Сериал Школа Кто Написал Сочинение Про Поездку
🛑 👉🏻👉🏻👉🏻 ИНФОРМАЦИЯ ДОСТУПНА ЗДЕСЬ ЖМИТЕ 👈🏻👈🏻👈🏻
Сериал Школа Кто Написал Сочинение Про Поездку
TimeOut.ru
NewsLand.com
Cars.ru
Film.ru
Hi-Fi.ru
Sportliga.com
Zvezdi.ru
Paparazzi.ru
Все проекты
Главная
Гайдпарк
Люди
Сообщества
Приложения
Видео
Магазин
Микрокредитование
new
Социальная сеть для зрелых людей. Нас уже 5026897
Зарегистрироваться
Войти
Обновленные правила ведения блога на сайте
×
Никита Бережнов
перепечатал
из
www.chaskor.ru
28 мая 2010, 20:43
3
оценок,
1309 просмотров
Обсудить (4)
Введите ваш комментаpий
осталось 1185 символов
Материалы сайта предназначены для лиц 18 лет и старше
За сутки посетители оставили 667 записей в блогах и 6127 комментариев.
Зарегистрировалось 17 новых макспаркеров. Теперь нас 5026897.
Функционалы и дисфункции: сериал «Школа» Валерии Гай Германики с точки зрения структурного психоанализа. Фигура отца. Фигура смерти. Двойники самой Валерии.
На Первом канале закончили показ сериала «Школа». Сам его выход стал событием на отечественном телевидении и с самого начала сопровождался скандалами, обвинениями в безнравственности (эти разговоры утихли сами собой после того, как в пользу сериала высказался премьер-министр России).
Разъяснять свою позицию по поводу проекта пришлось министру образования, высказывались и депутаты. Стоит подвести итоги: попробовать понять, о чём всё же сериал, почему его так смело показали на главном государственном телеканале.
Сериал начинается с инсульта у Носова, директора школы. Фактически в самом начале происходит разрушение инстанции властного мужского родительского начала, чёткой вертикали, построенной на авторитете и силе.
Всё дальнейшее развитие фильма есть результат этого хода — высвобождающаяся энергия хаоса захлёстывает пространство сюжета.
Зовут директора, кстати, Анатолий Германович. Германике он явно генетически (лингвистически) близок. Анатолий Германович вёл в школе историю. Валерия Гай Германика в каждом интервью рассказывает, что она при рождении получила имя Валерия, а потом, начитавшись книг по римской истории, решила прибавить и второе имя — Гай.
Новый директор — обществовед (возможно, специальность тоже важна, и его сервильность — это уже к симптоматике современного российского общества).
По силе своего характера и по уму он уступает Носову. Это бюрократ и формалист.
В период его директорства ключевую роль в жизни школы и 9 класса «А» играет отец Королёва — уверенный в себе «мужик» в самом полном смысле этого слова.
Королёв-старший — бизнесмен и потому школьный спонсор, под его дудку директор готов танцевать, лишь бы получать деньги на различные школьные нужды.
Но мужская энергия Королёва-старшего не может остановить хаос, она направлена исключительно на учительницу физики (брачным ложем оказывается чёрный джип бизнесмена).
Без мужа воспитала свою дочь учительница литературы и затем директриса Мурзенко.
Мужского, отцовского начала не было и во «Все умрут, а я останусь». Героини его — три девочки-подружки. Все они мечтают стать взрослыми, и каждой это по-своему удаётся.
Мужское-сексуальное, но не отцовское оказывается агрессивным и очень жестоким, тогда как воля отца нивелируется — собственно, весь фильм можно считать подготовительным этапом для финального монолога девочки: «... Е.. я ваш столбняк. Все умрут, а я останусь. Я завтра пойду гулять с утра до ночи. А вы идите на х.., мама и папа. Идите на х.. и в п…»
Кстати, ритуальным моментом начинается и тот фильм, и этот: во «Все умрут…» девочки закопали погибшего кота и вылили ему на могилу живых рыбок.
У главной героини в доме к тому же кто-то умер, и предстоят похороны (об этом мы узнаём между делом). Это очевидная аналогия зачина «Школы» с инсультом у директора.
