Сайт купить Кокс Сясьстрой
Сайт купить Кокс СясьстройСайт купить Кокс Сясьстрой
__________________________________
Сайт купить Кокс Сясьстрой
__________________________________
📍 Добро Пожаловать в Проверенный шоп.
📍 Отзывы и Гарантии! Работаем с 2021 года.
__________________________________
✅ ️Наши контакты (Telegram):✅ ️
✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️
__________________________________
⛔ ВНИМАНИЕ! ⛔
📍 ИСПОЛЬЗУЙТЕ ВПН (VPN), ЕСЛИ ССЫЛКА НЕ ОТКРЫВАЕТСЯ!
📍 В Телеграм переходить только по ссылке что выше! В поиске тг фейки!
__________________________________
Сайт купить Кокс Сясьстрой
Сясьстрой Купить онлайн закладку Кокаин. Всегда в наличии закладки в городе Сясьстрой. Купить кокаин закладками можно через VPN, у нас самые чистый товар, клады снимаются в одно касание. Только высокое качество и быстрая сделка!. Сколько стоит Бошки Тулон Как купить закладку. В разделе «Кокс» представлены компании, занимающиеся продажей кокса. Предлагаем вашему вниманию кокс кузнечный фракции мм и кокс доменный фракции мм. Камышин Купить онлайн закладку Конопля. Кокс оптом купить в Санкт-Петербурге - сравните прайс-листы и выберите лучшее предложение от 9 поставщиков на Пульс цен. Отправьте заказ, напишите сообщение или позвоните по. Сколько стоит Марихуана Казахстан Шымкент Как купить закладку. Проверенный магазин! В поиске фейки! Всего в рубрике Кокс, эфиры и другие продукты представлено 4 товара от 1 компании c доставкой в Сясьстрой с фотографиями, ценами и условиями поставки. Только высокое качество и быстрая сделка! Осуществляем доставку по всей России и странам СНГ. Вы отправляете заявку; 2. Мы выставляем. Report content on this page. Please submit your DMCA takedown request to dmca telegram.
Сясьстрой Купить закладку Кокс, Бошки, Шишки
Купить закладку Кокс Чебаркуль
Сайт купить Кокс Сясьстрой
Сайт купить Кокс Сясьстрой
Тропа баронессы Кокс
Сайт купить Кокс Сясьстрой
Купить кокаин Кентау Казахстан закладкой
Закладки кокаина Сясьстрой
Сайт купить Кокс Сясьстрой
Тоскана купить Кокс в интернете
Сайт купить Кокс Сясьстрой
Купить кокаин Курчалой закладкой
Сайт купить Кокс Сясьстрой
В очередной раз — уже й! Это не визиты вежливости — каждая поездка в Арцах мужественной британки с начала войны и по сей день прежде всего работа Посла доброй воли не по статусу, а по сути. Все восемьдесят поездок в Арцах ее сопровождал писатель и публицист Зорий Балаян. Зорий Балаян называет баронессу Кокс сестрой — в этом нет преувеличения: каждый армянин, не говоря о карабахцах, может считать ее своей духовной сестрой. И она не будет против. Двадцать первое мая года. День рождения Андрея Дмитриевича Сахарова. Семьдесят лет. В Москве на первый Международный Мемориальный Сахаровский конгресс съехались делегации со всех континентов. Вступительное слово произнесла супруга академика Елена Боннэр. Вечером я поехал к Елене Георгиевне на улицу Чкалова. Ехал и вспоминал ее слова, сказанные в битком набитом зале конгресса. Тогда я не знал, что заседание транслировали на весь мир в прямом эфире. Накануне я из Арцаха позвонил Боннер, как это бывало часто, и рассказал о том, что творилось и творится прямо в эти дни в Геташене, Мартунашене, в Гадрутском районе, в Бердадзорском подрайоне. И вот слова Боннэр обо всем этом прогремели, как бомба, на весь мир, особенно если учесть, что звучали они средь бела дня. Елена Георгиевна выглядела уставшей. Дома было много народу. Разноликие, разноязыкие. Правда, такое видел я и при жизни Андрея Дмитриевича. Пар от кофе. Дым от сигарет Елена Георгиевна курила безбожно много. Улучив момент, я сказал хозяйке дома, что должен завтра же вернуться домой, ибо там положение становится совершенно критическим. Не русская — советская. А ты официально включен в комиссию по массовым нарушениям прав человека, то бишь — прав народа. И ведь главное то, что комиссию эту возглавляет сама Кэролайн Кокс — второй спикер Палаты лордов Великобритании. И ты должен там выступить обязательно. А пока я должна тебя огорчить … — Меня уже невозможно огорчить. Дальше некуда. Сегодня во время перерыва я как инициатор и организатор