Россыпь в Юрьевом-польском

__________________________

Проверенный магазин!

Гарантии и Отзывы!

__________________________

Наши контакты (Telegram):

НАПИСАТЬ НАШЕМУ ОПЕРАТОРУ ▼

>>>🔥✅(ЖМИ СЮДА)✅🔥<<<

__________________________

ВНИМАНИЕ!

⛔ В телеграм переходить по ссылке что выше! В поиске фейки!

__________________________

ВАЖНО!

⛔ Используйте ВПН, если ссылка не открывается или получите сообщение от оператора о блокировке страницы, то это лечится просто - используйте VPN.

__________________________

Администрация муниципального образования Юрьев - Польский район Владимирская область | Музей

Янина, опубликованном в пятом номере журнала. По просьбе читателей мы возвращаемся к этой тайне XIII века. С егодня городок Юрьев-Польский всего лишь районный центр во Владимирской области. Правда, и лет назад он был скромным центром небольшого удела, принадлежавшего князю Святославу, сыну могущественного Всеволода III Большое гнездо. Но не административным своим значением отмечен этот городок в истории русской и мировой культуры. В — годах владимиро-суздальские каменных дел мастера воздвигли в нем Георгиевский собор и изукрасили его весь белокаменной скульптурой, да так, что каждый камень кладки стал поистине драгоценным. Средневековый летописец, отмечая среди других событий года и это, был краток и сдержан: «Благоверный князь Святослав Всеволодич сверши церковь в Юрьеве святого мученика Георгия и украси ю». То ли древний историк знал и другие подобные, а то и большие неизвестные нам чудеса, то ли надеялся, что будут на Руси еще большие красоты. Все детали переплетены друг с другом, связаны какими-то не очень ясными для нас смысловыми узлами. Они словно ведут между собой разговор, тема которого таинственна и невнятна. А теперь немного фактов. То, что мы видим сегодня, и первоначальная композиция каменного убора, к сожалению, не одно и то же. Это, по существу, два разных собора. Но слава о нем была велика недаром первый Успенский собор Московского Кремля Иван Калита строил по образцу Георгиевского. Трудная задача стояла перед зодчим. И хотя летописец засвидетельствовал, что Ермолин собрал рухнувшее здание «сизнова и поставил, как и прежде», мы знаем, что это не так. Собор стал приземистым, нескладным и, что самое горестное, почти вся скульптура оказалась перепутанной. Если раньше скульптура собора читалась как единая каменная книга, то теперь строки и страницы ее оказались перепутанными. Книга надолго «умолкла». Георгиевский же собор продолжал говорить с потомками, хотя монолог его и был непонятен, рождал вопросы. Откуда идет этот стиль говорящей архитектуры? Выросли ли его традиции на нашей почве или пришли извне? Почему важно знать ответы на все эти вопросы? Разгадка тайны Георгиевского собора могла бы открыть для нас захватывающую картину стремительного, поистине головокружительного по темпам расцвета, который переживала культура Владимирской Руси накануне монгольского нашествия. Загадка первоначальной скульптуры собора интересовала крупнейших историков русского искусства, но каменный кроссворд не поддавался никому. Гипотезы противоречили одна другой. Вот уж когда пожалели, что слишком скупы летописные сведения о соборе, что не сохранилось изображений его на древних фресках и иконах. Первым к сложной проблеме расшифровки этого ребуса вплотную подошел русский историк К. В начале нынешнего века он установил, что большинство фигурных рельефов входило в сюжетные композиции, составлявшие как бы огромные резные картины, и две из этих композиций. Это был большой успех, но вскоре ученый почему-то оставил работу. И все-таки практически на все вопросы, которые XIII век задал науке на каменных страницах собора, ответы были даны, и сделал это наш современник Георгий Карлович Вагнер. Самое удивительное, что для этого ему понадобилось всего пять лет. Работа началась с того, что каждый! А ведь одних скульптурных рельефов сохранилось , да почти столько же камней с орнаментом. С каждого камня снималась на кальку копия в натуральную величину. Потом копии эти были уменьшены до размеров этикетки спичечного коробка, и вот из них-то исследователь стал раскладывать бесконечные пасьянсы. Будь эта работа чисто механическим комбинированием, завершение ее было бы маловероятно. Чтобы перепробовать все варианты возможных комбинаций, не хватит никакой человеческой жизни. Но кроме тысячи изображений, ученый привлек к исследованию сотни других фактов и сведений из русской и западноевропейской истории искусства, архитектуры, археологии, этнографии, фольклора и летописей, а, главное, он выработал