Люцифер нёс свет. Интервью с Second To Sun
Цирк с козламиВладимир Лехтинен, лидер петербургского экстрим-метал проекта Second To Sun, рассказал о важности честности и символизма в собственном творчестве, трёх подходах к выбору кавер-арта и переоценённой музыкантами активности слушателей в социальных сетях.
— Что отличает Second To Sun от других групп?
— Думаю, нас отличает то, что за тематику творчества я часто беру наследие финских народов России. Сильно влияют фильмы или литература ужасов. Также в Second To Sun есть честность. Я не стараюсь кому-либо угодить. Это важный фактор.
— Распознают ли иностранные слушатели эту финно-угорскую тематику как специфическую или творчество Second To Sun воспринимается как русское вообще?
— Мы в среднем все (абсолютно все, вне зависимости от народной принадлежности) для мира русские. Мир видит разницу между группами из России как между стокгольмской и гётеборгской школой дэт-метала: есть Entombed, а есть Dark Tranquillity. И конечно в столь широкой парадигме есть место каждому. Россия для всего мира сегодня — что-то новое. В этой же концепции многое зависит от того, как ставит себя сам артист.
Second To Sun идёт в направлении групп, которые слушают повсюду: от ОАЭ до Канады. Наверное недаром был упомянут гётеборгский дэт-метал, в культурном плане это хороший ориентир из моего детства. У Second To Sun нет желания быть экзотическим явлением. Зато есть желание творить и созидать наравне с теми группами, которые слушаю сам. Поэтому с точки зрения зарубежной, к примеру, немецкой или шведской, прессы Second To Sun — скорее новаторский взгляд на какие-то жанры тяжелой музыки. Русский язык очень помогает этому, даёт необходимый оттенок, дополняя музыку.
— Что тебя объединяет с участниками группы, благодаря чему вы так эффективно работаете вместе? Я читала старое интервью с Nocturnal Depression, где Lord Lokhraed говорил, что он брал в команду только людей с серьёзными жизненными трудностями, потому что, по его мнению, у музыкантов без подобных травм не вышло бы быть искренними в рамках ND.
— Для меня было большой честью выступать с Nocturnal Depression на одной сцене. После концерта в Москве я общался с Lord-ом, услышал то же самое по поводу музыкантов проекта и по большей части согласен с его словами. У всех участников STS жизнь никогда не была лёгкой, а иногда мы сталкивались с ужасающими вещами.
Как ранее заметил, отличительная черта Second To Sun — это честность. Можно в пример описать ситуацию с Фёдором. Мы работаем вместе уже 11 лет, и у нас есть схожая психологическая травма. Дело в том, что по возвращении домой в определенный момент жизни мы обнаружили, что наши отцы мертвы. Мне было 14 лет, я вернулся с репетиции своей тогдашней группы и обнаружил записку на столе о смерти моего отца. Фёдор по возвращении из Карелии был встречен дома новостью о том, что его отец умер во сне.
Пример суров, но он не единственный. Конечно есть похожие вещи, социальные условия, моменты жизни, которые также объединяют меня с Максом и Глебом. Вы можете увидеть некоторые описания таких фрагментов в песнях, причём даже если они посвящены каким-либо событиям. Очень важно быть искренним перед слушателем, если вы искренни, то к вам потянутся такие же искренние люди.
Секрет нашей эффективности заключаются в том, что все участники группы в абсолютном большинстве случаев получают от меня сразу готовый материал — выверенное творческими невзгодами произведение, которое им остаётся повторить со своим мироощущением. Я записываю вокал, бас, пишу барабаны и всё остальное. И у меня всегда есть чёткое представление о том, что хочется услышать при исполнении моей музыки от Макса, Фёдора и Глеба. Когда у меня появляется внутренняя удовлетворённость, я делаю звук.
— Некоторые музыканты отказываются комментировать своё творчество: контекст, лирику, звуковые и визуальные решения, мотивируя это тем, что гораздо важнее, что почувствует и как поймёт всё это слушатель. Но очевидно, что для тебя важно всё артикулировать. Можешь рассказать, почему это важно?
