Ржев — Голгофа советского солдата (3).

Поздней осенью 1942 года Жуков вновь вернулся на Западный фронт. Обстановка на местах, прямо скажем, не обрадовала Георгия Константиновича. Стратегия Конева по прямому штурму Ржева, вместо удара по немецким коммуникациям, не оправдала себя и привела к большому количеству ненужных потерь, а отбитый 20-й армией участок на реке Вазузе так и не был расширен до уровня действительно мощного плацдарма. Однако, несмотря на колоссальные потери в предыдущих операциях, Ставка не могла позволить себе роскоши полностью прекратить наступательные действия против ГА «Центр» и Ржевского выступа в частности— ибо в противном случае немцы могли перебросить дополнительные резервы под Сталинград и использовать их для оказания помощи 6-й армии. И действительно, Верховное главнокомандование Вермахта постоянно бомбардировало штаб фон Клюге просьбами о выделении подкреплений для отправки на юг, всякий раз встречая решительное противодействие командующего группой армий. «Если в августе мы еле удержались — отвечал фон Клюге — то что же будет с нами в ноябре и декабре без оперативного резерва?»

Новый план наступления РККА на Ржевском выступе, операции «Марс», которую и должен был координировать Жуков, был без всякого сомнения, смел и красив «на бумаге», хотя и не лишен изъянов. Рассекающими ударами в самое основание выступа, крупные силы Западного и Калининского фронтов должны были окружить и разгромить 9-ю армию Моделя. Показательно, что для осуществления операции «Марс» привлекались ресурсы даже большие чем для наступления под Сталинградом — 700 тысяч солдат и офицеров и аж 1700 танков. Особые надежды советское командование возлагало на три хорошо обеспеченных транспортом механизированных корпуса, которые должны были стать острием копья «Марса», действуя при щедрой поддержке фронтовой авиации. Правда, один из них, а именно 2-й мехкорпус, пришлось вывести из состава группировки и срочно переправить в район Великих Лук, где по данным разведки наблюдалось опасное скопление немецких дивизий.

Очередная попытка Красной армии уничтожить Ржевскую «занозу» началась 25 ноября, на зловещем фоне мощного снегопада. Мокрый снег серым одеялом укрыл собой шинели и каски бойцов, блестел на броне танков и превратил прифронтовые дороги в темное, тягучее месиво. Атака подразделений 20-й армии на восточном фасе выступа сразу же утонула в грязи и яростном сопротивлении немцев, которые позволили советским частям пробить лишь небольшую брешь в обороне Вермахта. Так как прорыв широким фронтом не удался, то командованию Западного фронта пришлось импровизировать и импровизация эта вышла явно неудачной. Было решено ввести в действие танковый и кавалерийский корпуса и пробираться к железной дороге Сычевка-Ржев, оставляя за собой узкий коридор. Резкая смена планов вызвала всепоглощающую неразбериху и едва ли не панику на линии фронта, в особенности на переправах через реку Вазузу. Вспоминает радист 1-й гвардейской мотострелковой дивизии Л. Полонский: « До сих пор не могу забыть один момент. На голом поле скопилось много наших войск. К передовым позициям подтянули конный корпус, предназначенный для прорыва в немецкий тыл. Укрыться было негде. Снаряды калечили всех подряд. По рядам кавалеристов словно смерть с косой прошла! Но никто не дал приказа эскадронам отойти в ближайший лес, где можно было укрыться от смертельного огня…Наступление было провальным, но нас упорно гнали на убой!»

И если прорыв у Вазузы по большому счету не удался, то на других участках фронта советские ударные части действовали гораздо эффективнее. К югу от Белого механизированный корпус генерала Соломатина смял рыхлую оборону полевой дивизии люфтваффе — опасения командиров Вермахта на счет низкой боеспособности «солдат Геринга» полностью оправдались. В то же время, мехкорпус Михаила Ефимовича Катукова, одного из лучших танковых командиров во всей Красной армии, устремился в прорыв в долине реки Лучесы, постепенно развивая темп наступления, несмотря на подход немецких резервов. Успехи советских войск на западном фасе выступа были бы еще более впечатляющими, будь у них обещанная массированная поддержка авиации. Но — увы и ах! — самолеты, в массе своей, были прикованы к аэродромам по причине отвратной погоды и помочь своим товарищам на земле никак не могли…

