Рой - 5
unknown«Процесс восстановления завершен».
«Вы. Готовы к новым инструкциям?» спросил я нерешительно.
«Готов», — ответил корабль.
Я огляделся по сторонам расширенными глазами. Казалось, этот голос никогда не исходил из какого-то одного места. Я никогда не видел динамика. Звук исходил из стен самого корабля, подумал я. Если корабль мог по своему желанию превращать стены в двери, то, возможно, он мог совершать крошечные движения в каком-то месте на стенах, создавая вибрацию. Формировать динамик и произносить слова. Очень странная технология.
Я подумал, что если мне разрешили отдать кораблю новый приказ, то это испытание было либо намного длиннее и сложнее всех остальных, либо это вообще не было испытанием. Возможно, я действительно получил право командовать этим кораблем. Но почему?
Наконец-то я решил задать несколько вопросов. Один из них я должен был задать.
«Я приказываю тебе ответить на мои вопросы. Как проходят возрождения? Выживут ли мои дети?»
«Неизвестно. Инъекции уже сделаны».
Я задумался. Какие инъекции? Я решил, что ответа корабля пока достаточно. Остальное я узнаю, когда работа будет закончена. Однако тот факт, что корабль сказал «неизвестно», беспокоил меня. Результат был под вопросом. Я покачал головой и потер виски.
«Корабль — как мне вас называть?»
«Как вы хотите к нам обращаться?»
Я подумал о дюжине нецензурных выражений. На ум пришло, например, «мудак». Впервые с момента пробуждения на моем лице мелькнула мрачная улыбка, которая быстро угасла.
«Я назову тебя Аламо, — сказал я, — потому что я намерен никогда тебя не забывать».
" Переименование завершено».
Я фыркнул. «Ладно, Аламо, давай попробуем что-нибудь попроще. Включи обзорный экран или что-то в этом роде, чтобы я мог видеть, что происходит под нами».
В центре пола мостика расплавился портал. Он был круглым и, возможно, десяти футов в диаметре. Как только он начал открываться, воздух в комнате с криком начал выходить из него. На меня обрушилась неимоверная волна холода. Можем ли мы быть в космосе? Неужели я только что убил себя?
«Закройте его! Закройте его обратно!» Я задыхался. Я лежал на полу, и меня засасывало по нему в сторону отверстия.
Отверстие исчезло, и комната быстро наполнилась давлением. Как высоко мы находились? Я не думал, что нахожусь в открытом космосе, так как был уверен, что мы бы этого не пережили. Кроме того, я не был невесомым. Очень высоко, но все еще внутри атмосферы. Может быть, на много миль вверх.
Я оказался в дрожащем клубке на полу корабля. Это было очень близко. Я вспомнил свои слова: Включи обзорный экран или что-то еще. Я был уверен, что именно это или что-то в этом роде и создало мне проблемы. С этим судном не хотелось быть неопределенным. Еще один усвоенный урок.
«Корабль?» сказал я.
Ничего. Тогда я вспомнил о переименовании.
«Аламо, ответьте».
«Отвечаю».
«Почему ты открыл тот портал в полу?»
«Потому что так приказал командир».
Я моргнул и сел у стены. Итак, я был командиром корабля. Неужели эти кентавры были прежними командирами?
«Аламо, возвращайтесь в Калифорнию. Сохраняйте высоту в одну милю».
Корабль вздрогнул и остановился.
«Вторичная миссия отменена».
«Какая вторичная миссия?»
«Приобретение нового командного состава».
«Вы собирали людей на этом корабле все время, пока я сидел здесь?»
«Да.»
Я хмыкнул. «Вы тестировали их, как тестировали меня?»
«Нет. Последовательность тестирования не была идентичной».
Я задумалась над этим. Я верил, что у меня есть ответ. «Итак, раз уж я сижу здесь, тест на агрессию или тест на лидерство будет последним, верно? Тот, который вы дали им, когда они достигли мостика? Вы бы отдали командование кораблем тому, кто победил в смертельной схватке в этой комнате?»
«Да.»
«Остановите эту миссию. Аламо, ты не будешь продолжать подбирать людей и испытывать их. Эта миссия закончена.»
«Расписание обновлено.»
