Рой - 28

Передав все, что я получил из Аламо о "Блюзе", людям из Пентагона, я на секунду задумался и отправил письмо и секретарю ООН. Может быть, я параноик, но смысл критической информации, по моему мнению, заключался в том, чтобы поделиться ею. Я не был полностью уверен, что американские военные сделают это.

Далее следовала моя самая большая задача. Я обещал создать силы, которые могли бы противостоять Макросам. На это ушло все мое время. Оказалось, что инъекции - это самое простое, что можно было придумать. Все, что нужно было сделать Нано, - это воспроизвести себя в большом количестве. Они были хороши в этом и могли делать это быстро. Сложнее было разработать новый, более мощный реактор и ручную лазерную винтовку. Говоря языком нано, это были макрочастицы оборудования, и для их изготовления требовалось гораздо больше времени и более специализированных материалов.

Я отправился на остров Андрос, чтобы заняться проектированием. Прежде всего, мне нужно было выяснить, насколько большой реактор и проектор может выдержать такой нанитоусиленный человек, как я. Климат был достаточно похож на джунгли Амазонки. Ребята из Пентагона оплачивали все это дело, поэтому они прислали кучу шпионов, медиков и униформы, чтобы "помочь" мне. Я был поражен, когда увидел, что у них был целый взвод всех видов этих "помощников". Была также целая рота из инженерных войск. Эта последняя группа не особо улыбалась, но они были самыми полезными. Они добивались результата. Я не мог отказать остальным, поскольку мне нужны были государственные ресурсы.

Мы использовали мое тело как модель для нашего будущего суперсолдата. Сколько я могу нести и при этом быстро бегать? Оказалось, что очень много. Сначала инженеры надели на меня огромный рюкзак двойной толщины. Он был сделан из самой уродливой ткани камуфляжно-зеленого цвета, вокруг него были пришиты кожаные ремни для поддержки, а каждый сантиметр был прострочен. Они наполнили его до краев мокрым песком - груз весил более трехсот килограммов.

Я смог поднять его - с трудом. Груз показался мне ошеломляющим. С таким весом на спине мне пришлось наклониться вперед в неудобном положении. Я не мог стоять прямо. Особенно болели колени. Наниты работали, восстанавливая разрывы мышц или раздробленные суставы при каждом шаге. Я чувствовал, как наниты роятся на моих суставах, заставляя их покалывать и зудеть, как будто меня постоянно кусали злые муравьи. Стало еще хуже, когда я перешел на бег. Я бежал, громыхая и теряя равновесие, неся груз около ста ярдов по пляжу, а затем, обливаясь потом, вернул его команде. Мое время составило чуть больше пятнадцати секунд, в три раза дольше, чем я пробежал то же расстояние без груза.

"Слишком много", - сказал я им.

Едва кивая, но впечатленные, несмотря на свою холодную внешность, они выгребли половину груза. Я улыбнулся. Я понял, что они не ожидали, что я смогу двигаться. Они сразу перегрузили меня, просто чтобы поставить на место. Однако мне все равно удалось бежать с грузом. С восемьюстами килограммами капающего песка на спине я бегал вверх и вниз по пляжу в тропическую жару.

Пока они разгребали песок, я оглянулся на свои следы. Местами они были глубиной в шесть дюймов. Отпечатки потемнели и наполнились водой. Каждый отпечаток представлял собой небольшой отражающий бассейн. Они были похожи на отпечатки копыт. Отпечатки лошади, которой нужно было сесть на диету.

Далее я попробовал около ста пятидесяти килограммов. Это было около трехсот пятидесяти фунтов. Разница была разительной. Мои суставы немного поскрипывали, но не было ощущения, что они щелкают. Самое большое улучшение было в области распределения веса. Я уже не чувствовал себя таким неуравновешенным. Для бега мне приходилось наклоняться вперед, намного вперед, но это было возможно. Я все еще мог обогнать олимпийского спринтера, и я мог делать это, не разрываясь на части. Я рысью вернулся к ним.

"Это хорошо. Я могу выдержать столько. Уверен, что более крупный и молодой мужчина с лучшим мышечным тонусом мог бы сделать больше. Но это примерно втрое тяжелее оригинального снаряжения. Этой огневой мощи должно хватить солдату, чтобы в одиночку расправиться с брюшной турелью "Макро"".

