Сексуальное Доминирование Над Женщинами

🛑 👉🏻👉🏻👉🏻 ИНФОРМАЦИЯ ДОСТУПНА ЗДЕСЬ ЖМИТЕ 👈🏻👈🏻👈🏻

Сексуальное Доминирование Над Женщинами
Сексуальное доминирование для мужчины-Ареса бывает очень важным. Это обычно доказательство его превосходства над другими мужчинами, как в случае гетеросексуальных, так и гомосексуальных связей. Еще в родительской семье может культивироваться одобрительное отношение к мальчику как к тому, кто «девок сам портить будет» (в отличие от девочки, которая «в подоле принесет»). Впоследствии мужчина может быть уверен, что постоянные «победы» над женщинами — это и есть признак его истинной маскулинности. Поручик Ржевский из анекдотов — это, пожалуй гибрид Ареса (с его военной профессией, грубостью, нахальством и хвастовством) и Гермеса (с его легкомыслием, известным обаянием и некоторой инфантильностью). Мужчина-Арес — скорее «донжуан», чем «ловелас» или «плейбой». Он «побеждает» одну женщину за другой, а потом они становятся ему неинтересны. Очередной редут или город взят, а солдатик пошел вперед. И, конечно, он будет стараться следовать всем канонам «настоящего мужика», принятого в его культуре. «Приехал на своем “лексусе” обедать в кафе — трахнул официантку, заехал в парикмахерскую — трахнул парикмахершу, приехал на мойку — трахнул мойщицу…» [61]. При этом мужчины такого типа меняют, как одноразовые носовые платки, женщин, стоящих гораздо ниже их на социальной лестнице, однако мечтать всегда будут о «самых лучших». Иногда они все-таки добиваются этих «лучших» — тех, кто внешне наиболее отвечает канонам женской красоты, принятым в данной культуре или субкультуре. Мужчина-Арес либо женится на такой женщине, становясь как бы ее «хозяином» и в этом опередив остальных претендентов, либо обесценивает их отношения и ее значимость сразу же после сексуальной победы. Впрочем, обесценивание может произойти и после осознания отсутствия собственных шансов на успех с этой женщиной.
Ярко выраженное сексуальное доминирование можно видеть и в типичном крайне мужественном герое, предпочитающем общество других мужчин. Это продукт любого закрытого мужского сообщества, от викингов до ковбоев Дикого Запада, от выпускников военных училищ до заключенных в тюрьмах. Современная гей-культура подчеркнуто выпячивает этот образ, доводя его до пародии — отсюда затянутые в кожу усатые атлеты в фуражках, нашедшие приют в баре «Голубая устрица» (из популярных в 1980-е фильмов про Полицейскую академию.)
Мужчины-Аресы бывают ярко выраженными ревнивцами. Это связано с восприятием женщины как добычи или приза, на который лучше никому больше не покушаться, и женской измены (реальной или воображаемой) как победы соперника. Склонные к насилию мужчины-Аресы могут дойти до прямой агрессии, побоев или даже убийства. А вот более юные или менее развитые Аре-сы даже делятся женщиной с друзьями. Для них групповое братство оказывается более важным и значимым.

Мужское сексуальное влечение

Сексуальный импульс мужчины открыт всем (его эрекция видна и позорит его в глазах собратьев). Женское возбуждение внутри нее и никто не может о нем узнать.
Вавилонский Талмуд, Ктубот 64а.[10]

У мужчины есть небольшой орган. Если его морить

Сексуальное влечение и нужды женщины

Если мужчина поклялся не иметь сексуальных отношений с женой, то школа Шаммая разрешает держать эту клятву не более двух недель (если это длится дольше, то суд может заставить его дать ей развод), а школа Гиллеля – только одну

Глава 3
Сексуальное и эротическое одиночество: трагизм позиции Вейнингера
1Вернемся к намеченной выше противоположности сексуального одиночества мужчины и женщины. Кто когда-либо ухаживал за женщинами, может сказать, что женщина в целом легче мужчины переносит

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
ЖИЗНЬ И ДОМИНИРОВАНИЕ
Недочеловек как центр современной цивилизации — Избыточность — Аппаратная и информационная избыточность — Мертвая еда и дохлое поколение — Производство и потребление — Насыщение цветных — Суператтрактор дегенерата —

   Если сексуальное чувство рождается из любви, это – не жажда, даже если тогда возникает большое восхищение.
   Собеседник: Что такое страсть?   Кришнамурти: Я думаю, что мы должны ясно представлять себе, что жажда и страсть являются двумя различными вещами. Жажда


