ресурсами Турции. 10 Естественно, что Оттоманская Порта не собиралась уступать здесь ни пяди своих владений, что подтверждалось упорной борьбой России и Турции в конце XVII — первой половине XVIII в. Более того, Османская империя сама имела агрессивные замыслы: в Константинополе рассчитывали расширить свои владения в Польше, на Украине и на Кавказе. 11 Таким образом, новая война между Россией и Турцией оказывалась неизбежной. Ее начало было вопросом времени.

В России также готовились к предстоящей войне. Как мы видели, Екатерина II спустя неделю после прихода к власти уже рассматривала проблематику, связанную с черноморской проблемой, тем самым обозначив приоритетность ее решения. Исходя из этого, была начата и дипломатическая подготовка. Ставший во главе внешней политики России Н.И. Панин приступил к реализации проекта «Северной системы» («Северного аккорда»). 12 Речь, в частности, шла о том, чтобы достичь союзных соглашений с Англией, Пруссией, Данией, Швецией и Речью Посполитой, а также «с другими странами, которые удалось бы привлечь к союзу». Первые три страны должны были стать «активными» участниками системы, а вторые две — «пассивными». То есть первым полагалось защищать идеи союза, а от «пассивных» достаточно было благожелательного нейтралитета. Реализация проекта должна была, по словам самого Н.И. Панина, «единожды навсегда системой вывесть Россию из постоянной зависимости и поставить ее способом общего Северного союза на такой степени, чтоб она, как в общих делах знатную часть руководств иметь, так особливо на севере тишину и покой ненарушимо сохранять могла». 13 Кроме того, «Северная система» служила и важным ответом Франции и Австрии, ставшим противниками России после Семилетней войны. Опять же процитируем Н.И. Панина: «...Самое верное для поддержания в Европе равновесия против союза двух домов: австрийского и бурбонского, заключается в том, чтобы северные державы составляли между собою систему, совершенно независимую. Они гарантируют себя этим от вмешательства во внешние раздоры...». 14 Иными словами, опираясь на «Северную систему», Россия должна была обеспечить противовес Франции и Австрии, укрепить свое влияние в Польше и Швеции и подготовить почву для борьбы с Турцией. Как справедливо отмечает В.Н. Виноградов, Петербург явно стремился «обеспечить несколько лет спокойной жизни, чтобы прийти в себя после тягот Семилетней войны и гротескного правления Петра III, а затем приступить к сведению счетов с Высокой Портой...». 15

Именно в рамках создания «Северной системы» и подготовки к войне с Турцией Россия заключила союзные договора с Пруссией (1764 г.) и Данией (1765 г.) и торговый договор с Англией (1766 г.). Но обширные дипломатические мероприятия были только частью этой подготовки. Большое внимание уделило правительство Екатерины II и состоянию армии и флота, на чем мы остановимся ниже.


Вид на Босфор и Константинополь со стороны Мраморного моря


К сожалению, несмотря на все принятые меры, начало войны оказалось для Российской империи несвоевременным: когда 25 сентября 1768 г. Турция объявила России войну, последняя еще не успела полностью закончить подготовку к ней. 16 Как позже Екатерина II писала Ф. Вольтеру: «Мустафа был к войне так же мало подготовлен, как и мы». 17 К тому же Российское государство в это время уже вело боевые действия в Польше, и начавшаяся война с Османской империей создавала для него, таким образом, второй фронт. Но Турция во многом и рассчитывала на возникавшие у России затруднения, надеясь на быстрое и победное окончание военных действий. 18 Причины же нападения Османской империи были следующими.

Во-первых, Турция, как уже было отмечено выше, имела планы захвата новых территорий, в том числе в Польше и на Украине, а сейчас появилась реальная возможность получить Волынь и Подолию, взамен помощи, которую просили оказать барские конфедераты против России (Османская империя согласилась помочь на данных условиях, и это позволило Константинополю выступить «защитником» суверенитета Польши), поэтому турки с нарастающей тревогой следили за усилением российского влияния в Речи Посполитой. 19 Верхушка духовенства, улемов, во главе с шейх-уль-исламом Пиризаде Сахиб-Моллой, особенно рьяно ратовавшим за возвращение Подолии, утраченной Турцией по Карловицкому миру 1699 г., и большинство везиров поддержали воинственно настроенного султана и оттеснили умеренных государственных деятелей. В результате, по инициативе участников Барской конфедерации, Мустафа III одобрил в конце 1768 г. секретное соглашение о передаче Подолии Порте, а части восточно-украинских земель — конфедератам.

Таким образом, одной из важнейших причин начала Русско-турецкой войны 1768—1774 гг. было то, что Мустафа III, как и его ближайшие предшественники, стремился играть, по словам видного турецкого историка Акдеса Н. Курата, если не ключевую, то, по крайней мере, значительную роль в Центральной и Юго-Восточной Европе. 20 Турецкие историки султанской эпохи также поддерживали тезис о защите Османской империей независимости и неделимости Польши как главной причине войны с Россией в 1768 г.

