Ривербанк купить Героин

______________

✅ ️Наши контакты (Telegram):✅ ️

>>>🔥🔥🔥(ЖМИ СЮДА)🔥🔥🔥<<<

✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️

______________

Ривербанк купить Героин

Хихон купить закладку опиаты: героин, метадон, опий сырен, ханка, лирика, хмурый, мёд

Ривербанк купить Героин

Что делать, если полиция острова Бали нашла у тебя наркотики?

Ривербанк купить Героин

Мен здесь не было несколько дней. В прошлый вторник я вернулся в Иллинойс и потом уехал в Мичиган, чувствуя что мне нужен отдых. Когда я вернулся в Бруклин, я был ошеломлен новыми ощущениями. Здесь было намного больше шума, чем я помнил, и мусор, и люди… Я здесь был абсолютно не к месту с моим загаром и комариными укусами. Когда я вернулся домой, я тоже был немного не такой, как все. Я не знал, что ответить, но, конечно, я так ходил, потому что в Фостер-Парке такой стиль. Буква «Д» размером с серебряный доллар вытатуирована на его предплечье. Я изучаю наколку. ДеМонт смотрит на меня, ища одобрение на моем лице. Увидев, что я улыбаюсь, он дергает рукав вниз и резвко застегивает его, делает лицо жестким, как у крутого парня. Я говорю ему, что это прекрасная работа, интересуюсь, как он это сделал. Потом ручкой или маркером рисуешь, что хочешь. Очень просто. Я тебе помогу, если хочешь». Я отказываюсь, говорю ему, что я не уверен в том, захотел бы я букву «Р» даже несколько лет назад. Мьюзик Смит, носящийся по парку туда-сюда, теперь подходит ко мне, чтобы показать книгу, которую он «наконец» получил на почте. Это толстая книга, она называется «Психология самосознания». Мьюзик вылетел из школы пять лет назад, и он говорит, что он «типа входит в психологию» сейчас. Он показывает прекрасно отпечатанную толстую книгу товарищу, сидящему на скамейке, и они определяют, что «сознание это типа, когда тебя вырубили, а потом ты очухался» а его психология — это, когда ты смелый. Фрэнкс подходит и объясняет, что школа была не в Огайо или Айове, нов Айдахо. Железно, одна из них меня возьмет. В три часа дня. Приезжает Флай на своем Кугуаре и вливается в тусовку. Родни замечает Флая, подходит к нему и начинает прикапываться к нему по поводу Джо Эла, что типа Джо его купил. Ты получал деньги от Пии за меня последние два года! Родни отрицает это. Без меня ты ничто. Без меня ты бы всю жизнь ошивался тут по парку и стрелял мелочь». Это была достаточно жестокая реплика, и Родни вздрагивает от яда, который сочится из слов Флая. Флай начинает хихикать и просит у Родни 10 баксов, заплатить за парковочный штраф. Родни говорит, что не дал бы Флаю и гривенника. Флай продолжет преследовать Родни, ловит его и бросает на землю. Кэлвин Фрэнкс проходит мимо, и пока Флай сидит на ногах Родни, Фрэнкс пытается залезть в карман Родни и достать бумажник. Родни корчится как огромная гусеница и пытается защитить свои деньги. Когда парочка извращенцев наконец устает и позволяет Родни встать, он чистит одежду и уходит из парка. Сегодня пятница, парк наполнен людьми более, чем обычно. Баскетболисты, которые чаще всего выходят поиграть по выходным, взрослые люди и меньше - молодежь, — вест-индийцы в их рубашках и галстуках, старые леди с Библиями, молодые жены с детьми. Атмосфера благоприятная, на чистом небе — следы празднований, скоро зарплата, скоро ликер, выходные. Поэтому хорошие игроки приезжают в парк из разных частей Бруклина. Фостер приобретает репутацию «баскетбольной земли», и рано или поздно каждый более-менее серьезный игрок должен будет попробовать поиграть здесь. Эрик Шот «Short» по англ. Он играл с Альбертом несколько дней назад, и говорит, что Альберт не изменился. Пока он говорит, на дорожке возникает какое-то волнение. Парк быстро пустеет, все толпятся вокруг трех людей, катающихся сточной канве, по разбитому стеклу, между двумя