Я уже строил планы на ужин, и они касались Сандры. Но шпионы еще не закончили со мной. Они только начали свои испытания. Они не поверили мне на слово относительно моего физического состояния. Врачи проверяли мой пульс, давление и т.д. после каждого круга. К моей груди был прикреплен монитор ЭКГ. Они хотели поместить температурный зонд в мою задницу, но я поставил точку, сказав им, что я не вьючное животное. Вместо этого они с кислым выражением лица приклеили его мне подмышку.

Они надели и перераспределили мой груз. Они добавили ремни, обхватив мою талию водолазными грузами. Они дали мне меньший передний рюкзак, чтобы улучшить равновесие. Они продолжали поливать из шланга большой груз песка, следя за тем, чтобы он оставался в нужном весе. Я стонал и пробежал для них круг по пляжу еще около двадцати раз.

После этого испытания они проверили мое зрение, кровь, рефлексы и даже взяли мазок из горла. Я понятия не имел, что они думали получить от всего этого, но не спорил, пока они не раздражали меня слишком сильно. Эту группу нужно было убедить. Мне нужно было, чтобы они убедили высшее руководство в том, что проект стоит всех ресурсов, которые у них есть. Не должно быть никакого нежелания расставаться с титаном, плутонием и другими критическими компонентами. Если бы я не преуспел, им пришлось бы взорвать Макросов, а вместе с ними и один из наших континентов, обратно в первобытный ил. После этого у нас осталось бы только шесть континентов. И мы даже не были уверены, что ядерные бомбы полностью остановят врага.

После перерыва, который состоял из ужина из омаров в офицерской столовой с Сандрой и двух бутылок пива, чтобы составить нам компанию, я отправился на секретную базу, которую построил в джунглях. Мои нанофабрики гудели там днем и ночью. Наши корабли висели вокруг нее, как большие черные тени. Половина из них несла караульную службу, а половина переправляла туда материалы, необходимые фабрикам. Примерно десять процентов фабрик работали над созданием новых фабрик. Таким образом, наше производство постоянно росло.

Фабрики уже произвели достаточно нанитовых инъекций для тысяч солдат. Четверть из них я направил на создание более тяжелых лазерных винтовок. Остальным я поручил изготовление новых реакторов. Новые блоки весили более трехсот фунтов каждый, что примерно в три раза превышало вес реакторов, которые я заставлял людей нести в бой еще в Бразилии. Только люди, прошедшие инъекции нанитов, могли носить эти новые блоки. Отдать приказ заводам о производстве оружейных систем было радикальным шагом, но я чувствовал, что должен это сделать. Какой смысл в том, чтобы наши лучшие войска были пережеваны во второй раз? На этот раз я бы пошел в бой с силами, у которых был бы шанс. И я возьму их с собой.

Новобранцы прибыли на следующее утро. В первой волне их было около трехсот. Завтра, согласно отчетам, должно было прибыть гораздо больше. Тысячи.

Я приказал своей первой партии новобранцев выйти и выстроиться в десять шеренг на плацу в центре моего лагеря. Все они были мужчинами, и у них были мрачные лица. В среднем им было по двадцать восемь лет, и все до единого они были ветеранами боевых действий. Я требовал этого. Мне не нужны были "зеленые" войска. У меня не было возможности обучить их пехотной тактике, я сам едва знал строевую подготовку. Но я мог научить их обращаться со своими новыми телами после инъекций. В какой-то степени я мог научить их сражаться с макросом. Я мог рассказать им о лазерных установках и ранцевых реакторах, потому что я их разработал.

Были представлены добровольцы спецназа из всех основных вооруженных сил. Здесь были и российский Спецназ, и израильский Шайет, и шведский Ягарес, и даже китайский SLCU. Однако почти половину составляли американские войска. Зеленые береты, морская пехота, воздушно-десантные войска и несколько человек из "Дельты". Были и представители организаций, о которых я никогда не слышал. Я чувствовал себя польщенным и немного напуганным, находясь в компании таких людей, таких профессионалов - особенно учитывая, что мне предстояло руководить ими. Однако большинство из них никогда не сражались с Макро. И никто из них не испытал радости от инъекций нанитов.

Я заметил одно дружелюбное лицо в толпе воинов с серьезными глазами. Это был сержант Лайонел Уилсон, человек, которого я привел с собой из первой битвы с макросами. Я похлопал его по спине, и он зашатался на шаг. Я вывел его из строя, чтобы он встал перед остальными.

"Я знаю, что этот человек может сражаться с машинами. Я лично сражался с ним плечом к плечу против них. Он знает, как действует такой усовершенствованный человек, как я. Я назначаю его своим первым сержантом. Остальным придется зарабатывать свои знаки отличия заново. Мне плевать, что вчера вы были полковником. Здесь вы начнете с чистого листа".

