Саур-Могила – горячее лето 2014 года

28 июля 8-я годовщина, кровопролитного боя бойцов батальона "Восток", теперь уже легендарного взвода "Медведевцев" под командованием Олега Гришина "Медведя", Героя ДНР. Тридцать с небольшим ополченцев, противостояли Вооруженным Силам Украины, общей численностью более 600 человек, более 60 единиц техники (танков, БМП и БТР).

В острой фазе боя, "медведевцы" были вынуждены трижды вызывать огонь на себя, но Саур-Могилу отстояли. В том бою с Олегом Гришиным погибли ещё "Ник", "Негрол" и "Таксист".

Контролируемая "востоковцами" высота играла важную роль в окружении пятитысячной группировки украинской армии («Южный котёл»): с высоты простреливался единственный маршрут, по которому попавшим в котёл частям могло поступать подкрепление и боеприпасы.

Бои продолжались до 30-го июля. Только 30-го ребят смогли ротировать, вывезти живых и раненых.

Погибших похоронили возле кафе, где была одна из позиций наших бойцов.

А 7 августа 10 бойцов взвода "Ураловцев" повторили подвиг своих товарищей. Иван Блажко "Урал", вызвал огонь на себя. К сожалению, в том бою Иван погиб.

Погибших "Ураловцев" похоронили там же, возле кафе. А позже всех семерых перезахоронили на вершине Саур-Могилы, где они покоятся и сейчас.

Наши ребята отстояли не просто высоту, а сакральное место, свои символы, своих героев, свои традиции, которые Украина методично семь лет рушит, расстреливает, стирает из памяти.

Описание боя по рассказам бойцов взвода «Медведя»

Список погибших героев:

Гришин Олег Григорьевич - "Медведь"

Блажко Иван Валерьевич - "Урал"

Хиргий Руслан Геннадьевич - "Грек"

Маслов Олег Владимирович - "Нигрол"

Картуз Сергей Николаевич - "Таксист"

Алпатьев Игорь Владимирович - "Ник"

Кузнецов Дмитрий Викторович - "Кузнецов"

Гришин Олег Григорьевич, позывной «Медведь» - командир взвода ополчения в батальоне «Восток» под командованием Александра Ходаковского, Герой ДНР, награжден посмертно. Коренной дончанин. Воин-интернационалист – прошел горнило Афганистана. 26-28 июля 2014 года принял решающий бой на кургане «Саур-Могила» в Шахтерском районе ДНР, закончившийся поражением ВСУ. Погиб 28 июля 2014 года в возрасте 48 лет. Остались жена и двое детей.

27 июля украинская армия предприняла очередную попытку выбить бойцов ДНР с высотной позиции. Массированный артобстрел велся со значительного расстояния – 12-15 км. Он продолжался более 10 часов, практически, без перерыва. Дополнительно работала авиация.

К утру 28 июля соотношение сил было таковым: около полусотни единиц бронетехники «укропов», плюс поддержка дальнобойной артиллерии и авиации против полутора десятков бойцов 1-го взвода «Медведи» батальона «Восток» с минометом калибром 82 мм, боекомплект которого был на исходе, ручными подствольными гранатометами и автоматами. Украинские танки стреляли прямой наводкой с расстояния 300-400 метров. В самом начале сражения погибли командир взвода с позывным «Медведь». «Ник», «Нигрол». «Таксист» получил тяжелые ожоги и прожил еще сутки. Многие были ранены. 

Как говорят участники тех событий, воевали не числом, но умением. Когда украинские танки и БМП пытались по не самому крутому склону въехать на высоту, бойцы батальона «Восток» подходили к ним вплотную и расстреливали из гранатометов. Танки ответить не могли, поскольку их стволы на склоне оказывались задраны вверх и «смотрели» в небо. Во второй половине дня, когда атака противника не принесла результатов, и активный бой затих, на вершине Саур-Могилы осталось шестеро уцелевших бойцов батальона и двое раненых, способных держать оружие. В это время украинские телеканалы уже вовсю трубили о захвате высоты.

До своей гибели взводный «Медведь» по мобильному телефону поддерживал связь с артиллерий ДНР. Его мобильник чудом остался цел. «Медведевцы» восстановили по нему связь с артиллеристами. Уже ночью, в полной темноте, противник, под прикрытием огня «Градов», снова попытался прорваться на «броне» по склону. «Укропы» и не догадывались, что у защитников высоты восстановлена связь с артиллерией, зато они знали, что ополченцев осталось очень мало. Боец с позывным «Сом», заменивший погибшего командира, принял решение вызвать огонь на себя. Снаряды своих же артустановок ложились в полутора метрах от бойцов, но, почему-то, верилось, что свои не навредят. «Сом», засыпанный землей, откапывался, отплевывался и, оглушенный близкими разрывами, орал в трубку: «Молодцы! Точное попадание! Давай еще!». После нескольких залпов, украинская армия в панике бежала с позиций.