припаркованными машинами. Один из трех драчунов — Кантри Джеймс, другие два одеты в зеленые футболки одной из старших команд турнира. Третий, тоже одетый в зеленую футболку, отдыхает около дерева неподалеку, из носа течет кровь, его пошатывает. Джеймс медленно отступает, держа руки впереди себя, он готов к бою. Драчуны валялись на стекле, поэтому у Джеймса разрезан палец и нога, и кровь капает на его белые ботинки. Джеймс так же медленно пятится назад, возбужденная толпа передвигается паралелльно ему. Четвертый парень вопит. Ты мудак! Давай, попробуй! Но уже прибыли двое полицейских, и они не дают драчунам приблизиться друг к другу. Я просто здесь живу. Мог, блин, машину в гараж поставить». Один из окровавленных «бойцов» отходит и залезает в машину, указывая пальцем на Джеймса. Мелкие пацаны из толпы орут: «Он сейчас достанет пушку! Он сейчас достанет пушку! Но парень не возвращается через 10 минут, и напряжение в толпе затухает. Внезапно на место действия бодренько въезжает Флай в своем зеленом Кугуаре, на нем шорты и его красный свитер «D. Он смущенно оглядывает полицейских, людей, окровавленных драчунов. Флай замечает Джеймса, стоящего в стороне, видит кровь и тряпку, обернутую вокруг пальца, и осознание осеняет его. Глаза Флая темнеют, а выражение лица меняется — от любопытства к бешенству; он побегает к другу и спрашивает, кто это сделал. Никто», - говорит Джеймс, хватая Флая за руку. Флай видит других драчунов и пытается вырваться. Кантри Джеймс толкает Флая к машине и заставляет его уехать. Флай пытается встать, но Джеймс толкает его вниз, и они медленно отъезжают. Родни просыпается и ему звонит Фред Баракат, главный тренер в Фэрфилде. Он смотрел, как играют Дэнни и Лайонел, и хочет поблагодарить Родни за то, что он «наставил их на путь истинный». Он иногда кажется осьминогом во время игры. Он может быстро оценить ситуацию, войти в игру, и мягко положить мяч в кольцо. А Ворелл бескорыстный. Он видит игру и он очень сильный внутри». Родни доволен. Он знает, что Дэнни не причинит никому неудобств, и ему приятно слышать, что хотя бы один из его игроков из его в большинстве слабенькой группы назван «сильным». Через несколько минут после того, как Родни кладет трубку, телефон звонит снова. Это тренер Высшей Школы Пенсильвании. Он подавлен. Эта «честь» подобна соли, насыпанной на открытую рану. Когда он был здесь, он сказал «Я сделаю так, как скажет Родни». Но теперь он с теми, другими, как ты и говорил». Голос мужчины жалобный и грустный, как у ребенка, которого несправедливо отправили в детскую. Ну, если он приедет сюда, к нему будут относиться лучше, чем к кому-либо другому, лучше, чем кто-нибудь ему когда-нибудь предложит. Сколько он сейчас получает - , баксов? Мелочь, Родни. У нас много профессионалов, мы можем помочь. Мы можем сделать то, что требуется. Но мне бы очень не хотелось его покупать, серьезно. Я в полной жопе, но я буду бороться до конца». Родни кладет трубку. Он глубоко вздыхает, потом трясет головой, откладывая Альберта Кинга на потом. Да, когда Ленни Вилкенс и мои друзья ушли из школы, я тоже захотел уйти. Но Ллойд не сдаст экзамен. По-моему, он писать-то не умеет». Родни звонит другу, который обычно подбирал игроков для школьной игры Всех Звезд, человека, который постоянно общается с баскетболистами и знает имена. Ты можешь помочь? Что можно найти. Как их зовут? Кэлвин Фрэнкс. Ллойд Хилл. А, да, у последнего нет диплома». Я посмотрю, что у меня есть». В полночь Родни уходит из квартиры и идет на улицу. Там Поссум, Эдди и еще несколько ребят ползают, как гигантские улитки, по крышам и багажникам двум припаркованных машин. Мусор, собранный за воскресенье, лежит вонючей кучей рядом с пожарными гидрантами. Тараканы ползли поперек тротуара, ныряя в кучи мусора, потом снова