Они выглядели удивленными, но никто не протестовал. Я кивнул и встал так жестко, как только мог.

"После инъекций вы почувствуете себя другим человеком. Возможно, вам будет нелегко вернуться домой. Я призываю всех, у кого есть сомнения, убираться отсюда немедленно, пока вы не сделали следующий шаг и не изменили свое тело навсегда".

Они посмотрели на меня. Никто не высказался. Я подумал, не пожалеют ли они о своем решении, когда наниты начнут манипулировать их клеточной структурой.

Я изготовил новую форму для этих войск. На всех были нашивки PFC. Я решил использовать звания морских пехотинцев и начать все с нижней ступени. Форма отличалась от стандартной формы. Она была тяжелее. Фактически, они были громоздкими. Она имела свинцовую подкладку и могла застегиваться на пуговицы для опасных условий. Мы, вероятно, будем носить их в радиоактивных зонах, и я хотел, чтобы мои люди привыкли к такой знойной, жесткой одежде.

Многие мужчины были в гражданском. Я раздал им новую форму и дал команду одеваться. Они все должны были выглядеть одинаково, просто чтобы заставить их думать как одна команда. Все говорили на хорошем английском языке - еще одно требование для вступления. Все они могли разговаривать друг с другом, все носили одно и то же, и все они были ветеранами. Я надеялся, что эти общие черты помогут быстро сплотить их в эффективную боевую силу. Радость от уколов станет еще одним опытом, который сделает нас всех братьями, полагал я.

Далее, я знал, что должен произвести на них впечатление. Какого черта они должны меня слушать? Этот вопрос должен был гореть у них в голове. Я решил показать им, почему. Сначала я взвалил на плечи один из новых громоздких реакторов и ухватился за подключенный к нему лучевой блок. Затем я повел их в джунгли, в другой район, который я очистил от деревьев. Там, где несколько часов назад стояли деревья, были темные пятна открытой земли. Земля была похожа на десны старика, которому вырвали все зубы сразу. Большие тропические насекомые ползали в каждой свежеоткрытой дыре.

"Это будет наш первоначальный тренировочный полигон. Мы проведем здесь некоторое время, учась стрелять из этого нового оружия. Всем надеть защитные очки. Полная экипировка. Застегнуть пуговицы!"

Они выглядели так, словно им было скучно, ссутулившись и прислонившись ко всему, что было под рукой. Но когда они услышали мои лающие команды, они пришли в движение. Все до единого. Они были хорошо обучены.

Все их костюмы были светочувствительными, и когда я открыл новый тяжелый лучемет, автошейды мгновенно затемнили их глазные порталы (прим. пер.: найти слово лучше чем порталы). Я выстрелил в край леса, выбрав красное дерево. Толстые лианы, покрывавшие дерево, скрутились, как стебли травы. Кора отслоилась, как обгоревшая кожа, и белая плоть дерева под ней мгновенно почернела. Через мгновение после этого весь ствол дерева взорвался, и оно повалилось на бок.

Я знал, что большинство из них никогда не видели мощности моей лазерной винтовки. Никто из них, я был уверен, никогда не видел мощности этих новых тяжелых лучеметов. Это было все равно, что держать в руках паяльную лампу, настолько мощную, что стволы деревьев перед ней казались тонкими сухими травинками.

Тогда я снял рюкзак. Я махнул им рукой.

"Как вы видите, мы не можем допустить никаких несчастных случаев, связанных с дружественным огнем. Они будут смертельны почти мгновенно. Теперь я хочу, чтобы кто-нибудь из добровольцев надел этот ранец и попытался сбить вон то дерево", - сказал я, указывая на высокую пальму. Она выглядела легкой мишенью. Она была намного тоньше, чем красное дерево, и ближе. Все, что им нужно было сделать, это свалить ее.

"Кто первый?" спросил я.

Дюжина рук поднялась вверх, я указал на ближайшего. Я заметил, что мой единственный некоммандер, сержант Уилсон, держал руки скрещенными. На его лице была небольшая улыбка.

Первым, кто принял мой вызов, был русский. Он потянулся вниз, чтобы схватить рюкзак. Он потянул, но она не сдвинулась с места. Он выглядел удивленным.

"Давай, прижмись к нему спиной, солдат", - сказал я.

Он сглотнул, затем вцепился в ремни в положении сидя на корточках. Он потянулся, ноги шатались. Ему почти удалось поднять его. Он был близок к этому. Он ревел и хрюкал, но так и не смог этого сделать. Я должен был восхищаться его упорством.

