Рыжая дамочка на публике около моста
⚡ 👉🏻👉🏻👉🏻 ИНФОРМАЦИЯ ДОСТУПНА ЗДЕСЬ ЖМИТЕ 👈🏻👈🏻👈🏻
Рыжая дамочка на публике около моста
ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ И ПИСЕМ В тридцати томах СОЧИНЕНИЯ В восемнадцати томах
(Исключены разделы "Варианты" и "Примечания")
На земле весь род людской... и т. д. Из арии Мефистофеля.
Посвящается балбесу, хвастающему своим сотрудничеством в газетах
По наблюдению опытных людей, нелегко расстаются с здешнею жизнью и старцы; при этом они нередко обнаруживают свойственные их возрасту -- скупость и жадность, а также мнительность, малодушие, строптивость, неудовольствие и т. д. ("Практическое руководство
для священнослужителей". П. Нечаев)
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
СПИСОК ЛИЦ, ИМЕЮЩИХ ПРАВО НА БЕСПЛАТНЫЙ ПРОЕЗД ПО РУССКИМ ЖЕЛЕЗНЫМ ДОРОГАМ
СВЕТЛАЯ ЛИЧНОСТЬ (Рассказ "Идеалиста")
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Весь ваш N. N. С подлинным верно: А. Чехонте.
Ночевала тучка золотая На груди утеса великана... Лермонтов
Скачать FB2
Оценка: 4.29*24
Ваша оценка:
шедевр
замечательно
очень хорошо
хорошо
нормально
Не читал
терпимо
посредственно
плохо
очень плохо
не читать
Аннотация: Том 5 Полного собрания сочинений и писем в 30-ти томах.
Оценка: 4.29*24
Ваша оценка:
шедевр
замечательно
очень хорошо
хорошо
нормально
Не читал
терпимо
посредственно
плохо
очень плохо
не читать
Содержание Fine HTML Printed version txt(Word,КПК) Lib.ru html
Menu
Menu
Auth
Онлайн Библиотека
Прочитайте онлайн Под шорох наших дизелей
44 12+ 1622 Автор: Сергей Вячеславович Апрелев Мне нравится Добавить закладку
В 2002 году судьба занесла меня в город Коломну на Первый кинофестиваль, посвященный 100-летию Российского подводного флота «Мы из подплава».
В программе фигурировал мой фильм, а в силу обстоятельств пришлось исполнять и роль ведущего. На подготовку вступительной речи времени не было. Избежать пафоса в типичном флотском экспромте не удалось:
«Дорогие друзья, как командир дизельной лодки я на всю жизнь сохранил в ушах чудесную «песню» ваших коломенских дизелей. Ими оснащался весь советский подводный флот, и даже атомоходы не стали исключением. Не раз безотказные коломенские машины выносили нас из лап разбушевавшейся стихии, а порой и из-под носа многочисленных врагов. Сейчас принято считать, что число этих врагов поубавилось, возможно, но и друзей практически не осталось. Россия, как уже бывало не раз, в годину испытаний остается наедине с собой, своими возможностями, ресурсами, но самое главное - со своими людьми. Этого вполне достаточно, чтобы вернуть величие Родины, если мы конечно к этому стремимся. Известно, что великой может быть лишь морская держава. И пусть каждый человек, каждый город внесет свою лепту. Коломенская лепта велика, ваш город поистине морской. Именно здесь в селе Девятаево во времена Алексея Михайловича был создан первый военный корабль Российского флота «Орел». На построенных в Коломне «щуках» доблестно сражались Николай Лунин и Федор Видяев. И неудивительно, что честь открыть первый фестиваль, посвященный грядущему столетию нашего подводного флота, выпала именно вам! Так что возьмемся за руки, друзья!»
Лица многих из сидевших в зале были мне хорошо знакомы, невольно рождалось ощущение, что ты вернулся в добрую компанию старых друзей. А что может быть лучше встречи с теми, кто делил с тобой тревоги и прелести первых шагов на долгом пути, протянувшемся через всю жизнь, под гордым именем - флотская служба.