неожиданно появлялись и спешили к другой куче, снова прячась от зеленого света уличных фонарей. Сегодня Родни огорчен капризами Марио Донава. Обычно Марио — один из лучших примеров, молодой человек, который все время говорит о самосовершенствовании, о том, что надо идти в юридическую школу, о том, что он в семье единственный добытчик для обедневшей матери и трех братьев. Но сегодня он пришел к Родни попросить долларов, чтобы купить новое стерео, и сказал, что отдаст ему всю свою зарплату, после работы на летнем турнире Фостер, когда ее получит. Родни не дал Марио денег и тот ушел, бормоча: 'Ну и ладно, хрен с тобой '. Всякий раз, когда на каком-то месте собирается несколько баскетболистов, Родни, если у него есть возможность, начинает грузить их своим видением мира и безошибочными методами продвижения по жизни. Видя пацанов, лежащих на машинах, он подходит к ним и начинает разговор. Обычно в таких беседах он приводит имена Марио и Дэнни в качестве примера, сегодня, однако, он заменяет Марио на Лайонелла. Баскетбол — это и то, и другое. Посмотрите на Дэнни или даже на Лайонелла, отработанные основы — вот в чем их успех». Но все это баскетболисты уже слышали, поэтому они зевают и потягиваются. Маленький Эдди опирается локтями на багажник машины и слушает. На самом деле он не из этой компании, но иногда он курит с ними травку или пьет пиво. Есть несколько группировок, между которыми он «плавает», одна ошивается аж в Бедфорт-Стайвезант. Но в каждой группе он — не совсем «свой». Вы не супермены. Вы играете хуже из-за этого». Парни наклоняются назад и смотрят в ночное небо. Никто не обращает на эту фразу внимания, так как они знают, что это только слова. Без парней, которые ели бы у него, брали бы денег взаймы и создавали всяческие проблемы, Родни бы пропал. Видя их отношение, Родни взбрасывает руки в знак отвращения и уходит. Вчера после полудня на Бруклин обрушился еще один ливень, и Фостер парк быстро опустел. Родни с парнями добежал до закусочной через улицу, и все они сидели там и ели оплаченные им гамбургеры, уныло глядя в грязное окно. Френкс, который раньше заказал два гамбургера и шэйк, заказал еще два. Родни пошел на улицу, мотая головой, и встал под навесом. Он начал читать юмористическую часть в «Дэйли Ньюз», но, не дочитав, засунул газету под мышку. Он посмотрел на сидящих внутри ребят, продолжая вышагивать под навесом. Я не психолог. Я должен попытаться понять, а не осуждать Газета выпала у него из-под мышки на мокрый асфальт, намокла и потемнела. Родни и не пытался поднять ее. Я слышал, от нескольких человек. Флай мыл машину перед своим домой, поливая ее из шланга, прикрепленного к наружному крану. Местный охранник заметил шланг и сообщил Флаю «в грубой форме», что использовать общую воду в личных целях незаконно. Флай наорал на охранника и заявил, что хочет поговорить с сержантом. Флай продолжал спорить, впадая в свое «защитное бешенство», как это называет Кантри Джеймс. Охранник арестовал его, а когда Флая выпустили, Джо Джеффриз-Эл стал утверждать, что все произошло из-за того, что местная полиция «давно имела на него зуб». Джо Джэффриз-Эл, новый агент Флая, выясняет, что его клиент — не самый легкий для продажи товар. Теперь его взгляды изменились. Это тяжелый случай ». Один тренер сказал Родни за клиометр к Флаю не подойдет. Как выразился Кантри Джеймс, Флай и вправду был «списке тех, кто по горло в дерьме». Меня беспокоит, что, если он не попадет в профессионалы, он окажется на улице, он докатится до преступлений, до того образа жизни, какого он хочет. Я мне кажется, что он может быть Мухаммедом Али в баскетболе. Он говорлив, высокомерен, любит поспорить, и люди заполняют залы до отказа, чтобы посмотреть на его игру. У него просто есть проблема: он вынужден жить в двух мирах