Сан-Андрис купить Cocaine

Мы профессиональная команда, которая на рынке работает уже более 5 лет и специализируемся исключительно на лучших продуктах.

===============

Наши контакты:

Telegram:

>>>Купить через телеграмм (ЖМИ СЮДА)<<<

===============

____________________

ВНИМАНИЕ!!! Важно!!!

В Телеграм переходить только по ССЫЛКЕ, в поиске НАС НЕТ там только фейки!

Чтобы телеграм открылся он у вас должен быть установлен!

____________________

Сан-Андрис купить Cocaine

Сан-Андрис купить Cocaine

Cocaine King SA

Русификатор звука и текста для The Wolf Among Us v1. Grand Theft Auto: San Andreas 9. Хроники Сан Андреаса: Зелибоба, Сиджей и кокаин ответить. Gr1nGо 19 апреля в Еще с раннего утра все небо обложили дождевые тучи; было тихо, не жарко и скучно, как бывает в серые пасмурные дни, когда над полем давно уже нависли тучи, ждешь дождя, а его нет. Ветеринарный врач Си Джей и учитель гимназии Зелибоба уже утомились идти, и поле представлялось им бесконечным. Далеко впереди еле были видны ветряные мельницы села Сан Андреас, справа тянулся и потом исчезал далеко за селом ряд холмов, и оба они знали, что это берег реки, там луга, зеленые ивы, усадьбы, и если стать на один из холмов, то оттуда видно такое же громадное поле, телеграф и поезд, который издали похож на ползущую гусеницу, а в ясную погоду оттуда бывает виден даже город. Теперь, в тихую погоду, когда вся природа казалась кроткой и задумчивой, Си Джей и Зелибоба были проникнуты любовью к этому полю, и оба думали о том, как велика, как прекрасна эта страна. Си Джей протяжно вздохнул и закурил трубочку, чтобы начать рассказывать, но как раз в это время пошел дождь. И минут через пять лил уже сильный дождь, обложной, и трудно было предвидеть, когда он кончится. Си Джей и Зелибоба остановились в раздумье; собаки, уже мокрые, стояли, поджав хвосты, и смотрели на них с умилением. Тут близко. Они свернули в сторону и шли все по скошенному полю, то прямо, то забирая направо, пока не вышли на дорогу. Скоро показались тополи, сад, потом красные крыши амбаров; заблестела река, и открылся вид на широкий плес с мельницей и белою купальней. Это было нигерское гетто, где жил Биг Смоук. Мельница работала, заглушая шум дождя; плотина дрожала. Тут около телег стояли мокрые лошади, понурив головы, и ходили люди, накрывшись мешками. Было сыро, грязно, неуютно, и вид у плеса был холодный, злой. Си Джей и Зелибоба испытывали уже чувство мокроты, нечистоты, неудобства во всем теле, ноги отяжелели от грязи, и когда, пройдя плотину, они поднимались к господским амбарам, то молчали, точно сердились друг на друга. В одном из амбаров шумела веялка; дверь была открыта и из нее валила пыль. На пороге стоял сам Биг Смоук, мужчина лет сорока,, высокий, полный, с длинными волосами, похожий больше на профессора или художника, чем на гангстера. На нем была белая, давно не мытая рубаха с веревочным пояском, вместо брюк кальсоны, и на сапогах тоже налипли грязь и солома. Нос и глаза были черны от пыли. Он узнал Си Джея и Зелибобу и, по-видимому, очень обрадовался. Дом был большой, двухэтажный. Биг Смоук жил внизу, в двух комнатах со сводами и с маленькими окнами, где когда-то жили приказчики; тут была обстановка простая, и пахло ржаным хлебом, дешевою водкой и кокаином. Наверху же, в парадных комнатах, он бывал редко, только когда приезжали гости. Си Джея и Зелибобу встретила в доме горничная, молодая женщина, такая красивая, что они оба разом остановились и поглядели друг на друга. Каталина, - обратился он к горничной, - дайте гостям переодеться во что-нибудь. Да кстати и я переоденусь. Только надо сначала пойти помыться, а то я, кажется, с весны не мылся. Не хотите ли, господа, пойти в купальню, а тут пока приготовят. Красивая Каталина, такая деликатная и на вид такая мягкая, принесла простыни и мыло, и Биг Смоук с гостями пошел в купальню. Он сел на ступеньке и намылил свои длинные волосы и шею, и вода около него стала коричневой. Си Джей вышел наружу, бросился в воду с шумом и поплыл под