Schneider electric инвестиции в российскую экономику

✅ ️Нужны деньги? Хочешь заработать? Ищешь возможность?✅ ️

✅ ️Заходи к нам в VIP телеграм канал БЕСПЛАТНО!✅ ️

✅ ️Это твой шанс! Успей вступить пока БЕСПЛАТНО!✅ ️

======================

>>>🔥🔥🔥(Вступить в VIP Telegram канал БЕСПЛАТНО)🔥🔥🔥<<<

======================

✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️

Французский гигант Schneider Electric инвестирует в Россию

Schneider electric инвестиции в российскую экономику

Как Schneider Electric будет строить цифровую экономику России

В России для бизнеса очень важен личный контакт. Президент Schneider Electric в России и странах СНГ Йохан Вандерплаетсе — о важности сохранять самообладание в трудные моменты, необходимости цифровизации и локализации производства и о рыбалке. Уже более 20 лет Йохан Вандерплаетсе работает в России в сфере телекоммуникаций и промышленной автоматизации. За это время он по-настоящему полюбил нашу страну и теперь не устает повторять, что инновационная составляющая ее экономики обладает колоссальным потенциалом роста. Возглавив в году компанию Schneider Electric в России и СНГ, господин Вандерплаетсе продолжает ратовать за стимулирование свободной торговли и технологических инноваций, инвестиции в инфраструктуру и подготовку высококвалифицированных кадров. В интервью «Ъ» Йохан Вандерплаетсе рассказал, какова роль российского рынка для компании, почему во время кризиса нельзя паниковать, как за годы его жизни в России изменилась культура ведения бизнеса и в чем заключаются отличия в общении с партнерами из разных стран. Впервые я побывал в России, точнее еще в Советском Союзе, в году. Я тогда еще был студентом. Это был визит студентов юридического факультета Гентского университета, хорошая ежегодная традиция. Я тогда еще не говорил по-русски. Все, что я увидел в Советском Союзе, для меня стало открытием: для нас, западных людей того времени, СССР был чем-то туманным, непонятным, неизвестным, пугающим. Мы прилетели в Шереметьево, в старый терминал, поселились в гостинице «Международная». Впечатления от первого приезда были противоречивые. Я сразу понял, что здесь живет очень душевный, приятный народ с уникальным чувством юмора. В то же самое время, как известно, год — это был очень непростой период. Я был в шоке, когда увидел пустые полки в магазинах. Я был в шоке, когда увидел пустые полки в магазинах». Потом, в году в Бельгии, уже после распада Союза, закончив свое образование, я вспомнил эту поездку и подумал: мне обязательно надо вернуться в Россию. Чтобы лучше понять, кто там живет. Еще я тогда подумал, что в России могут открыться хорошие перспективы для западного человека, который говорит по-русски. В году я опять приехал в Россию, поступил в Государственный институт русского языка имени Пушкина. Поступив туда, я сначала жил в общежитии института на улице Волгина. Потом прожил целый год у одной бабушки. Я тогда еще не говорил по-русски, а она говорила только по-русски. Это самый хороший способ быстро выучить новый язык. Выучившись, я начал работать здесь. И, смотрите, 25 лет спустя я до сих пор здесь, с удовольствием работаю. Сложно было учиться в институте имени Пушкина? Это вуз для иностранцев, но все, кто там учился, уже получили образование на русском языке у себя в стране, учили русский в течение трех-пяти лет и уже потом поступили в институт имени Пушкина, чтобы закончить образование там, повысить уровень владения русским языком. Но я был единственным в институте, кто ни слова не мог сказать по-русски. Когда я поступал, институт не был вообще приспособлен для таких студентов, как я, тех, кто вообще не говорит по-русски. Преподаватели не говорили ни по-английски, ни по-французски. Мне все пытались сразу объяснять на русском языке, я вообще ни одного слова не понимал. И за один год вы сумели выучить язык? Alcatel активизируется в России. Французский концерн решил работать в российских регионах Острая конкуренция западных производителей электроники и средств связи в России заставляет их расширять свою представительскую сеть и выходить на региональный российский рынок. Вчера французская промышленная группа