— Для концепта всего, что я делаю, свойственен символизм. Таково и название группы: Люцифер нёс свет, Утренняя звезда светит первой на небосводе. И оно должно немного отражать то, что я делаю, придавая мистики. Приоткрывать завесу тайны, которая многогранна. Но понимаю и типаж музыкантов, которые не раскрывают подобные вещи. Если группа называется Winter of Evil Winter, вряд ли музыкант сможет обьяснить тебе контекст названия, не правда ли? Он мог придумать его случайно. Случайное воспринимается иначе.
— Задают ли зарубежные слушатели уточняющие вопросы про сюжеты песен?
— Да, и очень много. Тем не менее, далеко не все люди любят размышлять над увиденным, а представители некоторых стран, например США, это просто ненавидят. Однако в этом кроется важная составляющая искусства. Она заключается в умении донести свою идею до человека. Пожалуй, для меня в этом разница между культурой в общем и поп-культурой. Первая форма даёт безграничную свободу для выражения индивидуальности и постоянно раскрывает творчество по-новому. Вторая — завлекает похожестью образов, знакомыми силуэтами, при этом держит в рамках, позволяя менее искусным творческим личностям быстро найти аудиторию, стать похожими на какую-то мейнстримную группу или встроиться в общую тенденцию.
— Есть ли примерный стартовый набор для человека, который только собирается знакомиться с музыкой группы?
— Мои музыкальные источники вдохновения очень разные. За исключением разве что ставшей суперзвёздой первой величины группы Gojira. Всех и не назовёшь. Из блэк-метала могу точно вспомнить: Emperor, Taake, Dissection, Dark Funeral, Impaled Nazarene, Mayhem, Catamenia, Burzum и Shining. Из российских команд: мурманский Мор, Izakaron, Bloodrain и Wind Hearse. Обрати внимание, что все эти группы вкладывают огромное значение не только в музыку, но и в то, что она несет и как несёт (включая Gojira).
Second To Sun — многослойный проект. Абсолютное большинство фанатов и тех, кто приходит на концерты, слушает мою музыку не задумываясь. Лишь некоторый процент после многократных переслушиваний задаётся вопросами, на которые я даю ответ тогда, когда нужно это сделать. Даю, потому что не хочу повторять чужих ошибок, особенно тех, кого считаю образцом для подражания. Опций нет: ты либо понимаешь, либо не понимаешь.
Я писал выше, что американцы ненавидят рассуждать над прочитанным. Сегодня много американизации, экстремальный метал такой же уже много лет. Поэтому с металом показать пример будет тяжело... Так что приведу пример из фильмов ужасов — «Нечто» Джона Карпентера. В девять лет я ненароком посмотрел этот фильм с друзьями на VHS-кассете. Я закрывал глаза ладонями, но всё-таки одна ужасающая сцена крепко засела в моём мозгу. Позже, будучи студентом, я обнаружил этот фильм в Сети и сильно полюбил. Он дал мне то, что перестала давать тяжёлая музыка в то время. Это был где-то 2005 год.
Однако, перенесу тебя в 1982. Когда «Нечто» выходил, ему устроили тестовый просмотр. Сладкие молодые люди хотели не мрачных историй, напоминавших о непростой реальности, а красивых сказок с хэппи-эндом. Проблемы у Карпентера начались именно тогда, ведь фильм в итоге провалился в прокате, став популярным позже благодаря VHS. После тестового показа одна девушка спросила Карпентера: «Что всё-таки случилось в финале? Кто Нечто, а кто хороший парень?» Режиссёр ответил: «Подключи воображение» — и услышал в ответ: «Боже, как я это ненавижу!». Как гласит история, при следующем просмотре Карпентер поставил другую версию, в которой после финального взрыва показано, что выжил лишь Макриди. Но реакция зрителей осталась прежней, и он решил ничего не менять. Символизм в «Нечто» очевиден.
Поэтому у меня есть музыка. А для тех, кто может подключить воображение и понять, что случилось в финале, есть всё остальное.
