Российский фонд прямых инвестиций кому принадлежит

✅ ️Нужны деньги? Хочешь заработать? Ищешь возможность?✅ ️

✅ ️Заходи к нам в VIP телеграм канал БЕСПЛАТНО!✅ ️

✅ ️Это твой шанс! Успей вступить пока БЕСПЛАТНО!✅ ️

======================

>>>🔥🔥🔥(Вступить в VIP Telegram канал БЕСПЛАТНО)🔥🔥🔥<<<

======================

✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️

Что известно о главе РФПИ Кирилле Дмитриеве?

Российский фонд прямых инвестиций кому принадлежит

РФПИ до сих пор не купил долей ни в одном крупном российском агрохолдинге

Цель созданного шесть лет назад Российского фонда прямых инвестиций РФПИ — привлекать в страну деньги из-за рубежа, соинвестируя с иностранцами. С ужесточением санкций и замедлением экономики задача усложнилась, приводить в страну европейский капитал, несмотря на гарантированную фондом доходность, все сложнее, а американский — просто невозможно. Поэтому важными партнерами РФПИ становятся суверенные фонды других стран, которые способны соинвестировать в крупные проекты. Кроме того, наша модель работы очень правильная — соинвестирование не запрещено. Напрямую же в РФПИ мы средства никогда не привлекаем — только в совместные фонды или проекты. А для некоторых секторов санкции были даже плюсом — например, агрокомплекс вырос благодаря им и многие наши партнеры очень хотят вкладываться в российское сельское хозяйство. За время работы инвестировал в российские компании 1,2 трлн руб. Если что-то произойдет, допустим, с нами, как потом убедить суверенный фонд того же Китая, что из-за того, что Китай на каких-то спорных островах разместил какие-то лодки, американский минфин потом не заморозит все их активы в США? Последствия — обрушение доллара в связи с резким выходом суверенных фондов из этих активов. На каждый наш рубль мы привлекли 9 руб. Мы проинвестировали в более 50 компаний, по итогам г. Убедить их бывает непросто — например, с суверенным фондом ОАЭ нам потребовалось сделать целый ряд совместных инвестиций, чтобы они поверили в российскую экономику. Зато сейчас они проинвестировали с нами более чем в 40 проектов. Столь тщательная проработка \\\\\\\\\\\[с участием партнеров\\\\\\\\\\\] помогает нам быть лучше. Мы должны постоянно привлекать партнеров в сделки, развиваться, эволюционировать и из года в год показывать хорошую доходность, иначе партнеры откажутся с нами соинвестировать. Когда инвестирует РФПИ, деньги возвращаются государству с коэффициентом , т. Мы возвращаем рубль вложений, еще рубль зарабатываем за счет доходности инвестиций, плюс рубль государство получает за счет повышения налогооблагаемой базы, которая существенно растет в том числе потому, что РФПИ привлекает на каждый рубль 9 руб. РФПИ показывает доходность выше, чем большинство суверенных фондов других стран. Если проект доходный и полностью окупается, надо делать именно так, причем инвесторы должны соревноваться, кто предложит лучшие условия. К примеру, именно по такому принципу будет построен дублер Кутузовского проспекта, куда мы инвестируем вместе с крупнейшим негосударственным пенсионным фондом УК «Лидер». Однако некоторые проекты убыточны, но могут стать интересными для инвесторов при получении определенного уровня государственной поддержки, который обеспечит инвесторам минимальный требуемый уровень доходности. Например, ЦКАД без капитального гранта от государства — убыточный проект. Естественно, возникает вопрос, стоит ли государству делать ЦКАД полностью самому или привлекать партнеров с помощью частичного предоставления государственной поддержки. При участии инвесторов государство сэкономит, так как бизнес лучше проконтролирует процесс. Частные инвесторы могут повышать эффективность за счет оптимизации строительных затрат и процессов, применения современных технологий, снижать стоимость финансирования за счет распределения риска между инвестором и государством. Если же проект настолько убыточен, что инвесторов не привлечь, государство может финансировать проект само. РФПИ — самый крупный в России инвестор в акционерный капитал инфраструктурных проектов, реализованных за последнее время. Совместно с соинвесторами мы вложили более млрд руб. Девять из них реализуются на базе ГЧП или