Alcatel открыла в Москве представительство своего отделения Alcatel Business System Russia BSR , специализирующегося на поставке оборудования и средств связи для научных и производственных предприятий и организаций, банков и гостиниц. В те времена была компания Alcatel, ее больше не существует. Бельгийское подразделение Alcatel занималось экспортными поставками на некоторые рынки, в том числе в Россию. Я отправил им свое резюме и очень быстро получил предложение работать для бельгийского подразделения Alcatel. Первый год я работал в Антверпене, но сразу же начал заниматься всеми сделками, связанными с экспортом в Россию. Год спустя мне предложили переехать в Санкт-Петербург, работать там юристом в российском подразделении Alcatel. Это было в году. Я приехал в Санкт-Петербург и начал свою карьеру в России. Отличался ли стиль ведения бизнеса от современного? Россия начала х по сравнению с сегодняшней Россией — другая страна. Когда я начал работать здесь в те непростые годы, я был в шоке от бюрократии, от того, что на любой документ нужна печать, от уровня организации, который был, называя вещи своими именами, никакой. В то время для таких компаний, как наша, можно было найти самых лучших, высококлассных инженеров. Но при этом найти людей, которые понимали бы западный подход к маркетингу, HR, PR и т. Людей с таким опытом работы просто не было. В сегодняшней России все обстоит совсем по-другому. Я, наверное, последний иностранец, который работает в Schneider Electric в России. У нас есть в России примерно 8 тыс. А в е в Alcatel почти все руководство состояло из экспатов. Такого больше нет. И это очень хорошо, очень правильно. Рынок труда снова на подъеме. О том, что российские фирмы пришли в себя после кризиса, говорит и возродившаяся мода на экспатов -- так называют рекрутеры западных менеджеров, работающих в России. Пик интереса к ним пришелся на год. Тогда работавшие в России крупные компании предпочитали брать на работу на ключевые должности экспатов. Финансовый директор, как правило, был экспат, часто даже главный юрист был экспат, маркетолог был экспат. Сегодня все наоборот, любая компания ищет только русских менеджеров. И находит, естественно. Россия, в которой они потеряли. Возможно, даже эта цифра занижена. Я начал работу в Alcatel как юрист, был еще молодой, мне было всего 29 лет, когда меня назначили генеральным директором российского подразделения Alcatel. Это само по себе, конечно, уже было большим вызовом. И неделю спустя — бац! Мы проснулись в другой стране. Будем называть вещи своими именами: вчера правительство признало себя банкротом, а Центральный банк согласился на девальвацию рубля. Можно сказать, что сегодня утром мы проснулись в другой стране. Стране, которая стоит на пороге роста цен, товарного дефицита, сокращения импорта и «черного» рынка валюты. Единственное разумное решение в такой ситуации — не поддаваться панике. Я помню, какой шок это вызвало. Все банковские счета нашей компании были в «Мостбанке», который стал банкротом. Помню панику среди наших сотрудников — получат ли они зарплату или нет. Помню толпы людей в продовольственных магазинах, скупавших макароны и муку из опасения, что опять будет дефицит. Во многих западных компаниях говорили: вы посмотрите, что произошло, Россия никогда не будет нормальной страной, нужно быстрее уходить отсюда. Многие ликвидировали свои отделения в России. Мы же в Alcatel провели определенную реструктуризацию, момент был очень напряженный. Но уже через полгода после августа года рынок начал потихоньку двигаться вперед, экономика опять пошла вверх. Я восхищаюсь способностями русского народа. Его живой характер и изобретательность производят на меня такое же сильное впечатление, как русская добросердечность и гостеприимство». Федеральный президент Германии Йоханнес Рау в интервью 'Ъ'. Тогда я осознал, что те компании, которые остались в России, которые верили в Россию даже в тяжелую минуту, оказались в выигрыше. Русский народ прекрасно знает: раз компания осталась в стране, на нее можно рассчитывать. Благодаря самому факту, что Alcatel не ушел с российского рынка, мы много выиграли в бизнесе, увеличили