По ходу сюжета «Школы» отцовское начало в фильме постоянно приуменьшается: отцы уходят из семьи Будиловых и из семьи Королёвых. От учительницы по химии уходит муж, поскольку та ему изменяет.
В одной из последних серий колотит отца-алкоголика Вадим. Однако, приняв на себя мужскую роль (корону обычно берут, а не дают — вот и ему приходится своего отца избить), в дальнейшем процессе инициации Вадим получает проломленную голову в драке со скинами. Можно ли считать эту инициацию удачной — большой вопрос.
Более-менее гармоничная, нормальная с точки зрения обыденных представлений семья, где есть и мужское, и женское начало в одинаковой степени реализованности и в умелом взаимодействии, — Шишковы.
Сюжет семьи Шишковых реализуется с помощью атаки со стороны Лёхи Шутова и противодействия родителей Иры этой мужской активности.
К вопросу о прочности буржуазных устоев: Шишковы атаку отбивают, но ценой полного разрыва с дочкой. Ира получает травму в результате отношений с Лёхой и понимает что-то про собственный путь — танцы, которые она из-за Шутова забросила, цель, мотивированность — словом, происходит осознание.
Шишкова — второй в сериале герой после Епифанова, который становится взрослым. Епифанов, очевидно, приобретает взрослость, ухаживая за матерью, больной раком.
Возможно, приобретённая таким образом взрослость — наиболее здоровая. Во всяком случае оказаться перед лицом смерти правильнее с точки зрения дальнейшего смыслового наполнения жизни, нежели перед угрозой изнасилования, как то было у Шишковой.
Ещё одна важная характеристика персонажей, связанная с описанным выше утрачиванием мужского, — отсутствие у героев сознания, то есть чётко выраженной личностной матрицы.
Многих персонажей можно описать одной фразой — настолько эти образы плоские. Учительница по литературе (в дальнейшем — директор школы) запомнилась фразой «Ну ты не умничай, не умничай».
Это произносится всякий раз в случае хамства со стороны ученика. Ключевая для скинхеда Вадика реплика: «А можно я не пойду» (на занятия, любые обязательные мероприятия).
На все лады герои произносят при случае «да ладно» — примерно так зэки у Довлатова в «Зоне» говорили, видя нечто необычное, слово «сеанс».
«Да ладно» и «да ты чё» — реплики, которыми реагируют на большинство событий Королёв и Епифанов (у последнего, впрочем, есть ирония, которая образ спасает от провальной плоскостности).
Персонажи «Школы» похожи на роботов с крайне ограниченным функционалом и узкими пределами интеллектуальной компетентности.
Единственный человек, который имеет сколько-нибудь чёткое и довольно-таки широкое видение мира, — Епифанов. Все остальные не компетентны ни в чём.
Пожалуй, львиная доля сюжетных коллизий обеспечена именно этой некомпетентностью. Узнав, что Вадим — фашист и что учитель географии — тоже, директриса искренне удивляется и не понимает, о чём это и что с этим делать (словно фашисты — какая-то новость в отечественном культурном и субкультурном ландшафте).
Мама Оли Будиловой легко соглашается подписать документ, согласно которому ей предстоит отдать двадцать процентов от стоимости квартиры мужу, ушедшему из семьи.
Оля в интернете выясняет, что требование папаши изначально незаконно, но бумага подписана, и потому законность уже не важна. Может быть, дело в том, что мама Оли Будиловой — парикмахер, человек, так сказать, из народа?
Но люди из народа, те самые, от которых мы все, и Германика тоже, страшно далеки, в плане денег, говорят, очень даже всё хорошо понимают.
Что такое детский психолог, в нашей школе опять же никто не догадывается: и дети, и, похоже, учителя при известии о том, что Аня Носова оказалась в реабилитационном (психологическом) центре, начинают обсуждать, что Аню упекли в «психушку» (то есть психиатрическую лечебницу).
А потом, когда Носова покончила с собой, в кругу директрисы звучат слова о том, что Аня была психически нездорова (где-то в других эпизодах звучала куда более корректная формулировка — «трудный ребёнок»).