концессий. Наша экспертиза полезна с точки зрения анализа проекта, снижения стоимости финансирования, роста эффективности. РФПИ работает как инвестиционный фильтр, который обеспечивает отбор наиболее перспективных проектов с высоким мультипликативным эффектом. Мы обеспечиваем возвратность и доходность инвестиций, которые уже в свою очередь создают рабочие места и способствуют росту компаний и экономики в целом. В то же время решать, нужен ЦКАД или нет, — это прерогатива государства. Одним из таких примеров была региональная трасса, которой пророчили полную загрузку. Когда мы проанализировали проект, увидели, что дорога не будет загружена. Часто российским проектам не хватает глубокого анализа, кто-то приходит и говорит: давайте построим, например, дорогу и она будет полностью загружена. Мы же на основе конкретных расчетов говорим, как будет работать проект на самом деле. А как его добиться? Вот есть две школы мысли. Одна школа мысли говорит: давайте нарастим массово госдолг России и вложим деньги в инфраструктуру — и все будет расти. Критики возражают и говорят: эти деньги неэффективно потратятся, эффекта не будет, может быть, даже часть вообще пропадет, этого делать не надо. Мы считаем, что наша модель — модель соинвестиций — разумный компромисс, который устроит всех. Да, мы считаем, что госдолг нужно увеличить, чтобы больше инвестировать в инфраструктуру, в технологии и другие вещи, но вкладывать эти средства нужно именно на основе модели соинвестирования и привлекать частных инвесторов. Модель и опыт РФПИ — это инфраструктура для инвестиционного прорыва; у нас есть экспертиза и механизмы для того, чтобы увеличение инвестиций было эффективным. Если в проект вложены частные деньги и проект идет неправильно — соинвестор их потеряет. Это мотивирует лучше считать и анализировать. Поэтому мы считаем, что модель соинвестирования — она в основе правильного управления большой частью госфинансов. Но само решение за Минфином. Консенсус, как я уже сказал, в том, что надо пытаться максимально снижать роль государства, за исключением наиболее \\\\\\\\\\\[важных\\\\\\\\\\\] стратегических проектов. Мы рады, что в набсовет РФПИ входят почти все ключевые представители экономического блока, нам это помогает, мы понимаем, как думает правительство, и мы это учитываем в работе. Мы видим, что правительство планирует наращивать темпы экономического роста и инвестиции и инвесторы оценивают это положительно. Вы задали правильный вопрос: как сбалансировать необходимость роста инвестиций с макроэкономической стабильностью? Сильные макроэкономические показатели дают базу для наращивания инвестиций, если это делать еще и с доходностью, это будет одно из самых правильных экономических решений. Более половины наших ГЧП-проектов находится на этапе строительства. Примеры — онкоцентры в Балашихе и Подольске, ЦКАД, проект по строительству интеллектуальных сетей, закрытые на прошлой неделе железнодорожные переезды в Московской области. То есть средства идут непосредственно на строительство новых инфраструктурных проектов с нуля. Конечно, многие наши соинвесторы — суверенные фонды очень осторожны в оценке риска. В то же время именно в суверенных фондах сосредоточена значительная часть мирового капитала и они готовы делать крупные сделки. Совместно с партнерами мы формируем в России вторичный рынок инфраструктурных проектов — приобретаем уже построенные объекты. Таким образом, инвесторы ранней стадии получают доходность и высвобождают капитал для новых проектов. Мы считаем наличие инвесторов, готовых выкупить долю в ГЧП-проектах после окончания стройки, очень важным фактором формирования в России зрелого инвестиционного рынка. Примерами подобных сделок могут служить приобретение доли в аэропорте «Пулково» и в проекте М1 в обход Одинцова. Важно отметить, что в этих сделках доля инвестиций РФПИ минимальна, т. За счет диверсификации они имеют естественный хедж от локальных колебаний валют, а на долгой дистанции они имеют в России доходность лучше, чем в других странах. Важно, что наши партнеры — это долгосрочные инвесторы, а не спекулятивные краткосрочные игроки. К тому же у части наших проектов долларовая выручка, нам нравятся