Рынок сильнее шоков

Энергетические рынки нивелировали шоки предложения 2021–2022 гг., что привело к ощутимой коррекции цен

Стабилизация нефтяных цен, которые в последние два месяца колеблются вблизи отметки в $75 за баррель, — часть более общего тренда на охлаждение сырьевых рынков. Например, средняя цена на энергетической уголь в австралийском Ньюкасле, ключевом угольном хабе Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР), в период с декабря 2022 г. по июнь 2023 г. снизилась на 63% (до $139 за тонну); тогда как средняя цена газа на хабе TTF — на 71% (до $371 за тыс. куб. м), а средняя цена импорта сжиженного природного газа (СПГ) в Японии — на 36% (до $471 за тыс. куб. м).

Уголь: три шока предложения

Сырьевые рынки практически полностью отыграли ряд шоков предложения, которые вызвали их прошлогодний взлет. Например, на угольном рынке таких шоков было сразу три: эмбарго ЕС в отношении России; месячный запрет на экспорт угля из Индонезии, который действовал в январе 2022 г.; и эмбарго Китая в отношении Австралии, о котором власти КНР не объявляли официально, но которое действовало в 2021–2022 гг. на уровне таможенных распоряжений.

Одним из последствий этих шоков стало изменение географии импорта. По данным Ember, импорт энергетического угля в ЕС в 2022 г. увеличился с 43 млн т до 65 млн т, при этом поставки из ЮАР выросли с 2 млн до 13 млн т, из Австралии — с 1 млн до 6 млн т, из Колумбии — с 8 млн до 14 млн т, а из Индонезии — практически с нуля до 6 млн т. Схожий эффект можно было наблюдать и в Китае, где в начале 2023 г. было отменено эмбарго в отношении Австралии, но при этом поставки не вернулись на прежний уровень. По итогам первых четырех месяцев 2023 г. импорт коксующегося угля из Австралии в КНР составил 529 тыс. т, тогда как импорт из Монголии и России достиг 15,3 млн т и 9,6 млн т, а их доли в структуре китайского импорта — 49,5% и 30,8% соответственно, согласно данным официальной таможенной статистики. Для сравнения: в 2020 г. доля Австралии в импорте коксующегося угля в КНР составила 48,4% (35 млн т).

В Европе шоки предложения привели к сжатию спроса. По данным аналитического центра Ember, выработка электроэнергии из угля в ЕС по итогам первых пяти месяцев 2023 г. снизилась на 20% в годовом выражении, а доля угольных ТЭС в общей структуре генерации снизилась с 16% до 13%. Сокращение угольной генерации в абсолютном выражении составило 36,4 тераватт-часа (ТВт*Ч), что сопоставимо с годовым спросом на электроэнергию в Ирландии. Это привело к росту коммерческих запасов угля в ЕС, которые стали приближаться к максимумам времен пандемии COVID-19. По оценке S&P Global Platts, запасы угля на хабе Амстердам — Роттердам — Антверпен к концу первой декады июня достигли 5,1 млн т — наивысшему уровню с мая 2020 г. (5,5 млн т).

Наконец, нивелирование шоков произошло и благодаря отмене запрета на экспорт угля из Индонезии, который действовал лишь месяц, но при этом оказал серьезное влияние на прошлогоднюю динамику торговли, поскольку Индонезия является крупнейшим в мире экспортером энергетического угля. Снятие запрета привело к взрывному росту поставок: по оценке S&P Global Platts, импорт энергетического угля из Индонезии в КНР по итогам первых пяти месяцев 2023 г. увеличился на 66% (до 89,9 млн т) в сравнении аналогичным периодом 2022 г.

