«Роботы на страже фискальных интересов — дело времени» // Интервью с Денисом Щекиным

О цифровизации

«Если смотреть на динамику налогового регулирования, то за цифровизацией — будущее. Это бесспорно так же, как развитие технологии беспилотных автомобилей. Роботы на страже фискальных интересов — дело времени, и хорошо, что Россия здесь занимает ведущие позиции. Принятие Стратегической карты[1] — это проявление здоровых амбиций, с одной стороны, опираться на цифровые сервисы, а с другой — подтянуть уровень налогового администрирования до самых высоких стандартов. Такое стремление нельзя не поддержать.

<…>

Зачем, к примеру, держаться за человеческий фактор при проверке права на налоговый вычет по НДФЛ, если вся необходимая информация есть в налоговой отчетности и данных государственных реестров? Автоматизировав получение этих сведений, мы сможем предоставлять налогоплательщику вычет в упрощенном порядке и при этом уйдем от рисков отказа в вычете со стороны территориальных налоговых органов на том основании, что человек не представил каких-то документов. Машинный алгоритм сделает эту работу быстрее, качественнее и без субъективизма, так что система станет более удобной и предсказуемой.

<…>

Тем не менее цифровизация налогового администрирования не может быть беспроблемной — мы сталкиваемся и со сбоями в работе программных средств, и с неправильно выстроенными алгоритмами, и даже с механической бездушностью, когда алгоритм может не учитывать каких-то факторов, приводя к ошибочным доначислениям. Но такие трудности неизбежны в период настройки систем, их детских болезней, которые со временем будут излечены. Главное — чтобы у налогоплательщиков при этом оставались все возможности для отстаивания своих прав. Должна быть обратная связь для оперативного устранения неполадок и их причин.

Как бы то ни было, глобально цифровизация — это столбовая дорога, по которой пойдет налоговая практика, и Стратегическая карта это подтверждает.

<…>

Я не думаю, что алгоритм будет настроен условно в пользу бюджета: его действие должно быть прозрачным и соответствующим положениям Налогового кодекса, иначе эта система будет вызывать массу конфликтов и в нее потребуется вносить изменения. Я не думаю, что алгоритмы оценки хозяйственных операций налогоплательщиков будут сформированы так, чтобы предвзято подходить к деятельности налогоплательщиков. Напротив, я считаю, что устранение субъективного человеческого фактора может пойти на пользу налоговым отношениям, сделать правоприменение более объективным.

<…>

Приходится констатировать, что электронные сервисы и в самом деле пока не заслужили полного доверия налогоплательщиков.

Я думаю, что здесь праву действительно есть где развернуться. Нам нужны специальные защитные механизмы для исправления такого рода ошибок и гораздо более серьезные гарантии защиты прав налогоплательщиков, поскольку мы имеем дело с принципиально иной ситуацией, нежели та, при которой налогоплательщик исчисляет налог, а налоговые органы эти начисления оспаривают при проверках.

Если налог исчисляется электронным сервисом, а налогоплательщик говорит, что он не согласен с расчетом, было бы правильно автоматически приостанавливать исполнение такого налогового требования до разрешения спора в административном, а может быть, даже судебном порядке. То есть у налогоплательщика должно быть своеобразное право вето в отношении решений, принимаемых алгоритмом».

О налоговых спорах

«Скажу откровенно: в судах налоговые споры разрешаются из рук вон плохо. Конечно, есть исключения, и Верховный Суд пытается как-то влиять на ситуацию, но в целом картина довольно печальная. Любой честный юрист, практикующий в области налогового права, вам скажет, что сейчас в суд ходить не надо. Я сам, налоговый адвокат с более чем 25-летним опытом, отговариваю своих клиентов от похода в суд: это мало того что бессмысленно и, скорее всего, приведет к проигрышу, так еще и налоговые органы получат очередной прецедент, на основе которого в дальнейшем будут строить свои позиции против других налогоплательщиков. А это разрушает регуляторную среду, в которой живут налогоплательщики. По моему мнению, походы в суд сейчас разрушают общественное благо в налоговой сфере.

К сожалению, система арбитражных судов сегодня не выполняет своих функций по объективному разрешению налоговых споров. Но потребность в их справедливом разрешении все равно остается — ее выгнали в дверь, а она лезет в окно, которым оказывается административная процедура.

Иначе говоря, эта потребность все чаще и чаще удовлетворяется на административной стадии. И я как практик вижу, что путем компромиссов и переговоров в налоговом органе вы можете добиться гораздо большего.

Поэтому нужно развивать систему досудебного разрешения налоговых споров в рамках административной процедуры. Здесь могут пригодиться следующие механизмы. Во-первых, очное и непосредственное рассмотрение претензий налогоплательщиков: сейчас и налогоплательщики все чаще вызываются в налоговые органы на досудебной стадии, и законодательство изменяется в этом направлении. Во-вторых, принцип полной ревизии, когда вышестоящий налоговый орган может полностью пересмотреть результаты налоговой проверки.

Принципы судопроизводства постепенно проникают в практику досудебного обжалования, и я могу это только приветствовать.