свою долю рынка. Это был хороший урок. Но этот урок повторился в году, как вы помните. А еще раз этот урок повторился уже в году в связи с геополитикой. Урок был в том, что Россия была, есть и будет, и нужно думать вперед, осмысливать перспективы на длительный срок. И тогда ты выиграешь. А кризис — это всегда возможность. Что делать в такой ситуации? Паниковать не нужно. Ситуация на рынке сейчас, конечно, достаточно напряженная, но она вернется в норму. Более того, кризис — это иногда правильный момент для того, чтобы делать инвестиции. Потому что при кризисе открываются новые возможности. Не нужно паниковать и нужно верить в эту страну. Я и тогда часто ездил, я и сейчас часто езжу. Москва — это отдельная история, и большинство населения живет не в столице, а в регионах. Если вы думаете, что вы знаете Россию, но были при этом только в Москве и Санкт-Петербурге, то это абсолютно не так. Что касается инфраструктуры, то в е годы и в Москве, и тем более в регионах ситуация была плачевной. Дорог не было, и инфраструктуры не было никакой. Везде сейчас есть современные аэропорты, налаженное железнодорожное сообщение, современные бизнес-центры, гостиницы. Тогда это все отсутствовало. В этом смысле Россия стала современной страной в очень короткий срок, и не только Москва и Санкт-Петербург, но и регионы. Редко случается, чтобы я две недели подряд находился в Москве. Часто бываю на наших производственных площадках в Санкт-Петербурге, в Самаре. Через неделю я во главе миссии Ассоциации европейского бизнеса АЕБ лечу в Ташкент, там запланированы встречи на самом высоком уровне. В Европе также часто проходят деловые встречи. Вы знаете, один из моментов, почему мне так нравится Россия, может быть, даже в сравнении со многими другими западными странами — это то, что здесь личный контакт является очень важным. И именно поэтому я так часто езжу по регионам и встречаюсь с генеральными директорами — руководителями компаний наших заказчиков. Потому что как только у вас возникает личный контакт, личное доверие — это дорогого стоит. Если, допустим, во множестве других стран вы смогли бы делегировать какую-нибудь встречу своим заместителям, то в России, как правило, гендиректор хочет говорить с генеральным директором, на его уровне, понимаете? Но опять же, как только у вас есть этот личный контакт, тогда появляется очень много возможностей, в каком-то смысле это даже лучше, чем подписанный контракт. Слово — это закон. Поэтому мне очень нравятся личные контакты. Да, конечно, я использую скайп, другие современные технологии я тоже часто использую, когда хочу общаться со своими коллегами, которые находятся на Западе. Раньше я и туда летал. Сейчас же большинство таких переговоров проходит с использованием современных технологий. А вот с российскими партнерами я все-таки предпочитаю иметь личные контакты. Я два года жил и работал в Казахстане. Разумеется, есть различия между всеми странами СНГ. Но ведь и в России есть различия. Но при этом есть и общее. Со странами СНГ то же самое. Многие казахи не говорят на казахском языке, русский язык — это как раз бизнес-язык и есть. И деловой менталитет там в большой степени западный. Когда я езжу в Азербайджан, то там вижу в большей степени турецкий менталитет. Это факт. Узбекистан также имеет свою специфику. Узбекистан, кстати, один из рынков, который, особенно в последние годы, очень сильно изменился к лучшему, и мы, Schneider Electric, видим огромный потенциал именно в Узбекистане. У каждой страны есть, конечно, своя специфика, и это очень хорошо. Я люблю говорить от имени Schneider Electric — мы, наверное, самая локальная из глобальных компаний. Мы прекрасно понимаем, что везде в мире использовать один и тот же бизнес-подход невозможно. Надо быть «местными» для ваших партнеров, локализовывать свое присутствие, иметь местное производство и т. Это очень важно. Мне сказали: есть такая компания Schneider Electric, подумайте, может быть, это вас заинтересует, может, это для вас подходящий новый вызов. Этот звонок был очень удачным совпадением. Я тогда работал в компании Emerson Process Management. Хорошая компания, но я к тому моменту