Россия создаёт "виртуальную планету". Поездка в Пхеньян как прорыв к многополярности

В случае с Антигуа и Барбуда серьёзная составляющая в том, что она олицетворяет в определённой мере украинскую национальную мечту – якобы независимое государство под эгидой британской короны (так же, как в Канаде, тут формальный глава государства – Его Величество Карл III, реализующий свою власть через генерал-губернатора), зарабатывающее туризмом (60% ВВП), сельским хозяйством и, главное, статусом офшорной зоны.

Естественно, Антигуа не имеет никакого отношения к многополярности, хотя само по себе это государство − артефакт той старой многополярности, когда в мире существовало несколько колониальных империй плюс-минус равных возможностей.

Не имеет отношения к многополярному миру и Украина, национальная цель которой, закреплённая в Конституции, сводится к тому, чтобы стать "шестерёнкой" в Pax Americana.

А вот Россия и КНДР – имеют, но тут необходимо разъяснение.

В общем случае свидетельствами многополярности считается существование государств, которые борются с экономическим доминированием Европы и США. Нередко в этом смысле рассматриваются государства БРИКС вообще и Китай в частности. Так вот – это не так.

Их в принципе устраивает существующая однополярная система, и их главный интерес – повысить свою конкурентоспособность в рамках этой системы. БРИКС − это прежде всего объединение развивающихся стран, которые сталкиваются с однотипными проблемами и ищут возможности совместного решения этих проблем. Причём там внутри всё сложно, поскольку во многих вопросах эти государства конкурируют друг с другом. В самой примитивной трактовке БРИКС − это очередь за китайскими кредитами.

Собственно, никакой многополярности в этом нет. Это примерно то же, что местнические споры при дворе русского царя в XV-XVII веках – расстановка бояр при дворе текущего царя могла меняться довольно существенно, но суть системы оставалась неприкосновенной до самого Фёдора Алексеевича, который отменил местничество как явление. Его младший брат свои реформы, предполагающие массовое привлечение людей, не умещающихся в местнические рамки (Лефорта, Меншикова и многих других), проводил в стране, уже в известной мере подготовленной к этому.

В современном мире всё так же – к месту, определяемому экономикой, должно быть обязательно добавлено политическое измерение, и вот с ним-то как раз плохо.

Тому же Китаю, например, важно реализовать свою национальную цель – воссоединение народа и восстановление территориальной целостности (при сохранении, разумеется, своей независимости). Но политические цели тут слабо согласуются с экономической политикой, которая направлена на сохранение места в нынешней глобальной системе.

И то сказать – главным торгово-экономическим партнёром КНР являются США, долговые обязательства оформлены в американских долларах… Нет, Китай пытается вырваться из этой зависимости, но, насколько можно понять, стратегических целей не ставит – получение юанем статуса мировой резервной валюты (а то, что Китай – экономика №1 в мире, делает это вполне реальным) приведёт к сильнейшему экономическому кризису.

Собственно говоря, ещё десятилетие назад Россия, несмотря на все разговоры о многополярности, точно так же боролась за место под солнцем в рамках существующей системы. Разумеется, у России, так же, как у Китая, есть свои собственные интересы и болезненные темы, прежде всего – тема безопасности. Как известно со слов Владимира Путина, ещё в начале века решение этой проблемы виделось через вступление России в НАТО (тут надо отдавать себе отчёт в том, что НАТО с Россией − это совсем другая организация с другими целями, нежели НАТО без России).

После 2014 года уже стало понятно, что Россию вытесняли из мировой системы, но она этому активно сопротивлялась. Ещё четыре года назад Россия попыталась принять участие в борьбе с эпидемией ковида именно как часть мировой системы и столкнулась, с, мягко говоря, непониманием со стороны Запада.

В какой-то мере неудача со "Спутником" (который не только был подготовлен раньше, но и, как окончательно стало понятно сейчас, оказался лучше всех остальных вакцин) стала одним из факторов, сделавших возможным СВО на Украине.

А вот после начала СВО наступил момент истины – Россию начали выталкивать из мировой экономический системы, что называется, в четыре руки, и именно этим был запланирован переход к настоящей многополярности, центрами формирования которой должны стать страны, которые ранее были выдавлены в маргинес.

Сейчас таких стран три. И мы видим процесс сближения ними России.

Во-первых, это Иран, давно находящийся под сильнейшими санкциями и сумевший добиться исключительных успехов на пути импортозамещения. Сейчас считается (на официальном уровне это отрицается и Россией, и Ираном), что исламская республика оказывает значительную военную помощь России и, очевидно, небесплатно.

Во-вторых, это Афганистан – правящее движение "Талибан"* находится под санкциями ООН (это как же надо было достать абсолютно всех?), но представители которого систематически посещают Россию, проявляя себя в качестве намного более адекватных партнёров, чем европейцы.

В-третьих, КНДР, которая тоже успешно занимается импортозамещением и помогает России (опять же, об этой помощи мы можем в основном судить по западным СМИ, которые о КНДР знают ещё меньше чем мы).

Собственно, визит Путина в КНДР является актом (отчасти символическим, отчасти – содержательным) "вскрытия" этой "законсервированной" страны, возвращения её на международную арену. Надо сказать, возвращения триумфального благодаря ядерному статусу и наличию средств доставки ядерного оружия.

Тут, кстати, важный момент – ранее постоянными членами СБ ООН были действительные участники ядерного клуба. Израиль, ЮАР, Пакистан и Индия на официальный статус не претендовали. Хотя о наличии у них ЯО все знают, а два последних государства проводили его испытания (собственно, это как раз и говорит о наличии боеспособного оружия). А вот КНДР даже эту неустойчивую систему поломала.

Очевидно, в очереди – изменение отношений с режимами Ирана и Афганистана.

Было бы неправильно говорить, что Северная Корея, Иран и, тем более, Афганистан станут "полюсами" нового мироустройства. Но они, очевидно, являются примером для других государств, которые хотели бы сохранить свою независимость. И сотрудничество с ними России – отнюдь не случайность. А визит Путина в Пхеньян – действительно акт истории, которая творится буквально у нас на глазах.

Но эта история (ещё не реализованная) была бы невозможной, если бы не Запад, который решил стереть с карты мира Россию. Россия не могла просто взять и присоединиться к троице отверженных. С её размерами и потенциалом проще создать свою собственную "виртуальную планету" (этот термин автор позаимствовал в одном из футурологических прогнозов середины 90-х), что, собственно, сейчас и происходит.