проекты с серьезной экспортной составляющей. По результатам нескольких лет работы при не самом стабильном валютном курсе наши партнеры говорят нам, что доходность инвестиций в Россию, рассчитанная в долларах, превышает их ожидания и доходность на других рынках и они готовы наращивать объем. Партнеры вкладывали с нами иногда в самое сложное время. Например, фонд Эмиратов Mubadala инвестировал с «Россетями» в создание интеллектуальных сетей и с «Ростелекомом» в проект по устранению цифрового неравенства в самый пик девальвации рубля. Когда курс укрепился на отметке 60 руб. Дальше — доходность и выстраивание отношений с Россией. На государственном уровне должен быть определен приоритет проектов с соинвестициями. Капитал готов идти в инфраструктурный сектор России и ждет новых проектов именно от государства. Его надо распространять на другие типы объектов, потому что уже есть много примеров, когда платные дороги строятся эффективно и хорошо. Стандартизация процесса должна проводиться в том, что государство приглашает инвесторов соинвестировать в основные инфраструктурные проекты, чтобы они конкурировали между собой, а государство гарантировало, например, неизменность параметров соглашения с инвесторами в плане тарифов. Это может быть стандартная история и в инфраструктурной ипотеке, и других инфраструктурных подходах. Например, мы с партнерами проинвестировали в первый в России концессионный проект по строительству центров по борьбе с онкозаболеваниями. Здесь уместно говорить о тонкой настройке всей инвестиционной среды, и правительство сейчас уделяет значительное внимание дальнейшей доработке ряда аспектов не только концессионного, но и налогового, бюджетного законодательства. По этому же принципу инвестируем в платные переезды в Московской области, интересны региональные дороги, думаем, как реализовать в концессии некоторые новые проекты с РЖД. Даже если существующий опыт в концессии активнее расширять, можно утроить инвестиции в инфраструктурные проекты в ближайшие два года. Есть даже идея структурирования по принципу концессии спортивно-оздоровительных центров. Во многие проекты, например в «Пулково», мы зашли с шестью суверенными фондами из разных стран. В принципе, география не меняется. В основном это страны Азии и Ближнего Востока. Они уже наш партнер в таких проектах, как дублер Кутузовского проспекта. Ряд проектов мы реализуем с европейскими компаниями, среди них итальянские ANAS и Pizzarotti, французская Veolia, в стадии переговоров проект с инвестором из Швейцарии. Европа активнее стала смотреть на инфраструктурные проекты. Там экономический прагматизм преобладает и растет желание развивать совместные проекты. При этом задача бизнеса в том числе и помогать выходить из этого кризиса. Мы приветствуем, что Белый дом впервые за последние годы не пытается запретить американским компаниям приехать на ПМЭФ, а, наоборот, активно их в этом поддерживает. Бизнес-диалог очень важен, он поможет снять недопонимание, как это было со странами Азии и Ближнего Востока. У нас есть много историй успеха, и мы активно демонстрируем их нашим потенциальным партнерам из Европы. Наиболее интенсивно диалог идет с французскими компаниями и нашим партнером — суверенным фондом CDC IС. На форуме мы планируем объявить более пяти сделок с CDC IС и французским бизнесом с вовлечением как крупных компаний, так и малого и среднего бизнеса. У нас уже есть успешные примеры сотрудничества с итальянскими компаниями — ANAS и Pizzarotti работают с нами по инфраструктурным проектам. Есть большой интерес со стороны немецких компаний. У России большая экономика, возможности развивать бизнес очень широкие. Есть платежеспособный спрос, который очень восприимчив к новым и качественным продуктам и разработкам. Как следствие, ожидаемая доходность выше, чем в Европе. Все это мы показываем нашим европейским партнерам и резонно ожидаем, что и представители других стран, включая Германию и Италию, скоро последуют примеру Франции. Это показатель, что сложные вопросы можно решать в конструктивном диалоге. Те, кто реально инвестирует, довольны. Все же убеждать инвесторов в необходимости вкладывать в Россию на фоне крайне негативного медийного фона