КОМПАНИЯ



О проекте





Новости





Помощь





ПРОДУКТЫ




Чеклисты





Кнопка «Поделиться»





Программа для медиа







КОМЬЮНИТИ




Афиша ЖЖ





Фрэнк — талисман ЖЖ





Стильный мерч






English
Deutsch
Dansk
español
Français
Italiano
Русский
Українська
Беларуская
日本語
Português
Esperanto
עברית
Nederlands
Magyar
Gaeilge
íslenska
suomi
Ελληνικά
Norsk bokmål
Svenska
polski
简体中文
Latviešu
Türkçe
Bahasa Melayu
हिन्दी
Brazilian Portuguese
Chinese Traditional
Lietuvių
Norsk nynorsk





Политика конфиденциальности




Пользовательское соглашение




Помощь






LiveJournal





Топ



Нет аккаунта?
Зарегистрироваться

Перевод главы "Violence Against Women: It Breaks the Heart, Also the Bones" из книги "Letters from a War Zone". Оригинал перевода можно найти здесь . Сердечно благодарю caballo_marino за редакторскую правку и неоценимую помощь. В начале 1983 года я прибыла в Ирландскую республику, чтобы выступить там с речью на конференции по порнографии, организованной Комитетом против сексуальной эксплуатации (CASE) в Дублине. Я просто влюбилась в Ирландию. Женщины, с которыми я познакомилась во время поездки, были такими неординарными. Меня поразила их стойкость, чувство юмора, внутренняя сила, сердечность, доброта. Поскольку интервью со мной транслировалось по ирландскому телевидению, многие люди на улице узнавали меня и вступали в разговор: пожилые женщины выскакивали из домов и бежали за мной по улице, чтобы поблагодарить за то, что я сказала о правах женщин; бегуны останавливались, чтобы сообщить мне: они согласны с тем, что порнография приносит вред женщинам (телевизионное интервью было очень враждебным, и они хотели отдать должное самообладанию, с которым я отстаивала свою позицию); люди на концертах, в пабах и везде, где я ни бывала, приветствовали меня. Несколько весьма недовольных, но при этом доброжелательных мужчин сочли нужным сообщить, что я неправа абсолютно во всем. Я наладила тесные связи с феминистками Республики, а также побывала на севере острова, где встретилась с феминистками из более обездоленной части Ирландии. Я была и остаюсь верной соратницей Женского движения Ирландии. Я очень обрадовалась, когда у меня попросили разрешения опубликовать это эссе в «Personally Speaking», сборнике сочинений ирландских феминисток, выпущенном издательством Irish feminist press. Это эссе никогда не издавалось в Соединенных Штатах. Самое страшное в насилии над женщинами — то, что люди, включая самих женщин, не считают его насилием, когда его видят, совершают, или участвуют в нем — даже как жертвы. Самое тягостное для тех, кто борется за права женщин — то, что ты никогда не можешь считать самоочевидной и неоспоримой эту простую мысль: женщина — самое настоящее человеческое существо, которое страдает, когда ему причиняют боль. Причинение женщинам боли — вещь настолько основополагающая для сексуального удовольствия мужчин, для социального и сексуального доминирования мужчин над женщинами, для экономического угнетения мужчинами женщин, что женщин привыкли считать особыми существами, которым Богом или природой уготована участь жить в том, что называлось бы насилием, если бы это проделывалось с мужчинами (человеческими существами). Но делают это с женщинами, а потому это не насилие — это всего лишь то, для чего они существуют. Понятие «естественные отношения полов» означает, что сама природа предназначила женщинам быть используемыми именно так, как мужчины в настоящее время используют нас в этом мире гражданского, социального и экономического неравенства по признаку пола — в мире, где права женщин урезаны, где они лишены телесной неприкосновенности и реального права на самоопределение. Это неравенство служит нашим же интересам, поскольку мы так разительно отличаемся от мужчин. Отказ в социальном равенстве какой-либо группе мужчин означает грубое попрание их права на свободу и самоуважение. Женщинам же неравенство дарует процветание и самые благоприятные условия для получения сексуального удовольствия и личной самореализации. Эта пресловутая женская природа неразрывно связана с сексом: секс — природное назначение женщин, и нашим жизням положено вращаться вокруг этого якобы естественного использования наших тел в целях воспроизводства или удовольствия — в зависимости от идеологических предпочтений человека, который убеждает нас в том. Природа наша такова, что мы жаждем всех тех проявлений жестокости, которыми нас так щедро одаривают мужчины. Мы любим боль, особенно в сексе. Мы вынуждаем мужчин причинять ее нам снова и снова. Больше всего нам нравится, когда нас принуждают к сексу, а мы упираемся: отказ побуждает мужчину подавлять сопротивление при помощи физической силы, насилия и унижения — ради чего мы, по большому