трудился там уже семь лет, и у меня было желание начать делать что-то новое. К тому же, не буду скрывать, меня привлекала перспектива снова работать на какую-нибудь европейскую компанию, а не на американскую. Топ-менеджмент головной компании и лично главный исполнительный директор Schneider Electric Жан-Паскаль Трикуар очень любят Россию, верят в нее. Компания инвестировала сюда значительные суммы. На этих заводах мы производим различную электротехническую продукцию. Также хочу добавить, что у нас есть два центра инноваций — один находится в Иннополисе в Татарстане, второй в Сколково. Если ты руководишь региональным подразделением компании, а высшее руководство головной компании тебя поддерживает и верит, это сразу чувствуется и очень помогает в работе. Производство в России, естественно, в первую очередь работает на российский рынок и пространство СНГ. Мы очень сильно приветствуем Евразийский экономический союз, благодаря которому намного проще экспортировать продукцию из России в Казахстан и Армению. При этом наша продукция, произведенная в России, также поступает на другие рынки — в Восточную и Центральную Европу, на Ближний Восток. Все это возможно потому — и мы проводили аналитическую работу по этому вопросу, — что эффективность производства наших российских заводов делает их не менее конкурентоспособными, чем производства, которые у нас есть в Азии. Имея такие мощности в России, мы все чаще и активнее используем их для поставок на экспорт. Первый рынок — это, как ни странно, Китай, второй — США, третий — Франция, в основном в силу исторических причин. Россия для Schneider Electric долго была на четвертом месте, а теперь оказалась на пятом, четвертое место сейчас заняла Индия. Это произошло потому, что в прошлом году Schneider Electric приобрела очень крупную индийскую компанию. И после этой сделки индийский рынок стал больше российского. Конечно, мы делаем все, что можем, чтобы опять войти в первую четверку или даже в первую тройку. Мы над этим работаем. Солнце на господдержке. Почему бизнес в России не хочет платить за зеленую генерацию В российской энергетике началась дискуссия о реформе системы поддержки возобновляемых источников энергии ВИЭ. До года в России эту дорогостоящую генерацию поддерживает энергорынок — за счет повышенных платежей потребителей. Но возможности механизма достигли предела, и регуляторы думают о том, чтобы перейти к поддержке через меры промышленной политики. Зеленую энергетику предложено субсидировать из средств ФНБ, Пенсионного фонда, бюджета или, например, давать ей дешевые кредиты или льготы по таможенным пошлинам. Естественно, в нашей компании существует определенная стратегия. Если стратегия каждый год меняется, то это неправильно. Что за это время изменилось? Может быть, и, в каком-то смысле это для нас очень хорошо — мы давно понимали, что существует тенденция к развитию электроэнергетики, основанной на возобновляемых источниках энергии. И в целом мир становится более и более «электрическим». Спрос на полученную таким образом энергию растет. Все эти тенденции мы поняли, но развитие в этой сфере идет намного быстрее, чем мы когда-то ожидали. В современном мире тема энергосбережения, энергоэффективности встала намного острее, чем мы предполагали каких-то пять лет назад. Развитие сферы возобновляемых источников энергии на Западе идет намного быстрее, чем все прогнозировали. Это, конечно, серьезное изменение. И, хочу повторить, оно на пользу Schneider Electric. Внедрение некоторых технологий на Западе проходит быстрее, потому что в России много природных ресурсов. Смотрите: я сам бельгиец, у нас в Бельгии нет нефти, газа, большая часть электричества в Бельгии производится за счет атомной энергии, также за счет газа. Но сейчас в связи с борьбой за экологию в Бельгии производятся колоссальные инвестиции в солнечную и ветряную энергетику. В России такой процесс только начинается. Например, Росатом развивает проект по ветроэнергетике. Но пока, как мне кажется, этот процесс проходит медленнее, чем на Западе. Цифровую экономику упаковали в бюджет. Белый дом назвал цену нацпроекта Итоговый вариант нацпроекта 'Цифровая