Самое большое заблуждение
Самым большим заблуждением моего родительства была мысль, что двое детей - чуть сложнее, чем один.
Я сижу в ванной, дверь закрыта на шпингалет. Сижу с нетипичной, но вполне себе жизненной целью - ем. Да, на полу. Да, с закрытой дверью. Более того, после основного блюда планирую вкусить здесь десерт и почти горячий чай.
За дверью тишина чередуется с воплями, и я не знаю - что пугает больше. Где-то там курсирует муж, но пока мой телефон молчит, а не плюется смсками, у меня есть время. Муж единственный, кто прекрасно знает чем я тут занимаюсь. Сам такой.
Родительство - эффективная программа личностного роста. Тони Робинс? Блиновская? Личный психотерапевт? Ребенок лучше других покажет вам как надо защищать личные границы (“нет, я не буду целовать дедушку, от него воняет луком”) и вдребезги растопчет ваши. Чашка горячего кофе поутру? Приготовьтесь после этого отмывать всю кухню. Сон до девяти? Вселенная посмеется и подселит жаворонка в вашу совиную семью. Поболтать с подружками часок, а потом еще сбегать на маникюр и массаж? А не обнаглели ли вы, маменька?
В день, когда мы забирали младшего из роддома, сияло солнце и пели птицы. По крайней мере, в моем пролактиновом мозгу всё так и было: шаблонно, как на популярных картинках. “Ляля” - сказал двухлетний старшенький, который еще не понял всю глубину родительской подставы, и потрогал рукав комбинезона, пока новорожденный кабачок прикорнул в автолюльке. Я счастливо вздохнула, предвкушая многолетнюю идиллию.
В нашей интеллигентной семье я росла единственным ребенком. Мама и папа тоже, в свою очередь, были единственными - неведомые отношения братьев и сестер всегда мне казались чем-то крутым и поддерживающим. Но почему, скажите, почему никто не сказал, что 90% времени эти люди, вылезшие из моего организма, будут стремиться друг друга прибить? Ущипнуть, шлепнуть, отобрать игрушку, которая три года до этого пылилась на полке?
До того, как дети научились разговаривать, я думала, что не умею решать конфликты. Более того, всячески пыталась их избегать. Поэтому для меня вдвойне странно наблюдать как два маленьких человека ругаются и даже дерутся с таким удовольствием, что порой не хочется им мешать. “Не тяни его за волосы! Отдай обратно игрушку, он первый ее взял! Прекратите драться, вы слышите? ПРЕКРАТИТЕ!!!”
Нет ничего удивительного, что я, яростный противник системы, с радостью сдала любимых отпрысков в садик как только подошла очередь. Оказалось, что не так страшен чёрт, что дети прекрасно спускают пар на других детей, а вдобавок в манипуляционно-воспитательных процессах добавляется страшная угроза в виде дополнительного времени в саду. Да, непедагогично ни капли. Да, без шантажа иногда не выходит. Храни господи воспитателей.
На прошлой неделе, пока дети были в том самом садике, я вырвалась в общество людей старше восемнадцати, прикрывшись рабочей необходимостью. Знаете какой мне задали вопрос после встречи? Каким врачом я работаю. А я не врач. Не ЛОР, не психолог, не гастро, эндо и прочий специалист. Просто за несколько лет жизни с детьми понимаешь, что разбираться в медицине - необходимая прокачка. Повышение квалификации, которое ты, в общем-то, не заказывал. Кстати, у меня еще есть диплом о знании навыков первой помощи и курсы массажа в анамнезе.
В перерывах между битвами дружно выбираемся на фотосессию. По ходу сборов делаю снимки для соцсети - такие, чтобы можно было выложить и почти все поверили, что у нас та самая идиллия. Удачный кадр получается с сотого раза - в общем, неплохо. По дороге к студии муж злится, ибо мы опять опаздываем и встряли во все возможные пробки, дети ноют, хотят сок, в туалет, вылезти из кресла, залезть в кресло, спать, , включить навигатор, выключить навигатор, кушать, новую игрушку. Вспоминаю заветы Петрановской, пытаюсь увещевать. Не выходит. Подключается муж и парой эмоционально громких фраз водворяет в машине тишину. Петрановская икает от непедагогичности, я наконец выкладываю в сеть фотографию. Сыплются лайки и только парочка многомам ехидно желает удачи и терпения.
На фотосессии очередной конфуз: младший не хочет фотографироваться. Подставы ждали от старшего, поэтому пообещали ему то, что в здравом уме никогда бы не купили - теперь он радостно позирует парню с фотоаппаратом. Младшего обещания не берут. Он ложится на диван вниз лицом и весь час накрывается сверху подушкой. Единственная фотография получается на выходе, с насупленными бровями и высунутым языком. Фотограф робко говорит, что соберет на фотошопе из нескольких снимков общее фото.
- Как мы жили до них? - спрашиваю у мужа поздно ночью, пока отдираю наклейки от нового комода. Муж вздыхает, роняя капли клея с пластмассовой машины, которую собирает по кусочкам, потому что поломали и “неть, другую мне не надо, почини!”.
- Не помню. Кажется, очень скучно и отвратительно спокойно.
Последняя наклейка отрывается с ящика вместе с куском краски. Капля клея падает мимо стола с заботливо расстеленной газетой и размазывается по ламинату. Самым большим заблуждением моего родительства была мысль, что двое детей - чуть сложнее, чем один. Но, определенно, самое лучшее событие в моей жизни - быть их мамой…