Пока танки Катукова резво катили на восток, наматывая на гусеницы русскую грязь и немецкие пушки, гвардейцы 2-го кавалерийского корпуса и танкисты 6-го тк. Андрея Гетмана с большим трудом, но все же просочились к железной дороге Сычевка-Ржев, но удержать ее не сумели — немцы подтянули для контратаки силы двух «панцердивизий» и даже целый бронепоезд, который здорово подсобил обороне. К 1 декабря железная дорога была взята под полный контроль немецких войск и лишь беспокоящие обстрелы артиллерии РККА могли помешать движению поездов по ней.

Вальтер Модель откровенно недооценил размах советского прорыва на западном фасе Ржевского выступа. Стремительное продвижение Катукова в восточном направлении могло полностью перерезать дороги связывающие немецкий гарнизон Белого с основными силами 9-й армии, а корпус Соломатина угрожал соединиться с войсками Западного фронта, который уже готовился пустить ему навстречу свой резервный танковый корпус, переброшенный с соседнего участка.

Однако, Модель, не был бы «гением обороны», если бы не имел способности быстро ориентироваться в критической ситуации и принимать ответные меры. Он приказал погрузить несколько боевых групп пехотинцев с противотанковым вооружением на грузовики в Оленино и отправить их на шоссе Оленино-Белый. Эта собранная «с миру по нитке» мотопехота поставила непроходимый заслон на пути танков 3-го мехкорпуса, которым пришлось остановиться в какой-то паре километров от дорожного полотна. Катуков, который уже лишился больше чем половины своей бронетехники и понес большие потери в пехоте, был вынужден оставить попытки дальнейшего продвижения. Гарнизон Белого, а вместе с ним и вся немецкая оборона на западном фасе Ржевского выступа, были спасены от катастрофы.

Успех Моделя в остановке наступления Катукова стал переломным моментом операции «Марс». Теперь пришел черед Соломатина испытать на себе таланты гитлеровского военачальника. Подошедшими со стороны Смоленска резервами «фронтовая свинья» нанесла неожиданный удар по советскому мехкорпусу, отрезав его от основных сил (кроме того в окружение угодили и части Уральского добровольческого корпуса). Сражаясь в кольце и столкнувшись с дефицитом топлива и боеприпасов, Соломатин затребовал от Жукова разрешения на прорыв. Он получил его 14 декабря — уничтожив неисправную технику, либо просто побросав ее на милость победителя, 1-й механизированный корпус вырвался к своим. Высвободившимися после разгрома частей Соломатина и остановки прорыва Катукова войсками Модель окончательно устранил кризис на востоке выступа, обезопасив железнодорожную линию Сычевка-Ржев и остановив очередное наступление 20-й армии Западного фронта. Жукову и Коневу оставалось только смириться с поражением. 20 декабря 1942 года, после ряда новых атак Красной армии по большей части закончившихся неудачей, бои по периметру выступа стали затихать, возвращаясь к позиционной летаргии.

Сколь грандиозным был замысел операции «Марс», столь жестоким было и разочарование от ее итогов. Не добившись никаких внятных результатов, Красная армия потеряла около 216 тысяч бойцов меньше чем за месяц боев. Единственным утешением для советского руководства могло быть лишь то, что 9-я армия Моделя тоже изрядно поредела, потеряв 53, 5 тысяч солдат. Всю степень фрустрации по итогам «Марса» можно оценить и по тому, насколько жестким оказался «разбор полетов» в среде высших командиров РККА. Полетели головы командующего Калининским фронтом Пуркаева, сосланного на Дальний Восток, командарма Тарасова из 41-й армии, а сама она была и вовсе расформирована. Потерял свой пост и командующий 20-й армией Кирюхин, но что самое главное — потерял доверие вышестоящего начальства и Иван Степанович Конев, отстраненный как «не справившийся с задачей руководства Западным фронтом».