Сахаровского конгресса давала чай в президиуме. Там были Горбачев и Раиса Максимовна. Лицо президента было багровым. Я понимала, что причиной тому — мои слова о последних событиях в Карабахе. Я рассказала страшную историю, которую ты накануне поведал мне по телефону из Арцаха. Речь о судьбе матери троих детей из Бердадзора, да еще и беременной на девятом месяце. При этом внимательно всматривалась в лица Горбачева и Раисы Максимовны. Когда я сказала, что на глазах у беременной женщины, троих ее детей и стоявших поодаль советских солдат внутренних войск азербайджанские омоновцы зверски убили ее мужа, а затем четыре дня не давали его похоронить, объяснив этот ужас тем, что земля принадлежит азербайджанцам, Горбачев изменился в лице. А вот супруга его продолжала пить чай. Короче, завтра с утра — прямиком из гостиницы в Хамеровский Центр. Там будет заседать комиссия Кокс. Комиссия у баронессы Кокс разместилась на восьмом этаже. Был душный безветренный день. Председатель столь авторитетной комиссии — женщина лет пятидесяти, в легком ситцевом платье, каждый раз после завершения очередной фразы резко поворачивалась, переводя взгляд на переводчика, непременно широко улыбаясь. За длинным столом сидели человек двадцать из разных стран. Она внимательно выслушала всех. Последним должен был говорить я. Именно в этот момент в комнату вошла Елена Боннэр. Это село Корнидзор. Горисский район. Легендарное село. Красивое, очень мной любимое. Там тогда томилась целая рота беженцев из Бердадзора. Вот я и подробно рассказал членам комиссии Кокс о том, что творится в Арцахе. Я сказал, что высоко ценю работу всего Сахаровского конгресса и особенно комиссии, которая занимается правами масс, народов, и предложил провести очередное заседание в Корнидзоре, в Ереване, хотя бы на границе с Азербайджаном. Первый вопрос, который задала мне леди Кокс, никого не удивил. Мне кажется, все присутствующие тоже хотели бы узнать ответ. Кто-то из хозяев принес огромный ватманский лист и фломастеры. Два добровольца охотно взялись помочь мне. Стоя по сторонам, они прижали пальцами к стене ватман, и я довольно быстро провел линию слева, обозначив восточный берег Черного моря, справа — западный берег Каспийского моря. Сверху — линию Кавказского хребта. Внизу линии слева — Турция и справа — Иран. В центре листа поместил контуры трех республик, жирно обозначив границы Карабаха. Кто-то сказал, что никогда теперь уже не забудет, где находится Карабах. Леди Кокс спросила: — Вот вы приглашаете нас поехать в Карабах. А как себе это представляете на практике? У нас же у всех визы только до Москвы. Не дождавшись ответа, предложила написать письмо на имя Горбачева за ее подписью. Проект письма я написал с помощью Елены Георгиевны, кто-то по ходу дела переводил на английский. И в тот час же письмо было телеграфом отправлено в Кремль. Долго ждали ответа. На третий день Кэролайн отправила вторую телеграмму. На сей раз текст диктовала нам сама. И предупредила, что в случае игнорирования комиссия вынуждена будет обнародовать текст письма президенту на заключительном заседании Сахаровского конгресса. Через час пришел ответ от Горбачева, в нем говорилось, что комиссии Кокс разрешается поездка в регион. Дело осложнялось и тем, что день был субботний, а время вечернее. Красного цвета. Это уже серьезный документ. Озвучил по телефону текст телеграммы Горбачева. Через полчаса просьба была выполнена. Кокс передала мне список двенадцати из двадцати членов комиссии. Она почему-то молча подчинялась, внимательно наблюдая за не очень понятным ей процессом. У нас нет виз, нет даже билетов. Ничего не понимаю. Мы поднялись по трапу в первый салон громадного Ил, зная о том, что все триста мест заняты. Первое, на что обратили внимание, — это грустные лица молчаливых пассажиров. Двадцать четвертое мая. Все предшествующие дни месяца, начиная с первого мая, народ наш переживал драму. Геташен, Мартунашен, Бердадзор, села Гадрудского района. Захват сел. Безнаказанность варваров и вандалов. Все это отражалось на горестных лицах наших соотечественников. По трансляционному телефону я обратился ко