К утру 29 июля высота вновь полностью была взята в окружение украинской бронетехникой. Ополченцы насчитали 400 единиц и перестали считать прибывающую «броню». Плотное кольцо окружения, которое создала украинская армия, тоже все время «раскольцовывалось». Умелая работа артиллерии армии ДНР, грамотная корректировка огня «медведевцами» с высоты Саур-Могилы, уничтожали колонны вражеской техники раньше, чем они успевали развернуться в боевой порядок. Враг вынужден был отойти ни с чем и больше не рискнул штурмовать высоту.

Блажко Иван Валерьевич, позывной «Урал» – командир зенитно-ракетной батареи ополчения ДНР. Харьковчанин. Воевал на стороне республики с мая 2014 в составе батальона «Восток» под командованием Александра Ходаковского. Решение о вступлении в ополчение принял осознанно. Создал с ноля зенитно-ракетную батарею, обучил личный состав. Погиб 7 августа 2014 года в бою за Саур-Могилу (Шахтерский район ДНР). Ему было немногим более сорока лет. Личных данных практически нет. Рассказывают бойцы ЗРБ.

«Шикотан»

- На вершине стелы всегда стоял наблюдатель - «глаза». Там такие перегородки внутри, по которым можно спускаться и подниматься, как по лестнице. А я 27-го июля ночью в карауле стоял у подножия. Под утро спустился наблюдатель «Ник» и первым же выстрелом первой атаки «укров» его ранило. Второй выстрел пришелся в грань стелы. Им ранило «Кука». Танки продолжали долбить по стеле. Они ее не пробивали насквозь, а, как бы, вдавливали камни внутрь. Там слой гранита и еще толстый слой бетона с двойной арматурой. Вот эти каменные осколки и летели в раненых. Я попытался сделать защиту из деревянных лавок. Это спасало на время. Сверху еще накрыл одеялами. Со мной был «Морпех» - зенитчик. Зенитки к тому времени уже были разбиты. Но «Морпеха» почти сразу ранило, а «Ник» погиб. Его раздавила рухнувшая бетонная плита перегородки. Понимал, что оставаться раненым здесь становилось смертельно опасно, а вывести не было возможности. По выходу прямой наводкой бил танк. Его поставили там специально. Раненых мы потом все-таки перетащили в кафе. Там безопасней. А вот погибших, из-за постоянных артобстрелов, долго не могли забрать и похоронить по-человечески.

Почему пошел в батарею к «Уралу»? Предложили, вот и пошел. Ребята говорили, что он человек неплохой, ну и мой друг у него служил. Я хотел быть вместе с другом.

Не знаю мирной профессии командира, но с 23-ей зениткой он был на «ты», мог разобрать до винтика. В военной колесной технике хорошо соображал. А вообще «Урал» был немногословен. Не рассказывал о себе. Не хвастался никогда. Знаю только, что он мечтал дойти до Днепра. Хотя бы до Днепра.

Ни разу не слышал, чтобы он голос повысил. 95% личного состава батареи стрелять не умели, зенитки-пулеметы только в кино видели! И я в том числе. Командир учил - терпеливо, упорно. Иногда учеба и первый бой начинались одновременно. Короче, все на нем держалось – от вопроса о наличии мыла в казарме, до ремонта техники и обучения бойцов. Из ничего батарею собрал. Техника какая была? Музей просто. Первая «Зинка» (зенитная установка 23 мм – прим. ред.) у нас появилась из наглядных пособий училища ПВО. Там прижимного механизма не было. Так «Урал» для нее специальные колодки деревянные вытесал. Вся батарея ржала, что у нас «Зинка» работает «на дровах». Главное – работала! Я с «Уралом» Пески прошел, Ясиноватую, Саур-Могилу. И до Днепра бы пошел не задумываясь.

«Сава»

- Я на Саурке был с начала боев. И в конце июля, когда ВСУ разгромили, и в августе, когда погиб «Урал». В июле мы с «Кубиком» были на малой «горке» (Саур-Могила состоит из двух курганов – большого и малого, которые получили у ополченцев название «малая и большая горки» - прим. ред.). Со стороны села Петровское, а именно там была вся тяжелая артиллерия «укропов», нас обстреливали из «Градов», «Ураганов», им ответили из гаубиц. Они отошли.

