Шишки в Николаевск-на-амуре
Шишки в Николаевск-на-амуреШишки в Николаевск-на-амуре
__________________________________
Шишки в Николаевск-на-амуре
__________________________________
📍 Добро Пожаловать в Проверенный шоп.
📍 Отзывы и Гарантии! Работаем с 2021 года.
__________________________________
✅ ️Наши контакты (Telegram):✅ ️
✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️
__________________________________
⛔ ВНИМАНИЕ! ⛔
📍 ИСПОЛЬЗУЙТЕ ВПН (VPN), ЕСЛИ ССЫЛКА НЕ ОТКРЫВАЕТСЯ!
📍 В Телеграм переходить только по ссылке что выше! В поиске тг фейки!
__________________________________
Шишки в Николаевск-на-амуре
Нажимая кнопку 'Регистрация' Вы подтверждаете свое совершеннолетие и соглашаетесь на обработку персональных данных в соответствии с Условиями. Нажимая кнопку 'Отправить заявку' Вы подтверждаете свое совершеннолетие и соглашаетесь на обработку персональных данных в соответствии с Условиями. Нажимая кнопку 'Отправить' Вы подтверждаете свое совершеннолетие и соглашаетесь на обработку персональных данных в соответствии с Условиями. РУ Варшавское шоссе 39 Москва ,. Москва Вернуться. Выберите ваш город. Проверить заказ по номеру. Войдите на сайт, чтобы совершать покупки. Телефон На указанный номер отправлено sms с кодом для авторизации. Введите код из sms. Зарегистрируйтесь, чтобы совершать покупки. Восстановление пароля. Карнизы Электрокарнизы Деревянные карнизы для штор Потолочные шинные карнизы Потолочный профильный карниз Металлические карнизы для штор Профильные карнизы Хай-тек Гибкие карнизы Витражные карнизы и штанги Карнизы для ванной комнаты Комплектующие к карнизам. Текстиль для кухни Декоративные подушки Текстиль для спальни Текстиль для детской Текстиль для ванны Пледы Ковры и коврики Новогодняя коллекция. Подушки на шезлонг Подушка на стул со спинкой Уличные подушки на стул Сидушки на стул уличная коллекция Декоративные подушки Текстиль для улицы Дачная мебель для улицы Шторы на люверсах. Аксессуары для штор Люверсы Монтаж без сверления. Универсальные стеллажи Пуфы. Главная Новости Новогодние скатерти, декоративные подушки и сидушки 'Шишки'. Новогодние скатерти, декоративные подушки и сидушки 'Шишки' Новогодняя коллекция 'Шишки' в интернет-магазине karniz. Скатерти, декоративные подушки и салфетки из качественной европейской ткани от проверенного российского производителя станут уютным декором в дни приятной подготовки к самому волшебному празднику в году! А наши демократичные цены порадуют возможностью приобретения нескольких экземпляров в подарок родным и близким! Салфетка 'Шишки', 4 шт. Подушка декоративная 'Шишки', 40х40 см - руб. Скатерть 'Шишки', х см - руб. Скатерть 'Шишки - М' х см - руб. Скатерть 'Шишки - XL' х см - руб. Купить в 1 клик. Нажимая кнопку 'Отправить заявку' Вы подтверждаете свое совершеннолетие и соглашаетесь на обработку персональных данных в соответствии с Условиями Мы перезвоним вам в течение 20 минут Ежедневно с до Оставить заявку.