счету, и отказываемся от секса. В то время, как гормоны наши втайне бушуют, а гены удовлетворенно потирают руки, мы говорим «нет», рассчитывая тем самым спровоцировать агрессию достаточной степени разрушительности, чтобы удовлетворить нас, когда она наконец изольется на нас во время секса. Мы жаждем грубой жестокости, и в этом нам несказанно повезло: ведь мы получаем ее в таких количествах. И в браке побои мужа являются свидетельством его любви к нам. В доказательство нам приводят забытые Богом деревушки в глухом захолустье, где жена, которую не бьет муж, якобы чувствует себя нелюбимой — раз уж ни одна женщина в непосредственной близости не считает побои проявлением нежных чувств. (А в самих глухих деревушках, несомненно, в доказательство приводят женщин из Нью-Йорка и Дублина.) Особое блаженство мы испытываем, когда нами торгуют на панели (интересно, добавляет ли плохая погода удовольствия?). Мы соблазняем собственных отцов и провоцируем их насиловать нас, потому что даже маленькие девочки наделены все той же женской природой. В технологически развитых обществах мы нипочем не желаем становиться нейрохирургами, предпочитая этому удовольствие найти фотографов, которые будут целиться нам в гениталии — камерой или пистолетом, нам все равно. Это должно быть предельно ясно, но почему-то это не так: если бы наша природа действительно была такова, жизнь наша была бы раем на земле. Если бы боль, унижения и физические травмы и впрямь приносили нам удовольствие, мы бы купались в блаженстве. Если бы торговать собой на углах улиц было нашим любимым занятием, мы бы устраивали там такое же столпотворение, какое мужчины устраивают на стадионах во время футбольных матчей. Если бы насильственный секс был венцом наших желаний, даже мы были бы уже полностью удовлетворены. Если бы мужское доминирование делало нас счастливыми, улыбки не сходили бы с наших лиц. Женщины сопротивляются мужскому доминированию потому, что оно нам не нравится. Женщины, участвующие в политической борьбе, сопротивляются мужскому доминированию путем открытого, грубого, недвусмысленного бунта. Их называют противоестественными, потому что их естество не находит удовольствия в унижении и подчинении. Женщины, политикой не интересующиеся, сопротивляются мужскому доминированию при помощи уймы всевозможных тактик избегания и саботажа, от знаменитой головной боли до эпидемии клинической депрессии, от самоубийств до всплеска популярности на рецептурные транквилизаторы, от срывания злости на детях до убийства бьющего мужа. Женщин, не интересующихся политикой, тоже называют противоестественными. Их обвиняют в подлости, притворстве или вечном недовольстве ― из-за выбранной ими тактики сопротивления. Им также чужды радости боли и подчинения. В общем-то, женщину, живущую в ладу со своей женской природой, найти нелегко. Нас заперли по домам, укротили, подчинили, хотя бы только внешне, — но это заслуга мужской силы, а не женской природы. Иногда мы притворяемся теми, кем, по мнению мужчин, являемся , — потому что верим им или надеемся их задобрить. Иногда мы пытаемся стать теми, кем мужчины хотят нас видеть, потому что наши жизни в их руках. Мужское доминирование — это система социальных институтов, сексуальных практик, экономических отношений и эмоционального опустошения. И в то же время это то, что мужчины делают с женщинами в самой обычной жизни. В этом нет ничего абстрактного или магического; и в жизни каждой женщины можно найти немало примеров тех методов, посредством которых реальные мужчины утверждают свою власть над реальными женщинами. В основе мужского доминирования лежат обыденные и чудовищные реалии изнасилований, домашнего насилия, проституции и инцеста, а также банального, унизительного использования — в сексе, в бытовом обслуживании, в рождении детей для мужчины. С нами обращаются как с пустым местом — это проявляется в том, как с нами разговаривают, как на нас смотрят, в самых обычных социальных ситуациях. Насильственные и оскорбительные действия оправдываются приписываемой нам природой: природой неполноценной, которую отличает компульсивная потребность в сексуальном принуждении и насилии. Лучшее описание женской неполноценности — это непоколебимая, необъяснимая глупость. Боль и унижение — вот чего мы жаждем. Женщины не просто живут с этой своеобразной природой. Мы чествуем ее, всеми силами изыскивая возможности навлечь на себя принуждение и боль — то есть получить сексуальное удовлетворение. Мужчины только реагируют; мы провоцируем. Вот, скажем, мужчина спешит себе по своим делам, никого не трогает, и тут женщина привлекает его внимание — к примеру, тем, что идет по улице. Мужчина, ничего дурного не желая, пытается доставить ей удовольствие, для чего делает с ней