— Расскажи о концепции каждого полноформатного альбома Second To Sun
- «Gal agnostiske drømmer» (2011) — это абсурд в текстах при довольно колючем, даже сыром, звуке. В нём рассказывается о снах сумасшедшего, в них искажается бытие. Единственный альбом, который искажает бытие.
- «The First Chapter» (2015) — это эксперимент и открытие группы заново. Это первая глава книги. Как чаще всего бывает, первая глава самая неинтересная.
- «The Black» (2016) — целая книга с множеством глав, абсолютно разных, в которых я использовал все идеи, что были до этого. Их объединяет мрачная тематика. В альбоме есть место и абсурду, и фольклору, и социальным ужасам. Это бестселлер.
- «The Walk» (2018) представляется долгим хождением по красоте природы: от лесной чащи Севера России до Вычегодских вод и степей Поволжья зимой, подальше от черноты и поближе к естеству; бесконечными размышлениями тёмными вечерами.
- «Legacy» (2019) — это наследие империи, которое происходит вдали вечных чащ, вод и степей. В песне «Страница Манускрипта» — это манускрипт из повести Толстого, действо происходит в замке — борьба за власть заканчивается проклятием рода. Иногда наследие уводит в сатанинские теории заговора в Кремле, превращая такие песни как «Дьявол», «Однажды в России» и «Теперь Не Надо Бояться» в единую трилогию ужаса.
- «Leviathan» (2020) включает в себя только чистый цайтгайст. Альбом передаёт дух нашего времени — олицетворение беспощадного хаоса. Он повествует о чернокнижной сути пандемии. Рассказывает о жутком, как я вижу его сейчас. И конечно же о том, что самый опасный зверь — это человек и именно он создает хаос.
— Как ты думаешь, что про STS не понимают?
— Боюсь, что не понимают только какие-то моменты в творчестве группы на уровне рандомных комментариев. Также есть фантазии в частных случаях.
Кстати, Gojira в этом плане — великолепный пример. Их тоже кто-то где-то не понимает, но это огромная независимая группа. Блэк-метал тоже не понимают обыватели, но это не мешает ему существовать. Осознание качества музыки Second To Sun давно пришло со стороны как крупных лейблов, так и стриминг-сервисов. И если со вторыми я нашел общий язык, то с первыми с каждым годом этого хочется всё меньше.
Есть недалекие люди, считающие что группа Second To Sun имеет какое-то отношение к Сибири, что в ней есть душа Сибири и так далее. Могу вас со стопроцентной уверенностью заверить, что музыка Second To Sun не имеет никакого отношения к этому региону. Подобные заявления — это плод вольных умов, которые живут в мире фантазий.
Если вспоминать какие-то частные случаи, то в одном из городов России организатор, наш хороший друг, рассказал следующую историю. Девушка жаловалась, что не может решить, покупать ей билет на концерт или нет, потому что «не понимает» Second To Sun. Она получила ответ: «Не понимаешь — не ходи». Это правильное решение. Иногда для понимания каких-то существенных моментов нужно время. А возможно что-то понимать просто не следует.
— Чей комментарий о твоей музыке был особенно важным для тебя и почему?
— Наверное комментарий Дайала Паттерсона, автора культовой книги «Black Metal: Эволюция Культа» и её продолжений. Это было очень важное внимание. Положительная оценка моего идейного и музыкального концепта от одного из наиболее уважаемых людей в своей области говорит о многом.
— Как ты выбираешь арт для обложек? В чём заключается визуальный код STS?
— Хочется видеть на обложках то, что подходит альбомам или песням. Я общаюсь с художниками буквально каждый день и применяю разные методы выбора арта: от жёсткого технического задания до использования готовой работы. В данный момент надеюсь, что автором одной из будущих обложек группы станет Necrolord.
Теперь о визуальном коде. Самое главное: он так же детально сложен в соответствии с тем, о чём вещает песня или альбом. Тут есть три элемента. Каждый раз я выбираю подходящий вариант и использую именно его:
1. Первый элемент состоит в том, что некоторые работы, которые отражают обложки более близкие к нашему времени, могут быть итогом коллажирования или компьютерной графики. Для таких работ характерна многослойность. Внутри силуэта сов на обложке «The Owls» легко увидеть повстанцев, а арт инструментальной Первой Главы включает в себя образы из всех песен. Нередко это работы Олега Зеленкевича, который придумал большинство дизайнерских решений для группы.
