Римский Сенат и Армения
Антитопор
Отношения Рима и Великой Армении регулировались, во многом, сильнейшим государственным и совещательном органом Рима - Сенатом. Что уж говорить, если вообще история этих самых отношений началась как раз таки с признания армянских государств органом аристократии.
Имело место это в 188 году до нашей эры. После разгромной битвы при Магнезии, Селевкиды были вынуждены подписать Апамейское соглашение и лишиться владений в Малой Азии. Это привело к восстанию со стороны стратегов Арташеса и Зареха, которые стали правителями теперь независимых Великой Армении и Цопка. И, как указывает Страбон, они присоединились к дружбе с Римом и были признаны автономными, в титуле царей.
Конечно, это было выгодно иметь союзников в Малой Азии, которых объединяет с Римом неприязнь к Селевкидам. Кроме того, Арташес и Зарех были прекрасными правителями, с точки зрения римской философии. Не претендовавшие на широкие завоевания чужих земель, они занимались возвращением собственных армянских территорий и устройством своей жизни и государственности, отчего никак не могли мешать Риму самому становиться всё сильнее и сильнее.
Однако постепенно ситуация стала меняться и Сенат начал беспокоиться. В период последующих правителей, как, например, Тиграна I, отношения оставались прежними и сбалансированными. Начинались первые армяно-парфянские столкновения. Однако ситуация резко повернулась при Тигране II, когда Армения неожиданно стала крупнейшей силой в Передней Азии. И пока это имело место, наступил первый конфликт с Римом.
Связан он был с поддержкой Митридата VI Евпатора, царя Понта. И, в отличие от Тиграна II, тот хоть и также значительно расширил свои владения, но попутно захватил ряд римских провинций, став главным врагом Рима в Азии. И хоть Тигран помогал ему одолеть проримскую Каппадокию, реакции от Сената ещё не было. Однако дальше всё изменилось, когда поддержки стало ещё больше, вплоть до брачного союза.
Выступавший Цицерон в своей речи отмечал, что Тигран опекает "diffedens"-а, то есть "лишившегося доверия", придав ему новых сил. Тем не менее, Лукулл лично принял решение начать войну, так как Сенат не имел точного понимания, как действовать на таких дальних от Рима территориях. Цицерон указывал на это, как и то, что Лукулл не может принимать решения самостоятельно. Однако иного пути не было, потому Сенат лично не руководил военной кампанией.
В конечном счёте, в 66 году до нашей эры ряд сенаторов и народное волнение поддержало идею сместить Лукулла и расширить данный Помпею империй (право абсолютной власти) на войну с пиратами теперь и на Армению, так как Помпей удачно справился с задачей. Кроме того, тот был неплохим дипломатом и конфликт с Арменией закончился миром и подписанием соглашения. Все действия Помпея ратифицировал Сенат.
Пока Митридат VI был изгнан и кончил самоубийством, Тигран II в меньших территориях так и остался царём, что хоть и удивило ряд сенаторов, однако стратегические действия Помпея восприняли как умный шаг. Так, известна одна история о посольстве, отправленным Сенатом в 59 году в Армению, в котором Цезарь, Помпей и Красс хотели отправить Публия Пульхра, оказавшийся в то время в положении плебея. Цицерон иронизировал о том, почему он стал плебеем, неужели цари Армении отказались принимать патрициев.
При Артавазде II отношения сначала сохранялись такими же. Хотя к тому времени роль Сената на Востоке становилась всё меньше. Тот же Цицерон с удивлением заявлял, что его благодарят некоторые цари за то, что тот проголосовал в Сенате на их стороне, хотя тот даже не знал что они существуют вообще. Во времена Цезаря подобные фейковые сенатские заседания были нормой. А вот действия Марка Антония вообще Сенат не регулировал.
Как мы помним, убийство Артавазда II за ошибки самого Антония в Риме восприняли неоднозначно, тот же Тацит считал акцию в Александрии позором, но было поздно, так как изначальные действия Антония не доходили до общественности, верные ему консулы не публиковали на общественное обозрение данных о его походах. После смерти Антония, власть Арташеса II Рим условно признал, так как был шанс и вовсе полностью потерять влияние в Армении. Пока не начался новый конфликт.
При Октавиане Августе, несмотря на все внутриармянские разборки и конфликты с Римом, тот не превратил Армению в римскую провинцию, ссылаясь на решения Помпея сохранять независимость страны. Позже, правда, при Тиберии, Сенат постановил дать мандат ему на действия в Армении. Чем дальше, тем больше Армения воспринималась как враг в сенатских решениях.
Как указывает исследователь Пьеранджело Бонджорно, армянам был дан статус "ambiguitas", то есть "амбивалетных", находящихся между позиций, что частично легализовывало любые акции против страны в правовом диспуте. Сенат в дальнейшем принимал решения касаемо Армении рука об руку с императором. В конечном счёте, Сенат и вовсе лишился большинства полномочий, наступала эпоха имперского Рима, а не республиканского.
Как мы видим, отношения между Сенатом и Армений изначально были достаточно дружелюбны. Однако как только армяне стали сильными фигурами и претендентами на имперскую власть в Передней Азии, отношения изменились. Однако Сенат плохо понимал, как действовать на Востоке (до Помпея даже не знали, где находится Аракс), потому роль Сената, при всех дебатах, была условной. В конечном счёте, имперское расширение Рима и вовсе лишило Сенат какой-то роли. Как иронично, некогда республиканский Рим боролся с имперской Арменией, чтобы потом стать самим империей.
Артур Акопян