одновременно. Он запрограммирован для гетто — все, что он делает, там всем понятно — но те же действия в другом мире, на рынке, выглядят непристойно». В самом деле, положение Флая на правах героя в таком месте, как Фостер-парк, является прямой противоположностью его дурной славе в любом другом месте. Парни на площадках ценят его талант, имитируя его движения и стиль. Мы с Джоко два года устраивали лагерь для детей в Дыре. Когда я приходил, неважно кто ты и что ты делаешь, все собирались смотреть на меня». Но бывают случаи, когда поведение Флая не понимают даже самые лютые его фаны. В таких случаях его защитные позиции рушатся. Через несколько дней после того инцидента, когда Флай убежал с мячами, он и Джеймс шли по улице. Один паренек, увидев их, шепнул своему приятелю: «Гляди, это Флай Уильямс. Он чокнутый». Понятно, это сильный удар. Я имею в виду, что мелкий пацан, лет восьми-девяти, называет Флая чокнутым. А даже Флай не может ответить восьмилетнему». Луис Спирит. Он говорит Джо, что они одни из немногих команд, понимающих проблемы Флая. Да уж. Я верю, что это великое приобретение для игры». Предложение следующее: Флай может приехать В Сент-Луис во вторник в двухдневный отборочный лагерь вместе с пятнадцатью другими претендентами. За ним будут наблюдать тренеры, и, если все пройдет удачно, они решат, предлагать Флаю контракт или нет. Даже если они его предложат, гонорар большим не будет. Джо сразу соглашается. Надпись или две должны быть сделаны на какой-нибудь стене, чем-то постоянном. Кроме того, что это незаконно, граффити не является моим любимым способом увековечивания, но я подчиняюсь общему настроению. После нескольких часов исследования местности Понтиак Карр нашел нужные места. Главным фактором была безопасность. К концу работы он просто рыдал. Он даже больше в школе на партах не рисует». Но излишняя осторожность может также подорвать всю затею, добавил Понтиак. Нужно было найти некий баланс. Ему кажется, что нужные места нашлись: одно — на скате заброшенного гаража в Вандервиире, другое — на широкой кирпичой стене за Ностранд Авеню возле аптеки. Там он подзывает маленького, косоглазого парня, играющего в «21». Парень кивает. Вместе они покидают парк и, пройдя полквартала, начинают рыться в мусорном баке. Спустя мнговение Понтиак вытаскивает спрятанный кулек, наполненный баллонами с черной и оранжевой красками. Он проверяет один и быстро прячет обратно в пакет. Оба парня с беззаботным видом уходят по тротуару. В большинстве магазинов гетто черным ребятам помладше краску не продают; даже быть пойманным с таким кульком означало пойти под суд для несовершеннолетних. Я обеспечил материальную базу этого проекта. Полицейская машина медленно проезжает по соседней улице, и ребята полквартала идут молча. Я иду несколькими шагами позади их, достаточно далеко, чтобы выглядеть не участвующим в этом деле, но довольно близко для того, чтобы слышать их беседу. Я знаю одного парня, так он спер двадцать три баллона. Джексон меланхолично кивает. Он никогда не относился к толпе торопливых придурков, чьей целью было только намалевать какую-нибудь закорючку и смыться. Он был одним из немногих мастеров-приверженцев своего ремесла. Прежде, чем поднять свой первый баллончик с краской, он провел целые дни, изучая поезда метро, приезжающие в Бруклин из Гарлема, Нижнего Ист-Сайда и Южного Бронкса. Они приезжали на станцию, неся на себе лучшие образцы техники рисунка во всем городе — Париж граффити. Джексон начал практиковать разные стили — шары, облака, стрелки, блоки и шрифт — пока не развил собственную технику. Он начал ездить в метро с учеником, преодолевая за тридцать пять центов сотни подземных миль, чтобы дополнить эти движущиеся полотна. Родни Паркер, великий ценитель подземного искусства, утверждает, что