Дай мне доступ к заблокированному сайту
Хабаровский край
Какие лекарства показывают марихуану
Шишки в Николаевск-на-амуре
Шишки в Николаевск-на-амуре
Новогодние скатерти, декоративные подушки и сидушки 'Шишки'
Закладки кокаин в Солнечногорск-30
Шишки в Николаевск-на-амуре
Ранний картофель (рассказ)
Шишки в Николаевск-на-амуре
Шишки в Николаевск-на-амуре
Новогодние скатерти, декоративные подушки и сидушки 'Шишки'
Есть немало профессий, для которых умелое общение с людьми является обязательным условием успеха, например — для журналистики. Умение общаться с людьми — одна из важнейших сторон и профессии геодезиста, причем оно может быть необходимо на разных уровнях. Как правило, все основные геодезические работы выполняются усилиями коллективов начиная от самого малочисленного подразделения — бригады численностью в несколько человек до экспедиции, в составе которой могут трудиться сотни работников. Здоровый психологический климат в экспедиционных группах, которые трудятся автономно, вдалеке от населенных мест, является едва ли не главным условием успешного выполнения работ. Мне приходилось быть свидетелем того, как совместное многодневное пребывание психологически несовместимых людей приводило к жестким конфликтам, иногда с тяжелыми последствиями. Однако в учебных заведениях вопросы психологии не были предметом изучения будущих полевиков. Позже сама жизнь ставила эти вопросы, и их приходилось решать с тем или иным успехом, набивая шишки, но приобретая бесценный опыт. Непосредственному выполнению заданий всегда предшествует период организации работ, когда приходится решать хозяйственные, организационные, кадровые и другие многочисленные вопросы, от которых зависит успех предприятия. И здесь опыт умения общения с разными людьми играет далеко не последнюю роль. В полевой сезон года мне была запланирована работа по обследованию линии нивелирования II класса. Нивелирный ход протяженностью км включал в себя два участка. Один из них проходил по правому берегу реки Амур от с. Нижнетамбовское до с. Последнее находится недалеко от Николаевска-на-Амуре — города, расположенного в устье крупнейшей дальневосточной реки, но на ее левом берегу. Другой участок, с. Нижнетамбовское — с. Селихино, проходил по железной дороге. Эта одноколейка представляла собой часть железнодорожной сети, по окончании строительства которой планировалось установить постоянное железнодорожное сообщение материка с островом Сахалин через тоннель, проложенный в самом узком месте Татарского пролива, от мыса Погиби на Сахалине до мыса Лазарева на материке. Этот стратегический проект являлся одной из строек ГУЛАГа и по планам должен был быть реализован к году. Однако со смертью Сталина в году стройка остановились, как и многие другие железнодорожные стройки. На тот момент участок дороги Селихино — Нижнетамбовское — Чёрный Мыс протяженностью км уже действовал, и по этой одноколейной железной дороге в основном осуществлялся вывоз древесины вплоть до конца х годов, когда при всеобщем развале ее просто забросили. В году, со вводом круглогодичной автомобильной дороги Хабаровск — Николаевск-на-Амуре, дорогу и вовсе разобрали. Все перевозки, грузовые и пассажирские, стали осуществлять по автотрассе: этот вариант оказался конкурентным и более надежным. По этой же причине значительно уменьшились пассажирские речные перевозки по р. Крупные теплоходы в настоящее время курсируют по Амуру преимущественно по туристическим маршрутам. Тем не менее тема железнодорожного сообщения между материком и о. Сахалин актуальна и сегодня, а его отсутствие сдерживает развитие Дальнего Востока. Немного отвлекшись на небольшой экскурс в историю, возвращаюсь к рассказу о произошедших событиях. Мне предстояло отыскать , пользуясь топографическими картами и описаниями их местоположения, нивелирные знаки на местности, восстановить их внешнее оформление, подготовить уточненные описания их расположения, составить