Сергей Суровцев рассказывает о себе

С разрешения автора мы публикуем письмо арестанта «дела 212» Сергея Суровцева к Алексею Миняйло. Это письмо — пока что самый подробный из опубликованных рассказ о прошлой жизни Сергея.

Обратите внимание, что в тексте письма Сергей предлагает откликнуться и написать ему ответ. Сделать это можно с помощью «Росузника» или системы «ФСИН-письмо». Во втором случае вам понадобятся адрес колонии, полное имя и дата рождения Сергея:

ФКУ ИК-4 УФСИН России по Тверской области.
172011, Тверская область, г. Торжок, ул. Старицкая, д. 79.
Суровцев Сергей Юрьевич, 30.09.1989

Алексей, привет

Скоро исполнится год, как я нахожусь в заключении, и поэтому можно подвести некоторые итоги, относительно «московского дела», его итогов и работы группы поддержки.

Это будет что-то вроде открытого письма, в том смысле, что ты можешь опубликовать его телеграме группы «Московское дело», и может кто-то сочтет нужным ответить.

Начну с краткого пересказа событий, а закончу рядом вопросов.

Попал я на событие, проходившее 27 июля 2019 года, на митинг «За допуск независимых кандидатов на выборы в Мосгордуму» отнюдь не случайно. За несколько недель до самого события я читал статьи на «Медузе», смотрел выступления кандидатов и находил в них здравое звено, да и к тому же примерял их ситуацию на собственную шкуру. Лейтмотив протеста: «С нами поступили несправедливо, поддержите те, кто чувствует то же», а аудитория — те, кого назвали бы молодой думающей интеллигенцией еще лет 30 назад, — молодые люди с высшим образованием 20-30 лет, ну такие, как мы с тобой.

В чем же заключается «С нами поступили несправедливо» относительно меня. Вот моя история.

Всю сознательную жизнь я занимался компьютерами, я серьезно знал, чем буду заниматься, — программированием — уже лет в 10.

Тогда я хотел программировать видеоигры. В 14 лет я купил учебник «Программирование на С++» Дейтела — это серьезный университетский учебник, в котором от азов читателю доводятся высокоуровневые абстракции, вроде Объектно-ориентированного проектирования, виртуальных машин, интерпретаторов, и т.д. Я проводил за книгой часы, будучи в 9 классе школы. Позже я сделал свой вариант «Тетриса», а в 11 классе поступил без экзаменов, по олимпиаде, в МАИ, который окончил Алексей Пажитнов — создатель «Тетриса». К этому моменту я переключился с игр на алгоритмы — поступил я на факультет «Робототехнические и интеллектуальные системы». За годы учебы удалось погрузиться в тему бортовых комплексов летательных аппаратов, автономного вооружения и навигации: спутниковой и инерциальной, — что в дальнейшем служило истоком стартапа «Шолетер», но об этом позже.

Работать я начал на первом курсе, но по-настоящему интересная работа началась на четвертом. Это была компания «Островок», основанная русскими ребятами, которые добились определенного успеха в Силиконовой долине, и, вернувшись со связями и капиталом, решили построить большую IT-историю здесь. Это был 2011 год, президентство Медведева, и тогда казалось, что страна на пороге экономического ренессанса — начинался рынок ценных бумаг, IT-гиганты выходили на IPO: Yandex, Facebook, — и будущее было многообещающим.

Основатели «Островка» заставили иностранных инвесторов поверить в Россию и вложить сюда много капитала, чтобы построить гиганта в области туризма. В это время европейский booking.com вышел на биржу с оценкой в $1 млрд, а его успех повторил американский Kayak. Всё говорило, что это повторится в России, и именно в это время американский Groupon купил «Копикот» Елены Мосоловой по ошеломительной оценке.

Я был одним из первых инженеров в «Островке» и наблюдал, как правильно, по-калифорнийски, надо строить компании, ставить цели и мотивировать людей. «Островок» привлек более $60 млн капитала, вырос с 15 до 200 человек.

К тому моменту я заканчивал институт, где последние курсы фокус был на спутниковой навигации — GPS и ГЛОНАСС, и я даже успел поучаствовать в проекте, связанном с ГЛОНАСС. Тогда появилась идея попробовать применить свои знания, и попробовать сделать экспериментальный проект в области навигации внутри зданий.

Письмо становится всё более техническим, но, надеюсь, что это не отпугнет гуманитарного читателя — я вернусь к гуманитарному повествованию через несколько параграфов.

Внутри зданий не видно спутниковой навигации, так как там бетонные крыши, которые блокируют сигналы. Сами сигналы, даже если и пробираются внутрь, то из-за многократного переотражения теряют информативность. Зачем вообще нужна навигация внутри зданий — ну, например, для отслеживания сотрудников заводов или торговых центров — на что и была сделана ставка.