<…>

Если уж налоговые споры все чаще разрешаются на досудебной стадии, то можно было бы предусмотреть некую подсистему квазисудебных органов, замкнутую на заместителя руководителя ФНС, независимую от территориальных налоговых органов и составляющую самостоятельную вертикаль внутри налоговой системы. Это позволит нам уйти от конфликта интересов, который неизбежно возникает при разрешении налогового спора руководителем того должностного лица, которое приняло оспариваемое решение, и обогатить процедуру досудебного урегулирования новыми процессуальными институтами, такими как запрос экспертного заключения.

<…>

Конечно, это не заменит судебную процедуру, но в нынешних реалиях приблизит нас к тем целям, которые ставит перед собой ФНС, не вторгаясь в судебную систему, на которую ведомство, естественно, повлиять не может.

Работа квазисудебных органов будет еще более эффективной, если сделать ее прозрачной. Если публиковать их практику, это послужит ориентиром для других налоговых органов в других регионах.

ФНС уже идет по этому пути — призывает налоговые органы публиковать обзоры судебной практики. Но административная практика остается закрытой и малоизвестной, что плохо».

О мировых соглашениях в налоговой сфере

«Я принципиальный сторонник этого института в налоговом праве и не поддерживаю возражений в том духе, что, мол, налог возникает в силу Конституции на основании закона и что налоговый орган не может произвольно менять налоговую обязанность.

Заключая мировое соглашение, мы не меняем налог с точки зрения его юридического состава, но предполагаем ту или иную трактовку закона применительно к данным фактическим обстоятельствам.

<…>

Но на стадии административного разрешения налогового спора мировых соглашений мы не увидим, потому что налоговый орган действует на основании разрешительного принципа, а в Налоговом кодексе отсутствуют нормы, регулирующие данный институт.

<…>

Использование мировых соглашений, безусловно, позитивно сказалось бы на интересах бюджета, но налоговые органы попросту не имеют для этого правовых инструментов. Из-за отсутствия правового механизма мы теряем возможные инвестиции такого налогоплательщика, которые могли бы ускорить в некоторой степени экономический рост. Доначисления без такого соглашения уйдут в бюджет, налогоплательщик затаит недоверие к государству, хотя бизнес мог бы их инвестировать эффективнее».

О письме ФНС по ст. 54.1 НК[2]

«Новое Письмо ФНС — это, по сути, попытка отделить зерна от плевел, усилить защиту добросовестных налогоплательщиков (сделать это реально удалось) и строже подходить к жуликам, активнее применяя к ним штрафы и отказывая в налоговой реконструкции.

Письмо большое, на 20 с лишним страницах, и для многих непонятное. Конечно же, бизнес воспринял его настороженно, учитывая существующий ныне уровень недоверия. Но, на мой взгляд, в нем заложен большой потенциал для расширения возможностей налоговой реконструкции. По большому счету налоговый орган проанализировал судебную практику последних лет и рационализировал основания применения этого института. В этом, конечно, сыграло значительную роль и Постановление Пленума ВАС РФ 2006 года о необоснованной налоговой выгоде[3].

Ряд подходов, предложенных в Письме, могут быть использованы для защиты прав налогоплательщиков: это налоговая реконструкция, взгляд на спорную ситуацию через призму причиненного бюджету ущерба, а также критерий среднего разумного предпринимателя, который, по-моему, абсолютно обоснованно привнесен в налоговое право из гражданского.

Лично я считаю, что нам надо не только совершенствовать содержание ст. 54.1 НК РФ, но и дополнять Кодекс новыми статьями, детализирующими этот институт. Например, в Письме много внимания уделено проблеме технических компаний в контексте осмотрительности. Почему бы не закрепить законодательно правила осмотрительности при выборе контрагента? Это оправданно, поскольку осмотрительность — довольно сложная конструкция, которую хорошо понимает довольно узкий круг специалистов. Для среднестатистического налогоплательщика эти правила остаются неясными, и было бы хорошо, если бы мы раскрыли их в тексте закона.

Я бы также посвятил отдельную статью в НК РФ проблеме дробления бизнеса. Дробление единого производственного процесса — это схема. Но в отсутствие такого единого процесса говорить о злоупотреблении, как мне кажется, нельзя. Необходимо ограничивать оценочные параметры, внося их все в Налоговый кодекс.

<…>

Надеюсь, в следующем году ФНС выпустит обобщение административной практики применения ст. 54.1. Запрос на такой документ очень высок».

О кадастровой стоимости

«Проблему завышенной кадастровой стоимости нужно решать отдельно, передав вопросы деятельности кадастровых комиссий на уровень федерации, поскольку сейчас региональные власти фактически сами определяют величину налоговой базы. То есть конфликт интересов «зашит» в самой системе кадастровой оценки. В результате мы получаем земельные участки, рыночная цена которых составляет 5–6 млн руб. (и то их сложно за эту цену продать), а кадастровая стоимость — больше 100 млн.».

[1] Стратегическая карта на 2021–2023 годы, утверждена приказом ФНС России от 5 марта 2021 года № ЕД-7-1/173@.

[2] Письмо ФНС России от 10 марта2021 года № БВ-4-7/3060@ «О практике применения статьи 54.1 НК РФ».

[3] Постановление Пленума ВАС РФ от 12 октября 2006 года № 53 «Об оценке арбитражными судами обоснованности получения налогоплательщиком налоговой выгоды».

‏Source zakon.ru