Я был как никогда уверен, что имею дело с искусственным интеллектом. Возможно, на борту не было никаких инопланетян, за которых я мог бы отомстить, а только сам корабль, выполняющий какие-то команды, отданные ему давным-давно. Я только надеялся, что миссия «приобретение командного состава» не появится снова, как программа, которая постоянно переустанавливает себя и пытается обновиться, сколько бы раз вы ее ни отменяли.
И тут меня посетила новая ужасная мысль. «Аламо, не высаживай больше никого, кто находится на борту. Оставь их на этом корабле. Я хочу поговорить с ними».
«Все участники миссии по приобретению были освобождены, когда миссия была прервана».
Мои руки опустились на лицо, потирая его. Они подползли к моим волосам, где и стали их дергать. Я дергал себя за волосы, пока не стало больно, и я издал ревущий звук.
«Освободили», — сказала я, мой голос задыхался. «Вы имеете в виду, что вы высадили их из корабля?»
«Да».
Я только что убил неизвестное количество людей. Я подумал о том, чтобы спросить, сколько их было и кто они. Но я остановила себя. Знание подробностей не пойдет на пользу моему рассудку.
Когда корабль снова содрогнулся, мой разум уже частично оправился от чувства вины за совершенные смертельные ошибки. На этом корабле командование определенно сопровождалось грузом ответственности. Поскольку «Аламо» остановился, я решил, что мы, должно быть, снова над Калифорнией. Я подумал, что корабль забрал Дэйва Миттерса из патрульной машины и подверг его нескольким испытаниям, прежде чем спустить его в верхние слои атмосферы. Он внезапно перестал стрелять, и после этого не было никаких криков. Возможно, вместо этого он сжег его зеленым лучом. Так или иначе, я был уверен, что корабль убил его.
Я постарался выбросить все это из головы. Если я буду просто разговаривать с кораблем и не буду давать ему никаких новых команд, то он, наверное, никого не убьет. Если ничего другого не останется, я смогу помешать ему причинить еще больше горя. По крайней мере, я на это надеялся.
«Аламо», — сказал я, пытаясь мыслить ясно, чтобы выработать правильный подход. «Где команда корабля? Чего они пытались достичь?»
«Сгенерирована чрезмерная реакция».
Я задумался над этим. Я должен был быть более конкретным. «Кроме меня и моих детей, есть ли в настоящее время на борту другие люди?»
«Нет».
«Кроме четырех человек, есть ли на борту другие живые существа?».
Голос колебался несколько секунд. Я никогда не слышал, чтобы он делал это раньше. «Ответ неясен».
Непонятный ответ? По какой-то причине этот ответ вызвал у меня холодок. Что могло заставить его быть неуверенным? Мой разум бросился к странным выводам. Были ли на борту какие-то зомби, или замороженные существа, или роботы, которых можно считать живыми? Внезапно мне показалось, что я понял.
«Аламо, вы находитесь на борту этого судна, считаете ли вы себя живым?»
«Неясно».
Я кивнул сам себе. Я мог бы улыбнуться, но я был в мрачном настроении, поэтому вместо этого мой рот сложился в плотную линию. Я кое-что узнал. Корабль действительно был искусственным интеллектом. Была ли такая штука живой? По моему мнению, нет, но кто знает, что он о себе думает. Я решил не вступать в бессмысленный философский спор с кораблем по этому поводу. Я бы не стал проводить тест Тьюринга. Это действительно не имело значения.
«Аламо, эта часть корабля — мостик?»
Еще одно колебание. Неужели огромное количество рекурсивных процедур в сознании этой штуки вызвало задержку?
«Это целевая комната для командной миссии. У нее есть возможности, которых нет у других камер».
Я кивнул. Значит, это мостик. «Я могу управлять кораблем из этой комнаты?»
«Да».
«Могу ли я…» Я попытался придумать какую-нибудь другую командную функцию. «Могу ли я общаться с другими кораблями из этой комнаты?»
«Да».
Я втянул воздух. В первый раз мне пришло в голову, что могут быть и другие корабли, подобные этому. Были ли они по всей Земле? Это заставило мой желудок затрепетать, как будто я упал с высоты прыжка.