акты передачи их на хранение или акты утраты если их следы не обнаруживались в местные органы власти — как правило, сельские советы. Кроме того, изучив условия на местности, необходимо было дать рекомендации выполнения будущих нивелирных работ и привести список утраченных и существующих реперов, указать места закладки новых и все это отразить в отчете. Предстоящая работа представлялась мне довольно интересной, чем-то похожей на путешествие по Амуру с поиском кладов. Если мои познания о Великой реке были продуктом чтения книг и рассказов коллег, то теперь предстояло не только увидеть ее воочию, но и более чем на 2 месяца с ней сродниться. Коллеги мне по-хорошему завидовали, считая предстоящую работу туристической прогулкой, и я с ними не спорил, так как опыта и жизненного, и профессионального тогда было не так много, в чем мне и предстояло вскорости убедиться. Еще зимой я приступил к подготовке предстоящей работы. Нужно было найти владельца моторной лодки и нанять его на временную работу. Задача оказалась не из простых, так как деньги, которые предлагала экспедиция, были небольшими и охотников не находилось. Облазив все хабаровские лодочные причалы, я с большим трудом нашел владельца катера, хотя и самодельного, но довольно приличного, и договорился с ним о предстоящей работе. Сам хозяин особого доверия не вызывал, так как имел довольно потрепанный вид, но для экспедиции это не было редкостью. И хотя в душе сомнения переплелись с теплившейся надеждой, выхода другого не было: оставалось только ждать. Худшие предчувствия, к сожалению, оправдались. Когда пришло оговоренное время, лодочник в расположении экспедиции не появился, а все мои усилия отыскать его по месту проживания не увенчались успехом, как и поиски других кандидатов, которые согласились бы на эту работу. Руководство экспедиции предложило мне выехать в с. Нижнетамбовское, начать там работу на участке, не связанном с рекой, и на месте попытаться арендовать лодку. В бригаду ко мне определили рабочего Валеру Сухомлина, недалекого, но довольно жизнерадостного разбитного парня, который года полтора как демобилизовался из армии, отслужив срочную службу в стройбате. Образования у него не было, как, впрочем, и профессии. Его отчимом был С. Сергиенко, начальник отдела кадров аэрофотогеодезического предприятия, в состав которого входила наша экспедиция. В предприятии работало немало девушек, и Валера был участником, а скорее, виновником довольно скандальной, некрасивой, хотя и банальной, истории с одной из них. Незадолго до описываемых событий он женился, естественно, на другой, молодой женщине с маленьким ребенком. Теперь Валера устроился в экспедицию, чтобы заработать немного денег; да и брак, по его собственному определению, уже начал давать трещину. Перед самым отъездом я получил в спецчасти экспедиции 18 листов топографических карт на район предстоявших работ с грифом «секретно», а для охраны этих карт — пистолет ТТ что являлось обязательным условием. Нехитрое имущество, состоявшее из небольшой брезентовой палатки, спальных мешков, незатейливой посуды, топора и лопат, мы получили на складе экспедиции и с набитыми рюкзаками поехали на пристань Хабаровска, где нас ждал речной теплоход, а на другой день утром уже были в Нижнетамбовском. Село, которое местные жители называли просто Нижней Тамбовкой, имело летнюю историю. Основали его переселенцы из Тамбовской губернии. Был конец мая, и, как всегда в это время, установилась очень жаркая погода, но с реки временами дул освежающий прохладный ветерок. Прямо с дебаркадера открывался вид на село, расположенное выше, на коренном берегу Амура. Дома из древесины были в основном некрашенными, поэтому поселок с пристани представлялся большим серым пятном. Дорога к поселку была не очень крутой, и мы вскоре уже спрашивали у попавшихся нам навстречу жителей о том, у кого можно остановиться на временное проживание. Нам порекомендовали