дождем, широко взмахивая руками, и от него шли волны, и на волнах качались белые лилии; он доплыл до самой середины плеса и нырнул, и через минуту показался на другом месте и поплыл дальше, и все нырял, стараясь достать дна. Зелибоба и Биг Смоук оделись и собрались уходить, а он все плавал и нырял. Вернулись в дом. И только когда в большой гостиной наверху зажгли лампу, и Зелибоба и Си Джей, одетые в шелковые халаты и теплые туфли, сидели в креслах, а сам Биг Смоук, умытый, причесанный, в новом сюртуке, ходил по гостиной, видимо с наслаждением ощущая тепло, чистоту, сухое платье, легкую обувь, и когда красивая Каталина, бесшумно ступая по ковру и мягко улыбаясь, подавала на подносе чай с вареньем, только тогда Си Джей приступил к рассказу, и казалось, что его слушали не одни только Зелибоба и Биг Смоук, но также старые и молодые дамы и военные, спокойно и строго глядевшие из золотых рам. Я пошел по ученой части, стал ветеринаром, а Райдер уже с девятнадцати лет сидел в казенной палате. Наш отец Джонсон был из кантонистов, но, выслужив офицерский чин, оставил нам потомственное дворянство и именьишко. После его смерти именьишко у нас оттягали за долги, но, как бы ни было, детство мы провели в деревне на воле. Мы, все равно как крестьянские дети, дни и ночи проводили в поле, в лесу, стерегли лошадей, драли лыко, ловили рыбу и прочее тому подобное А вы знаете, кто хоть раз в жизни поймал ерша или видел осенью перелетных дроздов, как они в ясные, прохладные дни носятся стаями над деревней, тот уже не городской житель, и его до самой смерти будет потягивать на волю. Мой брат тосковал в казенной палате. Годы проходили, а он все сидел на одном месте, писал все те же бумаги и думал все об одном и том же, как в деревню. И эта тоска у него мало-помалу вылилась в определенное желание, в мечту купить себе маленькую усадебку где-нибудь на берегу реки или озера. Он был добрый, кроткий человек, я любил его, но этому желанию запереть себя на всю жизнь в собственную усадьбу я никогда не сочувствовал. Принято говорить, что человеку нужно только три аршина земли. Но ведь три аршина нужны трупу, а не человеку. И говорят также теперь, что если наша интеллигенция имеет тяготение к земле и стремится в усадьбы, то это хорошо. Но ведь эти усадьбы те же три аршина земли. Уходить из города, от борьбы, от житейского шума, уходить и прятаться у себя в усадьбе - это не жизнь, это эгоизм, лень, это своего рода монашество, но монашество без подвига. Человеку нужно три аршина земли, не усадьба, а весь земной шар, вся природа, где на просторе он мог проявить все свойства и особенности свободного духа. Брат мой Райдер, сидя у себя в канцелярии, мечтал о том, как он будет есть свои собственные щи, от которых идет такой вкусный запах по всему двору, есть на зеленой травке, спать на солнышке, сидеть по целым часам за воротами на лавочке и глядеть на поле и лес. Сельскохозяйственные книжки и всякие эти советы в календарях составляли его радость, любимую духовную пищу; он любил читать и газеты, но читал в них одни только объявления о том, что продаются столько-то десятин пашни и луга с усадьбой, садом, мельницей, с проточными прудами. И рисовались у него в голове дорожки в саду, цветы, фрукты, скворечни, караси в прудах и, знаете, всякая эта штука. Эти воображаемые картины были различны, смотря по объявлениям, которые попадались ему, но почему-то в каждой из них непременно был Кокаин. Ни одной усадьбы, ни одного поэтического угла он не мог себе представить без того, чтобы там не было Кокаина. Он чертил план своего имения, и всякий раз у него на плане выходило одно и то же: а барский дом, b людская, с огород, d Кокаин. Жил он скупо: недоедал, недопивал, одевался бог знает как, словно нищий, и все копил и клал в банк. Страшно жадничал. Мне было больно глядеть на него, и я кое-что давал ему и посылал на праздниках, но он и это прятал. Уж коли задался человек идеей, то ничго не поделаешь. Годы шли, перевели его в другую губернию, минуло ему уже сорок лет, а он все читал