Рой - 3

Раздался голос. Это было неожиданностью, поскольку до сих пор внутри корабля было довольно тихо. Всегда присутствовал легкий фоновый гул — и, конечно, мы с кентаврами создавали много шума в борьбе.

«Продемонстрирована агрессия», — сказал голос. Тон был скорее женским, но в нем было что-то неопределенное. Компьютер-переводчик? Возможно.

Я предположил, что комментарий относился ко мне. Мило с их стороны, подумал я, сказать мне, как у меня дела.

Снова открылся дверной проем, где до этого не было ничего, кроме гладкого металла. К тому времени я уже сорвал рогомеч и встал, оскалив зубы без сознательного желания сделать это. Как быстро мы превращаемся в рычащих животных, если нас спровоцировать, подумал я.

Однако третьего представителя вида кентавров-мечерогов, ожидавшего меня, не оказалось. Вместо него было щупальце. Она протянулась вниз, обвилась вокруг пришельца, которого я убил первым, и начала тащить его наружу. Возможно, оно собиралось сбросить его на моё кукурузное поле. Я решил попробовать пойти с ним.

Он был слишком велик, чтобы протиснуться мимо, и я боялся, что дверь расплавится, когда он уйдет. Поэтому я забрался на щупальце и выехал на ней из комнаты. Я оказался в другой кубической комнате, идентичной первой.

«Продемонстрирована инициатива», — сказал голос.

«Кто вы?» спросил я, поворачивая шею. Я не видел ни камер, ни микрофонов, ни динамиков. Ничего, кроме пустых, темных стен.

Щупальце стряхнуло меня в соседней кабинке и утащило мертвого кентавра, прежде чем я смог снова забраться на него. Я смотрел, как он исчезает в другой комнате. Неужели я пропустил свою поездку? Неужели я только что провалил один из этих тестов? Моё сердце заколотилось.

Затем я вспомнил о двери позади меня. Поднявшись на ноги, я огляделся. Пол в первой комнате исчез, а стена между двумя комнатами выросла из ничего. У меня было достаточно времени, чтобы увидеть, как окровавленный труп второго кентавра упал на неизвестное расстояние вниз. Я моргнул. Если бы я остался в комнате, они бы бросили и меня, позволив мне упасть навзничь?

«Что вам от меня нужно?», — спросил я у стен.

Ответа не последовало, но мгновение спустя открылись еще две двери. Почему две? Я исследовал оба пути, осторожно постукивая ногой. В первой двери пол исчез, и открылась сцена ночного кружения Земли. Мы должны были быть на высоте километра. Я был удивлен, так как не чувствовал никакого ощущения полета вверх. Никакие силы «джи» не тянули моё тело, но, очевидно, я должен был почувствовать ощущение восходящего импульса в лифте. Я видел темный ночной пейзаж, усеянный светом. На север и юг уходило шоссе 99, усыпанное оранжевыми натриевыми фонарями.

Я отступил назад в пространство, из которого вышел.

«Осторожность продемонстрирована».

Эти две двери закрылись, и открылась третья дверь. Я задумался об этом. Привели ли оба пути, какой бы я ни выбрал, к смертельному падению? Я ждал. Зачем вообще двигаться, если они собирались просто убить меня? Примерно через минуту пол под моими ногами стал теплым. Через две минуты я уже перепрыгивал с ноги на ногу. Наконец я понял, о чем идет речь, и осторожно переступил порог третьей комнаты.

Очевидно, это были тесты. Я хотел провести некоторые испытания на своих инопланетных хозяевах. Мои тесты будут очень простыми. Все, что я хотел сделать, это выяснить, какой цвет приобретает их мозг под воздействием свежего воздуха. Я сделал все возможное, чтобы сосредоточиться на тестах, на том, чтобы победить их. Я старался не думать о детях. Мысли о них парализовали бы меня, сделали бы меня онемевшим и бесполезным. Горе должно было подождать.