экономика' представили вчера на форуме 'Открытые инновации' в Сколково первый вице-премьер Максим Акимов, курирующий в Белом доме цифровую повестку, и глава Минкомсвязи Константин Носков. Первый взял на себя глобальную визионерскую функцию, второй -- конкретику и итоговые объемы финансирования. До года на цифровизацию из бюджета потратят 1,1 трлн руб. Как вы оцениваете ее перспективы? Либо вы внедряете цифровые технологии, либо потихонечку умираете. Темы цифровизации, интернета вещей, индустрии 4. Любая компания, которая хочет остаться конкурентоспособной и на внутреннем рынке, и на экспортном и которая вовремя не внедряет эти инновации в технологическую линейку, однозначно проиграет в гонке. В России это, слава богу, прекрасно понимают, понимают, что обязательно придется внедрить эти новые технологии. Мы это называем EcoStruxure. Это как раз наш бренд по цифровизации. Потому что это действительно повысит эффективность производства, снизит операционные расходы, принесет дивиденды в плане энергосбережения, повысит безопасность и так далее. Очень многие компании сейчас в России весьма активно внедряют эти технологии. А с российскими вузами ваша компания работает? Кстати, это опять же наш глобальный подход. В России я могу назвать в качестве примера Санкт-Петербургский Горный, Казанский государственный энергетический университет, Томский политехнический университет. Мы делаем это, исходя из разных соображений. Во-первых, существует проблема, актуальная не только для России. Это глобальная проблема для бизнеса — нехватка инженеров. В интересах нашей компании помогать подготовке будущих поколений инженеров, потому что многие из них потом становятся сотрудниками Schneider Electric. А другие потом работают в компаниях, являющихся нашими партнерами и клиентами. И всем идет на пользу, что во время обучения эти люди уже ознакомились с технологиями и продуктами Schneider Electric. Кроме обучения есть переподготовка кадров. Я считаю, что это очень успешная программа. Она не ограничивается передачей знаний или лабораторией, которую мы открыли в Горном университете в Санкт-Петербурге. На базе этого университета, имеющего самую высокую репутацию в отрасли, мы разрабатываем совместно новую технологию, которую потом поставляем нашим заказчикам. То есть это взаимовыгодная программа для всех. Наша помощь учебным заведениям идет по разным направлениям. Мы выплачиваем стипендии, создаем в вузах лаборатории, оснащенные новейшим технологическим оборудованием, направляем наших специалистов проводить мастер-классы, а в летнее время, в июле-августе, принимаем на стажировку студентов последних курсов. Этим летом у нас в компании работали в течение двух месяцев 60 студентов — в головном офисе в Москве, на заводах, в других офисах. Во время стажировки они получают новые знания, они в первый раз в своей профессиональной жизни встречаются с корпоративной бизнес-культурой. Некоторые из них после окончания стажировки становятся нашими сотрудниками. То есть у нас действует разнообразная программа подготовки нового поколения специалистов. Работает ли он с российскими стартапами? Специалисты фонда по всему миру присматриваются к небольшим компаниям, разрабатывающим новые технологии, которые могут быть интересны для нас. Сейчас мне не хотелось бы раскрывать названия, но мы присматриваемся к нескольким российским компаниям, разрабатывающим очень интересные технологии. Каков вообще ваш опыт общения с российскими государственными структурами? Кроме того, я являюсь председателем Ассоциации Европейского Бизнеса, и в этой роли очень часто встречаюсь с российскими министрами, главами ведомств. Меня очень сильно впечатляет то, что Россия не закрытая страна, здесь конструктивно ведут диалог с западными компаниями, слышат наше мнение, иногда соглашаются с нами, иногда не соглашаются, но это не самое важное. Важно то, что нас слышат, нам дают возможность конструктивно высказать нашу точку зрения по вопросам о том, как внедрить самые передовые практики других стран в России — в технологии, в законодательстве и т. Я лично очень много времени уделяю таким встречам, потому что считаю, что такой откровенный