Самариддин Раджабов: свобода — то, что в сердце

Самариддин Раджабов — арестант первой волны «дела 212» с одним из самых абсурдных обвинений. Пока сотрудники полиции отходят от стресса, который они испытали, почувствовав угрозу от падения на тротуарную плитку пластиковой бутылки, Самариддин уже пять месяцев находится в СИЗО.

Самару Раджабову 21 год, он родом из города Душанбе — столицы Таджикистана, где окончил школу, а позже переехал в Московскую область. Здесь у него большая семья. Какое-то время Самар изучал право в колледже, но позже потерял интерес к искусству добра и справедливости. Тяготея больше к искусству кино и театра, он начал готовиться к поступлению в театральный. Параллельно Самариддин Раджабов увлекался хип-хопом — читал рэп, записывал собственные треки под псевдонимом MarDD. Чтобы обеспечивать себя и свою мать, которая живёт в Таджикистане, Самар — единственный сын в семье — работал менеджером строительных проектов — контролировал ход и качество выполняемых строительных работ на объектах в Москве.

Он был одним из 1373 задержанных на акции 27 июля в Москве. Сорок восемь часов в ОВД, суд и постановление о том, что следующие десять дней он должен провести в спецприёмнике. «За то что не там и не в то время гулял», — прокомментирует административный арест Самариддин у себя в твиттере.

31 июля из спецприёмника Самариддина Раджабова забрали сотрудники Следственного комитета и вот уже пять месяцев не хотят отпускать, создавая все новые версии обвинительного заключения. В течение десяти дней Самириддин в знак протеста против абсурдного обвинения держал голодовку.

В чём обвиняют Самариддина Раджабова?

Изначально ему предъявили обвинение сразу по двум статьям — части 2 статьи 212 УК РФ за участие в «массовых беспорядках» и части 1 статьи 318 УК через часть 3 статьи 30 УК РФ за покушение на применение насилия, не опасного для жизни и здоровья, в отношении представителя власти.

В октябре статья 212 УК РФ о «массовых беспорядках» исчезла из обвинительного заключения, а обвинение по статье 318 УК РФ прежде чем дойти до суда претерпело несколько редакций. Изменчивыми оказались и показания потерпевших.

• До 25 октября 2019 года Самариддина Раджабова обвиняли в том, что он бросил наполненную жидкостью пластиковую бутылку в одного из представителей власти вблизи дома № 1 на Цветном бульваре в районе вентиляционной шахты метро «Трубная», от чего тот испытал физическую боль. Таким образом, несколько месяцев от действий Самариддина страдал один боец второго оперативного полка ГУ МВД. Обвинение квалифицировало действия Раджабова как покушение на применение насилия в отношении представителя власти (ч. 1 ст. 318 УК РФ).
• 25 октября 2019 года пострадавший осознал, что наступление боли лишь совпало с шумом упавшей бутылки, но от падения бутылки он ощутил кратковременное состояние опасности. Ещё два сотрудника полиции, ранее проходившие по делу как свидетели, вспомнили, что пережили чувство напряжения и тревоги, испытали кратковременное чувство опасения за свою жизнь и здоровье, поэтому считают себя потерпевшими. Позже стало известно, что ещё один потерпевший отказался считать себя таковым. В результате спустя несколько месяцев после акции об угрозе вспомнили три сотрудника полиции. Самариддину Раджабову предъявлено в обвинение в угрозе применения насилия против представителя власти по части 1 статьи 318 УК РФ.
  Действия Раджабова переквалифицировали с покушения на применение насилия на угрозу применения насилия. Новое обвинение более тяжкое, чем предъявленное ранее. При покушении наказание не может превышать трёх четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного статьёй 318 УК, когда в случае с угрозой преступление считается оконченным, а максимальное наказание — до пяти лет лишения свободы.
• 27 ноября 2019 года, спустя четыре месяца после задержания Самариддина, суд вернул дело в прокуратуру для устранения недостатка, связанного с определением места совершения преступления. Всё дело в том, что на Цветном бульваре нет дома № 1. Согласно новому постановлению, Самариддин Раджабов бросил бутылку «на удалении примерно 6,9 м от киоска вентиляционной шахты» и «на удалении примерно 66,7 м от угла д. 23 по Петровскому бульвару».

«Линник Д. А., Комбаров А. А и Внуков А. Ю. […] действия Раджабова С. С. восприняли как реальную угрозу применения к ним насилия, поскольку брошенная им [Раджабовым С. С.] бутылка […] при падении на тротуарную плитку создала резкий звук удара, имитирующий разрушение неизвестного предмета с опасностью причинения телесных повреждений».

По делу Самариддина Раджабова было проведено две экспертизы двух видеозаписей в Институте криминалистики ФСБ. По результатам анализа первой видеозаписи, был сформулирован вывод о том, что достоверно установить, попал ли обвиняемый в Линника, не представляется возможным — полицейский стоит так, что этого не видно. Вывод экспертизы другой видеозаписи подтверждает, что бутылка «наиболее вероятно» ни в кого не попала. Обе экспертизы были проведены до предъявления Самариддину Раджабову обвинения в угрозе применения насилия.

