Шаманский народ – мухоморы
О том, что мухоморы зовут к себе, я слышал давно. Примерно с начала шестидесятых годов – с того самого времени, как познакомился с чукчами. Однако на деле увидеть, что такое «зов мухомора», мне довелось позже – уже в семидесятых годах. Дело было летом, ближе к чукотской осени – примерно, к середине августа.
Мы шагали в посёлок вместе с потомственным оленеводом Ракаквыргыном. Ракаквыргын вырос в оленьем стаде. В оленьем стаде выросли его отец и дед. Наследственность у него была самая подходящая для тундры. Да и сам он потрудился, чтобы достичь известного пастушьего совершенства. А это совершенство, в первую очередь, - уменье ходить по трудной местности. Пастух ходит так, как будто у него нет ног. Будто он – дух бесплотный. Он никогда не смотрит на то место, куда ставит ногу. Нога сама видит, куда стать. Он все время смотрит вокруг и всё вокруг видит. Если глядеть со стороны, то чукчи-оленеводы задирают ноги высоковато.
Ходьба по тундре – занятие однообразное. Для меня идти рядом с Ракаквыргыном было серьёзным испытанием. Он вроде бы двигался неспешно, как-то небрежно, но я не успевал за ним. Вдруг он резко остановился и вытянул руку горизонтально – знак мне остановиться. Ракаквыргын приблизился к невидимому мне месту и плавно сел. Он помахал мне кистью над головой: «Иди, дескать, сюда. Только без шума…». Я подошёл поближе, и он сделал мне знак: «Сядь!» Я сел и стал глядеть на то место, куда смотрел мой спутник. Он глядел на весьма невзрачные грибы, веселенькой компанией выстроившиеся на ровненьком пятачке.
- Хвапак, - хрипло сказал Ракаквыргын и откашлялся. «Хвапак» - это мухомор.
- Он сам позвал меня, - повторил Ракаквыргын и голос его потеплел…
- Еттык, хвапак! – здорово, мухомор… Это ты меня позвал со своей роднёй!
- К самому старшему обращается, как в людской компании – дошло до меня.
- Я тебя с собой зову, - продолжал Ракаквыргын.
– И, всю твою семью зову… один, два, три, четыре, пять, - считал он, водя пальцем от самого большого до самого маленького.
- Как раз на один приём, - вспомнил я чукотские рассказы о том, как надо принимать мухоморы.
Мухоморы здесь не редкость, хотя и не частый гриб. Попадается помаленьку. Есть довольно редкий «Словарь чукотских, корякских и эскимосских терминов и других слов, встречающихся в географических названиях СССР», изданный в Москве в 1971 г. для геодезистов. Так вот, там на слове хапак, то есть мухомор на корякском языке написано довольно много названий гор, рек и озёр Чукотки. Редактор словаря был камчатский коряк Инжиликэй. Он то и поставил слово «мухомор» в корякском произношении. Большинство чукчей говорят хвапак. В том самом Анадырском районе, по земле которого мы шагали, есть и река Вапъяввам, горы Северные и Южные Вапъанай, озеро Вапъагытгын, в соседнем чукотском районе есть горная страна Вапъангагны и куча озёр с названием вапъагытгын. Все эти названия можно перевести, как «мухоморные». Просто так все эти речки, горы и озёра не назовут. Других видов грибов здесь поболе мухомора, но они названия даже не имеют. Просто именуются «грибы».
Грибы сами по себе явление для оленеводов весьма примечательное и важное в жизни. Целый сезон в календаре оленевода так и называется «грибная пора». Именно в грибную пору для кочевников наступает самое тяжкое время. И для ненцев, и для чукчей, и для тунгусов перевалить благополучно грибную пору – значит, остаться благополучным на целый год. В грибную пору олени, по словам оленеводов, «теряют ум». Они утрачивают самое главное – стадное чувство, на котором и основывается всё оленеводство. Стадный инстинкт держит животных большими сообществами и позволяет пастухам управлять стадом. Если отколовшуюся группу животных просто пугнуть, они присоединяются к главной массе сородичей. Это во время большей части года, но только не в грибную пору. По заверениям чукотских, да и не только чукотских, но и саамских, ненецких, энецких, селькупских, хантыйских, комяцких, мансийских, тунгусских, нганасанских, эвенкийских, эвенских, корякских и прочих оленных владельцев, олени от грибов дуреют. Они, как только нападают на грибы, втыкаются мордами в землю и разбредаются в разные стороны, не обращая внимания на сородичей. У них от грибов пропадает основной инстинкт – тяга к толпе. Этот инстинкт спасает их в дикой природе. А здесь – он исчезает. Пастухи испытывают настоящее мучение. Они не могут сбить животных в массу. Они должны убегать вместе с очумелыми группами и потом, когда дурь сойдёт, снова сбивать их в стадо. Пастухи стараются прогнать оленей сквозь грибные места как можно скорее. Грибы здесь местами стоят отдельными огромными плантациями. Страшная пора для оленных людей. Так что гриб – приметное явление в оленной жизни.
Источник - Юрий Симченко ОБЫЧНАЯ ШАМАНСКАЯ ЖИЗНЬ Этнографические очерки
👉 Купить Алтайский мухомор
👉 Заглянуть на канал