всем тремстам пассажирам. Рассказал о ситуации. Объяснил, кто наши гости, с какой целью летим в Ереван. Попросил по мере возможности посадить на колени детей, у которых есть билеты. Не успел я завершить свое слово, как вдруг все пассажиры вмиг встали на ноги. И стар, и млад. Я слышал, как переводчики переводят нашим гостям все то, что происходит на борту. Я обернулся. Взглянул на Кокс. Она широко улыбнулась, не скрывая слез. Этот миг никогда не забуду. Я уже тогда сделал настоящее открытие для нашего народа. Через минуту я прошел до хвоста самолета-гиганта, вернулся назад. Все сидели. Никто не стоял. Не было места только для меня. Устроился в кабине пилотов. В три часа ночи приземлились в Ереване. Нас встретил Ара Саакян, который все прекрасно организовал, в том числе и поездки группы Кокс по Зангезуру. Повторяю, в три часа ночи. Ибо в шесть утра часть группы не завтракая отправилась в Горисский район, где находились беженцы из Бердадзора, а другая часть — в Воскепар, где неделю назад азерская банда в упор расстреляла целое отделение армянских милиционеров. В тот же вечер Кэролайн настоятельно просила меня, чтобы я организовал вновь поездку в Горис, оттуда — к границе Лачинского района. От меня она скрыла свое намерение. Вскоре мне позвонили из Гориса и сказали, что баронесса вместе с пятью смельчаками из ее группы, привязав к палке белую тряпку, перешла границу и направилась к Лачину. Через несколько часов они попали в руки советских солдат и азербайджанских омоновцев. Вот там и тогда Кокс окончательно поняла и осознала, что на этом этапе, по сути, давно начавшейся воины никакие примирения невозможны. Азеры не позволят, чтобы армяне уходили живыми. Только кровь. Долгие годы она как правозащитница посещала Судан, где оказывала помощь местным христианам. И здесь, на границе с Лачином, она узнала, что ситуация, в которой оказались армяне, ни с чем и ни с кем нельзя сравнить. На следующее утро я и Людмила Арутюнян, пользуясь нашими мандатами, организовали встречу леди Кокс с министром обороны Язовым и председателем Верховного Совета СССР Лукьяновым, а также большую пресс-конференцию в Москве. Это было 28 мая года. С этого дня имя второго спикера Палаты лордов Великобритании стало известно всей Армении, всему спюрку. Но мы тогда не знали, что вскоре она в многочисленных документах поведает всему миру о том, что такое сегодня Арцах и что происходит на самом деле в этом крохотном христианском уголке. Я тогда воспринял эти слова как обычный знак вежливости. С каждым днем в Арцахе и Шаумяновском районе становилось все критичнее и трагичнее. По сути, шла всамделишная война. А на войне как на войне. Надо воевать, сопротивляться, наступать, тут надо помнить о том, что на территории Арцаха, точнее НКАО, были дислоцированы шесть тысяч солдат внутренних войск МВД СССР, которые по крайней мере при честных командирах различных подразделений не давали осуществить геноцид. И вдруг 4 июля года открытым текстом по радио и телевидению озвучивают указ президента Горбачева о выводе войск из Шаумяновского района. Такого, просто-таки патологического, цинизма, думаю, мир не видел. Горбачев понятия не имел, что еще не успели высохнуть чернила, которыми он подписал указ, как уже горели шаумяновские армянские села Эркедж, Бузлух, Манашид. Обстреливали Гюлистан, Вериншен, Армянские Борисы и другие села. Если бы только это. В те же часы азербайджанские омоновцы под прикрытием внутренних войск ворвались в двадцать сел Гадрутского района. Мы об этом тотчас же сообщили многочисленным адресатам. Послал я телеграмму и Кокс. Она ответила через час. Этот текст невозможно было спокойно читать. Она сообщила, что получила мою телеграмму. Дала распоряжение через свою помощницу, чтобы связались с членами ее команды, а сама должна вылететь в Канаду, где накануне ее дочь при родах потеряла ребенка. В те дни Елена Георгиевна без конца названивала мне. Она добивалась того, чтобы группу Кокс приняли руководители Баку. Сама Кэролайн связывалась со своими знакомыми Язовым и Лукьяновым. Словом, встреча в Баку состоялась — полетели из Москвы. Группу принимал