одинокую хозяйку, которую звали баба Маня. Она оказалась сухонькой, но довольно бодрой старушкой с добрыми серыми глазами. Прошло совсем немного времени, и мы приступили к обустройству в выделенной нам комнатке в ее в общем-то небольшой избе. Кроме бабы Мани на правах второй, а иногда чуть ли не первой хозяйки выступала ее небольшая лохматая собачонка, не терпевшая панибратства со стороны незнакомых людей, чего нельзя было сказать про хозяйку, отношения с которой у нее были трогательно теплые. В отличие от своих поселковых собратьев, собачонка эта имела неоспоримое право проживать в избе, что, очевидно, и определяло ее поведение. По этой причине отношения у нас с ней а это была она с самого начала установились самые нейтральные. В дороге нам не удалось поспать, и мы, развернув спальные мешки, устроились отдохнуть во вновь обретенном крове. Сон ко мне не приходил: сказывалось отсутствие привычки спать днем, тем более в новом, незнакомом месте. С легкой завистью я смотрел на спавшего Валерку, у которого этих проблем не было, как, впрочем, и других, так как был он по характеру человеком довольно беззаботным. Немного повалявшись, я пошел искать бабу Маню, которая возилась в огороде. Она рассказала мне про свою нелегкую жизнь, рано погибшего мужа и про Нижнюю Тамбовку, коренной жительницей которой она была. Уже к вечеру приступили к поиску моторной лодки, но ни в тот день, ни в последующие решить эту проблему мне не удалось. У всех было хозяйство, в котором рыбалка играла не последнюю роль, и это исключало возможность долговременного отсутствия дома. Пришлось пока сосредоточиться на сухопутном участке. На другой день, взяв с собой лопату, мы отправились на поиски грунтового репера, который, в соответствии с описанием, находился в 2 километрах от поселка. Отыскали его довольно легко. Грунтовый репер представляет собой двухметровую трубу диаметром 6 см, замурованную в бетонный якорь 0,4х0,4х0,4 м с одного конца, а в торце другого конца трубы приваривается марка с оригинальным номером и сферическим бугорком в центре. Репер закапывается вертикально на глубину ниже сезонного промерзания, так что марка располагается на 0,5 м ниже уровня земли. Сооружение должно обеспечивать неизменность и постоянство в пространстве высоты его верхней точки на сферическом бугорке. Наружным оформлением служит канава 4х4 м, сечением трапециевидной формы, глубиной 0,5 м и холмиком земли в центре 2х2 м, высотой до 0,5 м. Найденный нами репер имел сильно разрушенное внешнее оформление: холмик опал, канава затянулась. Я наметил их контуры, а Валера, наконец, приступил к своим копательным обязанностям. Вскоре я понял, что эта работа для него непривычна. Для меня до сих пор остается загадкой, чем он занимался в стройбате. С большим трудом и не без моей помощи работу все-таки закончили. Объяснение обнаружилось довольно быстро: Валера признался, что у него разыгрался приступ холецистита, а попросту — воспаление желчного пузыря. Это, конечно же, было для меня малоприятным сюрпризом, но поначалу показалось случайным обстоятельством. Пришлось дать ему возможность отлеживаться и приходить в себя. На другой день я отправился к железной дороге, которая находилась в трех километрах от места нашего обитания. На станции я увидел сформированный состав, груженный лесом, который должен был вскоре отправляться. Я поговорил с машинистом локомотива, от которого узнал, что движение по дороге нерегулярное, но о нём можно узнать в будке обходчика. Рядом с будкой я увидел мотодрезину, и мне пришла в голову мысль использовать ее для предстоящей работы — это могло ускорить ее выполнение на пару недель. Но разрешение на использование дрезины нужно было получить у руководства дороги в Селихино. Договорившись с машинистом тепловоза, я разместился в его кабине и через несколько часов уже был на месте. В экспедиции мне выдали документ — обращение к органам власти и руководителям народного