К этому времени мне уже надоели их игры. Но я должен был подыгрывать им, если не хотел выпрыгнуть. Я подумал о том, чтобы выпрыгнуть из корабля. Возможно, это была их форма развлечения. Может быть, они сидели где-то, смеялись и делали ставки на то, насколько далеко пройдет тупая примитивная особь через их лабиринт испытаний и уловок. Часть меня хотела прекратить эти мучения, но сильное желание отомстить не давало мне покоя. Я хотел разбить еще одну или две головы пришельцев, прежде чем они убьют меня. Я еще не закончил с ними.

В третьей комнате снова раздался голос. «Объект подлежит допросу».

Я подумал об этом. Что им нужно, мой секретный код банкомата? Что я могу знать такого, что могло бы заинтересовать этих существ? Мне пришло в голову, что на самом деле им не нужна информация. Они хотели испытать меня. Это был еще один шаг в их последовательности испытаний, как и все остальное. Были ли мои дети протестированы и признаны несостоятельными? Я подозревал, что да, и пол открылся для них и выбросил их из корабля. Похоже, такова была всеобщая цена за неудачу.

Это породило во мне новую эмоцию: ярость. Теперь я злился не только из-за мести, но и из-за того, как со мной обращались. Я был их подопытным животным, и мне это не нравилось. Я собирался помериться силами с ними, как только мог. Может быть, у меня будет шанс нанести ответный удар. Или, может быть, я хотя бы произведу впечатление на этих трусливых ублюдков. Я уже представлял себе парней с огромными черепами в развевающихся белых лабораторных халатах.

Что помогало мне думать, так это отсутствие страха. Думаю, большинство людей в этот момент тряслись бы от страха. Но после нескольких схваток за жизнь и смерть и наблюдения за смертью моих детей я был пуст внутри. Я был опустошен. Для страха не осталось места. Я стал холодным и расчетливым. Назовите это недостатком личности, но я чувствовал себя именно так.

«Объект подлежит допросу», — повторил голос.

Я думал о том, чтобы сказать «нет» или промолчать. Казалось очевидным, что они просто снова нагреют пол. Могу ли я раздеться, завернуть ноги в ткань и встать на пушку? Может быть. Но это было не то, на что были направлены тесты. Я мысленно проанализировал их: Во-первых, меня проверяли на боевые навыки. Во-вторых, инициативность, и, в-третьих, осторожность. Значит, это должен быть четвертый тест. Это была загадка. Каков был ответ?

Чем больше я думал об этом, тем больше задавался вопросом, почему голос сообщал мне характер тестов, когда я их проходил. Почему он говорил, что агрессия продемонстрирована на понятном английском языке? Они должны были специально давать мне подсказки. Если бы тест проводился вслепую, без ведома испытуемого, не было бы причин давать мне такие подсказки.

Температура пола к этому времени поднялась на добрых двадцать градусов. Моё сотрудничество должно было быть вынужденным.

«Я соглашусь, если мне будет позволено задавать по одному вопросу на каждый ваш вопрос», — сказал я.

Возникло колебание. Я подозревал, что мой ответ рассматривается и взвешивается. Возможно, его оценивали.

«Торг продемонстрирован», — сказал голос.

Открылась еще одна дверь.

Я поднял брови. «И это все, а?» спросил я вслух. Я полагал, что прошел еще один тест. Я прошел его, просто попытавшись провести переговоры. Не было вопросов. Не было никакого обмена информацией. Все это было частью теста.

В новую комнату я вошел босиком. Пол в моей комнате уже остыл, но я решил, что пора двигаться дальше. Каждый тест приводил меня в новую комнату, а старая исчезала. Наказание за пребывание на одном месте казалось очевидным: меня выбросит из корабля, чтобы размазать по земле на милю ниже. Я вошел в комнату и посмотрел на противоположные стены и потолок.

«Кто ты?» — спросил женский голос позади меня.

Я вздрогнул и рефлекторно поднял ружье. Но я так и не смог направить его на нее, что было очень хорошо. Она направила на меня пистолет, а поскольку мой все равно не был заряжен, я опустил «Ремингтон».

