Секс История Государства Российского

💣 👉🏻👉🏻👉🏻 ВСЯ ИНФОРМАЦИЯ ДОСТУПНА ЗДЕСЬ ЖМИТЕ 👈🏻👈🏻👈🏻

Но в царской России, где все контролировалось и предопределялось свыше, стихийный процесс трансформации обычной бытовой проституции в проституцию официально признанную был полностью исключен.

Расцвет Ямы начался с громкого киевского скандала. В один из публичных домов на улице Эспланадной, почти в центре города, частенько наведывался киевский гражданский губернатор Гудыма-Левкович. Майским вечером 1885 года он навестил полюбившееся ему "заведение" и, к ужасу его "барышень", скоропостижно скончался в объятиях одной из искусных мастериц своего дела.

По городу тут же поползли самые неблагоприятные для губернского начальства слухи. Потрясенная пресса молчала. Перепуганная губернская администрация сделала к тому же большую глупость: чтобы сохранить видимость приличия, приказала воспитанницам аристократического женского пансиона графини Левашовой присутствовать на похоронах своего блудолюбивого патрона.

Возбуждение умов в городе усилилось. Разъяренный стечением этих нелепых и удивительно безобразных обстоятельств вспыльчивый генерал-губернатор Киева Дрентельн приказал немедленно истребить все гнезда разврата, а их обитательниц выслать на окраину. Но куда перевести дома терпимости, никто не знал. И тут на выручку начальству подоспели... жители Ямской улицы, которые решили, что ничего страшного не произойдет, если притоны вновь вернутся на прежнее место и принесут с собою немалые барыши хозяевам арендуемых под них усадьб. Так появилось знаменитое письмо обитателей Ямы, где - впервые в истории Киева - сами жители просили поместить на их улице городские дома терпимости!

В ироническом пересказе редакции "Киевлянина" письмо выглядело так: "На днях от жителей Ямской улицы Лыбедского участка поступило к и.д. губернатора прошение приблизительно следующего содержания: "Так как вы будете в затруднении, куда перевести дома терпимости с Эспланадной улицы, а по закону они должны быть на окраине города, то посему мы, жители Ямской улицы, заявляем, что наша улица вполне подходит под дома терпимости. Переселите их к нам, и наше благосостояние этим улучшится, потому что под такие дома квартиры идут дороже. Мы же теперь не имеем никаких доходов, а налоги и городские потребности уплачиваются нами наравне с жителями центральной части Киева".

Здесь было над чем посмеяться. Но многие жители Ямской, действительно, обогатились за счет проституток. А сама улица со временем преобразилась, похорошела, обстроилась красивыми домами. У нее был такой ухоженный, нарядный вид, будто здесь царил вечный праздник. В этот новый центр ночной жизни Киева каждый вечер (за исключением трех последних дней Страстной недели и кануна Благовещения) стекались со всего города тысячи мужчин! И четыре сотни проституток, населявших 30 с лишком домов, встречали их с вином и музыкой как "гостей", создавая иллюзию веселья и шумного наслажденья жизнью.

Видевший Яму в период ее расцвета Александр Куприн писал о ней так: "На улице точно праздник - Пасха: все окна ярко освещены, веселая музыка скрипок и роялей доносится сквозь стекла, беспрерывно подъезжают и уезжают извозчики. Во всех домах двери открыты настежь, и сквозь них видны с улицы: крутая лестница и узкий коридор вверху, и белое сверкание многогранного рефлектора лампы, и зеленые стены сеней, расписанные швейцарскими пейзажами..."

Публичные дома Ямы разделялись на три категории: дорогие - "трехрублевые", средней руки - "двухрублевые" и самого дешевого пошиба - "рублевые". Различия между ними были большие. Если в дорогих домах стояла позолоченная белая мебель, зеркала в изысканных рамах, имелись кабинеты с коврами и диванами, то в "рублевых" заведениях было грязно и скудно, и сбитые сенники на кроватях кое-как прикрывались рваными простынями и дырявыми одеялами.

Девушки растлевались сотнями

Платный разврат стал символом новых для Киева буржуазных отношений, вызывавших негодование горстки киевлян. Возмущался Николай Лесков, старые либералы и молодые демократы, особенно социалисты. Но основная масса горожан явно получала удовольствие от услуг Ямы.

Ежегодно растлевались сотни девушек, и охота на них приобретала массовый характер. Обычно "барышни" могли "прослужить" в притоне, не заболев "дурной болезнью", два-три года, не больше. Пополнение поступало в основном из села, из числа девочек и девушек, которые искали в городе работу.

Попав в трудное положение или оказавшись на улице без знакомств, связей и средств к существованию, юные крестьянки легко принимали сомнительные предложения темных дельцов, суливших им "хорошие места" и большие заработки. Впрочем, в сети этих людоловов попадались не только наивные "селянки", но и образованные горожанки. Основной прием охотников на девушек заключался в том, чтобы вырвать жертву из ее среды, перенести в незнакомую обстановку и, поставив в безвыходное положение, принудить к позорному ремеслу.

Этот нехитрый план срабатывал почти безотказно. "Киевлянин" сообщал о таком случае: "Некая г-жа Марья Ал-на, открывшая давно уже притон тайного разврата, отправилась на днях в Одессу, где пригласила к себе в качестве бонны молодую девушку К. Не зная замыслов этой дамы, К. приехала в Киев, но в доме своей госпожи не нашла обещанного места, а взамен звания бонны ей было предложено "промышлять". Несколько дней К. держали взаперти, не давая ей возможности заявить о своем положении, и только благодаря случайности полиции удалось раскрыть это дело".

В городе появились специалисты по оптовой торговле женским телом, занимавшихся вербовкой проституток и их перепродажей из одного дома терпимости в другой. Более крупные дельцы обслуживали одновременно десятки городов. В 1880-х годах Киев стал перевалочным пунктом торговли живым товаром, переправляемым из Галиции в Польшу, в гаремы и притоны Турции. "Главарем организации, - писала газета "Рада" в 1909 году, - считают одного киевского домовладельца, который до того, как поселиться в Киеве, содержал дом терпимости в одном большом городе. Собрав таким образом большие деньги, он купил в Киеве дом и снова принялся за прибыльный промысел, поставляя во всякие сомнительные заведения девушек... В организации состоит еще немало таких субъектов, которые живут не только в Киеве, но и в других городах, не исключая Константинополь".