объявления в газетах и копил. Потом, слышу, женился. Все с тою же целью, чтобы купить себе усадьбу с Кокаином, он женился на старой, некрасивой вдове, без всякого чувства, а только потому, что у нее водились деньжонки. Он и с ней тоже жил скупо, держал ее впроголодь, а деньги ее положил в банк на свое имя. Раньше она была за почтмейстером и привыкла у него к пирогам и к наливкам, а у второго мужа и хлеба черного не видала вдоволь; стала чахнуть от такой жизни, да года через три взяла и отдала богу душу. И, конечно, брат мой ни одной минуты не подумал, что он виноват в ее смерти. Деньги, как водка, делают человека чудаком. У нас в городе умирал купец. Перед смертью приказал подать себе тарелку меду и съел все свои деньги и выигрышные билеты вместе с медом, чтобы никому не досталось. Как-то на вокзале я осматривал гурты, и в это время один барышник попал под локомотив, и ему отрезало ногу. Несем мы его в приемный покой, кровь льет - страшное дело, а он все просит, чтобы ногу его отыскали, и все беспокоится: в сапоге на отрезанной ноге двадцать рублей, как бы не пропали. Конечно, хоть пять лет высматривай, но все же в конце концов ошибешься и купишь совсем не то, о чем мечтал. Брат Райдер через комиссионера, с переводом долга, купил сто двенадцать десятин с барским домом, с людской, с парком, но ни фруктового сада, ни Кокаина, ни прудов с уточками; была река, но вода в ней цветом как кофе, потому что по одну сторону имения кирпичный завод, а по другую - костопальный. Но мой Райдер мало печалился; он выписал себе двадцать кустов кокаина, посадил и зажил помещиком. В прошлом году я поехал к нему проведать. Поеду, думаю, посмотрю, как и что там. В письмах своих брат называл свое имение так: Чумбароклова пустошь, Сан Андреас. Приехал я в 'Сан Андреас' после полудня. Было жарко. Возле канавы, заборы, изгороди, понасажены рядами елки, - и не знаешь, как проехать во двор, куда поставить лошадь. Иду к дому, а навстречу мне рыжая собака, толстая, похожая на свинью. Хочется ей лаять, да лень. Вышла из кухни кухарка, голоногая, толстая, тоже похожая на свинью, и сказала, что барин отдыхает после обеда. Вхожу к брату, он сидит в постели, колени покрыты одеялом; постарел, располнел, обрюзг; щеки, нос и губы тянутся вперед, - того и гляди, хрюкнет в одеяло. Мы обнялись и всплакнули от радости и от грустной мысли, что когда-то были молоды, а теперь оба седы, и умирать пора. Он оделся и повел меня показывать свое имение. Это уж был не прежний робкий бедняга-чиновник, а настоящий помещик, барин. Он уж обжился тут, привык и вошел во вкус; кушал много, в бане мылся, полнел, уже судился с обществом и с обоими заводами и очень обижался, когда мужики не называли его 'ваше высокоблагородие'. И о душе своей заботился солидно, по-барски, и добрые дела творил не просто, а с важностью. А какие добрые дела? Лечил мужиков от всех болезней содой и касторкой и в день своих именин служил среди деревни благодарственный молебен, а потом ставил полведра, думал, что так нужно. Ах, эти ужасные полведра! Сегодня толстый помещик тащит мужиков к земскому начальнику за потраву, а завтра, в торжественный день, ставит им полведра, а они пьют и кричат 'ура', и пьяные кланяются ему в ноги. Перемена жизни к лучшему, сытость, праздность развивают в русском человеке самомнение, самое наглое. Райдер, который когда-то в казенной палате боялся даже для себя лично иметь собственные взгляды, теперь говорил одни только истины, и таким тоном, точно министр: 'Образование необходимо, но для народа оно преждевременно', 'телесные наказания вообще вредны, но в некоторых случаях они полезны и незаменимы'. Стоит мне только пальцем шевельнуть, и для меня народ сделает все, что захочу. И все это, заметьте, говорилось с умной, доброю улыбкой. Он раз двадцать повторил: 'мы дворяне', 'я как дворянин'; очевидно, уже не помнил, что дед наш был мужик, а отец - солдат. Даже наша фамилия Джонсон в сущности несообразная, казалась ему теперь звучной, знатной и очень приятной. Но дело не в нем, а во