метод соединения разных наук для решения одной проблемы. На долгие месяцы растянулась черновая работа. Будничная, кропотливая. И когда после всего этого следует озарение, творческий вывод, кажется, что тут и не могло быть большого труда, настолько естественно решение, настолько точна и убедительна логика доказательств. Ключом к реконструкции стали сохранившиеся от первоначальной кладки нижние части стен здания. Сначала ученый шел путем Романова, то есть реконструировал отдельные композиции. На разных фасадах собора можно видеть одинаковые фигурки спящих юношей. Их сохранилось только пять, хотя должно быть семь, потому что они принадлежат сюжету «Семь спящих отроков эфесских». В его основе лежит известная с IV—V веков поэтическая легенда о семи юношах-христианах из Эфеса, которые укрылись в пещере от гонений римского императора. Там они чудесным образом уснули и пробудились от этого «анабиоза» через триста лет уже при торжестве христианства. Истинное расположение фигур этой композиции можно было установить, пользуясь сложившейся в средние века иконографией. Сюжет этот отражен и в миниатюре греческой псалтыри IX века, и в иконах греческого письма, и даже в миниатюрах мусульманского Востока. Хорошим подспорьем оказался амулет XIII века, найденный в Суздале известный суздальский змеевик, который хранится в Историческом музее. Семь отроков расположены на нем по кругу, каждый в такой же позе, что и фигуры на рельефах собора. Закругленные очертания фигур вместе с круговой композицией выражали идем единства и согласия героев легенды. Они предвосхищают рублевских героев. Кстати, работая во Владимире, рядом с Юрьевым-Польским, Рублев наверняка видел скульптуру Георгиевского собора неповрежденной. Таким же методом были восстановлены остальные сюжетные композиции: «Вознесение», «Три отрока в пещи огненной», «Даниил во рву львином». Но, пожалуй, центральной частью работы стала реконструкция аркатурно-колончатого фриза, которым накрепко был препоясан собор. На северном фасаде фрагмент фриза сохранился полностью. На западной стене он обрывается. Далее, на западном фасаде в кладке стены в беспорядке разбросано множество больших фигур. Деисусные чины, как известно, составляют непременную часть древнего русского иконостаса. Это позволило реконструировать каменный деисусный чин Георгиевского собора из 11 фигур. А как же фриз? И ученый сделал вывод: утраченную часть фриза составляли фигуры мучеников и святых воинов, небесных покровителей Владимиро-Суздадьской земли, которые как бы в торжественной процессии двигались к апостолам и архангелам деисуса. Не меньше хлопот доставила расшифровка странных портретных изображений на капителях собора. Скорее всего, это могли быть воины, но их шлемы с виду напоминали больше колпаки. Из летописи известно, что у вдадимиро-суздальских князей была наемная дружина из кочевников. За князя в разное время воевали половцы, могли здесь быть и кавказские аланы, предки нынешних осетин. Этнографы знают подобные головные уборы у аланов, сохранились они и у венгров. Поэтому маски на капителях, скорее всего, изображали ближайшее окружение, «гридьбу» Юрьев-польского князя. Между прочим, на рельефах трона Ивана Грозного есть фигуры в точно таких же шапках-колпаках. Труднее всего оказалось установить смысл и найти места прежнего расположения звериных рельефов; сделать это без досконального знания средневековой звериной символики было невозможно. Драконы, например, считались некогда символом язычества, и их нередко изображали под «распятием», что означало победу христианства. Так и расположились в реконструкции два дракона Георгиевского собора. А рельеф слона, который символизировал царственное величие, было логично придвинуть к окну княжеской ложи. Подобное размещение известно из искусства Западной Европы. Такому же осмыслению подверглись сказочные образы птицы-сирин, кентавра-китовраса, дремлющего льва. Этот орнамент обвивает, связывает все скульптурные сюжеты в единое действо, служит для них драгоценной оправой. Такое стилизованное древо было излюбленной композицией древнеславянского искусства. Оно символизировало щедрость, плодоносную силу великой богини Земли. Но они выступили как новаторы, когда выплеснули пышный и буйный орнамент на белокаменные стены Георгиевского храма. Когда Вагнер восстановил картину первоначального резного убранства, выяснилось, что скульптуре тесно на стенах нынешнего собора. Дело в том, что здание, воздвигнутое при Святославе, было значительно выше и имело силуэт совершенно отличный от того, который мы видим сегодня. Уже к концу XII