Штатная ситуация

Дочь увлеченно читает графический роман о Дэвиде Боуи. Мы неделю назад снова смотрели старенький обожаемый мною «Лабиринт» с куклами Джима Хенсона. Поэтому коль скоро призрак Зигги Стардаста стоит за плечом и нежно стряхивает на меня блесточки, давайте уж о нем, что ли.

Сразу скажу, это далеко не все прочитанное и посмотренное мною, связанное с Боуи, а вольный список в порядке вспоминания и по фану.

«Боуи. Звёздная пыль, бластеры и грезы эпохи луны» (Palma Press, 2020. Перевод Елены Яковлевой — она-то мне это богачество и подарила пару лет назад). Уникальный комикс, воссоздающий не весь таймлайн земной жизни (как говорят мои дети: мама уверена, что Дэвид не умер, а просто задолбался и улетел домой), но самый гламурный период. С одной стороны, неплохо бы знать контекст. С другой — знаменитые друзья и недруги в количествах (Элтон в смешных очках, Фредди Меркьюри с длинной шевелюрой и кривыми зубами, Уорхол в роли самого себя и другие), секрет знаменитой магнетической гетерохромии, фразы из хитов в блербах, виртуозно переданная пластика и все узнаваемые образы в наличии. Для некоторых событий указаны точные даты. Отдельные эпизоды выглядят так, будто проснулась одна из субличностей Дэвида и отобрала комп у автора. В конце внушительный перечень источников (думаете, я забыла о вас, мои маленькие любители списков списков, вот для вас еще один, кстати, 100 любимых книг Дэвида — русскоязычную версию взяла на Годе Литературы), веселые картинки с кадрами из поздних клипов, в том числе жутковатого и очень грустного Lazarus — последнего. За визуальную часть отвечали супруги Оллриды: Майкл рисовал, а Лора раскрашивала, как и другие работы мужа, потому что Оллрид дальтоник тащемта.

Жан-Мишель Генассия «О влиянии Дэвида Боуи на судьбы юных созданий» (Иностранка, которая импринт Азбуки, которая теперь часть сами знаете чего, 2019)

Легкая и довольно своеобразная, в известной мере ироничная и не слишком правдоподобная вещь. Но в этом и ее шарм. Генассия написал роман (скорее повесть) взросления, но здесь не будет тяжелых сцен и горестных преодолений, хотя, видит бог, жизнь у Поля не сахар. Андрогин, воспитанный лесбиянками, и сам лесбиян — так он говорит о себе. Подросток, не знавший отца и пустившийся на его поиски. Вся жизнь Поля пронизана и пропитана музыкой. И великий Зигги Стардаст повлиял на нее немного больше, чем герою представляется в начале. Поль очень славный и нежный, он старше своих 18 лет и гораздо взрослее своих матерей, особенно, татуировщицы-байкерши Лены, застрявшей в пубертате. Но это не исключает юной горячей наивности, гормонального шторма да и элементарного недобора жизненного опыта. Финал мне показался притянутым, но потом дошло. Если брать во внимание дух великого Боуи, витающего над каждой страницей, то все логично и похоже на тонкую, даже эстетскую, шутку длиной в 300 с небольшим страниц. Ну а люди, хотя бы поверхностно знакомые с текстами песен, заметят несколько пасхалок между строк. С этими цитатами всегда как с кроличьими норами — можешь прыгать, можешь не.

Уилл Брукер «Почему Боуи важен» (Individuum, 2020)

Когда я читала эту книгу, все думала, что она мне напоминает. Недавно дошло — это же «Джули и Джулия», только для тех, кто любит не гастромуви, а рок-музыку и забавные попытки натянуть сову на гитарный гриф. Здесь даже не столько рассуждение о том, что Боуи действительно важен не как точка на карте мировой культуры, а, пожалуй, климатическая зона. Но, по мне, главный мотив книги — некоторый если не крах, то расшатывание иллюзий и поиски собственной идентичности, в том числе гендерной и сексуальной. Уилл Брукер — имперсонатор, т. е. человек, натурально примеривающий чужую персоналию. Он провел, как он это назвал, иммерсивный эксперимент: год внутри Дэвида Боуи. Прическа, одежда, локации, фотосеты, интервью. Но этим не ограничилось, конечно. Например, оказалось, что гламурный боженька профессора (а он действительно профессор и известный культуролог) Брукера для его студентов всего лишь фриковатый дядька, который, к тому же, очень гендерно, простите, флюидный. То он один из первых открытых квир-музыкантов, то виртуозно переобувается: ребят, я передумал, я гуманоид-андрогин, то «у меня анатомия пластикового Кена» (а не, это уже Метатрон из Догмы). Словом, молодежь не оценила, и к вызовам автора добавилось исследование и этого противоречия. Ну а в остальном это очередная симпатичная попытка сотворения кумира под видом скрупулезного ресерча и рефлексии. Иногда даже несколько неловкая, но кто мы, чтобы судить современного Паганеля.

NB Редактор русской версии книги — музыкальный журналист Лев Ганкин. А вот его материал о знаковых цитатах из Боуи, который он написал для Арзамаса пять лет назад.

Лабиринт (1986) — положа руку на сердце, Боуи там не самый важный, хотя он написал все песни, а некоторые спел, и немного станцевал, и смотрит загадочно, и усмехается сардонически, и рассекает в лосинах без ракушки, и сверкает мейкапом, которому бы обзавидовались гардемарины-вперед оптом, но у них все равно не вышло так красиво. Главное там, конечно, куклы Джима Хенсона, который, кроме прочего, придумал Маппет-шоу и Скалу фрегглов (господи, ее, кроме меня, помнит еще кто-нибудь?) и ироничный скрипт Терри Джонса, сценариста культового «Монти Пайтон и священный грааль», «Смысла жизни по Монти Пайтону» и других великих кин. Фильм довольно забавный, несмотря на древность спецэффектов смотрится легко, песни милые, персонажи приятные, мораль на поверхности, но не давит на совесть. Современным детям понравилось, ушатали нас цитатами уже.

Недавно я писала предисловие к сборнику текстов Оскара Уайльда и думала, что Боуи в общем-то шикблескно, как умел, заполнил эту лакуну — он тоже отделял мух от котлет и всяко подчеркивал необходимость того, чтобы жизнь тянулась за абсолютным искусством, а не наоборот искусство отражало эти ваши вульгарные свинцовые излишества нехорошие. Иногда получалось завораживающе, иногда смешно. Но ему в целом было плевать, он слышал внутреннюю музыку и транслировал ее всеми доступными способами, объединяя как можно больше планов восприятия. За что мы ему благодарны.

Ну и раз мы о подростках, ностальгии и Боуи, позволю себе ссылку на мою же подборку фильмов. И на любимую цитату Дэвида. Вы, кстати, знали, что по паспорту он практически Дэйви Джонс? Этот факт неизменно всплывал в моей памяти и изрядно веселил, когда капитан Летучего Голландца в Пиратах Карибского моря садился музицировать и тосковать.

И что касается удивительных историй. Моя любовь к Боуи началась не с музыки и не с Лабиринта. А, как ни странно, с не очень популярного у нас фильма «Absolute beginners». Мне было лет 13, когда я случайно его увидела по телику и по голосу узнала чувака, который вместе с Queen пел мою любимую песню Under Pressure. И поняла, а в мальчике что-то есть. Кино о шоубизе послевоенного Лондона, мяукающая Шаде и сама заглавная песня мне не очень, как ни парадоксально, но в остальном эта любовь не проржавела до сих пор.

С ума сойти, почти 30 лет прошло.