Но, как гласит мудрая народная поговорка, не бывает худа без добра. Зимой 1942-43 годов весь Восточный фронт, как гигантское море в штормовую погоду, пришел в движение. В конце ноября 3-я ударная армия взяла в котел немецкий гарнизон в Великих Луках и удерживала его в плотной осаде вплоть до середины января 1943 года, удачно отражая удары деблокирующей группировки Вермахта и ваффен-СС. 16 января уцелевшие защитники Великолукской «крепости» капитулировали, в плен сдалось более 4 тысяч солдат и офицеров — цифра смешная, но гораздо важнее было то, что овладев Великими Луками Красная армия получила в свое распоряжение столь необходимый транспортный узел Северо-Западной России, ключевую базу для дальнейших наступлений. А в начале февраля, после разгрома 6-й армии Паулюса в Сталинградском котле, в распоряжении Ставки оказались значительные свободные резервы. Над обоими флангами группы армий «Центр» нависла огромная опасность…

Фон Клюге ожидал наступления Красной армии со дня на день и призывал фюрера к благоразумию и скорейшему отводу войск с Ржевского выступа. Гитлер никогда не любил отступать, а покидать хорошо оборудованные позиции в считанных километрах от Москвы ему тем более не хотелось. Однако, призрак Сталинграда в конце концов овладел «вождем германской нации» и поддавшись на уговоры фон Клюге и начальника Генштаба генерала Курта Цейцлера, он согласился подписать приказ об отходе «чтобы избежать поражения».

Отступление более чем 320 тысяч немецких солдат на Запад в организованной манере, получившее кодовое название операция «Бюффель», было само по себе сложной задачей и чутье подсказывало генералам Вермахта что им нужно спешить. Опасения эти были отнюдь не безосновательными паническими слухами — силы Донского фронта Константина Константиновича Рокоссовского уже перебрасывались по железным дорогам в направлении Курска, откуда им предписывалось перейти в наступление в обход Брянска с целью выхода в тыловые районы ГА «Центр». Навстречу Рокоссовскому должен был выступать Калининский фронт, размашистым ударом со стороны Великих Лук.

Красную армию подвела логистика — переместить армии Донского фронта в сжатые сроки и начать наступление к 15 февраля не представлялось реальным. Оно началось только в самом конце месяца, да и то не полными силами. Эта задержка позволила Моделю отойти без особой спешки — последние немецкие солдаты покинули Ржев 2 марта. Окопы Вермахта, на штурм которых красноармейцы потратили столько крови на протяжении последнего года, стремительно пустели. То тут, то там, советские солдаты вылезали из своих траншей, щелей и землянок с удивлением вслушиваясь в полную тишину, нарушаемую редкими звуками весенней природы. «Фрицы удрали!» —вдруг раздался радостный возглас.

На деле «фрицы» не удирали, а осуществляли планомерное отступление по заранее разработанному графику. Немецкие войска двигались от одного рубежа к другому, отбиваясь от достаточно неуклюже организованных атак Красной армии и партизан. Отход 9-й и части 4-й армий Вермахта продолжался до конца марта и завершился без значительных потерь. К 30 марта 1943 года выступ был полностью очищен от немецких частей — «Ржевская битва» подошла к концу. Американский историк Стивен Ньютон отмечает — «Силы, высвободившиеся в результате операции «Бюффель», а также дивизии, переброшенные в Россию из Франции за последние 2 месяца, почти (ключевое слово — «почти») компенсировали потерю 6-й армии в Сталинграде. У Гитлера и ОКХ появилась возможность (в последний раз в этой войне) попытаться перехватить инициативу, начав наступление». При этом, советское командование после оставления немцами Ржева также не осталось без приятных «бонусов» — сокращение линии фронта позволило Ставке вывести в резерв силы двух общевойсковых армий, а на выступе были захвачены кое-какие трофеи. В одном только Ржеве было найдено 3 брошенных немцами паровоза, 1200 вагонов и 112 танков.