хозяйства с просьбой оказывать содействие в выполнении задания предъявителю этого документа. Эта бумага нередко помогала мне решать сложные вопросы, да и пистолет в кобуре на поясе вызывал уважение. Вот и в тот раз мы быстро договорились с начальством и диспетчер выделил день, когда движение по дороге приостанавливалось, давая зеленую улицу дрезине, арендованной мною на целые сутки за смешные, как сейчас принято говорить, деньги. Мне назначили день, и я отправился назад, в Нижнюю Тамбовку. Оказии по железной дороге не предвиделось, и мне пришлось отправиться на ближайшую пристань Пивань, ночь провести там, а утром первым теплоходом добираться до Нижней Тамбовки. В запасе у меня до назначенной даты было еще дня три. Изучив необходимые описания, я подготовился к предстоящей работе. Брать Валеру с собой я не собирался, хотя он уже оклемался и, более того, успел познакомиться с миловидной тоненькой, почти прозрачной, девушкой из Хабаровска Алёной, которая гостила в деревне у своей бабушки и теперь крутилась около него, хотя и была замужем. Мы отправились на берег Амура, нашли тихое место, и я начал забрасывать спиннинг. После нескольких забросов попался довольно крупный окунь. Алёна, испытывая детский восторг, начала его тискать, и кончилось тем, что рыба, вырвавшись из ее неловких рук, опять оказалась в воде. После многочисленных забросов мне попалась небольшая щучка, но она сильно пахла тиной и ее также пришлось отпустить. Больше поклевок не было — рыбалка на этот раз оказалась безрезультатной, и ухи не состоялось. Рано утром, в назначенное диспетчером время, я подошел к дрезине, где и познакомился с ее машинистом. Это был Юрий, молодой стройный парень с приятным открытым лицом; с ним мы и отправились в путь. В нужных местах дрезина останавливалась, я отыскивал репер и делал необходимые записи. Это были не грунтовые, а стенные реперы и марки, которые были замурованы на цементном растворе в устои капитальных мостовых опор, сложенных, как правило, из крупных каменных блоков, высеченных из скальной породы. Вся работа прошла без сюрпризов, и еще засветло мы прибыли в Селихино. Дрезину необходимо было доставить назад, и нам пришлось ждать поезда, заночевав в общежитии. Прибыли в Нижнетамбовское на другой день поздно вечером. Было уже темно, когда, двигаясь по узким проходам между дворами, я наткнулся на огромную лохматую собаку, которая преградила мне путь и вела себя очень агрессивно. Поведение зверя не обещало мне ничего хорошего, и я, выдернув из кобуры пистолет, попытался передернуть его затвор. Очевидно, эту операцию я выполнил несколько нервно, в результате чего пистолет заклинило. Трудно сказать, чем бы эта история закончилась, если бы на шум не вышел хозяин собаки и не придержал ее, давая возможность мне пройти. Позже, придя в себя, я порадовался такой развязке, так как грохот от выстрела ночью и возможная гибель собаки были бы совсем ни к чему. Очевидно, эта неприятность должна была случиться в противовес тому, как слишком удачно у меня состоялась история с дрезиной. Дальнейшая работа полностью зависела от моторной лодки, которую так и не удалось найти. Пришлось связаться с руководством экспедиции в Хабаровске, и они обещали помощь. После совместной поездки я подружился с Юрием. Он был очень приятным парнем, явно со стержнем. В доме у него был порядок и чувствовался относительный достаток, который в Нижнетамбовском давался тяжелым трудом в огороде и на рыбалке. Однажды он угостил меня блюдом, которое приготовил на моих глазах. Тала — это национальная еда коренных народов Приамурья ульчей и нанайцев, которая готовится из сырой рыбы. В нашем случае это был осетр. Кусок спинки с желтыми прожилками жира Юра быстро нашинковал острым, как бритва, ножом, на тонкие, прозрачные, как папиросная бумага, ломтики, заправил их солью и зеленью. Прекрасное, красивое блюдо, особенно в качестве закуски, с которой можно выпить любое количество