однажды на развороте в Квинсе, видел целую панораму фермы, покрывающую весь поезд. Там были куры, какие-то амбары, комбайны. Важнее всего, что Джексон как художник был серьезным. Оставить свой след в будущем, со стилем, умением, храбростью, казалось очень важным. Вместо того, чтобы прятаться в тускло освещенных депо, он ездил непосредственно на поездах, выскакивая на каждой остановке для пары быстрых штрихов и влетая обратно в вагон до того, как захлопнуться двери. Задачей его ученика было держать сумку и следить за полицией, пока Джексон работал. Таким образом, работы Джексона стали представлять весь город: разработка начата во Флэтбуше, цвета добавлены на Атлантик Авеню, контуры — в Гринвич-Вилледже, тени и блики — в Гарлеме, а подписано и подчеркнуто на ой улице в Бронксе. После нескольких месяцев рисования и трех-четырех стычек со служителями закона, Джексон перестал бомбить. Ему было тогда четырнадцать. Теперь он говорит, что этот опыт оставил в нем противоречивые чувства завершенности и тщетности. Теперь я почти не встречаю свои работы». Понтиак Карр привлек Джексона для своего задания из-за его прошлых успехов, но Джексон говорит, что, если даже лучшие его работы уже позади, то гордость — нет. Углубляясь в переулок, Джексон осматривает стену и исследует пути отступления. Он царапает цемент и нагибается за осколками, чтобы понять перспективу этой работы. Он начинает рисовать, сначала делая простой набросок, затем отходит, чтобы проверить симметричность, затем закрашивает и обводит. Его стиль — раздутые блоки, врезающиеся друг в друга - близок по технике к вздутому шрифту, популярному в Бронксе. В какой-то момент на шестом этаже открывается окно, и оттуда высовывается женщина. Понтиак свистит, и оранжевый баллон подлетает вверх, а Джексон бежит к углу, на ходу расстегивая молнию брюк. Женщина исчезает, и Понтиак бросает банку обратно. Джексон не любит торопиться, на его лице появляется злобный оскал, но он быстро завершает работу. Он опять отходит, чтобы по лучше рассмотреть рисунок, а затем добавляет пару штрихов на углах. Надпись, длиной почти пять метров, гласит: «Сабвей Старз 1». Под буквами протянута тонкая стрелка, похожая на дьявольский хвост, загибающийся с одного конца и указывающий на баскетбольный мяч. Ребята выбегают из переулка, а потом спокойно идут к следующей точке в переулке между аптекой и западными домами Вандервиира. Здесь имеется выход в обоих направлениях, да еще и дыра в заборе, и Джексон устраивается поудобнее для длительного проекта. Он опять делает первый набросок, но на этот раз он делает буквы настолько большими, что ему приходится вставать на ящик, чтобы достать до верхушек. Сейчас Понтиак помогает Джексону, получая указания и выполняя небольшие кусочки работы. Я видел Мэни, рисующего прямые на автобусах, просто мелкий нервный парень, дергается все время и работы у него корявые, всегда в спешке. Нужно делать больше, чем просто лепить на всем подряд». Работа постепенно продолжается, хотя ночь уже близится, и оранжевый начинает теряться в красноте кирпича. Баллон Понтиака начинает плеваться, затем всвистывает и замолкает. Он экономит то, что осталось, но на верхней дуге буквы «В» его баллон пустеет. Он говорит что-то Понтиаку. Я смотрю на рисунок и решаю, что выглядит он совсем неплохо. Есть несколько недоработанных деталей. Тем не менее, я не тороплюсь бежать за краской, и говорю об этом ребятам. Они оба делают несколько шагов назад и оценивающе смотрят на сделанное. Надпись почти идентична другой, только больше — приблизительно шесть с половиной метров в длину и метра полтора в высоту. Вокруг парни добавили маленькие баскетбольные мячики с номером каждого игрока. Для выразительности, Джексон нарисовал поезд подземки, выходящий из единицы. Понтиак Карр