мне самом. Я хочу вам рассказать, какая перемена произошла во мне в эти немногие часы, пока я был в его усадьбе. Вечером, когда мы пили чай, кухарка подала к столу полную тарелку Кокаину. Это был не купленный, а свой собственный Кокаин, собранный в первый раз с тех пор, как были посажены кусты. Райдер засмеялся и минуту глядел на Кокаин молча, со слезами, - он не мог говорить от волнения, потом положил в рот одну ягоду, поглядел на меня с торжеством ребенка, который наконец получил свою любимую игрушку, и сказал: - Как вкусно! И он с жадностью ел и все повторял: - Ах, как вкусно! Ты попробуй! Было жестко и кисло, но, как сказал Пушкин, 'тьмы истин нам дороже нас возвышающий обман'. Я видел счастливого человека, заветная мечта которого осуществилась так очевидно, который достиг цели в жизни, получил то, что хотел, который был доволен своей судьбой, самим собой. К моим мыслям о человеческом счастье всегда почему-то примешивалось что-то грустное, теперь же , при виде счастливого человека, мною овладело тяжелое чувство, близкое к отчаянию. Особенно тяжело было ночью. Мне постлали постель в комнате рядом с спальней брата, и мне было слышно, как он не спал и как вставал и подходил к тарелке с Кокаином и брал по ягодке. Я соображал: как, в сущности, много довольных, счастливых людей! Какая это подавляющая сила! Вы взгляните на эту жизнь: наглость и праздность сильных, невежество и скотоподобие слабых, кругом бедность невозможная, теснота, вырождение , пьянство, лицемерие, вранье Между тем во всех домах и на улицах тишина, спокойствие; из пятидесяти тысяч, живущих в городе, ни одного, который бы вскрикнул, громко возмутился. Мы видим тех, которые ходят на рынок за провизией, днем едят, ночью спят, которые говорят свою чепуху, женятся, старятся, благодушно тащат на кладбище своих покойников; но мы не видим и не слышим тех, которые страдают, и то, что страшно в жизни, происходит где-то за кулисами. Все тихо, спокойно, и протестует одна только немая статистика: столько-то с ума сошло, столько-то ведер выпито, столько-то детей погибло от недоедания И такой порядок, очевидно, нужен; очевидно, счастливый чувствует себя хорошо только потому, что несчастные несут свое бремя молча, и без этого молчания счастье было бы невозможно. Это общий гипноз. Надо, чтобы за дверью каждого довольного, счастливого человека стоял кто-нибудь с молоточком и постоянно напоминал бы стуком, что есть несчастные, что, как бы он ни был счастлив, жизнь рано или поздно покажет ему свои когти, стрясется беда - болезнь, бедность, потери, и его никто не увидит и не услышит, как теперь он не видит и не слышит других. Но человека с молоточком нет, счастливый живет себе, и мелкие житейские заботы волнуют его слегка, как ветер осину, - и все обстоит благополучно. Я тоже говорил, что ученье свет, что образование необходимо, но для простых людей пока довольно одной грамоты. Свобода есть благо, говорил я, без нее нельзя, как без воздуха, но надо подождать. Да, я говорил так, а теперь спрашиваю: во имя чего ждать? Во имя каких соображений? Мне говорят, что не все сразу, всякая идея осуществляется в жизни постепенно, в свое время. Но кто это говорит? Где доказательства, что это справедливо? Вы ссылаетесь на естественный порядок вещей, на законность явлений, но есть ли порядок и законность в том, что я, живой, мыслящий человек, стою надо рвом и жду, когда он зарастет сам или затянет илом, в то время как, быть может, я мог бы перескочить через него или построить через него мост? И опять-таки во имя чего ждать? Ждать, когда нет сил жить, а между тем жить нужно и хочется жить! Я уехал тогда от брата рано утром, и с тех пор для меня стало невыносимо бывать в городе. Меня угнетают тишина и спокойствие, я боюсь смотреть на окна, так как для меня теперь нет более тяжелого зрелища, как счастливое семейство, сидящее вокруг стола и пьющее чай. Я уже стар и не гожусь для борьбы, я неспособен даже ненавидеть. Я только скорблю душевно, раздражаюсь, досадую, по ночам у меня горит голова от