На следующее утро «Ураганы» «укроповские» долго кассетными обстреливали поле перед «горкой». Я еще решил, что наводчик их плохо сработал, промахиваются. Оказалось, что нет, это они для танков дорогу готовили. Думали, что мы поля заминировали. Дураки. Чем нам минировать? Мы против танков по нескольку ВОГ-ов скотчем сматывали и молились, чтоб сработало. Потом и стелу обстреляли, чтобы подавить наши зенитки. Один снаряд попал в хранилище газа для вечного огня. Долго факел горел. Мы сначала подумали, что это какой-то особый боеприпас. Затем танки выстроились в линию и выезжали в шахматном порядке. Через одного - выехали, отстрелялись, и меняются местами.

За танками БМД пошли на нас в наступление, мы их обстреляли. Два танка развернулись им на помощь. Напарник решил из «Утеса» танк подбить. Слышал где-то, что такое возможно. Ничего он не подбил, зато танкист позицию засек и наехал на нас. «Кубик» успел выпрыгнуть, а я лежу под танком и ничего сделать не могу. Ни одной гранаты. «Укропы» с брони стреляли, чтоб никто не мог высунуться. Танк начал расстреливать блиндажи на «малой горке». Пока он отстрелялся, меня контузило. Голова гудела, как колокол. Очнулся – нету танка. Прополз по ложбинке и спрыгнул в окоп. Хороший был окопчик, глубокий. Свечку во здравие поставлю тому, кто его выкопал.

Стихла атака. Стал искать людей. Было на малой 11 человек. Оббежал всю – нашел двоих: «Курила» и «Лиса».

«Курил» сидел с гранатой в руке, кольцо выдернуто. Я такого белого лица у человека никогда не видел. На меня глянул – начал розоветь. Кричит: «Живой»! Пошли мы оружие собирать. Нашли один автоматический гранатомет, два ручных противотанковых, четыре выстрела, снайперскую винтовку, ящик гранат и ПЗРК «Игла». Неплохо. Потом разбирались - кто из чего умеет стрелять. Доложили командиру, что живых трое. Получили приказ занять круговую оборону. Втроем. Позже прошла колонна танков – 50 «коробок». Без флагов, без ничего. Обрадовались – подмога. Оказалось «укры». Все ж одинаковое. Советское еще. Той же ночью мы услышали залпы «Градов». Это уже наши ребята на большой «горке» вызвали огонь на себя. На следующие сутки, по приказу, мы ушли на «большую горку».

Считаю, что нам помогали наши деды, которые сражались за Саур-Могилу в 43-м и полегли здесь. А как еще объяснить, что в трех метрах разрывается снаряд 120-ка, меня и «Кузнеца» в воздух подбросило, опустило и только камешком мне по затылку досталось, а «Кузнецу» тоже камешком по… спине, в общем.

А 3 августа нас везли на ротацию. «Урал» повез меня, «Кузнеца», «Грека» и еще двух технарей. «Грек» молодой совсем. Три дня только в «Востоке» повоевал. В ту ротацию и погиб. Его еще мало кто знал. Теперь похоронен у самой вершины большой «горки» рядом с павшими командирами – «Медведем», «Уралом». Там сейчас семь могил. А еще у подножия сколько… Сходите, посмотрите.

«Горка» уже давно была наша, но «укропы» еще бесились. Близко подходить боялись, знали, что все артиллерией пристреляно, но вдалеке круги нарезали. Как только видели машину с нашими бойцами, открывали бешеную пальбу. Из танков по легковушке стреляли. Так что ротации у нас были веселые. На собственные позиции зайцами проскакивали. А «Урал» должен был уехать с технарями. Но не срослось. Командира взвода в тот день ранило и "Урал" остался за него. Четыре своих последних дня провёл на "горке".

«Дед»

- Я 27 июля пришел в «Восток» механиком, а в августе уже на «Саурке» от «укров» отбивался. 3 августа получилось так, что «Урал» мне и «Бобру» поручил отбуксировать БМП, которую ВСУ бросили. Она неподалеку от «горки» стояла. А что - там только гусеница слетела. Чего ж не забрать себе? Починим, флаг поменяем, и будет воевать как миленькая. Еще мысль была хоть разик из нее стрельнуть. Ни разу не стрелял до этого. Как там все устроено? Но вышло совсем не так, как думалось.