Муталибов и Поляничко. Елена Георгиевна включила в команду Кокс своего сына Алешу. О том, как мы отправили в Баку армянский Як, чтобы перебросить группу Кокс в Ереван, — это целая история. Взахлеб только и знали, что рассказывали о неблагодарных армянах, которые якобы депортировали всех азеров, брали их в заложники, сжигали азербайджанские дома. На просьбу Кокс посетить Шаумяновский район ответили, что беспокоятся за ее судьбу. Но когда группа прилетела в Ереван и тотчас же на вертолете отправилась в Степанакерт, то Кокс ухитрилась побывать и в Шаумяновском районе, и в Шуши, и в Бердадзоре, и даже в горящем Доланларе Гадрутского района. По возвращении вновь встретилась с Язовым и Лукьяновым. Через неделю в Палате лордов она рассказала о кошмарах Карабаха. Опять сели на телефон ВЧ. Оповестили всех, кого можно оповестить. Наши телеграммы пошли по всем парламентам мира. Из смертоносных установок стокилограммовая трехметровая ракета бьет по крохотному армянскому селу. Мир молчал. Откликнулись лишь леди Кокс и Андрей Нуйкин. Всего неделю назад она была в Арцахе, принимая участие в первом заседании первого в нашей истории Арцахского парламента. Вылетела в Ереван и в тот же день мы отправились в Шаумяновск. Нас встретил Шаген Мегрян. Показал школу, которой, собственно уже не было. Ракета вошла в одну сторону здания школы, вынося с собой все, что было внутри, с другой стороны. К счастью, дети ушли из школы десять минут назад. Чуть поодаль, у края дороги валялись фрагменты ракеты. Кокс предложила взять их с собой. Тогда я еще не знал, что задумала она. Могу сказать, что в том же январе в третьей декаде из огневой точки Шуши летели в Степанакерт сотни таких монстров, превращая мой родной город в руины. В годы войны чаще всего это были медики, политики, лорды и журналисты. Все они из разных стран. И с каждым визитом росло число наших друзей. Когда узнала о битве в Каринтаке 26 января года , поняла, что началась уже настоящая война, которая будет проходить на территории Арцаха. А это значит — огромное количество раненых будет у себя дома. И с начала февраля до середины апреля года организовала пять рейсов на грузовом сорокатонном самолете Ил с гуманитарным грузом. По воздуху перебрасывали, наверное, сотни километров бинтов, тысячи и тысячи квадратных метров марли, не говоря, наверное, о тоннах, так сказать, фронтовых лекарств. Часто она повторяла, что человек не должен умирать от боли, и раненые не должны страдать от боли. Она не без гордости поведала миру о том, что в Арцахе очень часто спасали от смерти пленных азербайджанцев. Своеобразными лекарствами она считала и замечательные питательные порошки, из которых варили калорийные супы. Одной огромной банки хватало для целой семьи на всю неделю. Сразу после освобождения Шуши она на тех же Ил перевозила английские военные машины скорой помощи с гигантскими красными крестами на бортах. Помню, как во дворе Степанакертского госпиталя она сама села за руль машины скорой помощи и предложила командующему Армией самообороны Арцаха Сержу Саркисяну сесть рядом. Под хохот врачей и бурные аплодисменты раненых она ловко водила машину с красным крестом по двору госпиталя. После она предложила сесть рядом основателю военно-медицинской службы Арцаха Валерию Марутяну. Признаюсь, счастливым был день тот. Я был просто на седьмом небе. Кстати, все тяжелые годы войны Кокс и ее гости останавливались в двухэтажном доме Валерия. До освобождения Агдама жители Степанакерта по ночам переходили в подвалы. То же самое было у Валерия. Лишь Кокс спала на открытом балконе в спальном мешке. А вспомнил я об этом, чтобы поведать читателям, как Кэролайн, которая не расставалась с записной книжкой и ручкой, по ночам подсчитывала количество ракет, которые из Шуши красными огнями летели на Степанакерт. Каждый раз сначала насчитывала до сорока ракет. Это — количество одного залпа. И вот однажды, как она сказала, получилось десять раз по сорок. Четыреста ракет. И цифру эту она озвучивала на всех пяти континентах. Надо сказать, что после освобождения Шуши и Лачина, как это ни парадоксально звучит, нам вовсе легче