2. Когда речь идёт о более тонких образах, мы ищем искусство. Кавер-арт такого рода должен передавать объемный музыкальный ландшафт произведения. Это должна быть не иллюстрация, а картина. Яркие примеры: «A Fortress Clad in Gray Fog» Таи Ростовцевой с очевидным ориентиром на работы Доре и арт Мили Яновской на последний сингл под названием «Ветер», который несёт в себе, на мой взгляд, дух работ Айвазовского и Рериха. Что интересно, Миля сама предложила в него добавить многослойность, поэтому в небе на полноразмерном арте можно увидеть лицо божественного создания. На обложке сингла лица нет. Про Дениса Костромитина, что работал с Behemoth и Children Of Bodom тоже стоит упомянуть в данном контексте. Кавер-арт «Legacy» без сомнения, гениален. От этого произведения захватывает дух.
3. И естественно, третий элемент традиционный для метал-культуры. Часть нашего визуального кода — классические метальные кавер-арты. Нетрудно догадаться, что «Leviathan» руки Александра Шадрина из уважаемой мной группы Izakaron, и его цветовое решение — желание иметь в дискографии арт такой же по ощущениям, как любимые мной Dissection «The Somberlain» или Iron Maiden «Brave New World».
Second To Sun важно передать мрачные сюжеты музыки в сочетании прогрессии идей при выборе одного из трёх элементов визуального кода. Идеи или решения в итоге объединяет название группы, написанное кастомизированным вариантом готического шрифта. Под надписью Second To Sun обычно находится название композиции или альбома, написанное неготическим шрифтом. Это больше напоминает афишу фильм ужасов или обложку книги, чем традиционное оформление метал-альбома. Изначально рассматривался вариант как у Dark Funeral, где логотип группы всегда находится слева вверху, а название релиза — всегда внизу арта и написано таким же готическим шрифтом, как и лого. В итоге что-то подобное пришлось к месту лишь на альбоме The Black.
— Отчасти визуальный образ группы сформировался благодаря стилю Олега Зеленкевича. Ты часто с ним работаешь, расскажи о процессе.
— Именно так. Поначалу у Олега были практически комиксные арты, они использовались в экспериментальном периоде группы, что ныне отсутствует в дискографии. Олег просто читает мои мысли в большинстве случаев. Это какая-то особая химия, наравне с той химией, что есть с участниками группы.
— Что думаешь по поводу российской экстрим-метал сцены?
— Есть говорить о метале в общем, думаю, эта сцена сильна как никогда. У нас даже есть мейнстримные метал-банды, которые задают тон в своем жанре, на наш метал обращают внимание стриминговые сервисы, издатели, нас слушают и покупают по всему миру. Мы начинаем занимать заслуженное место. Я надеюсь, что это только начало.
Судя по результатам трёх туров, слушатель явно есть и он готов поддерживать начинания. Может его не столько, сколько у рэп-артистов, но он силён и имеет свой взгляд на происходящее. Он слушает, понимает, рубится с нами полтора часа. Есть даже те, кто готов разбирать каждую строчку текстов. За всех музыкантов говорить не могу, вероятно, у них личные мнения на этот счет, но если конкретно о Second To Sun, то всё именно так.
— Насколько важен фидбэк слушателей в социальных сетях, вовлечённость аудитории?
— Вряд ли от обычного слушателя можно ждать ответственности, он просто слушает музыку, впечатляется ею и идёт на концерт или покупает винил. Или не делает этого.
Вовлечённость — сложный фактор, я не знаю, в чём её считать в наше время. Соцсети не показывают ничего, это лишь ширма. Подписчики, лайки, комментарии — это лживый продукт. Я не очень люблю тип людей, кто оставляет комментарии под каждым постом и таким образом проводит много времени в социальных сетях. Или заявляет об успехе той или иной команды по количеству подписчиков в соцсетях. Это ничего не показывает.