диалог между Россией и ее западными партнерами очень важен. Это то, чего в наше время, к сожалению, порой не хватает. Какие у него задачи? Лет десять тому назад возникла такая инициатива, бельгийский посол обратил внимание на то, что представители бельгийского сообщества в Москве не встречаются друг с другом. Он высказал идею, что, возможно, есть смысл в том, чтобы мы примерно раз в два-три месяца устраивали лекции по темам, которые интересны для всех, организовали какое-то неформальное общение. Я согласился основать такой бизнес-клуб. К АЕБ я присоединился почти два года назад. Это произошло довольно неожиданно для меня: меня туда пригласили. Поскольку Schneider Electric все-таки не маленькая компания, мне предложили войти в совет директоров этой ассоциации. Мне говорили, что работы будет немного, всего раз в месяц заседания, в которых участвует совет директоров ассоциации и предприниматели. А потом оказалось, что на совете директоров проходят выборы председателя. И я совершенно не ожидал того, что большинством голосов председателем выбрали меня. Не буду скрывать, когда я согласился принять эту должность, я думал, что работы будет немного. А оказалось, что это серьезная дополнительная нагрузка в придачу к работе в Schneider Electric. Но я этим занимаюсь с удовольствием. Потому что АЕБ делает много полезного в плане улучшения бизнес-климата. На этой неделе перед нашей ассоциацией будет выступать председатель Центробанка Эльвира Набиуллина. Но главным делом все равно является работа в Schneider Electric. Одну из своих главных задач на посту президента Schneider Electric я вижу в том, чтобы подготовить следующее поколение руководства компании. Я очень верю в то, что, возможно, через несколько лет последний иностранец уйдет из российского подразделения Schneider Electric и его возглавит россиянин. Что я буду делать дальше? Есть разные варианты. С одной стороны, я рассчитываю и дальше работать в контакте со Schneider Electric в каком-нибудь другом регионе. С другой стороны, я так сильно люблю Россию, а пути господни неисповедимы, что, возможно, я останусь в России на какой-нибудь другой должности. Время покажет. Я хотел бы увеличить эту долю. Второй момент, над которым мы очень активно работаем — адаптация и локализация не только железа hardware , но также software, программного обеспечения. Я очень верю, что это тоже получится. А третий момент, и я уже упоминал об этом, когда говорил про Иннополис и Сколково, — потенциал российских инноваций для глобального рынка просто колоссален. Я убежден, что через пять лет среди инноваций, которые наша компания будет внедрять в производство по всему миру, будет гораздо больше таких, которые разработаны в России. Вы уже много лет работаете в России. Кем вы ощущаете — российским бизнесменом или все-таки экспатом? Раз в квартал я туда летаю, потому что там живет моя мама, там у меня есть хорошие друзья. Почти каждый вечер я стараюсь читать бельгийские газеты. Зато в России я себя настолько комфортно чувствую, что, наверное, у меня две личности и два гражданства. В Бельгии на меня не смотрят как на русского. В России, наверное, не смотрят на меня как на русского бельгийца или бельгийского русского. Но все-таки с учетом того, что я уже больше половины жизни живу в России, по менталитету я уже в большей степени русский, чем бельгиец. Вы читаете русскую литературу? У вас есть любимое место, занятие в России? Получается, что я все-таки, наверное, русский, правда? Два раза в год, весной и осенью, мы с друзьями туда ездим на четыре-пять дней. Кстати, среди тех, с кем я езжу а они все русские , есть мой бывший водитель из компании Emerson. Традиция зародилась, когда я был президентом Emerson. Мы туда едем, рыбачим, чуть-чуть выпиваем вечером в баньке, едим раков. Подъем рано утром, потому что рыбалка — дело серьезное. В пять встаем, в шесть утра уже, как правило, рыбачим. Когда я вспоминаю, как встречаю в тех краях рассвет, какую вижу замечательную природу, как клюет рыба — это кайф. Я очень люблю это место. Беседовал Алексей Алексеев. Анатолий Корнеев. Сооснователь и вице-президент Simple.

Сколько биткоинов в мире на сегодня