Вначале я сделал демо-технологию дома, а потом в офисе «Островка». Вместо спутников я расставил много точек Wi-Fi, а потом нашлась идея отказаться и от Wi-Fi — используя лишь магнитное поле, которое можно измерять цифровым магнитометром — компасом, который есть в каждом мобильном телефоне.

В 2012 я ушел из «Островка», чтобы полностью посвятить свое время этому проекту. Я был воодушевлен успехом «Островка», и работал с утроенной силой. Удалось заразить идеей проекта одногруппника Сашу, и вместе мы стали делать проект на реальном полигоне — в реальном московском ТЦ — по ночам. В 2013 я защитил дипломный проект, в то же время к нам присоединился ещё один энтузиаст, нетехнического плана, Илья, и он привлёк инвесторов в проект. До этого момента я жил на собственные накопления, а после — удалось вздохнуть свободно, мы основали офис и наняли сотрудников.

В начале всё было очень оптимистично — мы росли, делали первые контракты и казалось, что скоро всё будет еще проще. Когда дела стали идти хорошо, то начались конфликты — как с инвесторами, так и внутри круга основателей. В конце 2014 мы рассорились, и я вылетел из проекта. То, где я пахал в течение года по 12 часов 6 дней в неделю — там я оказался выкинутым. Тогда я впервые столкнулся с российской действительностью. Там, где ты доказываешь, что способен создать что-то из ничего — в области IT — там происходили подобные истории, не только со мной, на всех звеньях от малого до большого.

В 2013 у Дурова отобрали «Вконтакте», потом национализировали Yandex, а из последнего — дело Игоря Сысоева — создателя популярного открытого бот-сервера nginx. Оказалось, что сфера технологий, до того чувствующая себя свободно стала в центре внимания «больших начальников». «Большие начальники» стали говорить нам, молодежи, что мы никто, и если мы делали что-то интересное, не давать нам подняться выше, до тех пор пока мы не «вхожи», независимы от них.

Вот почему история с недопуском независимых кандидатов оказалась мне близка: ведь по сути это то же, что произошло со мной, и поэтому я хотел их поддержать.

С 2014 года многие таланты в области IT стали чувствовать то же. Многие уехали за границу, и тогда казалось, что уехать и работать там — самое логичное, что можно сделать. Я чувствовал в этом неправду, ведь работал и учился я исключительно в России. Несмотря на то, что возможности были, я оставался в любимом городе, в Москве.

Тогда я решил сфокусироваться на науке, в 2013 году начиналась революция в области искусственного интеллекта, что и было моей специальностью в институте. В 2013 году произошел прорыв в метрике распознавания изображений: ImageNet. В 2015 появился алгоритм Deep-Q-Network, который показал сверхчеловеческую производительность в метрике игр Atari. В 2016 Google создали Alpha-Go — робота, который используя последние достижения в ИИ, — Reinforcement Learning, — победил мирового чемпиона по игре го Ли Седоля. Дальше — больше, и тогда я стал фокусироваться только на ИИ.

Вне компьютеров дела прекратились. Попытки добиться правды с компанией окончились фиаско: юристы не брались помогать…

То, что творилось внутри страны после кризиса 2014, Крыма, Украины, прямым образом отразилось на внутреннем экономическом климате. Внутри IT казалось, что тучи сгустились, новые проекты перестали появляться, а многие спецы уехали.

Вот где-то в это время я понял, что надо находить единомышленников, и казалось что поддержка независимых кандидатов в мэрии Москвы — первый шаг.

И тут, сделав этот шаг поддержки, оказалось, что результат — 2,5 года общего режима.

Сначала это был шок, но потом я стал адаптироваться к новой действительности. Первые месяцы в СИЗО я привык к новой, тюремной жизни, без компьютера, интернета и прежних радостей. Взамен я обрел новые знакомства, взгляд по ту сторону МКАДа, непривычные вещи. Я стал понимать, что не один, когда ощутил поддержку от многих знакомых и незнакомых людей, но некоторые старые «друзья» пропали и не поддержали.

Я познакомился с Андреем Баршаем — фигурантом «московского дела» в СИЗО, а также с Егором Лесных. Оказалось, что мы смотрим на вещи одинаково, и наше решение поддержать независимых кандидатов продиктовано нам нашей совестью. Баршаю повезло, и он вышел по условному, а Лесных сейчас отбывает наказание в колонии под Волгоградом.

Жизнь в колонии отличается от вольной, и поэтому тут как никогда важна поддержка — добрым словом, открыткой, информационная — с воли. От «Арестантов 212» и других правозащитников.

Теперь, когда мотивация описана, я хочу чтобы те, кому эта история близка, написали мне пару строчек.

Отдельное спасибо «Новой», которая присылала свои номера, когда я был в СИЗО.

Что же до мэрии Москвы: я думаю, что как протест не тщетен, он символичен. [вымарано] объединит всех неравнодушных.

21 октября 2020 г. Сергей Суровцев, г. Торжок, ИК-4.