века архитектура русских храмов приобрела более стройный, «высотный» характер, так что общая высота здания, как правило, равнялась его удвоенной ширине. Так была выстроена Свирская церковь в Смоленске. Исчисляя пропорции Георгиевского собора, Вагнер установил, что его барабан действительно должен был стоять на постаменте. Это позволило выполнить общую реконструкцию собора. Выяснилось, что прежде он был гораздо стройнее, а его ступенчатый верх предвосхищал архитектуру Москвы XVI века. Разработку этого интересного приема можно видеть на примере собора Андроникова монастыря, где теперь помещается музей Андрея Рублева. Идея сильной княжеской власти находят параллель в летописях и литературе того времени, в частности в знаменитом «Молении Даниила Заточника». Как и «Моление», скульптура утверждала растущее самосознание горожан, служивых людей, иначе говоря, тех общественных слоев, на которые опиралась княжеская власть. И, наконец, перед исследователем стояла еще одна проблема: определить авторов небывалого сооружения. На стенах здания Вагнер различил художественный почерк сразу нескольких мастеров. Одна, числом в 12 мастеров, резала скульптуру, другая, более многочисленная, растительный орнамент. И что не менее важно, он убедительно доказал, что в большинстве своем создатели собора были русскими мастерами. Это был русский мастер с очень широким кругозором, недаром его резцу принадлежат самые интересные рельефы, и именно он подсказал ряд оригинальных мотивов скульптуры заказчику Святославу. Интерес Бакуна к светским сюжетам был необычен для того времени. Факт, беспримерный для средневековья! Не на пустом месте возникло белокаменное чудо среди полей Владимирщины. Корни его драгоценного убора уходят в языческие времена, когда всякое украшение имело глубокий символический смысл. В сплаве фигуркой скульптуры с резьбой каменной ткани с неудержимой силой проявилась народная тяга к узорочью. Но это было совершенно оригинальное, чисто русское явление. Ему нет аналогии во всей архитектуре средневековья. В этом отношении мастера Георгиевского собора были достойными продолжателями традиции, которая шла от росписей Софии Киевской, Спаса Нередицы, церкви Георгия в Старой Ладоге. Здесь снова уже знакомые нам грифоны, драконы, а виноградоподобное плетение орнамента напоминает каменную вязь на стенах собора. Вырезанные из дерева и кости чудища охраняли древние храмы и жилища, оттого их и звали «оберегами». А резные изображения людей украшали фасады славянских храмов. А резная деревянная колонна XI века, найденная при раскопках в Новгороде? Помните, о ней пишет В. Ведь ее сложный орнамент и Мастерство исполнения заставляют думать, что такая резьба возникла в Новгороде намного раньше. Значит, уже в то время русские мастера в совершенстве владели искусством резьбы, которое развивалось и тогда, когда материалом стал камень. В XII веке многочисленные постройки украшают майоликовыми плитками самых равных размеров и форм. А на них все тот же орнамент и звериные рельефы. А уцелевшие фрагменты белокаменной резьбы из Чернигова, Галича, Старой Рязани? Они говорят нам, что русские мастера XII века вели в городах своего рода каменные летописи. Видимо, эта единая традиция в искусстве Руси Х—XIII веков привела к высшему расцвету белокаменной архитектуры и скульптуры на Владимирской земле. Георгиевскому собору суждено было стать лебединой песней великого искусства владимиро-суздальских камнерезов. В дни, когда резец мастеров удалял последние неровности с рельефов, к южным границам Русской земли подступала военная гроза. Русское Предвозрождение, ростки которого поднимались не только в Юрьеве-Польском, было прервано татарским нашествием. Среди других драгоценностей национального искусства надолго затерялась, исчезла из виду и жемчужина Владимирского Ополья. Но сегодня, через семь с лишним веков, мы снова приходим на свидание с «лепотой» древнерусских мастеров. И, восхищаясь искусством камнерезов, мы приносим дань уважения не только их труду, но и таланту человека, сумевшего разглядеть величие первоначального замысла. Сверши и украси См. Какие скульптурные композиции входили в состав каменного декора? Какой они имели вид и в каком порядке располагались? Каков смысл всей скульптурной системы в целом? Кто были мастера, воздвигшие собор и украсившие его? И сколько было их? И откуда они? И, наконец, какова подлинная архитектура собора?

Россыпь в Юрьевом-польском

Биткоин информер

Нижние Серги купить VHQ Cocaine 98% Bolivia

Россыпь в Юрьевом-польском

Дешево купить Бошек Орехово-Зуево

Закладки спайс в Тюмени