"Я не могу сделать это", - сказал он, потерпев поражение.

"Что?"

"Я не могу, сэр!"

"Как вас зовут, рядовой?"

"Сергей Радович, сэр".

Я кивнул. "Вы слабый человек, Радович?"

"Нет, сэр".

"Вы уверены?"

"Да, черт возьми, сэр".

Я снова кивнул. "Кто еще здесь хочет попробовать надеть эту стаю, встать и сжечь для меня это дерево?".

Многие из первых добровольцев не подняли руки во второй раз. Они знали, что такое подстава, когда видели ее.

Однако один или двое держали руки поднятыми. Я указал на парня азиатской внешности. Это был самый большой азиат, которого я когда-либо видел. Он был похож на бочку с ногами. Он был похож на борца сумо, но без жировых отложений.

У него были удивительно толстые бедра, гораздо больше моих собственных. Он шагнул вперед и взялся за ремни. Как и Радович, он занял позицию для мертвого подъема. Но он сделал это по-другому. Он качнулся вперед и сбалансировал рюкзак на спине. Ревя, он встал под его тяжестью - четыреста фунтов металла, стекла и полимеров.

Ноги дрожали, он прицелился в пальму и выстрелил. Ствол взорвался, и дерево упало.

"Очень хорошо. Как тебя зовут, солдат?" спросил я его.

"Квон, сэр", - сказал он, опуская рюкзак.

"Отличная работа. Теперь мы побежим обратно к парадной площадке. Я хочу, чтобы вы все не отставали от меня. Это будет бег по джунглям. На полном ходу. На полной скорости".

Пока я говорил, я поднял рюкзак и взвалил его на спину. Они смотрели на меня большими глазами, наблюдая, как я уверенно справляюсь с ношей. Я сделал вид, что не замечаю их взглядов.

Затем я побежал. Я бежал быстрее, чем любой нормальный человек, насколько мне известно, когда-либо бегал на этой Земле. Никто из них не мог за мной угнаться. Я снова стоял на площадке для парада и скучал, когда самый быстрый из них вырвался из джунглей и помчался обратно на солнечный свет.

Когда все они снова собрались передо мной, я спросил, есть ли вопросы. Несколько рук поднялось. Я указал на Радовича.

"Какого черта мы бежим без толку, сэр?" - спросил он, вполне резонно. Я заметил, что его акцент стал сильнее. Наверное, это было связано со всеми упражнениями.

Я кивнул, принимая вопрос как законный. "Я хотел, чтобы вы все поняли некоторые вещи. Я собираюсь попросить вас пойти на некоторые фантастические жертвы. Я хочу, чтобы вы поняли, почему я прошу вас пойти на них".

Тогда я рассказал им об инъекциях. Я не стал приукрашивать. Я сказал им, что они будут кричать первый час или около того, пока не потеряют сознание. Я сказал им, что мы не можем дать им анестезию. Шпионы из Пентагона пытались сделать это на шимпанзе, но наниты нейтрализовали все чужеродные химические вещества, введенные в организм подопытного. Затем я рассказал им о невероятной силе и скорости, которые они приобретут, и о том, как они будут бояться за жизнь своих подруг после этого. Затем я указал на пакет, который снял и положил перед собой.

"Но без нанитов, без инъекций, - сказал я им, - никто из нас не сможет работать достаточно хорошо, чтобы выполнить нашу миссию. Мы не сможем быть эффективными солдатами. Не сможем, если не станем чем-то новым".

Они думали об этом и постепенно поняли, что им придется стать союзом человека и машины. Эта идея была отвратительна для некоторых. Но они не стали спорить. Они не отказывались. Люди, которые их выбрали, подошли к выбору правильно.

В конце концов, все до единого прошли через инъекции. Никто не отступил и не отказался в последние минуты, когда их привязали к креслу и пять сверкающих игл с червями появились на свет.

Когда испытание закончилось, мы смыли друг с друга рвоту и кровь. У одного солдата был вырван левый глаз. Я заверил его, что его можно вырастить заново. Я надеялся, что не соврал.

После окончания мучений я дал им выспаться в казарме. Когда мы собрались на следующий день, я присвоил Радовичу звание младшего капрала. Квона я произвел в старшие сержанты. В прошлой жизни они оба имели более высокие звания, но меня это не волновало.

В Звездных силах они начали жизнь заново, как морские пехотинцы. Теперь они были моими морпехами.