бросает пустые баллоны в кучу мусора в углу и отряхивает руки. Сегодня он не пошел на стадион, взял выходной, решив провести меня по местам рядом с Питкин и Саттер Авеню, где он вырос. Это центр района восточного Нью-Йорка, находящийся на северо-восточной окраине Бруклина к западу от Браунсвилла и Бедфорд-Стайвезанта, около четырех миль от Флэтбуша. Перед нами раскинулась картина грязных, гниющих развалин. Это отрезвляющее зрелище, потому что говорят, что Флэтбуш скоро станет похожим на Восточный Нью-Йорк. И вверх, и вниз по улице дома обшарпаны, некрашенны, витрины магазинов забиты потрескавшейся фанерой, жилые дома выпотрошены, и их пустые окна зияют, как дыры в челюстях старых черепов. Собаки снуют по помойкам, а ветер то и дело подхватывает обрывки газет. На улице почти нет людей, что весьма к месту, так как все это больше всего напоминает зону боевых действий. Родни прогуливается вниз по улице, осматривая когда-то знакомые места. Он забирается в опустевшее здание, и, высунувшись из окна на втором этаже, приветствует весь мир. Он останавливается у бесцельно брызгающего пожарного гидранта и делает пару глотков воды из него. По тротуару перед домом идут несколько wasted человек, с напряженными лицами, вытаращенными глазами и осторожностью, как у скота, слишком долго жившего вблизи змей и электрических заборов. На углу Родни внезапно поворачивает налево и направляется вниз по Саттер до Берримэн Стрит, где стучит в дверь одной квартиры на первом этаже. Оттуда выходит Энтони Харрис, 2 м, кг, одеты в джинсы и Фэйрфилдскую футболку, такую же, какие Родни раздавал своим парням. Энтони присаживается на ступеньки, принимая заданный вопрос всерьез. Он уходит, и через пять минут я вижу его на углу, с вытянутой рукой, нацеливающей на меня пушку. Девушка, с которой я сидел рядом, пошла наверх за своим пистолетом, ой калибр, но я зашел в дом подобру-поздорову». Энтони провел прошлый год в Коллеже Сент-Фрэнсис вместе с Смарио Донава, где он долгое время не мог привыкнуть к тишине и спокойствию. Но недавно оттуда сообщили, что не ждут его обратно, даже полсе успешных занятий летом. Его поведение во время сезона было не из лучших, а потом был этот случай с переводом Марио. Теперь Энтони обеспокоен таким положением. Прошлым летом в Фостер-парке Флай с друзьями обсуждал ситуацию с наркоманами в этих местах. Энтони прокомментировал, что героин не доставлял хлопот там, где он жил. Но в этом году уже другая история. Все они — наркоманы, и каждый из них — дилер». Родни успокаивает парня, сообщая, что он нашел для него место в средний колледж Радука. Старик всегда заботится о тебе». Энтони улыбается и спрашивает, где находится колледж. Слушай, мне надо идти. Надо закончить мою экскурсию». Родни встает и, вновь ковыляя на своих коротких ногах, спускается по улице, заглядывая в старые дома и переулки. Он смеется, потому что весь квартал снесен, превращен в поле кратеров и свалку гниющих, сломанных вещей. Сам Макмиллиан грустно посмеялся, увидев свой бывший район. Это было похоже на последствия бомбежки». Всего лишь в квартале, на Барби Стрит, Родни подходит к зданию, где они с Майрой жили с самой их женитьбы и до переезда во Флэтбуш. Он без труда находит место, так как на одном из забаррикадированных окон белилами написано « Б». Граффити покрывает здание, передняя дверь выломана. Мы заходим и карабкаемся по заваленной лестнице. Стены обвалились вовнутрь, а на третьем этаже, под дырами в крыше, лежат куски штукатурки. Родни заходит в свою старую квартиру и мочится на пол там, где раньше был туалет. В бывшей комнате его дочери Сьюзетт была устроена «торчковая галерея». В углу лежит продранный матрас, стоит пара стульев, вокруг разбросаны пустые спичечные коробки и пивные банки, валяется сломанная игла. Родни