Все резкости, глупости и грубости, которые выдаёт за свои мысли Серёжа Королёв собственной матери изо дня в день после того, как от них уходит отец, мать воспринимает за чистую монету и начинает с ним дискутировать на абсолютно спокойных тонах.
Она не отстаивает себя и свою самость. Самость её в сериале в том, что она, пока муж был при ней, целыми днями ходила по магазинам и покупала шмотки и прочее (таким образом реализуя своё либидо), а после того как отец ушёл, довольно быстро завела себе друга.
Но когда сын совершенно по-детски наивно и по-взрослому грубо обвиняет её в том, что к ней ходит «дядя», она ничего не говорит в ответ, начинает хватать ртом воздух и ничего не говорит, рыбой молчит, когда сын бросает ей, что она пустая и неинтересная отцу. Ни одной пощёчины сыну-грубияну.
Наверное, эта безответность — страх ответного удара, который можно было бы ожидать, при беспросветной глупости-то избалованного мальчика чего не бывает.
Исключительно бессознательный персонаж — Аня Носова. Впрочем, это персонаж особый.
Носова — альтер эго Германики, во всех интервью режиссёр рассказывает, что училась в обычной школе ровно три месяца. Пять лет в вальдорфской школе, три месяца — в обычной средней и затем — только лишь индивидуально. Причём по воле родителей было только её поступление в вальдорфскую школу.
В семье Германики не было авторитарного отцовского начала, которое давило бы долженствованием. Валерии позволили поменять имя. В воспитании Валерии, судя по ряду ключевых эпизодов, описываемых ею в интервью, большую роль играла бабушка.
Точно так же и у Ани Носовой, мама которой находится где-то далеко, сбежав от своих родителей, оставив им маленькую внучку как искупительную жертву.
Чем дальше по ходу фильма, тем менее симпатичной и всё более тупой оказывалась Аня Носова и всё более безжизненна была как драматургический персонаж.
Эмоциональный разнос, безостановочное враньё и истерики превратили её в реализованный принцип хаоса — один из экстремумов энергии желания, вырвавшейся наружу с фигуральной смертью деда.
Физическая смерть Ани особых переживаний не вызвала. Да и сам сюжетный поворот уже давно стал известен, информацию слили в интернет.
Ещё одно замечание по поводу функционалов и дисфункций: неужели при поступлении в больницу не досматривают личные вещи? Как Ане удалось пронести снотворное, которым она отравится?
Неужели и в жизни так? Наивный вопрос…
Есть ещё масса подобных вопросов уже к другим эпизодам сериала: неужели автора анонимного сочинения так трудно вычислить, неужели можно уволить учителя в одночасье, без отработки положенных недель, и кто же после увольнения географа будет читать ученикам этот предмет?
Неужели учителя могут одного отпустить с таким классом в поездку на несколько дней (возможна ли такая практика)?
Пожалуй, самый интересный для развития сюжета фильма ход — почти одновременное попадание Носовой и Гай Германики в больницу, синхронность суицида.
Жаль в этом смысле, что Германика не снялась в своём сериале, хоть бы в эпизоде в больнице. Жаль, что они не встретились на экране с Носовой.
Одна из ключевых сюжетных интенций «Школы», генетически связанная с обезглавливанием школы в самой первой серии фильма, — безнадёжный поиск утраченного мужского начала, иначе говоря, начала авторского.
По ходу просмотра «Школы» волей-неволей постоянно возникают вопросы по поводу авторства. Часть вопросов так и остаётся неотвеченной.
Кто написал анонимное сочинение после поездки в Суздаль, где были описаны все приключения учеников и сексуальные утехи классной руководительницы, к которой приехал отец Королёва?
Весьма искусственная проблема, учитывая, что остальные сочинения наверняка были подписаны и что автора можно определить по почерку, где, как не в школе, это сделать проще простого?
Кто подложил горящую куклу под дверь Ани Носовой в одной из серий? Возможно, её воздыхатель Дятлов, возможно, что и не он. В одной из серий пропадает журнал 9 «А». Его так и не находят (но все оценки были переписаны секретаршей директора, так что проблема решается).
Ряд загадок оказывается разгаданным — в конце сериала выясняется, что конверт с фотографиями обнажённой Ани её деду/директору подложил Дятлов.