«Сколько таких кораблей, как этот, Аламо?» тихо спросил я.
«Неизвестно».
Точность, сказал я себе. Я должен был спросить о конкретике. «Сколько кораблей, подобных этому, находится в пределах десяти миль от поверхности Земли?»
«Семьсот сорок шесть».
Я закрыл рот рукой. Это было вторжение. До сих пор я считал себя особенным, одним из тех людей, которых показывают по телевизору и которые говорят, что их похищали и исследовали инопланетяне. Теперь я должен был вывести всех этих людей из зоны безумия в моем сознании. Все это время они говорили правду.
«Они все ищут командный состав, как и вы?»
«Нет».
«Сколько из них нашли командный состав и прервали поисковую миссию, как этот корабль?»
«Сорок один».
Значит, большинство из них все еще находились в поиске. Сколько людей было убито этими кораблями — убито — даже когда я спокойно разговаривал с Аламо? Я не мог поверить, что вооруженные силы мира отнесутся к этому вторжению легкомысленно. Неужели сейчас реактивные самолеты должны были вступить со мной в бой и, возможно, сдуть меня с неба?
«Аламо, есть ли самолеты, атакующие эти корабли?»
«Неизвестно».
«Вы не общаетесь с ними?»
«Корабли с командным составом выходят на связь. Другие корабли ищут командный состав».
Мой разум помчался. На некоторых кораблях люди проходили испытания. Некоторые люди выжили и стали командирами, как я. Я был не один.
«Могу ли я связаться с…», — начал я, затем просто отдал приказ. «Аламо, соедини меня с другими кораблями. Я хочу выйти на связь с ними».
Я только что убил неизвестное количество людей. Я подумал о том, чтобы спросить, сколько их было и кто они. Но я остановила себя. Знание подробностей не пойдет на пользу моему рассудку.
Когда корабль снова содрогнулся, мой разум уже частично оправился от чувства вины за совершенные смертельные ошибки. На этом корабле командование определенно сопровождалось грузом ответственности. Поскольку «Аламо» остановился, я решил, что мы, должно быть, снова над Калифорнией. Я подумал, что корабль забрал Дэйва Миттерса из патрульной машины и подверг его нескольким испытаниям, прежде чем спустить его в верхние слои атмосферы. Он внезапно перестал стрелять, и после этого не было никаких криков. Возможно, вместо этого он сжег его зеленым лучом. Так или иначе, я был уверен, что корабль убил его.
Я постарался выбросить все это из головы. Если я буду просто разговаривать с кораблем и не буду давать ему никаких новых команд, то он, наверное, никого не убьет. Если ничего другого не останется, я смогу помешать ему причинить еще больше горя. По крайней мере, я на это надеялся.
«Аламо», — сказал я, пытаясь мыслить ясно, чтобы выработать правильный подход. «Где команда корабля? Чего они пытались достичь?»
«Сгенерирована чрезмерная реакция».
Я задумался над этим. Я должен был быть более конкретным. «Кроме меня и моих детей, есть ли в настоящее время на борту другие люди?»
«Нет».
«Кроме четырех человек, есть ли на борту другие живые существа?».
Голос колебался несколько секунд. Я никогда не слышал, чтобы он делал это раньше. «Ответ неясен».
Непонятный ответ? По какой-то причине этот ответ вызвал у меня холодок. Что могло заставить его быть неуверенным? Мой разум бросился к странным выводам. Были ли на борту какие-то зомби, или замороженные существа, или роботы, которых можно считать живыми? Внезапно мне показалось, что я понял.
«Аламо, вы находитесь на борту этого судна, считаете ли вы себя живым?»
«Неясно».
Я кивнул сам себе. Я мог бы улыбнуться, но я был в мрачном настроении, поэтому вместо этого мой рот сложился в плотную линию. Я кое-что узнал. Корабль действительно был искусственным интеллектом. Была ли такая штука живой? По моему мнению, нет, но кто знает, что он о себе думает. Я решил не вступать в бессмысленный философский спор с кораблем по этому поводу. Я бы не стал проводить тест Тьюринга. Это действительно не имело значения.
«Аламо, эта часть корабля — мостик?»