Большинство из вас я не видел уже тысячу лет. И хочу это наверстать как можно скорей! Откликнитесь, боевые друзья, если вам доведется прочитать эти строки, ведь именно вам - теперь уже ветеранам, хоть и «холодной», но все же войны, посвящаются эти строки.
В основе почти всех событий лежат личные наблюдения. Что до имен героев, то изменены лишь те, носители которых вправе обидеться на авторскую трактовку их образа.
Автор выражает особую признательность Владимиру Николаевичу Пудовкину, чьи воспоминания вошли в основу «Записок Веревкина», капитанам 1 ранга Михаилу Георгиевичу Кузнецову и Виктору Сергеевичу Павлову, а также Михаилу Сергеевичу Глинке, чьи ценные рекомендации были с благодарностью приняты.
И, наконец, эти рассказы еще долго оставались бы устными преданиями, если бы не участие Андрея Геннадиевича Бабурова - в недалеком прошлом подводника-дизелиста, а в настоящее время руководителя компании «Балтийский эскорт».
Однако больше всего я благодарен своим близким, чьи неизменные внимание и забота, позволили вообще что-либо написать... Без любви, дарящей вдохновение, не родилось бы ни строчки! Никогда!
Вступив на борт подводной лодки «С-11», отправлявшейся вскоре на боевую службу, я ретиво приступил к приему дел командира штурманской боевой части. За плечами, помимо пяти лет, проведенных в стенах ВВМУ имени М.В. Фрунзе было лишь полуторамесячное пребывание на ремонтирующейся ПЛ «С-36», связанное с чем угодно, кроме морской службы. Душу согревало приятное чувство - наконец-то я на плавающем корабле! Впереди - то, к чему я стремился всю свою сознательную жизнь. Однако у моего предшественника - старшего лейтенанта Пьянзина подобное рвение вызывало откровенную усмешку. Прослужив целых три года, он изображал вековую усталость: «Ты не представляешь, как мне опротивело это «железо», а особенно, этот мерзкий дизельный выхлоп. Как я его ненавижу! Слава богу, теперь буду дышать свежим воздухом! Поверь, ты еще вспомнишь мои слова и не раз…»
Незадолго до этого штурмана Пьянзина сняли с должности вместе с командиром «С-37» за посадку этой лодки на мыс Чеврай. Есть такая каменистая полоска суши, вторгающаяся в Баренцево море, восточнее острова Кильдин. Теперь оба офицера направлялись к новому месту службы, в Северодвинск. Тот, что постарше - начальником, командиром береговой базы на остров Ягры, а тот, что помладше - его помощником. Веселая им предстояла жизнь: ведь каждый считал другого истинным виновником случившейся навигационной аварии. Скорей всего, виноваты были оба. Один, потому что не послушал, а второй, что не настоял. Речь идет о рекомендованном штурманом времени поворота. Случай лишний раз доказал, что людям следует доверять, проверенным в деле, разумеется…
Опального Пьянзина я почти не знал и поэтому не придал его пророчествам особого значения. И оказался совершенно прав. Не скажу, что сильно полюбил дизельный выхлоп, он действительно раздражал, особенно на верхней вахте при попутном ветре, но на крепнущем чувстве к подводному флоту, временами отвечавшему взаимностью, это совершенно не отразилось, в чем с удовольствием и расписываюсь ниже…
Пишу эти строки с особым душевным трепетом, поскольку речь идет об одном из тех мест, где был по-настоящему счастлив. Может быть потому, что именно там начиналась самостоятельная жизнь. Разумеется, все это говорится не в обиду родному Севастополю и Ленинграду-Петербургу, где живу по сей день. Речь идет о поселке Видяево, расположенном в полусотне километров к северо-западу от Мурманска, ныне печально известном всему миру в связи с трагедией «Курска».
В 1958 г. здесь появилось селение Урица по имени речушки, впадавшей в одноименную губу, а с начала 60-х базировалось соединение дизельных подводных лодок, переведенных из Западной Лицы. Неудивительно, что население составляли преимущественно семьи подводников. И вскоре поселок был переименован в честь легендарного командира «Щ-421» Федора Видяева. Бюст героя Великой Отечественной украшал главную и единственную площадь, которую пересекала единственная улица, носившая имя Героя Советского Союза И.Ф. Кучеренко. К середине 70-х на ней стояла дюжина стандартных «хрущевок», а изгибом она повторяла речку Урицу. Несмотря на скромные размеры, ширина ее не превышала 15 метров, это была замечательная речушка, очень чистая и богатая семгой. Свое начало она брала из озера Большое Ура-губское, протекая затем через другое озеро со значащим названьем - Питьевое, кристальной водой которого и питала видяевский водопровод. Мы ее пили да похваливали. Ни о каких фильтрах в ту пору речи, конечно, не шло.