наплыва мыслей, и я не могу спать Ах, если б я был молод! Си Джей прошелся в волнении из угла в угол и повторил: - Если б я был молод! Он вдруг подошел к Биг Смоуку и стал пожимать ему то одну руку, то другую. Пока молоды, сильны, бодры, не уставайте делать добро! Счастья нет и не должно быть, а если в жизни есть смысл и цель, то смысл этот и цель вовсе не в нашем счастье, а в чем-то более разумном и великом. Делайте добро! И все это Си Джей проговорил с жалкой, просящею улыбкой, как будто просил лично для себя. Потом все трое сидели в креслах, в разных концах гостиной, и молчали. Когда из золотых рам глядели генералы и дамы, которые в сумерках казались живыми, слушать рассказ про беднягу чиновника, который ел Кокаин, было скучно. Хотелось почему-то говорить и слушать про изящных людей, про женщин. И то, что они сидели в гостиной, где все - и люстра в чехле, и кресла, и ковры под ногами - говорило, что здесь когда-то ходили, сидели, пили чай вот эти самые люди, которые глядели теперь из рам, и то, что здесь теперь бесшумно ходила красивая Каталина, - это было лучше всяких рассказов. Биг Смоуку сильно хотелось спать; он встал по хозяйству рано, в третьем часу утра, и теперь у него слипались глаза, но он боялся, как бы гости не стали без него рассказывать что-нибудь интересное, и не уходил. Умно ли, справедливо ли было то, что только что говорил Си Джей, он не вникал; гости говорили не о крупе, не о сене, не о дегте, а о чем-то, что не имело прямого отношения к его жизни, и он был рад и хотел, чтобы они продолжали Биг Смоук простился и ушел к себе вниз, а гости остались наверху. Им обоим отвели на ночь большую комнату, где стояли две старые деревянные кровати с резными украшениями и в углу было распятие из слоновой кости; от их постелей, широких, прохладных, которые постилала красивая Каталина, приятно пахло свежим бельем. Си Джей молча разделся и лег. От его трубочки, лежавшей на столе, сильно пахло табачным перегаром, и Зелибоба долго не спал и все никак не мог понять, откуда этот тяжелый запах. Дождь стучал в окна всю ночь. Ну и что? Как по-моему, так тупость какая-то. Лучше бы ты сам что-нибудь придумал. Новый рассказ Guero очень понравился, как и все предыдущие Мне доводилось быть свидетелем разговоров о том, что произведения Guero лишены идеи и, что основная идея автора — это ее отсутствие, и мне к сожалению такой каламбур приходилось слышать. Напротив, они 'пропитаны' идеей, вся их жизнь состоит из идеи. Другой вопрос в том, какого уровня эти идеи и какой направленности. Да, возможно, не во всех рассказах Guero встречаются высокоидейные ниггеры, и в произведениях рассматриваемых мной, не всеми героями обладают высокие идеи, но ведь речь идет не только о высоких идеях, а вообще об 'идейности'. Здесь автор показал истинное счастье человеческое и то, что нередко за него принимают. Иногда стремление к счастью превращается в фанатизм, но что такое фанатизм? Фанатизм — это тоже идея. Guero в таких рассказах как 'Хроники Сан Андреаса: Зелибоба, 'Зелибоба в гетто', 'Гетто в Зелибобе', 'Зелибоба ин да худ' дает жизненные примеры фанатизма и навязчивой идеи. Кубик, из рассказа 'Гетто в Зелибобе', имел свою навязчивую идею видеть во всем убытки: 'Например, в воскресенья и праздники грешно было работать, понедельник — тяжелый день, и, таким образом, в году набиралось около двухсот дней, когда по неволе приходилось сидеть сложа руки. А ведь это какой убыток! То есть он возможные, но не полученные доходы причислял к убыткам. Он так привык к своей ограниченной жизни наполненной лишь накопительством и подсчетом убытков, что даже не замечал свою жену Бусинку, с которой прожил более пятидесяти лет. Кубик не видел ничего вокруг, кроме того, что сулило ему прибыль. Он не помнил своей жизни, не помнил своей жены и событий происходивших в их жизни, не помнил о том, что у них когда-то была дочка… Все в его жизни затмила собой навязчивая идея. Он даже в самой жизни видел убыток. От жизни человеку — убыток, а от смерти — польза'. В 'Кокаине' показан