не стало. Ежедневно бомбили Степанакерт и окрест, районные центры и окрест зловещие МиГ и Су Агдам бил залпами ракет по Степанакерту, Аскерану, Норагюху и множеству сел. Именно в эту пору Кокс составляла каждую очередную команду из врачей и специалистов по разминированию, а также своих коллег по Палате лордов. Неделю он жил, находясь практически под нескончаемым огнем. Во время беседы улыбчивый. Поражался больше всего тому, что мир молчит, хотя все великие державы знали, что творится в Карабахе. Вскоре я узнал, что записи в блокноте Мэлкома были, как он говорил, своеобразным бикфордовым шнуром. Взрыв был услышан далеко за пределами Лондона. Он подробно рассказал обо всем, что видел собственными глазами. Снимал на фото трофейное орудие, изготовленное в европейских странах и больше всего в Турции. Буквально через день после его выступления он получил ультиматум из Турции. Оказывается, у этого мужественного, принципиального и мудрого шотландца были общие долевики по совместному страховому бизнесу. А это значит потерять более четырех миллионов фунтов стерлингов. Кстати, Кокс однажды сказала, что семья Пирсона и семья Солженицына крепко дружили. И каждый раз связывалась со мной. В тот день я рассказал о том, что у нас возникла огромная проблема о судьбах тех раненых, которые прикованы к постели, к коляске… В основном это ребята с повреждением позвоночника. Ужасно серьезная тема. Но я вынужден о ней поведать хотя бы в двух словах. Тем более что об этом ранее много писал. Кокс на сей раз приезжает с огромной командой. Около двадцати человек. Почти все сотрудничали в Международной и Английской организациях христианской солидарности, крупные специалисты по невропатологии и хирургии. И вот в полуразрушенной, бывшей школе N 10, без окон, без дверей собрались около дюжины больных на колясках. У каждой коляски стоят с грустными глазами жены, матери, дети. В очередной раз команда Кокс, конечно, приехала не с пустыми руками. По крайней мере уже на месте многим оказывали медицинскую помощь. Напомню, речь идет о больных, которые до конца жизни не излечиваются полностью, не встают на ноги. Речь о специфическом лечении, которое должно длиться всю жизнь. Через два месяца приехали строители со специальным оборудованием. И все это в ходе войны. Вскоре здание школы приобрело вид всамделишной клиники. Позже привезли уже чисто медицинское оборудование лечебная физкультура. Сегодня это современный Восстановительный центр, носящий имя Баронессы Кокс. Там лечатся в том числе и в домашних условиях сотни больных со сложными тяжелыми диагнозами. Между первым и восьмидесятым посещениями простираются долгие, очень непростые двадцать два года и четыре месяца. И, конечно, я не мог не предварить этот и впрямь юбилейный визит благородной и поистине мужественной женщины, христианского деятеля, талантливого медика, хотя бы небольшими воспоминаниями о том, как все это было. Однако, признаюсь, я не рассчитал, хотя хорошо знал, что сжатые рамки газетных полос не терпят перебора. Могу лишь сказать, что о леди Кокс написано много. Сама она после каждой поездки составляет подробный отчет с целую брошюру. Думаю, кстати, они будут иметь огромную ценность для летописи Карабахской войны и истории Арцаха. И еще: пусть никого не удивляет особенно азербайджанцев , почему вдруг эта женщина буквально после первого визита готова была жизнь отдать за христианский Арцах. Я должен сказать, что здесь есть абсолютная логика и закономерность. Ибо то же самое можно сказать и в отношении христианских народов Судана, Эфиопии, Сербии, Северного Кипра. Кокс написала сотни статей и десятки монографий о трагических судьбах христиан, угнетаемых чаще всего исламистами пантюркистского толка. Побывала примерно в сорока странах мира, где давно исторически обустроены армянские колонии с церквями, школами, политическими партиями, культурными центрами, издательствами. Довольно часто я сопровождал группу и Кокс, в том числе и в южном полушарии — Бразилии, Уругвае, Аргентине, Австралии. И везде была у нее одна цель, одна сверхзадача — Арцах, как она часто повторяла, обреченный на