Еще одно колебание. Неужели огромное количество рекурсивных процедур в сознании этой штуки вызвало задержку?
«Это целевая комната для командной миссии. У нее есть возможности, которых нет у других камер».
Я кивнул. Значит, это мостик. «Я могу управлять кораблем из этой комнаты?»
«Да».
«Могу ли я…» Я попытался придумать какую-нибудь другую командную функцию. «Могу ли я общаться с другими кораблями из этой комнаты?»
«Да».
Я втянул воздух. В первый раз мне пришло в голову, что могут быть и другие корабли, подобные этому. Были ли они по всей Земле? Это заставило мой желудок затрепетать, как будто я упал с высоты прыжка.
«Сколько таких кораблей, как этот, Аламо?» тихо спросил я.
«Неизвестно».
Точность, сказал я себе. Я должен был спросить о конкретике. «Сколько кораблей, подобных этому, находится в пределах десяти миль от поверхности Земли?»
«Семьсот сорок шесть».
Я закрыл рот рукой. Это было вторжение. До сих пор я считал себя особенным, одним из тех людей, которых показывают по телевизору и которые говорят, что их похищали и исследовали инопланетяне. Теперь я должен был вывести всех этих людей из зоны безумия в моем сознании. Все это время они говорили правду.
«Они все ищут командный состав, как и вы?»
«Нет».
«Сколько из них нашли командный состав и прервали поисковую миссию, как этот корабль?»
«Сорок один».
Значит, большинство из них все еще находились в поиске. Сколько людей было убито этими кораблями — убито — даже когда я спокойно разговаривал с Аламо? Я не мог поверить, что вооруженные силы мира отнесутся к этому вторжению легкомысленно. Неужели сейчас реактивные самолеты должны были вступить со мной в бой и, возможно, сдуть меня с неба?
«Аламо, есть ли самолеты, атакующие эти корабли?»
«Неизвестно».
«Вы не общаетесь с ними?»
«Корабли с командным составом выходят на связь. Другие корабли ищут командный состав».
Мой разум помчался. На некоторых кораблях люди проходили испытания. Некоторые люди выжили и стали командирами, как я. Я был не один.
«Могу ли я связаться с…», — начал я, затем просто отдал приказ. «Аламо, соедини меня с другими кораблями. Я хочу выйти на связь с ними».
«Канал открыт».
Я прочистил горло. «Алло? Алло? Кто-нибудь меня слышит?»
Несколько секунд стояла тишина, затем раздался хрипловатый голос. У голоса был акцент, похожий на британский или, может быть, австралийский. «Кто там? Уйдите с общественного канала, он зарезервирован».
Голос, казалось, исходил от стен, от всех их сразу, как и голос корабля. Я огляделся вокруг себя, почти ожидая увидеть лицо. Я подумал о том, чтобы попросить корабль показать мне лицо, но решил воздержаться. В последний раз, когда я просил об этом, меня чуть не убили.
«Я не понимаю, что вы имеете в виду, говоря об общественном канале. Я только что добрался до мостика своего корабля и не имею ни малейшего представления о том, что происходит. Это какая-то военная штука?»
«Вы уже назвали свой корабль? Если нет, сделайте это. Затем откройте частный канал связи со „Снаппером“. А теперь заткнись и выйди на общественный канал. Снэппер на выход».
Я глубоко вздохнул и приказал своему кораблю открыть соединение между «Аламо» и «Снаппером».
Снова зазвучал хрипловатый голос с акцентом. «Название корабля?»
«Аламо», — сказал я.
Смех. «Хорошо. Вы янки, я так понимаю? Поздравляю, что пережили свои первые часы на борту машины для убийства. Теперь слушай внимательно, зелененький. Есть некоторые вещи, которые ты должен сделать прямо сейчас. Скажи своему кораблю, чтобы он перестал подбирать людей и убивать их, это первое. Если он подберет победителя, он направит его к тебе, и он убьет тебя. Или вам придется убить их. В любом случае, это будет неприятно».
«Я уже это сделал».