заглядывает, а затем заходит в прихожую, чтобы осмотреть выломанную дверь. Все, что они смогли получить, была двадцатка. В другой раз они взяли больше». На Питкин Авеню Родни останавливается у придорожной закусочной, которая представляет собой одно открытое окно. За грилем работает белый парень, заключенный с давних дней, не смогший продать свое дельце и недостаточно обеспеченный, чтобы съехать отсюда. Да, прошло много времени. Сакжу я тебе, я больше ничего не понимаю в этой игре. Помнишь, когда парки были заполнены вплоть до десяти вечера? Теперь корзин и вовсе нет, их украли. Мир рехнулся. Как-то раз они пытались обокрасть меня, проникнув через крышу…». Железные прутья решетки закусочной смяты и выгнуты, словно они остановили несколько угнанных машин. Пока мы с Родни идем к метро, к нам подскакивает какой-то обряженный во всевозможные цвета парень с большой коробкой дешевых сережек. Он сильно возбужден, и первая реакция Родни — сказать, что ему ничего не нужно. Моя — бежать. Видишь, э-э, ходят слухи, что какой-то мужик, ну, в общем, я хочу сказать, это ты тот баскетбольный скаут? Польщенный, Родни говорит, да, это, наверно, он. Он исчезает и прибегает же без коробки. И ты тоже». Он ведет нас по тротуару, сильно потея, пытаясь помочь своему объяснеию короткими, быстрыми жестами. Молдые ребята, но они неплохо играют. Одного зовут Эдди Джонсон, он совсем не плох — его точно надо куда-то пристроить, посмотри вот…». Мы заходим за угол. На капоте и багажнике одной машины сидит шесть-семь подростков. Слева от дороги стоит кольцо без сетки, прибитое к куску фанеры, который, в свою очередь, приколочен к телефонному столбу. Они молча смотрят, как наш парень указывает в их направлении. Сколько тебе лет, Эдди? Шестнадцать, ладно. Слушай, Родни, помоги парню. В смысле, он определенно умеет играть…». Потеющий продавец драгоценностей поворачивается к парню, ждущему в молчании. Эдди Джонсон, темный, крепкий парень с идеально белыми зубами, бежит к машине, и тут же он и еще трое ребят уже бьются на площадке два-на-два. Родним присматривается к сантиметровому тинейджеру. У него хорошая скорость, и прекрасный мягкий бросок, но, самое главное, он показывает постоянную работу, то и дело улетая в стену здания в погоне за уходящим мячом. После игры Родни рассказывает Эдди, как добраться до Фостер-парка. Парнишка постоянно кивает. Он дает парню доллар на метро. Перед уходом Родни благодарит подошедшего парня за представление. Здесь можно просто играть в баскетбол и, знаешь, исчезнуть. Так что не за что… Ладно, увидимся…». С этими словами он убегает. На пути назад мы проходим мимо парка на Либерти Авеню. В нем друг за другом расстилаются пустые площадки, контрастируя с оживленными площадками в уголках дворов, мимо которых мы прходили. С трудом верится, что парни не использовали бы возможность поиграть здесь, если бы имели возможность. Я хожу вдоль площадок, и лишь после долгого вглядывания обнаруживаю причину опустошенности: что ни на одном из щитов нет кольца. Родни говорит, их крадут чуть ли не раньше, чем успевают повесить. Зайти на сайт через форум. Глава 9. Как-то раз они пытались обокрасть меня, проникнув через крышу…» Железные прутья решетки закусочной смяты и выгнуты, словно они остановили несколько угнанных машин. Одного зовут Эдди Джонсон, он совсем не плох — его точно надо куда-то пристроить, посмотри вот…» Мы заходим за угол. В смысле, он определенно умеет играть…» Потеющий продавец драгоценностей поворачивается к парню, ждущему в молчании. Поделиться на Facebook Twitter Вконтакте. Смешные моменты Топ Наш e-mail: webmaster slamdunk.

Дешево купить Экстази (МДМА) Серпухов

Сорочинск купить марихуану

Ривербанк купить Героин

Купить закладки лирика в Фролове

Закладки Скорости в Чебоксарах

Марихуана Скиатос