Щукинский дом
Легенда, о «даме в белом» - призрачной, невесомой, таящей в воздухе фигуре, что появляется в вечерний час то в одном, то в другом крыле института, передается из поколения в поколение сотрудников. Призрак Лидии Щукиной, дух которой не может успокоиться , обитает в здании, построенном на деньги ее мужа, в память об усопшей. Крупнейший промышленник и выдающийся меценат, после череды трагических событий, буквально уничтоживших его семью, выделил двести тысяч рублей, дабы создать принципиально новое научное заведение.
Первый в России Психологический институт призван был объединить ученых, а так же специалистов по явлениям, которые сегодня именуются «паранормальными», дабы объяснить законы и механизмы, которые движут человеческими поступками. Однако, главным образом Сергей Иванович хотел увековечить имя своей любимой жены, а потому, он подарил здание Московскому Университету на следующих условиях. Институт должен носить ее имя, в фойе вдовец чаял видеть портрет Лидии, на фасаде мемориальную доску, а день ее рождения предписано было считать официальным праздником учреждения.
С приходом Советской власти о заветах мецената пришлось забыть. Имя самого Щукина, доживавшего свой век в эмиграции, в стенах института никогда не упоминалось. Его жена, имя которой он так хотел увековечить, затерялась в безвременье, если бы тех, кто трудился в этих стенах, не тревожила странная тень. Старейшие сотрудники считали призрак своим талисманом, других он пугал и заставлял навсегда покинуть дом на Моховой, кто-то относился к легенде с сарказмом. Психологи люди особенные – многие из них пытались подвести некую научную базу под это явление, называя «даму в белом» «феноменом иллюзорного восприятия». Научная разработка длилась, как правило, до тех пор, пока очередной материалист не встречал на темной лестнице окутанную в облако светлого тумана женскую фигуру…
…Сергей Иванович был самым оборотистым и хватким из пяти братьев Щукиных. Их дед пришел в Москву пешком из города Боровска, а отец сам выделывал кисею, пока не записался сразу в первую гильдию, не купил роскошный дом и не обзавелся женой-меломанкой. Дети пошли в мать – утонченную и образованную даму из московской купеческой аристократии. Брат Николай собирал старинное серебро, Петр – жемчужное шитье и древние книги, Иван прожил жизнь в Париже – там его называли «графом Щукиным». Тогда каксам Сергей Иванович всю жизнь приумножал семейные капиталы. Деловая Москва звала его не иначе, как «министр коммерции» и… «дикобраз».
Он был безжалостен к конкурентам, дьявольски расчетлив и умел просчитывать на сто шагов вперед. О его головокружительных деловых комбинациях в Москве того времени ходили легенды. Так, например, когда в 1095 году все были напуганы революцией, и коммерция вообще не приносила доходов, он сумел заработать миллион, скупив все московские мануфактуры.
Его жена была одной из первых красавиц Москвы, «шамаханская царица», как ее в свое время называли. Лидочка Коренева происходила из старинной дворянской семьи. Сплетники злословили о том, что Щукин, которому шел уже четвертый десяток, вслед за дворцом Трубецких, приобрел себе восемнадцатилетнюю жену-дворянку.
«Добрые люди» пересказывали ему то, о чем судачилаМосква, а Сергей Иванович лишь посмеивался, ведь Лидия никогда не думала о щукинском состоянии. Он всегда вел жизнь аскета – обедал картошкой и квасом, спал с открытым окном и пренебрегал личным комфортом, а Лидочка обожала наряды и балы. Не всегда им было просто вместе, но этих двоих связывало настоящее чувство.
Старший сын подавал большие надежды – отец видел в нем приемника, средний стал ученым, и лишь младший – Григорий, глухой от рождения был болью и горем семьи…
Потом, по прошествии лет, Сергей Иванович силился понять,чем прогневал он Господа, и что за неведомое проклятие легло на его дом, когда налаженная, благополучная жизнь вдруг рухнула и разлетелась вдребезги.
В 1905 году утопился его семнадцатилетний сын Сергей. Некоторые говорили, что он был членом модного тогда клуба самоубийц. Русская рулетка, яд, прыжок под поезд… Дети богатых и знатных родителей уходили из жизни один за другим, и наконец очередь дошла и до его мальчика… Однако по другой версии, юноша не пережил позора перед товарищами, родители которых финансировали революцию, в то время как Щукин «прикармливал» «черную сотню».