Там же выясняется (этот момент проговаривает тот же Дятлов), что мама Ани жива, просто она сбежала от своих родителей и их пресса (самой Ане в этом смысле повезло меньше).
Возможно, самый важный вопрос в сериале: чьими глазами зритель видит происходящее, что это за камера и кто с нею ходит.
В значительной мере эффект сериала в самом начале его показа: все многочисленные протесты были связаны с самой картинкой, которая кому-то может показаться похожей на триеровскую эпохи «Догмы-95».
Однако ни антибуржуазная «Догма», ни наполненная пафосом социальности документальная манера съёмки эпохи неореализма не являются исчерпывающими референциями для определения того, чьими глазами зритель видит происходящее.
Мне кажется, в данном случае традиция имитации любительской съёмки, наполненная разного рода смыслами, отступает перед любительством в его самом профанном, неофитском проявлении.
Камера в «Школе», судя по всему, — это камера мобильного телефона, которую взял в руки школьник, чтобы развлечься, или ведомый некими мегаломанскими амбициями.
Недаром во второй половине сериала любительская видеокамера появляется в руках у Дятлова.
Предположу, что Дятлов — это ещё одно альтер эго самой Германики, которая, несмотря на биографию анфан террибль, в свободное от подростковых тусовок время читала много умных книжек и ходила в Театр.doc, где и нашла себя в эстетике вербатима.
Отец Миши Дятлова предлагает ему перейти после окончания 9 класса во вгиковский колледж. Миша обещает подумать. С его несколько маниакальным пристрастием к преследованию возлюбленной, отчасти из-за него и покончившей с собой, наверняка у Миши всё получится.
Что ж до Ани, то в этом ключе формула «искусство требует жертв» оказывается как нельзя кстати.
И последний вопрос: как и зачем это пропустили на Первом? Ответить на него, конечно, сложнее всего.
Однако без ответа именно на этот вопрос все размышления о смысле показанного теряют смысл.
Политика, кажется, никогда не пленяется эстетикой. И если это показали, то просто затем, что оно оказалось кому-то нужным.
Возможно, дело было просто в желании привлечь молодую аудиторию к голубым экранам — в преддверии выборов 2012 года это актуализирующаяся проблема.
Возможно (есть такая версия), сериал готовит почву для реформы образования.
Злые языки пророчат нам в ближайшем будущем платное среднее образование, у реформаторов есть возможность указать перстом на продукт Германики со словами: «Оно вам правда таким надо?»
Кто-то говорит про ювенальную юстицию, и что сериал как-то должен её введение оправдать. Все мы боимся — так уж сложилось в российской культуре, в самой практике существования нашего общества — реформ.
Принято считать: все реформы сверху у нас приносят вред. Мы существуем в парадигматике революционных преобразований, что, в общем-то, связано с инерционностью, присущей русскому характеру, привычному ждать до последнего, чтобы потом развернуться во всю ширь и затем опять погрузиться в инертность.
Дисфункциональные роботы с минимальной компетентностью, хоть в чём-то показанные в сериале «Школа» — не хочется обобщать так, но это в данном случае обобщение неизбежно, — живут вокруг. Таково большинство из нас.
Сон разума порождает чудовищ, да и сами чудовища вряд ли видят нечто принципиально иное в собственных снах. Главная героиня «Все умрут, а я останусь» посылает «на хуй и в пизду» родительскую инстанцию с её императивом долженствования, главная героиня «Школы» поступает более изощрённо.
Смерть её подобна ритуалу: молчание, отстриг волос, запись на камеру последнего обращения как стремление себя обессмертить и смерть как громкое высказывание.
Последний звонок от Валерии Гай Германики | Никита Бережнов
Синхронность суицида :: Частный Корреспондент
Про сериал " Школа " | Записки счастливого учителя | Яндекс Дзен
Школа ( телесериал ) — Википедия
Школа - Описание всех серий! | Обзор сериала
Тема Рефератов По Технологии 6 Класс
Измерение Емкости И Индуктивности Реферат
Входящая Контрольная Работа По Алгебре 8
Всеобщая Декларация Прав Человека Сноска В Курсовой
Зарубежные Модели Менеджмента Курсовая Работа