«Правда? Хорошо. Мне пришлось убить двух бедных индусских ублюдков, которые добрались до меня, прежде чем я понял это. Они пытались пройти тест на лидерство. Я знал, что один из нас должен был выбыть. Это было нечестно, правда, поскольку однажды я уже прошел тест. Бедные ребята. Я до сих пор вспоминаю выражения их лиц, когда я наблюдал, как они падают вниз над Бангалором».
Мы обменялись именами. Мой единственный контакт с человечеством был австралиец, который называл себя капитаном Джеком Кроу. Он провел много времени в Штатах, но у него все равно был узнаваемый акцент. Я кратко рассказал ему свою историю — о моих детях и смертельных тестах. Он издал сочувственные звуки. Я подумал, что он все это уже слышал. После минимальных любезностей мы перешли к делу выживания.
«Кайл Риггс», — сказал Кроу. «Точно, я записал».
«Где ты взял ручку и бумагу?»
«Я добыл их в лесу. Ты научишься делать то же самое».
«Что ты имеешь в виду?»
«Начни воровать вещи. Они тебе понадобятся. На борту этих кораблей нет ничего особенного. Никакой еды. Никакой электроники, в которой мы можем разобраться. Туалетов тоже нет. Даже кровати нет. Но вы можете попросить корабль слетать в местные магазины и украсть то, что вам нужно. Если прикажете, он может сделать розетку, к которой можно будет подключить все необходимое. Тебе это понадобится».
«А кража товаров не расстроит население?»
Снова хрипловатый смех. В этом смехе было что-то жесткое, что-то, что заставило меня подумать, что этот человек может мне понравиться или не понравиться, если я когда-нибудь встречусь с ним лично. В его голосе не было доброты или покладистости. Но он звучал способным. Что за человек обычно проходит через такие смертельные испытания, задалась я вопросом. Наверное, не самый приятный человек в мире.
«Это расстраивает людей, но они ничего не могут с этим поделать».
«А как насчет реактивных самолетов? Разве эти корабли не подвергаются атакам?».
«Да, нападают, то и дело. Но я думаю, что корабли сбивают все, что приближается».
«Что ты имеешь в виду?»
«Ну, знаешь, как истребители, ракеты, полицейские вертолеты. Все, что приближается слишком близко, уничтожается автоматически».
«Я стрелял в корабль, когда он забрал моих детей. Он ничего не сделал».
«Тогда тебе повезло. Похоже, они становятся более параноидальными, когда у них на борту есть мы — „командный состав“. Я думаю, они знают, что им не повредит ни пуля, ни кулак, ни брошенный камень. Когда они бродят вокруг и убивают людей, они, похоже, стреляют только в приближающиеся ракеты и тому подобное. Но как только у них появляется пилот, они становятся более защищенными и реагируют на все, что может причинить тебе вред».
«Я видел вспышку света, когда был над своим домом, но это пока все».
«Скорее всего, вы не увидите, как он стреляет по самолетам. За последние несколько часов чиновники стали умнее и держатся подальше от наших кораблей. Когда началось вторжение, оно пришло прошлой ночью сначала над Восточной Азией, а затем направилось в Европу и Африку. Корабли совершали рейды вокруг земного шара, направляясь на запад с наступлением темноты ночи. Вы, янки, присоединились к празднику последними. К этому времени военные кое-что выяснили».
«Почему я ничего не слышал о вчерашнем ночном вторжении?»
«Ты смотрел новости вчера вечером?»
«Нет», — сказала я, вспоминая вечер с попкорном и кино с детьми. Это было болезненное воспоминание. Мне было интересно, будет ли когда-нибудь еще такое. Тогда я подумал о том, чтобы прервать этот разговор и пойти в медицинский отдел, чтобы проверить детей. Что с ними делали роботизированные манипуляторы? Действительно ли я хотел знать? Хочу ли я видеть это? Я полагал, что должен доверять им. Дети были уже мертвы. Эти руки были последней слабой надеждой, которая у меня была.
«Весь день в новостях говорили о наблюдениях НЛО, — сказал Кроу, — но по мере того, как ночь продолжалась, и они добрались до Штатов, насколько мы можем судить, их число росло. Сначала это было всего несколько кораблей над Азией. Теперь их сотни».
«Семьсот сорок шесть, если верить Аламо».
«Так много? Ну, с большинством из них мы ничего не можем сделать. Мы можем общаться только с теми, кто закончил испытания».