окончательную победу. Восемьдесят команд. Каждый раз с новым составом. Это значит — около восьмисот новых друзей Арцаха. И вот в ожидании восьмидесятого визита моей сестры я задумался: какой, все-таки, визит был самый памятный. Я начал было перечислять, перелистывая страницы архивов, книг, газетных подшивок, и вскоре осознал, что все они памятные. Скажем, Степанакерт весь в пожарищах. Горит какой-то магазин. Вся группа Кокс, стоя цепочкой, спасает продукты, обувь или одежду. На третьем дне пребывания в Арцахе Кокс как-то захандрила. Оказалось, ей хочется непременно молиться, а церквей нет. Я поменял маршрут. И мы поехали в Гандзасар. Или рано утром 11 апреля года должны были поехать в Шош. Кто-то позвонил мне и сказал, что ночью сожгли дотла село Марага, заживо сжигали армян. Через три часа мы увидели настоящий Освенцим. Азеров успели прогнать. Но села уже не было. Всего несколько человек. Целый день Кокс и тележурналист из Лондона Ваня Кули снимали весь этот ад. В нашу летопись вошли только эти кадры. Других не было. Еще один случай, связанный с телевидением. Кокс в Мартуни и Гандзасаре брала интервью у Монте Мелконяна — Аво, которого за пределами Карабаха мало тогда кто знал. Создали десятиминутный фильм. Она знала, что Аво и еще некоторых соотечественников из спюрка показывать нельзя. Как тогда говорили, Ереван запретил. Логика, конечно, была. Всего-то несколько человек из спюрка, а шуму наделают азеры на весь мир, назвав их экспедиционным корпусом. Тем не менее она обратилась к Сержу Саргсяну и получила добро. Фильм показали в спюрке. Вот тогда и родилась легенда Аво — Монте Мелконяна. Думаю, все равно не поместится в газетной полосе вся эпопея Кокс. А посему завершу одним, дорогим моему сердцу сюжетом. Летим в битком набитом сорок человек вертолете. Погода нелетная. Но не оказаться в Степанакерте было нельзя. Через день — первое заседание первого в истории Арцаха избранного народом парламента. Кокс непременно должна там выступить от имени Палаты лордов Великобритании. Были с нами депутаты из Государственной и Московской Дум. Журналисты из Армении, России, из-за рубежа. Полетели на вертолете. Над селом Верин Оратаг летчики поняли, что лететь дальше нельзя. Заседание парламента перенести нельзя. Об этом узнала Кэролайн и, ничего не говоря, поднялась по трапу на вертолет. Показал рукой на гору. Ничего не говоря, она отправилась в путь. И, конечно, тотчас же все мы пошли за ней. Но догнать ее было невозможно. К полуночи мы перевалили за вершину. Дождались всех. Нас на вершине встречала целая толпа из села Ванк. Это уже постарался сельсовет Верин Оратага. К утру прибыл большой грузовик. Это уже постарался я. И мы успели к первому заседанию первого парламента Арцаха. Но сама Кокс целый год, где бы она ни была, рассказывала о том фантастическом переходе. Она часто говорила, что это ее самая историческая тропа. И вот в начале года вместе с вечным моим поистине фронтовым другом и командиром отряда вертолетчиков Сергеем Ванцяном и легендарным хирургом Валерием Марутяном полетели на ту самую вершину хребта, где в ту памятную ночь собралась вся команда Кокс. Это было запланировано еще два месяца назад. Тогда стало известно, что на освобожденных территориях то и дело взрываются на минах крестьяне, машины и даже коровы. И Кокс пригласила специалистов по разминированию, которые прославились тем, что спасли тысячи и тысячи жизней во Вьетнаме, Камбодже, Лаосе. Правда, ни Кокс, ни ее новая команда не знали, чего ради приземлился вертолет на вершине горы, откуда, правда, широко обозревается волшебная панорама Арцаха. Все бросились к нему. Последней подошла Кэролайн, ничего не понимая. Через минуту я увидел, какое у нее счастливое лицо. Долго стояла она молча у камня с своим именем. Перевела взгляд на меня. Широко улыбнулась. И бросилась целовать почему-то не меня, не Валерика, не Ванцяна, а вертолетчиков. Она, кстати, очень любила наших героических вертолетчиков. Там же мы стрельнули в гандзасарское небо шампанским. Новогодняя сказка для маленькой Шушаник. Давутоглу обещал Вазгену Манукяну помолиться….
Сайт купить Кокс Сясьстрой