спиртного с гарантией отсутствия любых нежелательных последствий, в том числе расстройства живота. Утверждаю это ответственно, опираясь на собственный опыт. На другой день Юра пригласил меня на рыбалку, которая проходила днем почти на фарватере Амура, на виду поселка. Скорее, это была не рыбалка, а профессиональный лов рыбы самым эффективным и, очевидно, запретным способом. Жители приамурских поселков всегда занимались этим промыслом, переняв навыки от своих родителей и дедов, и не считали добычу рыбы для собственного пропитания чем-то зазорным. Амур в то время был еще довольно рыбоводной рекой и не был загажен китайскими стоками, как это случилось позже. Рыбнадзор работал, но не свирепствовал, тем более что у Юрия среди его многочисленной родни были милиционеры и инспекторы рыбоохраны. Ловля производилась с помощью сети-трехстенки длиной более метров. Моя задача заключалась в том, чтобы, сидя на веслах, грести против течения таким образом, чтобы сеть, равномерно спускаемая Юрой в воду, благодаря грузилам опускалась на дно, принимала форму дуги и двигалась поперек течения. Крупной рыбе, плывшей навстречу, ничего не оставалось, как запутаться в ней. Грести нужно было несколько сот метров, после чего Юра вытягивал сеть в лодку. В первую же тонь — так называлась единичная операция, как, впрочем, и место, где она проводилась, — мы вытащили из сети огромного черного сазана весом 25 кг. Его чешуя была размером крупнее самой большой монеты. Никогда ни до, ни после того мне не приходилось видеть подобных экземпляров. Таких заездов тоней мы проделали несколько. Несмотря на то что навыков для этой работы у меня не было и Юра нередко на меня покрикивал, внося поправки в мои действия, в целом рыбалка оказалась удачной, так как мы поймали тогда пять осетров весом порядка 20 кг каждый, а меньших отпускали. Это был нелегкий труд, ладони я стер в кровь, но впечатления остались на всю жизнь. Вечером таловали и угощались строганиной из замороженного в морозилке свежепойманного осетра. Через несколько дней в Нижнюю Тамбовку, наконец, прибыл Виктор Матюков, заместитель главного инженера по технике безопасности, опытный полевик. Несколько лет назад он работал в этих местах, а в поселке Циммермановка проживал его давний знакомый Василий, который не один сезон работал в его бригаде. Поселок расположен в км ниже по течению Амура, от Нижней Тамбовки. На другой день это была пятница мы на теплоходе прибыли в Циммермановку. Поселок получил название по имени унтер-офицера Абрама Григорьевича Циммермана, первого начальника почтовой станции, с которой и начиналась история поселка, назначенного сюда в году. К моменту описываемых событий это было довольно крупное село, примерно вдвое больше, чем Нижняя Тамбовка. Уникальное расположение села и его микроклимат способствовали выращиванию различных овощей, особенно картофеля. Большой добротный дом Василия стоял на окраине поселка; на дорогу у нас ушло немногим меньше часа. Хозяин оказался дома. Это был крепкий, уверенный в себе мужик с криминальным прошлым, о чем меня предупредил Виктор. В экспедиционной среде среди рабочих это не было редкостью: многие имели судимости, но это не мешало им быть вполне надежными работниками, хотя бывали и сюрпризы. Хозяин тепло встретил Виктора, который поделился с ним нашей проблемой. Я в разговоре не участвовал, но через некоторое время Виктор сообщил о согласии Василия немного поработать со мной, а моторная лодка у него, конечно же, была. Его условием была наша помощь в выкапывании картофеля, которым у него было засажено довольно приличное поле. Василий был предприимчив, регулярно выращивал и в начале июня возил на продажу в Комсомольск-на-Амуре ранний картофель, который там всегда был в цене. Дом имел две половины. На одной проживал Василий с женой Верой. Обоим было далеко за сорок, это был не первый его брак, и детей у них не было. На другой половине жила сестра Веры