Обложили нас из танков. Рядом - десяток черных деревьев, «Градами» сожженных, и развалины кафешки. Попрыгали мы все в подвал, там уже было несколько наших бойцов, пытаемся отстреливаться. Куда там! Лупят прицельно. Час бьют, два бьют. Все дымом заволокло. Там кошка с котятами была. Задохнулись котята в дыму. Думал – не уйти и нам живыми. Жене позвонил, попрощался.

«Урала» сразу ранило осколком. Он полчаса отлежался и опять в бой. Решил прикрыть нас, выскочил и побежал к обломкам мемориала. Кто ж знал, что там танк прятался украинский. В упор расстрелял командира. А потом не давал нам высунуться, чтобы раненого забрать. Но мы все-таки его вытащили. Положили в подвале на диван. Он почти сразу умер. А похоронить смогли только через 2 недели.

«Укропы» как взбесились – молотили кафе без остановки. Горит уже все. Этот пожар нам и помог. Поднялся треск, пламя гудит. А мы под этот шум разбираем завал с дальней стороны. Проделали ход. «Море» первым выбрался. Если бы не он, может и погибли бы все. Но он рискнул - вышел и уцелел. Мы следом за ним. Уберег Всевышний. Значит, не все я еще в этой жизни сделал. Воюю дальше.

«Курил»

- Я в сопротивлении с Мариинского парка в Киеве. С февральского Антимайдана. А с мая – в ополчении. И обладминистрацию в Донецке отбивал, и на блок-посту в Песках стоял, и в бою под Мариновкой участвовал. А к «Уралу» в «Восток» попал потому, что учился работать с ПЗРК. Мы с другом «Лисом» вдвоем к нему пошли. Вдвоем с другом и воевали на Саур-Могиле.

26 июля, в том победном сражении, были на «малой горке». Как началась массированная атака, скатились в блиндаж. Чем нас только ни обстреливали! Одна пуля между нами в стенку блиндажа вошла. Потом выковырял. Храню. Хочу сделать оберег.

У напарника моего чутье фантастическое. Во время затишья я вышел из блиндажа осмотреться и напоролся на «укропов». Они были метров за четыреста от нас. Я – бегом назад, и в блиндаж, а они за мной. ВСУ-шники обстреливали наши окопы не слезая с брони. По нам прямо ездили. Но блиндаж так хитро был сделан, что его сразу не заметишь. В какой-то момент «Лис», ни с того ни с сего, падает на меня, а через секунду у входа в блиндаж – веер осколков ВОГ-овских. А ведь он именно на этом месте стоял, на которое осколки посыпались. Выходит, что и сам жив остался, и меня уберег. Но откуда он мог знать?

Не знаю почему «укры» после атаки не стали блиндажи зачищать. Они над нашими головами стояли. И на некоторых машинах у них были красно-черные флаги. Подумал – живым не дамся. С женой попрощался, потом симку из телефона сжег, документы закопал, выдернул чеку из гранаты, сжал в руке. Я и сейчас сам себе не могу ответить отпустил бы я руку или нет. Наверное, отпустил бы. Потому, что когда у входа появился человек в камуфляже, я уже рукой дернул, а это оказался «Сава». Фух! Свой!

Нас живых на «малой» в том бою три человека осталось. Я, «Лис» и «Сава». Много всего еще потом было. «Лис» через «Урала» стрельбу корректировал. СУ-шка над нами летала. «Писали где-то, что она отбомбилась над «горкой». Это не так. Я видел сам. Самолет не выпустил ни одной ракеты. Только пушками отработал. А видел я это все потому, что схватил ПЗРК и помчался на вертолетную площадку. Прицелился, произвел выстрел, как положено по моей боевой задаче, но ракета из тубуса не вышла. Это потом выяснилось, что тубус был уже дырявый от осколков, словно решето. Но тогда-то я этого не знал. Однако летчику на СУ-шке оказалось достаточно одного вида ПЗРК, чтобы понять, что надо валить отсюда.

И еще кассетными накрывали поля вокруг кургана. Вы когда-нибудь видели, как они взрываются? Как поле перепахивается за доли секунды? А я насмотрелся всякого.

Поначалу наши отношения с «Уралом» не заладились. Он на вид – тюфяк тюфяком. Безотказный, говорит тихо. Но внешность оказалась обманчива. Это показал его последний бой. Раненый в голову, он не ушел с поля боя. И корректировщик из него был отменный. По его звонку раздолбали длиннющую колонну «укровской» техники. С первого залпа. А водитель – просто ас. Реакция сумасшедшая. Возил нас на ротации по разбитым дорогам со скоростью не менее 120 км в час. Я как-то спросил почему, а он говорит: «На 120-ти - танковый прицел хрен нас возьмет!».