Для меня только стриминг-сервисы, количество копий продаж в определённых странах и внимание авторитетных специалистов в своем жанре может выявить уровень творческого потенциала коллектива. Концертные сборы можно подделать, позвав энное количество друзей. Посетителей может быть и 300, но билет будет стоить 100 рублей. Но их может быть 100, а билет будет стоить 1000.
А вовлечённость... да прямо скажу, сколько можно. Хуй с ней, блядь, с этой вовлечённостью. Берёшь и пишешь новые песни, потому что душа требует. И ничего не ждёшь.
Ещё мне кажется, что для групп больший интерес должны представлять не комментаторы, и даже не лейблы, а люди, которые оставляют свои почты; которые слушают по 3000 раз одну песню, даже если это один человек; которые пишут огромные тексты в личные сообщения. Даже маститые артисты подмечали это, вряд ли они ошибались. Во времена условных Megadeth или Mayhem не было никаких соцсетей и прочей хрени с показателями того, насколько якобы кто-то там востребован. Каждый просто делал музыку лучше чем, чем мог.
Вспомни недавнее — девяностые и нулевые. Выходили фанзины и люди общались письмами. Навскидку вспомню Gothic Coffin, Сотсирх Сусии. Это не мешало делать музыку, никто не ощущал комментариев и лайков. Работало великолепно. Музыка писалась на интуиции. Никто не ждал внимания, а делал. Так выходит, музыка может существовать без лайков и комментариев, верно? А если уж человек в ответ на творчество пишет — это объёмно и от души. И его задело, так?
Получается, важнее сам факт развёрнутого мнения на произведение и создание произведения. Произведение могут купить на виниле без всяких комментариев, если оно впечатляющее, придти на концерт без лайка и так далее. Группе остаётся лишь оповещать человека о творческих достижениях. Так зачем эта вовлечённость вообще нужна?
Я искренне не понимаю желания внимания к себе, по-моему, музыкант должен быть погружён в то, что он делает и не ждать от судьбы благоволения. Ей, судьбе-то, до бед и побед творческих людей поебать в первую очередь.
— Ты был одним из организаторов фестиваля Тьма, прошедшего в августе в Ленинградской области. Расскажи, какие у тебя были цели, чего не хватило и что нужно, чтобы сделать настолько же качественный фестиваль?
— Проводить фестивали, особенно мрачной музыки в коронавирусную эпоху — дело не из лёгких. Получен невероятный и очень актуальный для нашего времени опыт. Мне не хватило логистики. Было ощущение, что у некоторых из исполнителей логистических обязанностей были руки-ветки как у снеговиков. Снеговики — это хорошо, но зимой и не в качестве работника.
Лично моей целью являлось участие в создании хорошего фестиваля, что объединял бы в себе различные стили мрачной музыки. Вероятно, секрет качества кроется в том, что каждый организатор известен в своей сфере делом, а не словом. Вы можете убедиться в этом, посетив страницу фестиваля в ВК.
Кстати, Тьма 2022 уже наготове. Мы собираем ресурсы на мероприятие, так что ждём всех в лесах Ингерманландии в следующем году.
— Назови самые аутентичные музыкальные проекты из России
— Каждый коллектив, что поёт на русском языке или языке народов России, является аутентичным. Среди них нет самых, они все делают единое дело. Я не могу их разделить, поставить одну группу выше другой, потому что неизвестно, кто в итоге внесёт больший вклад. Мы лишь в начале пути.
В качестве примера можно привести мейнстримный метал. Для этого подойдет Powerwolf с песней «Beast of Gévaudan». Существует франкоязычная версия этой песни и она прекрасна. Но есть англоязычная и она звучит как копикэт других подобных песен. Английский язык убивает уникальность материала. Позже этот материал щедро раздаётся с лопаты массовому слушателю, а ему больше будто бы и не надо. Англоязычную версию не спасёт ни грим, ни костюмы, ни кавер-арты за тысячи евро. Это безнадёжность. Уничтожение истинного посыла песни о Жеводанском звере, терроризировавшем юг Франции три сотни лет назад. Ничто не сравнится с силой музыки, помноженной на истинный язык исполнения.