Она кивнула, глядя на меня немигающими, напряженными глазами. «Хороший ход. Я чуть не снесла тебя».

Она сама прошла через некоторые испытания. Я видел это в ее глазах. Они были прекрасными, но наполненными страхами. Я открыл рот, чтобы заговорить, но ничего не вышло. Я уставился на нее. Она была молода, но не ребенок. Ей, вероятно, было около двадцати лет. Примерно на десять лет моложе меня, подумал я. Она выглядела наполовину латиноамериканкой. Это была обычная внешность в Калифорнии. Она была стройной, и все в ней было привлекательным, даже ее растрепанные, заляпанные кровью волосы, которые свисали до самой задницы.

Мой взгляд устремился вниз. Я не мог удержаться. Все, что ниже талии, было таким же стройным, как и остальное, и обнаженным. Внизу была маленькая татуировка, кажется, бабочка, сделанная традиционным зеленым цветом. На ней не было ничего, кроме рваной белой хлопчатобумажной блузки. В Центральной долине Калифорнии ночи часто бывают жаркими. Было очевидно, что ее вытащили из постели ночью, как и мою семью.

«Вы что-нибудь знаете?» спросил я, заставив свои глаза подняться вверх и встретиться с ее глазами. Быстрый вопрос был старым приемом, который я перенял во время преподавания. Многие молодые женщины приходили поговорить со своим профессором, и иногда мои глаза блуждали. Задавая быстрый вопрос, я обычно выходил из неловкого положения, когда меня ловили.

«О чем?» — спросила она.

Я заметил, что ствол ее пистолета, который отсюда выглядел как револьвер 38-го калибра, не дрогнул ни на дюйм. Я сглотнул. Я надеялся, что я не был ее тестом — что, если она должна была уничтожить меня, чтобы перейти к квадрату семь?

«Насчет тестов».

Она моргнула. Ствол опустился, но только на долю секунды. Я провел небольшую любительскую триангуляцию, и мне не понравилось, куда она теперь целится. Я подумал о том, чтобы сказать ей убрать эту штуку, но, учитывая обстоятельства, она имела полное право направить пистолет на мои личные места, и мы оба это знали. В этой обстановке доверие нужно было заслужить.

«Испытания? Ты имеешь в виду это дерьмо — делать все, что хочет корабль, чтобы попасть в следующую комнату живым?»

Я кивнул. «Именно.»

Пистолет опустился еще на долю дюйма. Она все еще могла попасть мне в колено одним движением пальца. Я надеялся, что 38-й калибр в конце концов окажется слишком тяжелым для ее рук, но она выглядела так, будто тренировалась. Держала она его тоже правильно, подперев правое запястье левой рукой. Кто-то давал ей уроки стрельбы.

Она покачала головой. «Я знаю только, что если бы я не спала с этим пистолетом на тумбочке, я была бы сейчас мертва, как моя соседка».

" Соседка по комнате? Ты студентка колледжа?»

«Да.»

Я кивнул. «Я преподаю в Калифорнийском университете в Мерседе».

Ее глаза сузились. Пистолет снова поднялся, теперь уже прямо на мою грудь. «Это занимает слишком много времени. К этому времени я должна была увидеть открытую дверь или что-то в этом роде. Ты полон дерьма, не так ли? Ты как какая-то отсрочка, какой-то отвлекающий манёвр. Если я убью тебя, то смогу пройти в следующую комнату, не так ли?».

Я слегка приподнял руки, ладонями вверх. «Подожди, я и сам сегодня пережил много дерьма. Этот корабль убил моих детей. В моем дробовике кончились патроны, и иначе мы могли бы перестрелять друг друга, это правда. Может, корабль этого и хочет, но сегодня я не буду убивать людей. Я убиваю только инопланетян».

Она смотрела на меня долгую секунду. Затем она вздохнула и подняла пистолет так, чтобы он был направлен в потолок. Она все еще держала его в обеих руках, но мы оба расслабились. «Как вас зовут, профессор?» — спросила она.