Зинаида с десятилетним сыном Колькой, которого она растила одна. Дом достался сестрам по наследству от родителей. Вскоре подъехала семейная пара друзей из Комсомольска-на-Амуре примерно такого же возраста. Алексей, спокойный молчаливый грузчик, и его жена Наталья, бухгалтерский работник с огромными бедрами и толстыми ногами, которые резко контрастировали с узкими плечами и плоской грудью. На ее лице еще сохранялись следы миловидности; в отличие от мужа, она была болтлива и слегка развязна. Мы тут же включились в работу. Выкапывали клубни и таскали их на просушку под навес, где потом сортировали и затаривали в мешки. К вечеру работу закончили, и нас уже ждала протопленная баня, а после нее, как повелось, застолье. Весь день я не расставался с полевой сумкой, в которой находились карты, и с пистолетом в кобуре на поясном ремне. Я посчитал, что сидеть за столом с этими предметами не очень удобно, и попросил Зину, отозвав ее в сторонку, выделить для них укромное местечко. Она отвела меня в небольшую пустую комнату, где стоял старинный сундук. С ее разрешения я своими руками поместил сумку и кобуру на дно сундука и прикрыл их находившимися там вещами. После этого мы отправились ужинать, и ужин с перерывами затянулся почти до полуночи. К его концу мы были основательно подогреты спиртным. Тут Наталья вдруг поинтересовалась, где мое оружие. Ничего не подозревая, я направился к сундуку и открыл его. Наталья заметила мне, что я открываю его, как свой собственный. Я не обратил внимания на ее насмешку, потому что у меня застучало в висках. Ни кобуры, ни полевой сумки на месте не было. Хватаясь за спасительную соломинку, я подозвал Зинаиду в надежде, что она перепрятала мои вещи, но та ничего не знала и тоже сильно испугалась. Через считанные секунды о случившемся знали все. Хмель тут же выскочил у меня из головы, и хотя я, бросив, не курил уже несколько месяцев и не испытывал уже по этому поводу проблем, в ближайшие несколько часов выкурил пачку дешевых сигарет. Стали думать: что же произошло? Свидетелей на месте не было, мы с Зинаидой были одни, когда я прятал в сундук пропавшие вещи, — по крайней мере, нам так казалось. Зинаида стала будить своего сына Кольку, который давно уже крепко спал. Это оказалось делом нелегким, и только после нескольких пинков он начал вникать в смысл задаваемых ему вопросов. Конечно, он не сознавался в том, что имеет отношение к пропаже, но почему-то было понятно, что говорил он неправду. Зинаида неплохо знала своего сына: он был бесхитростным, в общем-то неплохим парнишкой. Ему очень хотелось спать, но этого ему как раз и не давали. Прошло некоторое время, и он сознался в том, что подсмотрел, как мы с Зиной прятали в сундук оружие и полевую сумку, и, более того, сообщил об этом четырнадцатилетнему Мишке, приходившемуся ему троюродным братом. Родители Мишки жили в Комсомольске-на-Амуре, но нередко он приезжал в Циммермановку к бабке, проживавшей в соседнем доме. В отличие от Кольки, Мишка был настоящей оторвой, имел приводы и состоял на учете в милиции — об этом сообщила мне Зинаида. Было ясно, что, скорее всего, пропажа была делом его рук. Тем более было страшно, что в руки этой шпаны могло попасть оружие. Пошли к Мишке в дом и стали с ним разговаривать. Никакие доводы на него не действовали, он нагло отрицал свое участие в краже. Обращение в милицию его не пугало, а по понятным причинам мне не хотелось торопиться с этим. Битый час мы пытались его вразумить, но толку от этого никакого не было. Наконец Василий предложил, что он сам поговорит с ним по-своему. Вера сказала мне, что только Василий имел на Мишку какое-то влияние. Мы вернулись в дом сестер и стали дожидаться результатов. Время тянулось медленно. Я нервно сновал по дорожке от дома к бане и назад, выкуривая сигарету за сигаретой. Уже светало, было где-то ближе к четырем утра, когда я наткнулся на пистолет в кобуре, валявшийся на этой самой дорожке, по