на Западе сложно, но мы их постепенно приучаем к сделкам. Так было, например, с Саудовской Аравией — мы были первыми, кто с ними в принципе стал настраивать отношения, не только инвестиционные. Впоследствии стали входить в проекты без гарантий по доходности. По мере того как они начинают лучше понимать, как работает российская экономика и что происходит вокруг, они готовы вкладывать все больше. Конечно, возникнет много вопросов, но они идут на это, понимая, что Россия — надежный партнер, видят, что многие, в том числе геополитические, решения России оказались правильными, стабильными и надежными. Но есть спекулятивные инвесторы, которые пришли — ушли, многие из них опасны для рынка, так как несут большую волатильность. Наши партнеры играют вдолгую, они видят себя на горизонте 10—15 лет. Хотя обычно фонды прямых инвестиций за год делают пять сделок. Мы по-прежнему считаем эти компании крайне перспективными и продолжаем по ним работать. Активно обсуждаем с АФК «Система» вхождение в капитал их агробизнеса. В определенный момент многие владельцы агробизнеса в России посчитали, что, раз сектор так быстро растет, они заслуживают очень высоких оценок. Другой вопрос — продолжится ли такой рост в горизонте 10—15 лет, часто именно это предмет разногласий. Мы консервативны в оценках и предлагаем инвесторам такую схему работы: если вы верите в такой рост, гарантируйте нам минимальную доходность; все, что выше определенного уровня, — поделим пополам. Недавно мы вместе с CP Group инвестировали в завод по переработке биоотходов в Калининградской области. Сотрудничество в Рязанской области продолжается. Чтобы ускорить вхождение на российский рынок в сфере производства сырого молока, мы решили инвестировать в готовый бизнес среднего размера — от голов дойного стада. Сейчас идет работа над потенциальными сделками. К примеру, несмотря на кризис, мы инвестировали в создание логистической группы PLT, понимая, что отрасль будет расти. Теперь компания вошла в пятерку крупнейших операторов логистических комплексов в стране. Сейчас мы договорились с ритейлером «Ашан» о строительстве для него складского центра. С нуля реализуется проект ликвидации цифрового неравенства и строительства интеллектуальных сетей. Мы инвестировали в угольную компанию Tigers Realm Coal задолго до того, как там добыли первый уголь. Экономика растет, макроэкономика сильная, но их, конечно, могло бы быть больше. Фактически многие средние компании в каких-то секторах не могут успешно развиваться из-за жесткой конкуренции со стороны госкомпаний. Один из них — компания Cotton Way, некогда структура РЖД , занимавшаяся обеспечением логистики белья для госмонополии. После того как она вышла из РЖД, а мы с партнерами инвестировали в нее несколько десятков миллионов долларов, компания стала активно развиваться в гостиничном бизнесе и на рынке спецодежды. Есть много проектов, которые госкомпании готовы развивать с внешними инвесторами. Пример такой инвестиции — производитель инсулина «Герофарм», о других мы объявим на форуме. Соинвестиции — в том числе с российскими участниками, без иностранного капитала, — обсуждаются и в принципе у многих находят положительный отклик. Во-первых, уже понятна доходность, во-вторых, российские игроки хотели бы в некоторые отрасли инвестировать без иностранцев. Но такие проекты составляют небольшую часть портфеля, и объем вложений в каждый из них крайне небольшой. Как раз сейчас мы идем, как говорится, вглубь. Мы инвестировали в телемедицинский проект «Доктис» на базе клиник « Мать и дитя ». Мы планируем большую сделку в сфере медицинской робототехники: РФПИ через РКИФ и РЯИФ проинвестирует в разработку уникального российского хирургического робота, в основе которого лежит архитектурное решение, принципиально отличающееся от мировых аналогов. Это позволит сократить стоимость операции до 6 раз по сравнению с аналогами, а также рассчитывать на успешное внедрение робота не только в России, но и на глобальных рынках, включая страны Азии. В приоритете и фармацевтика: здесь на рассмотрении целых пять проектов. Еще один наш инновационный проект, Healbe, — браслет, способный в реальном времени определять количество не только потраченных