Вскоре за Сергеем ушла и мать. Никогда прежде не болев, Лидия сгорела за три дня. Врачи пожимали плечами, а в обществе ходили слухи, что несчастная отравилась, не простив Щукину смерти сына. Мир окрасился для Сергея Ивановича в черный свет, однако судьбе словно показалось мало… Через год покончил собой его второй сын – Григорий.
Московские сплетники утверждали, что купца настигла Божья кара. Нечего было развешивать в домовой церкви бесовскую мазню Пикассо.
Прошло всего несколько месяцев, и застрелился брат Иван, который ранее безуспешно просил о помощи.
Иван Щукин не любил коммерции. Немного журналист, немного искусствовед, он жил во Франции и читал лекции в Русской высшей школе общественных наук. Вся его жизнь крутилась вокруг женщин, обиравших бедолагу и коллекционирования картин. Темная публика, добычей которой стал легкомысленный коллекционер, втягивала Ивана в авантюры, выкачивала из него средства и норовила подсунуть ему подделки. В результате на брате повис колоссальный долг, а ждать помощи было неоткуда.
На последние деньги он собрал дома друзей, поздно вечером проводил их до дверей, а после поднялся в кабинет и пустил себе пулю в сердце. Самоубийц тогда не хоронили на кладбищах, и похороны прошли по гражданскому обряду. Ивана Щукина кремировали, после чего Сергей Щукин поседел. Ничего более отвратительного, чем кремация, он, глубоко религиозный человек представить не мог.
После обрушившихся на него череды смертей в 1910 году, Сергей Иванович Щукин отдал 200 тысяч рублей на строительство психологического института. Это был его погребальный дар. Дама, с которой он был близок в то время, познакомила его с киевским профессором Челпановым – психологом и оккультистом. Тогда-то Щукин и решил – лучше помочь науке, чем жертвовать на храм: может быть профессор сумеет объяснить, почему молодые люди богатые и красивые решаются на самоубийство. Помочь науке и увековечить имя жены…
…Глубокому старику не к лицу бояться смерти, и Сергей Иванович ждал конца со спокойным достоинством глубоко верующего человека. Он умирал в своей постели, в обустроенном доме, окруженный хлопочущей родней. Сергей Щукин оставил им доброе имя и верный кусок хлеба – этим могли похвастаться немногие из обосновавшихся в Париже эмигрантов. Тяжелой, беспросветной нищеты, когда по мокрой мостовой хлопают оторвавшиеся подошвы, а сырой ветер пронизывает подбитое рыбьим мехом пальто, - Щукины не знали. Деньги, что Сергей Иванович до революции держал в западных банках, обеспечили их на много лет вперед.
Дома в России остались картины – десятки полотен Гогена, Моне, Пикассо, Матисса, Ренуара, Сислея. Современное искусство было его главной страстью, коллекции он отдал и жизнь, и состояние.
Пикассо и Матисс жили на его деньги – если бы Щукин не покупал их работы, они может быть и не дождались бы своего признания. Из-за этого влюбленная в передвижников Москва считала его сумасшедшим: несколько раз Александр Бенуа сказал ему об этом в глаза. Говорили, что Щукин чудит, что его увлечение импрессионистами ни что иное, как«московское самодурство и купеческий «чертогон»…
А теперь коллекция стоит десятки миллионов долларов. Ее национализировали сразу после революции: его дворец стал Музеем современного искусства, а он превратился в хранителя и экскурсовода, тут же, при своем бывшем собрании, в комнате кухарки. Однако, не беда: главное, что ему и его семье удалось бежать из России, а коллекцию музей сохранит лучше, чем наследники…
Кстати, в сороковые годы, в период борьбы «низкопоклонства перед Западом» музей был упразднен. Картины, к счастью уцелели – сейчас они находятся в Пушкинском музее. А Психологический институт до сих пор считается одним из серьезнейших научных учреждений мира, и памятная доска с тонким женским профилем, с недавнего времени снова висит у парадного входа.
Сергей Щукин лежит на мон-мартрском кладбище – широкий постамент, массивная гранитная плита… Его дети погибли, потомки рассеялись по всему свету, родового гнезда Щукиных больше нет – но в России каждый год отмечают день ангела его любимой жены…