которой я прошел много раз. Когда его подкинули, а его, несомненно, подкинули, я до сих пор не понимаю. Я подождал некоторое время в надежде, что таким же образом появится и сумка с картами. Но этого не случилось, хотя мне было непонятно, для чего пацану нужны карты, если с пистолетом он расстался. Разве что они представляли интерес для кого-то другого, например для человека, занимавшегося охотой и умевшего их читать. И на этот вопрос я так и не получил ответа, остались лишь догадки. Я направился в бабкин дом, где нашел Мишку, который спал или делал вид, что спит. Грубо растолкал его и, достав пистолет из кобуры, приказал идти со мной. Он не сопротивлялся, и мы вышли в огород. Я, не выбирая слов, а именно такая лексика для него была привычной, объяснил, что пропажа карт грозит мне сроком. Так как терять мне было уже нечего, я пообещал подстрелить его. Отойдя на несколько шагов, я передернул затвор и без предупреждения выстрелил выше его головы, практически в воздух. Этого оказалось достаточно. Мишка упал на колени и сказал: «Дяденька, не убивай, я все отдам! На этом история практически и закончилась. Тут же без лишних разговоров мы покинули этот негостеприимный дом, отправились на пристань и с первым скоростным «Метеором» отбыли в Комсомольск-на-Амуре. Дорога заняла несколько часов, и у нас было время устроить «разбор полетов». Пришли к общему мнению, что Василий вовсе не собирался работать у нас. Картошку нужно было отвезти в Комсомольск-на-Амуре и там ее продать, а на это нужно время. Хозяйство у них было, как говорится, крепкое, в котором всегда нужны руки. Ему нужна была наша помощь, и он ее получил. Все остальное было, скорее всего, хорошо разыгранным спектаклем, и он вполне удался. Мои переживания не в счет. А ведь мне реально грозил срок за потерю секретных карт и пистолета. Не в счет и тот факт, что очередная моя попытка бросить курить отодвинулась на два года. Но была и польза от случившегося — опыт, важность которого трудно переоценить. Можно считать, что эти события имели счастливый конец — как говорится, могло быть намного хуже. За этим пережевыванием событий время прошло быстро, и вот мы уже причалили к пристани Комсомольска-на-Амуре, где нам повезло больше. Мы, наконец, нашли лодочника, летнего пенсионера Георгия Семеновича, для которого небольшая оплата за аренду лодки оказалась приемлемой. Виктор вернулся в Хабаровск, а меня на деревянной лодке со стационарным сильным мотором отвез в Нижнюю Тамбовку ее хозяин, а теперь и работник моей бригады Георгий Семенович, к которому я до сих пор испытываю глубокое уважение. Теперь мы, наконец, смогли приступить к выполнению основной части задания. Забегая вперед, должен сообщить читателю, что работу я выполнил в срок, не без приключений, хотя и не столь неприятных, но порой довольно опасных. Амур меня поразил, но это тема других рассказов, пока ещё не написанных. Анатолий Абрамович Рабкин. Российские топографы помогут археологам провести уникальные раскопки в Судане Национальный атлас Венгрии завоевал гран-при на Международной картографической конференции в году в Токио Росреестр планирует создать единый геоинформационный ресурс Алексей Николаевич Лобанов — выпускник года О книге Рихарда Юльевича Тиле 'Фотография в современном развитии' Декрет об учреждении ВГУ История геодезии и картографии: допетровские времена Инженер Стодолкевич: экзотические идеи для коллекционной редкости «Кипрегель-призрак», или история одного изобретения Маятниковый компенсатор: работать лучше, чем часы Маленькое изобретение, которое облегчило труд многих поколений геодезистов История геодезии и картографии - реформы Петра I Создание Генеральной карты Российской Империи. Топография как самостоятельное научно-практическое направление Основание Российского географического общества. Российская картография во второй половине XIX. О проекте Правила Контакты. Искать Найти.
Шишки в Николаевск-на-амуре