Рогатая красавица / «Братья Гримм» (2005)

«Постой, я знаю эту сказку!», так и хочется воскликнуть, как Кавальди (герой Петера Стормаре), каждую секунду во время просмотра «Братьев Гримм» (2005). Терри Гиллиам взял европейские сказки и мифы, смешал, взболтал и добавил банку оливок, то есть искусства.

Он и сам признается, что «крал отовсюду»: у Гримм, у Перро, у Андерсона, вдохновлялся работами известных иллюстраторов (Каспар Давид Фридрих, Артур Рэкхэм, Гарри Кларк, Гюстав Доре). Мы заметили еще и артуровский цикл, северо-германские образы и отзвуки живописи прерафаэлитов (навскидку Миллес, Хьюз и Россетти).

Итак, жила-была прекрасная и тщеславная красавица (Моника Беллуччи), которая любила смотреться в зеркало. Она вышла замуж за христианского короля Тюрингии и от жителей одной из его деревень вблизи волшебного Марбаденского леса узнала секрет вечной жизни (но, увы, не молодости).

В день ее свадьбы страну охватила чума (неслучайно), а сама королева заперлась в высокой башне без входа, и ее прекрасные длинные волосы струились вниз, когда она сидела на окне.

Чума ее и там, правда, достала, а потом и неизбежная старость. И вот она, старая и жуткая, 500 лет лежит в своей постели на стопке матрацев и ждет удобного момента вернуть молодость и красоту. Эх, не было у короля дочки от первого брака. Зато в 1811 году по ее душу пришли Уилл и Якоб Гримм (Мэтт Дэймон и Хит Леджер, играющие против своего типажа), 2 брата-акробата, то есть мошенника, и испортили красавице всю малину.

Моника прекрасна во всех ипостасях (старуху в гриме играла тоже она): капризной куколки из зеркала, дряхлой старухи и омолодившейся, весьма злобной королевы (а у кого бы не испортился характер за 500 лет лежания на кровати, поди, еще и под этими матрацами застряла горошинка).

Ее незабываемый феерический костюм придумала Габриэлла Пескуччи (над фильмом с ней вместе работал Карло Поджиоли). Наряд виртуозно сочетает в себе элементы моды разных веков Средневековья. Общий плавный силуэт (отсутствие корсета и пышной юбки); пояс гёрдль, которым подчеркивали талию, перекрещивали на спине и затем завязали на животе, длинные концы которого могли свисать до пола; рукава платья-блио, резко расширяющиеся от локтя до запястья, длина таких «манжет» достигала метра, — все это приметы моды XII века.

В голове сразу всплывают образы с картин Лейтона или Уотерхауса и Эллен Терри в роли леди Макбет на картине Сарджента. Но в то время платья были полностью закрытые. Шнуровка и треугольное декольте с виднеющимся нижним белым платьем появились с бургундской модой (XV век), но женская фигура стала совершенно другая, талия обозначалась высоко, почти под грудью, юбки стали более широкими.

Любители Алисы Льюиса Кэррола могут вспомнить его Герцогиню и ее «прототип» — портрет Маргариты Тирольской работы Квентина Массейса (1525–1530). И, конечно, чем выше был статус у женщины, тем выше и ее «шляпка», так что Королеве-Белуччи полагались гигантские рога.

Моника признается, что ее эскофьон был очень тяжелым, но так и должно быть, чтобы зрители поверили, говорит она.

«Было невозможно двигаться в этом костюме, непонятно, как она вообще могла двигаться», — говорит Гиллиам.

Безумное сказочное попурри Гиллиама считают провалом, но кроме эстетического наслаждения от картинки, зрителю есть над чем и подумать. Например, о Просвещении, рационализме, романтизме и сказке. Противостояние французов и немцев, действительно, было, и оно отчасти повлияло на поиск романтиками немецкой идентичности, в том числе в сказочном наследии. Кажется, что все это страшно далеко от нас, но вот, на поверхности и горячая для нашего века эйджизма тема.

«Да, все это сказки, но в них есть и смысл, — говорит Моника. — Я думаю, зеркальная королева — очень близкий для актеров образ. Мы жертвы нашего тщеславия. Не относитесь к своему имиджу слишком серьезно».

«Вечная красота невозможна. я думаю, что это скорее проблема американских актрис, — рассуждает она в другом интервью. — Это скорее голливудское наваждение, чем европейское. У нас, в Европе, много актрис вроде Шарлотты Рэмплинг или Катрин Дэнев и Софи Лорен, которые до сих пор играют привлекательных героинь своего возраста. Здесь [в Голливуде] это странно».

В заключение приведем еще одну цитату.

Режиссер Терри Гиллиам на вопрос журналиста о том, как он показал жестокость сказок, ответил просто: «Я нанял Монику Беллуччи»

https://www.cinemoda.ru/grimm/