уже просто откровенный фанатизм, где поселившаяся в человеке навязчивая идея убивает в нем все человеческое. Она полностью занимает его мысли, и жертва идеи уже ни о чем не может думать. Для такого одержимого уже нет никаких ценностей, кроме этой идеи. Так Райдер, ограниченный в своей навязчивой идее 'жил скупо: недоедал, недопивал, одевался бог знает как, словно нищий и все копил и клал в банк. Страшно жадничал Потом этот герой женился все с той же целью выгоды, женился без какого бы то ни было чувства, а только из-за денег. И как можно уже догадаться, женившись, он идеи своей не оставил и образа жизни своего не изменил. Жена в этом отношении на него не повлияла. Вот уже два рассказа Guero проникнуты одной идеей, показывают одну страсть — страсть накопительства и жадности. И, в тоже время в 'Кокаине' автор показывает неудержимое стремление человека к своей мечте, к своему счастью, к своей идее. Здесь низменные инстинкты перемешиваются с высокими чувствами, и пусть даже эти 'высокие чувства' направлены на материальные блага Но вот, что интересно: Guero гениально проследил и подчеркнул в своих произведениях — и не только в 'Кокаине' и 'Зелибобе в гетто' — обратную строну счастья — то чем оно становиться, когда цель оказывается достигнута. Человек достигнувший своего счастья, завершивший свою идею — опускается, или в лучшем для него случае умирает, так как стремиться ему больше некуда и не к чему, да и ни к чему. Так Райдер получив от жизни все о чем мечтал 'постарел, располнел, обрюзг; щеки, нос и губы тянутся вперед, того и гляди, хрюкнет в одеяло'. Также и Цезарь в рассказе 'Зелибоба в гетто' 'пополнел, ожирел, тяжело дышит и уже ходит, откинув назад голову'… Зато Кубик, у которого всю жизнь не было ни какой цели кроме максимальной экономии и подсчета убытков, под конец своей жизни начал задумываться о прожитом. Для него наступила переоценка ценностей, он вспоминал прошедшую жизнь и 'подсчитывал убытки'. Да, он не оставил своего мировоззрения и ко всем жизненным вопросам подходил с позиции подсчета убытков. И здесь он видит, что за своей скупостью он не разглядел жизни, он пропустил всю жизнь мимо себя: 'жизнь прошла без пользы, без всякого удовольствия, пропала зря, ни за понюшку коки; впереди уже ничего не осталось, а посмотреть назад — там ничего, кроме убытков, и таких страшных, что даже озноб берет'. И сейчас, переосмысливая свою жизнь, он приходит к мысли, о 'невыгодности' плохих отношений, о невыгодности ссор и взаимных обид: 'Зачем вообще ниггеры мешают жить друг другу? Ведь от этого какие убытки! Какие страшные убытки! Если бы не было ненависти и злобы, люди имели бы друг от друга громадную пользу'. Не знаю, смогла ли я доступно и достойно показать свои идеи касающиеся идейности произведений Guero и героев этих произведений, но я считаю важным еще отметить, что автор очень тонко и мудро показал как человек живет когда у него нет идеи, нет цели и стремлений в жизни. Да никак. Старимся, полнеем, опускаемся. День да ночь — сутки прочь, жизнь проходит тускло, без впечатлений, без мыслей…' Возможно, что и есть какое-то зерно истины, во мнении о том, что основная идея Guero показать в своих произведениях безыдейных людей, и всякое отсутствие идеи, но эта мысль автора заключается в том, что бы показать, что с человеком происходит когда он лишается идеи или когда его 'цель' достигнута и 'мечта' совершилась. Вот в этом я считаю, заключается основная идея автора. Maria Latore 19 апреля в Гр1нГо 20 марта в Крутой рассказ, скажите пожалуйсто, когда будет продолжение, спосибо. Авторизуйтесь , чтобы принять участие в обсуждении.

The Black Market Mod v.1.0.1b2 для GTA San Andreas

Купить закладку Конопли Кондао

Купить закладку бошек Дубна

Гашиш в ассортименте в остров Родос

Купить россыпь в Волоколамске

Фурманов купить Кока

Lemon skunk отзывы

Бошки Ставропольский край

Купить закладку скорость (ск) a-PVP Бентота

Сан-Андрис купить Cocaine

Cocaine King SA

The Black Market Mod v.1.0.1b2 для GTA San Andreas

Report Page