калорий, но и полученных. Мы точно на острие и изучаем самые высокотехнологические, интересные проекты. Мы создали сеть из семи партнеров, включая Китай, ОАЭ, Саудовскую Аравию, для отбора технологий, конкурентоспособных в мире, и для продвижения их на глобальных рынках. В рамках нашей платформы «РФПИ-технологии» за последний год мы из российских стартапов отобрали 25 наиболее, как нам кажется, востребованных и интересных. Все эти компании проходят экспертизу, в том числе наших партнеров. Почему мы знаем, что Healbe — уникальная вещь? Потому что наши партнеры, которые делают технологические инвестиции по всему миру, ничего подобного пока не видели и подтверждают, что аналогов нет. О партнерстве по ряду из них мы объявим на форуме в Петербурге. Всего в ближайшие два года мы планируем вложить в технологические проекты свыше 50 млрд руб. К примеру, с «Алросой» обсуждаем новую технологию, которая позволит сделать бриллианты биржевым товаром. То есть благодаря этой технологии можно создавать пакеты из 10—12 бриллиантов с приблизительно одинаковыми характеристиками, что дает возможность торговать на бирже такими бриллиантовыми слитками. Такой механизм сильно расширил бы рынок для сбыта бриллиантов, в том числе среди институциональных инвесторов. Для нас пока ближе телемедицина, ядерная терапия, истории, связанные с генетикой. Сейчас весь инвестиционный мир находится в новой парадигме искусственного интеллекта и технологического прорыва, и здесь для России важно не уступить первенство. Одно дело теоретически понимать, будет доходность или нет, а другое — видеть это на конкретных примерах. В три проекта средства ФНБ уже вложены. Это «Запсибнефтехим» — один из ведущих нефтехимических проектов мира с высокой доходностью, мы профинансировали программу устранения цифрового неравенства — « Ростелеком » дал доступ в интернет дополнительно 10 млн человек. Все эти проекты в конечном счете оказывают стратегический эффект для России — например, мы инвестировали в одного из ведущих производителей стеклянной посуды, французскую Arc, но большую часть средств они вложат в развитие бизнеса в России. Harvard Business Review. Как потратить. Справочник компаний. Родился в г. В чем особенность РФПИ? Какие преимущества по сравнению с классическими инвестфондами? Кто делает эту экспертизу и привлекает ли государство вас, в том числе для этого? Существует мнение, что РФПИ может стать именно такой организацией по отбору проектов в инфраструктурной ипотеке. Правительство пока не может разрешить эту коллизию. Какие механизмы вы бы посоветовали использовать чиновникам для привлечения инвесторов, на которые они почему-то не обращают внимания? Как в других странах подходят к решению этого вопроса? В основном рынок видел cash out, а не инвестиции. Хеджируется ли валютный риск? Но рубль нестабилен. При таких колебаниях и рисках не маленькая ли доходность? Есть ли другие аргументы, помимо доходности, для привлечения инвесторов? Там же нет мировых брендов, как « Фосагро ». Как можно стандартизировать инфраструктурные проекты в России? Какие можете назвать плюсы и минусы действующего законодательства и существующего принципа отбора проектов? Что это может быть? Отношения с США на самом низком уровне. А сейчас? Есть шанс, что вы сможете убедить американских партнеров работать вместе? Как все же привлечь в Россию европейский капитал? Каждый теперь под угрозой. Аграрные проекты затормозились. Сделка с «Содружеством» сорвалась, с остальными двумя компаниями до сих пор не закрыты. Часть земель приходится на последний актив, и именно по его дальнейшему развитию «Система» никак не может договориться. Вряд ли это случится быстро. Правда, в итоге компания отказалась от этих планов в пользу покупки небольших хозяйств. Что изменилось? Готовые проекты и cash out. Обсуждается ли такая идея сейчас? Почему не идете глубже — в инновационные и технологические проекты в этих отраслях? На деньги ФНБ. Чтобы государство развивало страну и ее инфраструктуру на ее же деньги, а не хранило их в американских ценных бумагах, по факту поддерживая американскую экономику. Зачем это нужно российскому суверенному фонду? Новости СМИ2.

Источники инвестиций доклад