«Почему этим кораблям нужно, чтобы мы говорили им, что делать? Их старые командиры все умерли или что-то в этом роде?»
«Никто не знает. Лично я думаю, что козлоногие люди, которых большинство из нас нашли на кораблях, были старым командным составом. Может быть, они потерпели неудачу, а мы — их замена. Неважно. Что вам нужно сделать, так это настроить корабль так, чтобы вы могли видеть снаружи. Для этого достаточно нескольких веб-камер и нескольких компьютеров. Это не самое лучшее видео, но оно работает».
Я покачал головой, озадаченный. «Если это корабли-роботы, почему в них не встроено такое оборудование?»
«Этого тоже пока никто не выяснил. Слушай, ты из военных?»
«Я был в армейском резерве».
«Резервист? Офицер?» — быстро спросил он.
«Да, первый лейтенант. Это был способ оплатить учебу в аспирантуре».
«Вы участвовали в боевых действиях?»
«Один раз в Персидском заливе… но это было очень давно. Теперь я профессор колледжа».
«Профессор?» — фыркнул Кроу. «Это впервые. Что вы преподаете, боевые искусства?»
«Нет, информатику».
Он издал благодарный хрюкающий звук. «Необычно, но я уверен, что вы будете полезны. Большинство выживших — военные или сумасшедшие, которые спят с оружием под подушкой. Вы — первый учитель, о котором я слышал, что он прошел через испытания».
«У меня своя ферма», — объяснил я. «И у меня был под рукой дробовик, когда они пришли».
«А, хорошо, я понял», — сказал Кроу.
Я мог сказать, что то, что я фермер, подняло меня в его оценке. Я подумал о том, какой тип людей мог бы выжить в испытаниях, которые мне дали. Логично предположить, что это будут физически крепкие, быстро соображающие, решительные люди, которые, вероятно, в некоторой степени параноики. Это не описывало моих коллег в университете, я должен был признать.
«Послушай, Джек, — сказал я, — кто-нибудь из нас уже связался с нашими правительствами? Почему бы нам не прилететь на этих кораблях в наши столицы, посадить их и передать властям?»
Кроу фыркнул. «Грубо, поскольку корабли расстреляют любого, кто будет нам угрожать. Но в любом случае, так не получится. Эти корабли выбрали нас. Они не позволят нам делать все, что мы хотим».
«До сих пор корабль делал все, что я просил».
«Попробуйте приземлиться и выйти. Он тебе не позволит. Только если ты не сделаешь с собой очень гадкие вещи, а может быть даже и тогда. Он не позволит и другим людям вокруг тебя, теперь, когда ты установил полный контроль».
«Я случайно открыла пол и могл убить себя».
«Это могло выглядеть именно так, но корабль не позволил бы тебе выпасть».
«Вы хотите сказать, что мы пленники?»
«Мы можем делать все, что хотим. Но мы должны оставаться на своих кораблях. Мы сами по себе, и создаем свою собственную организацию. Это подводит нас к моему следующему вопросу».
«Что?»
«Присоединитесь ли вы, Кайл Риггс, ко мне — присоединитесь к нам? У меня более тридцати кораблей в моем флоте. Я бывший капитан военно-морского флота и в какой-то степени знаю, что делаю. Вы нам нужны, и для начала я присвою вам звание энсина».
Я замолчал на мгновение, ошеломленный. О чем говорил этот человек? Неужели он создавал какую-то политическую силу вне своего правительства?
«Что дает вам право делать все это?»
«Эти корабли дают нам полномочия. Ничто на Земле не может им противостоять. Мы единственные, кто их контролирует. Чтобы позволить кому-то другому взять их под контроль, мы должны умереть. Я не хочу совершать самоубийство ради выгоды какого-либо правительства. Ну, что скажешь?»
«Но почему? Почему эти корабли здесь и что они делают?»
Кроу сделал паузу. «Ты еще не знаешь?»
«Я не знаю».
Еще один резкий смех от моего единственного контакта с миром. Мне не нравился его смех; это был смех хулигана, который поставил подножку тощему ребенку.
«Тебе еще многому предстоит научиться, Кайл. И все это не к добру».