В районе «городских ворот» - КПП, прибывшие в Видяево впервые начинали чувствовать приближение моря. Из окна автобуса даже виднелся его кусочек - губа Урица - место базирования подводных лодок 9-й эскадры Краснознаменного Северного Флота. Появлялись матросы, довольно вяло проверявшие документы, по сравнению со строгими, но корректными пограничниками. «Зеленые» буравили пассажиров взглядом чуть раньше, у развилки перед поселком Ура-Губа - последним гражданском поселении на нашем пути, где располагался зажиточный по тогдашним понятиям рыбколхоз «Энергия». Здесь же заканчивала свой бег к морю полноводная и временами бурная река Ура, разбавляя пресной водой одноименный залив. К Видяево вел шестикилометровый отрезок «бетонки» с замысловатым поворотом под названием «тещин язык», ставший неодолимым препятствием для многих водителей, особенно тех, кто навеселе. С ним связывали и массу забавных случаев, один из которых произошел при мне.
«УАЗик» начальника штаба эскадры галантно притормозил возле двух женщин, нагруженных авоськами после набега на ура-губский магазин. Выбор там был невелик, но зато совершенно не зависел от периодически вводимого на флоте «сухого закона», чем видяевцы охотно пользовались. Когда в ходе форсирования «тещиного языка» автомобиль опрокинулся, и невредимые пассажиры благополучно выползли из салона, стало ясно, за чем тетки путешествовали в сельмаг. Адмиральский мундир был равномерно покрыт битыми яйцами, что вызвало красочную тираду его носителя, в которой самой пристойной частью было:
Мы с другом наблюдали происходящее со склона сопки, единодушно заключив, что негоже джентльмену раскаиваться в добрых поступках, даже если те принесли ему ущерб, тем более что в большинстве случаев именно так и случается.
Поднимался шлагбаум КПП, и вы въезжали в одну из секретных баз советских подводных лодок, расположенных на Кольском полуострове. Спустившись с пригорка, автобус оказывался на небольшой площади. Там была конечная остановка, а в 1977-м появился Дом офицеров, роль которого до этого выполнял дощатый и неказистый клуб - одно из старейших зданий поселка наряду с находившейся неподалеку гауптвахтой. Это соседство порой многое упрощало. А близость к базе и отсутствие бюрократических проволочек, свойственных подобным учреждениям, немало способствовало повышению уровня воинской дисциплины, а значит и боеготовности, ради чего мы здесь собственно и служили.
История помнит, как в Урицу прибыл огромный баркас из Североморска, на котором живописно восседало несколько десятков переподготовщиков - офицеров запаса, более известных в народе как «военнопленные». Обмундировали их, как повелось, во что попало, не особенно утруждаясь уточнением размеров, не говоря уже о подгонке формы по фигуре. Порой казалось, что интенданты по-своему развлекаются, стараясь обрядить «военнопленных» посмешнее. Высокие получали шинели, обрезанные «по самое некуда», в то время как коротышки - максимальной длины - до пола в духе времен Первой империалистической. В толпе мелькали разнообразнейшие головные уборы: от растерзанных ушанок до бескозырок старинного покроя, на которых угадывались надписи «Пересветъ», «Ослябя», но никак не «Северный флот». Среди призванных на сборы была масса интеллигентных людей: инженеров, учителей…, но, попав в столь специфическую среду, они охотно сливались с массой, предпочитая сохранять нарочито бомжеватый вид. Впрочем, слово БОМЖ вошло в обиход несколько позже, а они выглядели, выражаясь языком одного из начальников, как «сброд блатных и шайка нищих». Бывали, конечно, и отрадные исключения. Но редко. Организация переподготовки лежала на командирах кораблей, к которым приписывали «партизан» (еще один распространенный эпитет!), но чаще всего от них отмахивались, предоставляя вариться в собственном соку. Чем те успешно и занимались.