Однако, чаще всего, немцы оставляли за собой не брошенную технику, а выжженную пустыню. С истинно нордической хозяйственностью они разрушали все до чего могли дотянуться. Саперы Вермахта взрывали мосты и железнодорожные переезды и станции, спиливали столбы и жгли здания. Не щадили подопечные Моделя и мирных жителей, в том числе женщин, стариков и детей, которые были для них лишь помехой и ненужной обузой. По всему Ржевскому выступу прокатились расстрелы гражданских, особенно яро истреблялись те кого немцы подозревали в сотрудничестве с советским подпольем, трудоспособное мужское население угонялось на Запад для принудительных работ. Жестоким казням подверглись пленные красноармейцы содержавшиеся во временных лагерях под открытым небом — на телах несчастных были отчетливо видны следы пыток. «Такая жестокость была довольно обычной для немецких антипартизанских операций, но во время операции «Бюффель» дела приняли новый оборот. Вероятно, вспомнив опыт Первой мировой войны, когда германская армия отходила на линию Гинденбурга, Модель лично приказал эвакуировать всё мужское население Ржевского выступа (по крайней мере тех, кого могли призвать в Красную Армию), конфисковать все запасы продовольствия, отравить колодцы и сжечь дотла многие деревни. Именно эти приказы, а также жестокий характер антипартизанских действий привели к тому, что Советский Союз объявил Вальтера Моделя военным преступником» — так о репрессивных мерах немцев пишет Стивен Ньютон.

Страдания военнопленных и мирных обитателей Ржевщины под пятой нацистского террора трудно передать словами, но и избавление их от этой страшной участи далось ценой огромной крови. Всего в боях на Ржевском выступе Красная армия потеряла 390 тысяч человек безвозвратно и 1 миллион 160 тысяч бойцов в сумме. Потери немцев до сих пор окончательно не подсчитаны, но вполне очевидно, что они значительно уступали советским. По этой причине, «Ржевская битва» в наше время чаще всего оценивается исключительно в негативных тонах. «Бойня», «мясорубка», «бессмысленное кровопролитие» — такие эпитеты чаще всего встречаются в литературе и в прессе. Однако, представлять бои подо Ржевом только как бездарную и бесполезную бойню, было бы в корне неправильно, пусть какая-то доля правды и есть в этих жестоких словах. Потери Красной армии были поистине кошмарными и этих потерь, конечно, можно было бы избежать, за счет более эффективной и разумной организации боевых действий и лучшего обеспечения войск. Как конкретно это стоило делать — вопрос отдельный, вопрос огромный и явно выходящий за рамки темы этой небольшой статьи.

В то же время, с точки зрения воздействия на противника бои на выступе значимы тем, что они серьезно подточили «запас прочности» группы армий «Центр» и на протяжении многих месяцев сковывали и истощали резервы Вермахта, которые в противном случае могли использоваться на других направлениях. Самыми яркими примерами подтверждающими это суждение служат связывание крупных резервов немецких войск в августе-сентябре 1942 года и в ходе операции «Марс», которые иначе могли бы уйти на Кавказ и под Сталинград, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Кроме того, понесенные Вермахтом и войсками-СС потери в живой силе, серьезным образом сказались на общем падении боеспособности немецких войск. И дело тут было даже не в численных категориях — упало «качество» личного состава, ведь в боях на ржевском выступе гибли зачастую опытные солдаты и офицеры, еще заставшие триумф германской армии лета 1941 года. Известный отечественный историк В.Н. Замулин так пишет об этом: «С начала 1943 года в сухопутных войсках Германии в связи с большими потерями начался процесс снижения качественного уровня профессиональной подготовки солдат и офицеров, т.е. стало исчезать то, на чём во многом основывались победы Рейха в первый период войны. Проблемы с комплектованием заставляли более широко использовать призывников не немецкой национальности…которые не горели желанием «таскать каштаны из огня» для своих поработителей, хотя попав в систему вермахта были вынуждены следовать её законам. Это вело к росту внутреннего напряжения в частях и соединениях, «размывало» их боеспособный костяк. К лету 1943 года, в некоторых пехотных дивизиях, немцев числилось до 60 %, остальная часть — словаки, чехи, эльзасцы, словенцы, поляки и даже русские военнопленные.»

Таким образом, жертва советского солдата подо Ржевом , жертва неописуемо тяжелая, ни в коем случае не может считаться напрасной. А главный урок Ржева — не допустить того, чтобы такие жертвы нашему народу пришлось приносить в будущем...

Подписывайся на телеграм-канал Cat_Cat, чтобы не пропустить интересные посты.

Если понравилось, вы можете поддержать канал рублем: 4276 5600 2450 2132 (Сбер)