Газ: сокращение импорта и спроса

Описанные последствия шоков предложения характерны и для газового рынка. Например, в Европе сжатие спроса происходило одновременно с резким изменением структуры импорта. По данным Европейской сети операторов газотранспортных систем (ENTSOG), импорт газа в ЕС по итогам первых пяти месяцев 2023 г. снизился на 20% в годовом выражении. В абсолютном выражении сокращение импорта составило 213 млн кубических метров в сутки (куб. м/сут.). Поставки «Газпрома» снизились на 226 млн куб. м/сут., тогда как поставки СПГ — выросли на 9 млн куб м/сут., а трубопроводные поставки из Норвегии, Великобритании, Азербайджана и стран Северной Африки — выросли на 4 млн куб. м/сут. В результате доля «Газпрома» в структуре импорта газа в ЕС снизилась с 28% в январе–мае 2022 г. до 8% в январе–мае 2023 г., тогда как доля СПГ выросла с 31% до 40%, а доля всех прочих источников — с 41% до 52%.

В свою очередь, объем газовой генерации в ЕС по итогам первых пяти месяцев 2023 г. снизился на 15% (на 32,4 ТВт*Ч, что сопоставимо с годовой выработкой электроэнергии в Венгрии). Сжатие спроса привело к падению цен: июнь 2023 г. стал вторым подряд месяцем, по итогам которого средняя цена газа на хабе TTF находилась ниже $400 за тыс. куб. м. Падение цен в Европе может привести к тому, что азиатский рынок вновь станет премиальным для поставщиков СПГ, что облегчит доступ к сырью для Китая, где в прошлом году импорт СПГ снизился на 20% (на 56 млн куб. м/сут.). Поэтому пик межрегиональной гонки цен, по всей видимости, остался позади.

Нефть: рост ставок задает тренды

Что касается нефтяного рынка, то здесь действие двух ключевых шоков предложения, эмбарго ЕС в отношении России и ужесточения условий сделки ОПЕК+, оказалось еще более кратковременным. С одной стороны, сказываются ужесточение монетарной политики Федеральной резервной системы (ФРС), которое по своим последствиям напоминает середину 2010-х, когда под влиянием сворачивания программы количественного смягчения и переходу к повышению ставки среднегодовая цена Brent снизилась более чем вдвое (с $99 за баррель в 2014 г. до $44 за баррель в 2016 г.). ФРС в период с марта 2022 г. по май 2023 г. повышала ставку по федеральным фондам десять раз, и это не могло не воздействовать на рынок.

С дрогой стороны, сказывается постепенное исчерпание потенциала восстановительного роста спроса. По данным Energy Institute (организации, которая теперь вместо BP выпускает Обзор мировой энергетики), глобальный спрос на нефть в 2022 г. был ниже уровня 2019 г. только в авиаперевозках (на 1,74 млн б/с) и наземном легковом транспорте (на 590 тыс. б/с), тогда как в нефтехимии, электроэнергетике, наземном грузовом и морском транспорте спрос превысил «доковидный» уровень в общей сложности на 1,69 млн б/с. При этом часть остававшегося к началу нынешнего года «гэпа» в сегменте авиаперевозок была преодолена в последние несколько месяцев: если в декабре 2022 г. глобальный пассажирооборот (RPK) гражданских авиарейсов был ниже уровня аналогичного месяца 2019 г. на 23,1%, то в апреле 2023 г. — «лишь» на 9,5%, согласно данным Международной ассоциации воздушного транспорта (IATA).

Наконец, стабилизирующую роль играет и рост предложения за пределами стран, участвующих в сделке ОПЕК+. Согласно июньскому прогнозу ОПЕК, добыча нефти в США в 2023 г. увеличится на 1,06 млн б/с, а в Латинской Америке — на 380 тыс. б/с. Прирост на 1,44 млн б/с сопоставим майским раундом сокращением квот ОПЕК+, которые тогда были снижены на 1,66 млн б/с.

В целом, прошедший год убедительно доказал, что рынок сильнее любых шоков предложения. Поэтому попытки подстегнуть нефтяные цены за счет дополнительного урезания квот ОПЕК+ будут обречены на неудачу.