ровно то, чему она изо всех сил сопротивляется. Причиняя ей это добро — единственно с целью удовлетворения ее истинных желаний, выраженных в сопротивлении и демонстрации отвращения — он всего лишь отвечает на то, что было ее целью с самого начала: она привлекла его внимание именно для того, чтобы он проделал с нею все то, чему она теперь для виду противится. Он знает, чего она хочет, потому что знает, кто она такая. В мире мужского доминирования не существует отдельных женщин, которые были бы уникальными человеческими существами. Есть только безликая «она», часто именуемая «п…дой», чтобы уже никаких сомнений не оставалось в том, чтó определяет это племя. Она — дырка между ног. Ее природа служит оправданием всему тому, на что мужчины идут, чтобы заполучить эту дырку в свое распоряжение. Она ценна лишь постольку, поскольку мужчины ценят проникновение в нее. В остальном же она лишь выполняет декоративные функции или занимается работой по дому. Феминистки считают, что многое из того, что в условиях мужского доминирования воспринимается как нормальное обращение с женщинами, на самом деле является насилием — потому что феминистки считают женщин человеческими существами. А это означает, что когда женщине причиняют боль, ей причиняют боль, а не удовлетворяют сексуально. Когда ее принуждают, ее принуждают, а не удовлетворяют сексуально. Когда ее унижают, ее унижают, а не удовлетворяют сексуально. Неравенство ущемляет ее интересы. Боль заставляет страдать. Эксплуатация отнимает право на саму себя. Переломы и синяки — это телесные повреждения, а не красивый романтический жест. Феминизм — эзотерическое и вредное политическое движение, исповедуемое противоестественными женщинами, которым совершенно не нравится страдать. Если женщины — действительно человеческие существа, как это подозревают феминистки, то насильственные преступления против женщин — это нарушение прав человека; и осуществляется оно в колоссальных, почти невообразимых масштабах. Как правило, эти преступления совершаются дома, за закрытыми дверями; но происходят они все время, каждый день и каждую ночь, по всему миру, и совершают их самые обычные мужчины. Незыблемые и могущественные социальные институты, включая церковь и государство, прикрывают эти преступления маскировочной завесой законности, так что, к примеру, изнасилование в браке является законным правом мужа — оно социально приемлемо, совершенно обыденно, широко распространено. Избиения, инцестуальное насилие, насильственное оплодотворение, проституция и изнасилование — все они коренятся в этом мужском владении женщинами, санкционированном законом. Это владение является как коллективным и классовым (мужчины как класс обладают женщинами как классом), так и конкретным, частным, индивидуальным — человек (мужчина) обладает правами на имущество, предназначенное для секса и воспроизводства (женщину). В реальной жизни мужчина может насиловать жену или дочь, избивать жену или дочь, проституировать женой или дочерью практически без какого бы то ни было вмешательства со стороны государства — за исключением исключительных обстоятельств (например, смерти жертвы). По существу, государство активно содействует мужскому доминированию, которое устанавливается путем насилия и в насилии же проявляется. Брак, например, представляет собой законную лицензию на изнасилование: это предоставление государством мужчине права трахать женщину, не соображаясь с ее желаниями или правом на телесную неприкосновенность; ребенок находится в тех же феодальных отношениях со своим отцом из-за все той же власти главы семейства, обеспечиваемой и охраняемой государством. Иногда законы запрещают некоторые виды насильственных действий над женщинами. Избиение партнерши незаконно, но полиция не желает вмешиваться; бьющих мужей редко арестовывают, хотя экспериментальная программа в Миннеаполисе показала, что немедленный арест и реальные тюремные сроки заметно сокращают уровень домашнего насилия. Она положила конец юридической безнаказанности домашних агрессоров и ознакомила широкие массы с новой для многих идеей, что бить жену не является естественным или законным правом мужа — она ознакомила с этой идеей и самого мужа. [1] Изнасилования незаконны. Предполагается, что мужчина не должен иметь возможности безнаказанно насиловать кого-либо, кроме собственной жены. Но изнасилования широко распространены, о них редко заявляют в полицию (в Соединенных Штатах в полицию обращаются только в одном случае из десяти или одиннадцати), еще реже дело доходит до суда, обвинительные приговоры по ним малочисленны и маловероятны — из-за убежденности присяжных в том, что именно женщина несет ответственност
Смотреть Порно Племянник Трахает Тетю
Анал Ру Порно
Татьяна 2 Порно Скачать