Во-вторых, не меньше опасался Константинополь и дальнейшего усиления Российской империи в целом, видя в этом угрозу своим позициям в Северном Причерноморье и в Крыму (турки понимали важность для России черноморской проблемы). 21

И, в-третьих, огромный вклад в объявление Турцией войны России внесло активное подталкивание ее к этому Францией. 22 В частности, немаловажную роль в сближении султана и польских конфедератов сыграло обещание Франции финансировать военные действия турецких войск против России. 23

Столь важная роль третьего государства в развязывании русско-турецкой войны заставляет остановиться на международном положении России накануне этих событий. Самым последовательным ее противником на международной арене из числа великих держав на протяжении практически всего XVIII в. была Франция. Лейтмотивом политики Парижа в отношении России было противодействие решению Петербургом любой внешнеполитической задачи и стремление к максимальному ослаблению как российского влияния в европейских делах, так и самого Российского государства в целом. В идеале Версаль был не против низведения России к положению допетровской Московии. 24 Руководитель тайной дипломатии Франции де Бройль наставлял своих агентов, что желательно не давать России «возможность играть какую бы то ни было роль в Европе; раз так, то не следует заключать с этим двором никаких договоров. Нужно заставить его впасть в совершенно летаргический сон, и если извлекать его из этого сна, то лишь путем конвульсий, например внутренних волнений». 25 Сам же король выражался еще определеннее. В своем письме послу в Петербурге Л.О. Брейтелю он излагал свою стратегию так: «Вы знаете, и я повторяю совершенно четко, что целью моей поли тики в отношении России является устранение ее, насколько возможно, от дел в Европе...». Но и этого, видимо, показалось Людовику XV мало, и затем он добавил: «Все, что может ввергнуть этот народ в состояние хаоса и погрузить во мрак, служит моим интересам». 26

Основными причинами такой политики Парижа были следующие: во-первых, Франция видела в России сильного и опасного конкурента в борьбе за гегемонию в европейских делах, а во-вторых, она крайне не желала выхода России в Черноморский регион и закрепления ее там, к чему Петербург все более активно стремился. Последнее вообще вызывало у Парижа острое недовольство, что объяснялось достаточно просто. Франция в XVIII в. продолжала занимать самое влиятельное положение как в левантийской торговле, так и в политике Османской империи, являясь самым старым союзником султанов. Торговля с Турцией была очень важна для Франции, особенно после потери позиций в Северной Америке и Индии. 27 Поэтому французские купцы и промышленники, а следовательно, и правительство смотрели на русское продвижение к Черному морю и на все угрозы турецким владениям как на прямую и серьезную опасность для экономических интересов Франции. А поскольку экономика неразрывно связана с политикой, то не только в полной гибели Турции, но даже в утрате ею тех или иных земель французы во второй половине XVIII в. видели также и подрыв своего политического престижа. 28

Таким образом, толкая турок на превентивную войну против России, французская дипломатия рассчитывала достичь сразу нескольких целей. Главная из них заключалась в общем ослаблении Российской империи, находившейся, по мнению Парижа, пока не в самом блестящем состоянии, что сразу же парализовало бы ее активность в Европе. В частности, в инструкциях, направленных французскому послу в Константинополе Ш.Г. Верженну, присутствовали следующие слова: « На севере готовится Лига, могущая стать опасной для Франции. Самым надежным средством перечеркнуть этот проект, а может быть, и свалить с захваченного престола узурпаторшу Екатерину явилось бы вовлечение ее в войну. Лишь турки могут оказать нам эту услугу (курсив наш. — Авт. )» 29 и «Единственной целью ваших усилий должно быть вовлечение турок в войну». 30 За этим, по мнению Франции, неизбежно должны были разрешиться и остальные задачи: отказ ослабленной России как от выхода на Черное море, так и от позиций в Польше, которые она столь серьезно укрепила в 1760-х гг. После чего Париж просто неминуемо возвращает утраченные позиции в Варшаве.

Наконец, была и еще одна цель, преследование которой заставило Францию толкнуть турок на войну с Россией, несмотря на понимание серьезности проблем, вставших перед Османской империей. Речь идет о стремлении овладеть Египтом, находившимся в вассальной зависимости от Константинополя. По мнению герцога Э.-Ф. Шуазеля и его окружения, русско-турецкая война как раз и давала возможность Франции захватить Египет мирным путем. Война должна была истощить силы России и Турции, и турки, в благодарность за помощь, могли бы если не совсем передать Египет Людовику XV, то, по крайней мере, предоставить там большие привилегии французскому капиталу. 31

Приобрести Египет или сделать его финансово зависимым от Франции стало вопросом престижа для Людовика XV с 1763 г. «В глазах версальского кабинета Египет был новым полем битвы против Англии; в случае занятия его нашими моряками или при организации прохождения через него наших караванов, Египет должен был компенсировать потерю Канады или, по крайней мере, открыть прямой путь в сорок восемь дней из Марселя в Бомбей», 32 — писал Пэнго, биограф Э.-Ф. Шуазеля.

Вот почему Франция столь откровенно толкала Константинополь на войну с Россией, причем, что особенно важно, ни до, ни после ее начала совершенно не скрывала своей роли в организации этого конфликта. Так, еще в 1765 г. французскому послу в Константинополе Ш.Г. Верженну удалось добиться смены рейс-эфенди и великого везира, попавших под влияние русского резидента в Турции А.М. Обрескова. Затем Эннен, французский агент в Польше, открыто восторгался Ш.Г. Верженном, интриговавшим против России в Константинополе: «Доверие дивана не изменилось, и Ш.Г. Верженн, когда ему было дано разрешение ввести турок в игру, в войну, для которой подали повод польские дела, — выполнил полученные им приказы, не компрометируя себя, не беря на себя ручательства за события, которые оказались такими, как он и предвидел». 33 Ну и наконец, в 1772 г. во время беседы русского посла в Париже Н.К. Хотинского с новым главой французской дипломатии герцогом д'Эгильоном последовало признание последнего: «Как вы хотите, чтобы (мы. — Авт. ) подали (Турции. — Авт. ) такой совет (речь идет о совете туркам
Блондинку при муже ебут два негра одновременно гиф
Маленькая нежная японочка
Обезумевшая от недоеба русская дамочка, прыгнула в постель к молодому