Как-то, находясь в Североморске, зашел на БПК (большой противолодочный корабль) «Жгучий» проведать штурмана - моего училищного приятеля. В гиропосту, свернувшись калачиком, похрапывал сильно небритый мужчина средних лет в потертом ватнике. Храня детские картины образцовой службы на дивизии крейсеров ЧФ, где мой отец служил флагштуром, я удивленно уставился на своего друга.
- Тсс, - шепотом произнес он, - главный инженер крупного завода на переподготовке, пускай отоспится…
Между тем наш баркас решительно направлялся к одному из пирсов, по которому, в силу роковых обстоятельств, прогуливался командир эскадры. Он частенько обходил свои владения в поисках просчетов многочисленных подчиненных. Адмиральская тужурка была по обыкновению прикрыта повидавшей виды «канадкой», из-под капюшона которой вполне отчетливо выдавался крупный нос военачальника, обладавший редким чутьем на безобразия. До пирса оставались считанные метры, когда восседавший на носу баркаса «ушкуйник» зычно обратился к невзрачному «случайному прохожему»:
- Эй, нос, где у вас тут главный «бугор»?
Исчерпывающий ответ не заставил себя ждать, поскольку давал его сам «бугор». «Революционных матросов» резко вернули на бренную землю, лишив всяческих иллюзий, а капитан баркаса получил приказ выгрузить всех до единого на пирсе у гауптвахты…
Пирс этот был первым причалом военно-морской базы, считая от поселка. Еще сотня метров по «бетонке» и вы на главном КПП, за которым начиналась собственно база подлодок с ее штабом, казармами, складами, стационарными и плавучими пирсами, у которых таинственно замерли (до поры до времени!) стальные сигары субмарин, а также: плавмастерские, плавдок и плавказарма «Кубань» - бывшая германская плавбаза «Вальдемар Кофамель». В ее кают-компании, где регулярно столовался штаб эскадры, все еще витал дух растаявших Кригсмарине. Концертный рояль, на котором якобы музицировал гроссадмирал Дениц, любимая каюта Гюнтера Прина и прочие легенды не имели под собой ни малейшего основания. «Кубань» была широко известна как рассадник крыс, чье нахальство соперничало с манерами немногочисленного экипажа, избалованного близостью к начальству. Но основной достопримечательностью была баня, в которой изредка парились и мы с другом Мишей Кузнецовым. Однажды это едва не закончилось трагически. Рискуя прослыть германофилом, я, как и прежде, уверен, что немцы не могли сотворить парную, дверь которой открывается внутрь. В самый разгар «процесса», когда глаза уже лезли на лоб от жары, Михаил дернул ручку, и она к великому ужасу обоих осталась в его руках. Распаренную дверь заклинило. Нервное веселье сменилось щемящим предчувствием надвигающейся трагедии. Воспоминания смутны и отрывочны: помню, что, собрав в кулак остатки сил, мы долго и неистово дубасили по злополучной двери.
«Какой нелепый конец!» - мелькнуло в перегретой голове, и тут пришло избавление. Невесть откуда появившийся боцман «Кубани» спас для флота парочку будущих командиров. Заметим, в абсолютно неурочное время! Впрочем, боцмана для того и существуют, чтобы появляться в нужном месте в нужный момент! Иначе откуда взяться порядку на кораблях?
«Кубань» закончила свой жизненный путь несколько лет спустя, послужив нашему флоту последний раз как мишень для ракетных стрельб, и унеся все свои тайны на дно Баренцева моря. (По уточненным данным - на корабельном кладбище у мыса Зеленый между Ростой и Мурманском. Согласитесь, что это не так романтично, но зато - правда!)