В одном из судебных заседаний по делу его адвокат Сергей Бадмашин, сотрудничающий с «Правозащитой Открытки», сказал:

«От кого больше исходит общественная опасность? От того лица, который даёт ложные показания? Или от того, кто бросил бутылку, которая никуда не попала?»

Какой политактивист? Я таджик и самбист

«Мне 21 год. В этом году я впервые влюбился. У меня только дела пошли в гору, никакими противоправными действиями я не занимался. А здесь, в СИЗО, я уже начинаю разговаривать по-воровски. Здесь очень сложно оставаться обычным, хорошим человеком».

Эти слова Самариддин Раджабов произнёс в суде. Всё, что будет происходить в судебных заседаниях по его делу в дальнейшем, наверняка, станет знаковыми событиями в его судьбе.

В некоторой степени удачей можно назвать то, что ходатайство о продлении Самариддину Раджабову меры пресечения в виде заключения под стражу рассматривалось в одном судебном заседании с другим обвиняемым по «делу 212» — Егором Жуковым. Сложно отрицать, что Егор изначально обладал большей общественной поддержкой, нежели Самариддин, но благодаря стараниям следователей и судей, ходатайства о продлении им мер пресечения рассматривались в одном судебном заседании, несмотря на столь различные обвинения. Именно там Самариддин впервые зачитал рэп и договорился с Оксимироном, который посещал судебные заседания Жукова, записать совместный трек.

Самариддин начал читать и сочинять рэп в 5-6 классе школы. Он занимался брейк-дансом, самбо и тхэквондо. Учителя вспоминают его как эмоционального, трудолюбивого, спортивного и общительного человека, который очень любит семью, уважает и почитает родителей.

«Я единственный сын у матери, она живёт одна. Я её поддерживаю. Пока я сижу в тюрьме, я не могу её обеспечивать. Она живёт в стране, где нет работы. Я не могу засыпать, потому что думаю, что она голодная», — скажет Самариддин в суде спустя четыре месяца в СИЗО.

Ни одного судебного заседания по делу Самариддина Раджабова не пропускает его 23-летняя сестра Матлуба, которая не бросила брата в трудной жизненной ситуации:

«... У него действительно только жизнь началась, все гладко стало идти… Я хочу ему сказать: "Самириддин, несмотря на наш с тобой возраст, мы прошли многое в жизни. Мы сможем пройти и этот путь. Мы ведь справлялись всегда. И справимся с этим. Что бы там ни было, я не собираюсь опускать руки"...».

Студенту — ИВС, прокурору — медали. Свобода — то, что в сердце, остальное детали

Судьи продляли меру пресечения в виде заключения под стражу, аргументируя это тем, что Самариддин Раджабов продолжит заниматься преступной деятельностью и сможет оказать влияние на потерпевших и свидетелей, по-видимому, опасаясь, что он будет бросать пластиковые бутылки на тротуарную плитку. Но несмотря на несколько месяцев в СИЗО, абсурдное уголовное преследование, Самариддин Раджабов старается сохранить лёгкий нрав в трудные времена, не переставая улыбаться всем, кто приходит поддержать его в суд, писать трогательные письма и иронично отвечать на вопросы судей:

«— Несовершеннолетние дети имеются? — Надеюсь, нет», — Самариддин точно не из тех, кто обделён чувством юмора.

Самариддин совсем недавно впервые влюбился, о чём довольно трогательно рассказал судье. «Любовь сильнее страха», — сказал бы бывший арестант «дела 212» Алексей Миняйло.

«... Я пишу ему в СИЗО. Письма — единственная наша с ним связь сегодня. Там цензура, конечно. Но думаю, самые главные слова он и так знает. У нас очень сильная эмоциональная связь. Мы чувствуем друг друга. Меня поразило то, что он сказал в Мосгорсуде про то, что впервые влюбился… Мне было очень приятно это слышать. В общем, Самириддин, я тебя жду и никуда не денусь ...», — поделилась Анастасия, девушка Самариддина.

12 июня Самариддин Раджабов опубликовал твит, в котором написал:

Прошло полгода. Вряд ли у кого-то возникнут сомнения, что Самариддин Раджабов действительно знает, что такое стойкость.

«Я хочу сказать, что нам ни капельки не страшно, мы не испытываем стресс. Мы даже готовы потерять пару лет, чтобы сохранить свою честь.

Несмотря на то, что Самариддин готов выносить тяготы и лишения жизни в неволе, этот 21-летний парень, как и любой другой, не должен сидеть в тюрьме по абсурдному политически мотивированному обвинению. От силы вашей поддержки будет зависеть то, какой ему вынесут приговор, и как сложится его судьба на ближайшие несколько лет.

Приходите 23 декабря поддержать Самариддина Раджабова в Мещанский районный суд.

«Дело 212 — это наше общее дело».

При подготовке текста были использованы материалы портала «Медиазона», «Новой Газеты», а также материалы телеграм-каналов «Арестанты 212» и «ВЛагерь»

Показания потерпевших впервые были опубликованы на портале «Медиазона»