Две двери распахнулись, как по команде. Мы оба напряглись и обернулись, но комнаты были пусты. В дальней части левой комнаты была единственная точка света. Там виднелось яркое пятно, как будто кто-то просверлил отверстие в борту корабля, и снаружи был яркий дневной свет. Если только мы не обогнули земной шар, снаружи еще не могло быть светло, поэтому у меня возникли подозрения.

«Еще один тест», — сказал я.

«Думаешь?»

Я взглянул на нее. «Я Кайл Риггс, раз уж вы спросили».

«Профессор Кайл Риггс?»

Я утвердительно кивнул.

«Я Алессандра. Зовите меня просто Сандра. Что вы преподаете?» — спросила она. Она казалась искренне заинтересованной.

«Информатику».

Сандра покачала головой и рассмеялась. Это был странный звук. Он казался очень неуместным.

«Что?» спросил я.

«Кажется, я записалась в твой класс на следующую осень».

«О. Будем надеяться, что мы обе сможем учиться в школе в следующем году, Сандра».

Она кивнула. «В какую сторону, профессор?»

«Я бы сказал, что нам нужно идти подальше от этого света. Это похоже на обман. На улице не может быть дневного света. Я не понимаю этот тест, но мы должны куда-то идти».

«Да», — сказала она. «Они уже нагревают пол».

Я почувствовал это, когда она обратила на это внимание. Пол был по крайней мере на десять градусов теплее, чем когда я вошел. Нам нужно было выбрать комнату.

Я сделал шаг вперед в комнату справа, темную. Сандра была прямо за мной, но недостаточно близко.

Пол исчез в комнате, где мы встретились, под ногами Сандры. Я протянул руку назад и поймал ее, когда она начала падать. Это был не очень хороший захват, только ее пальцы. Она уронила пистолет. Он улетел в ночь.

Я понял, что мы были над океаном. Он казался более холодным. Запах моря охватил меня, очень сильно и внезапно. Неужели мы переместились на север? Море было темным, казалось, не слишком далеко под нами. Может быть, метров на сто ниже, трудно было сказать. Но это было достаточно далеко, чтобы убить любого, кто упадет. Вода становилась как бетон, если падать с большой высоты.

Я увидел ее лицо, смотрящее на меня сверху. Ее рот был открыт, но она ничего не сказала. Она даже не закричала. Она работала другой рукой и обеими ногами, чтобы ухватиться за гладкий металл корабля.

Холодный соленый бриз омывал наши лица. Я думал, что мы сможем это сделать. Я стоял на коленях, подстраховывая себя. Никому из нас не будет хорошо, если я позволю ей потянуть меня вниз, и мы оба упадем в море. Сложность была в том, что здесь не было ни бортика, за который можно было бы ухватиться, ни обода, ни дверной панели, ни даже ковра, чтобы обеспечить хоть какое-то трение. Только гладкий металл, который мог менять форму по желанию как жидкость.

«Держись, Сандра», — крикнул я. «Мы можем это сделать».

У меня был план. Правда, был. Я лягу плашмя и буду держаться за ее руки, позволяя ей подтянуться ко мне. Мне казалось, что она выглядит достаточно сильной, чтобы справиться с этим с моей помощью. Я приспособился в соответствии с планом, а потом…

Дверь исчезла. Металл слился воедино, очень быстро, как и много раз до этого. В одну секунду она была там, в другую — нет.

Это было не самое плохое. Плохо было то, что я посмотрел на свою руку, на которой все еще держались четыре ее пальца. На одном из них было кольцо с изумрудом. Они сочились кровью, где были очень аккуратно отрезаны закрывающейся металлической дверью.

Я сел и секунду потирал пальцы Сандры, затем аккуратно положил их на пол, сделав небольшую стопку. Я едва мог видеть. Глаза щипало. Я издал странный, воющий звук.

«Лидерство продемонстрировано», — сказал холодный голос, заговорив впервые за долгое время.