Чтобы попасть в море, лодки эскадры должны были около двадцати миль лавировать по Ура-губе - сравнительно узкому и глубоководному фьорду. Извилистый фарватер пролегал меж высоких гранитных берегов, скромно украшенных карликовой растительностью и навигационными знаками. На выходе из губы по правому борту оставался остров Шалим с рыбацким поселением Порт-Владимир. Основанный в 1830 г. как становище Еретик, он был переименован в честь великого князя Владимира Александровича - брата императора Александра III, на средства которого была создана и просуществовала целых пять лет (1884-1889) «Арская китбойная компания Шереметева». Участие князя было негласным, но августейшая персона регулярно инспектировала предприятие, которому, впрочем, и это не помогло. То, что прекрасно ладилось у соседей – «норвегов», у нас почему-то потерпело крах. Понеся до миллиона убытков, компания была ликвидирована. О неудавшемся начинании напоминали разбросанные по берегу кости морских исполинов, которыми теперь любовались моряки стоявшего там дивизиона ОВРа. Других развлечений на острове не было.
Как следует из названия, главная база компании располагалась в соседней Ара-губе. По саамски «ара» - пребывать в покое, отдыхать. И это действительно классное укрытие! Зашел за мыс Добрягин и тишина! С 1979 года в Ара-губе базировались атомные субмарины, для которых в скалах выдолбили уникальные укрытия длиной до 400 метров и шириной до 30 метров...
Так и плывут до сих пор перед глазами хмурые, поросшие полярной березой и мхом серо-зеленые, а чаще заснеженные берега Ура-Губы с характерными для Севера названиями: мыс Толстик, остров Зеленый, мыс Еретик... Сколько исхожено по этим берегам и пешком, и на лыжах: за грибами, на пикниках, на рыбалках. Больше всего я любил бродить в одиночестве. Не потому что чурался компаний, в этом меня по-прежнему трудно заподозрить. Это был тот случай, когда с природой хотелось побыть с глазу на глаз, без посредников. Да и оглядываться не надо в поисках отставших, а главное - горланить «Ау!», распугивая и без того немногочисленную живность. Без устали взбегаешь на очередную сопку в предвкушении еще невиданного… и так до полного изнеможения. В погоне за космическими пейзажами не обойти вниманием и нежную морошку в ложбинках сопок и разбросанные повсюду бусинки черники. А какая радость во внезапной встрече с кряжистым подосиновиком или простой лужицей меж замшелых валунов, вместившей всю синеву неба!
Все же гораздо чаще северное небо было хмурым. Не забыть и пронизывающий до костей встречный ветер, хлещущий снежной крупой по глазам, тщетно пытающимся хоть что-то узреть сквозь плотный снежный заряд. И туман, скрывавший порой даже нос собственной лодки и особо неприятное чувство, если этому сопутствовал доклад о выходе из строя пожилого радара под названием «Флаг». Но ничто не могло умерить душевный подъем, рождавшийся в нас, стоявших на мостике, когда из дымки, тумана и мглы выдвигалась полосатая башня маяка Выев-Наволок. Сейчас обменяемся позывными с постом НиС и возможно даже получим место швартовки. И… поскакали, ведь за траверзом маяка начиналась Ура-губа. А это означало - очень скорое возвращение домой. В семьи, к друзьям и любимым.
Луч прожектора настойчиво буравит мглу позывными, но частенько в вахтенном журнале появлялась запись «На неоднократные запросы пост Выев-Наволок не ответил…».
- Сигнальщик, хорош стучать, опять в «козла» заигрались,- ворчит командир, - тут авианосец под носом пройдет, никто не заметит.
Авианосец действительно появился в Ура-губе, но уже в 1991 году. К этому времени для флагмана ВМФ «Адмирала Флота Советского Союза Н.Г. Кузнецова» был построен специальный причал. Увы, по известным причинам, надолго он здесь не задержался...
Едва лишь лодка заходила в Урицу, защищенную со всех сторон высокими сопками, любой «мордотык» стихал, веяло патриархальным покоем, а предвкушения обострялись до полного неприличия. Зато зимой здесь, в отличие от незамерзающей Ура-губы, стоял лед, который неутомимо пытались сокрушить буксиры, а если у тех не хватало силенок, специально вызванные ледоколы. Помню как, возвращаясь зимой 1978-го из автономки и скрежеща ржавыми б
Голая давалка проводит вечер на пляже
Развратная давалка отдыхает без трусов на сеновале | порно и секс фото с красивыми девушками
Голая студентка хочет интимного контакта