Republic - Взломать выборы. Как превратить бойкот в инструмент политики
res_publica26 июля 2017 г. Григорий Голосов.
Каждый раз, когда России предстоят выборы, звучит призыв их игнорировать. Но важно делать это правильно.
Мэр Екатеринбурга Евгений Ройзман, заручившись поддержкой партии «Яблоко», был выдвинут кандидатом в губернаторы Свердловской области. Через некоторое время Ройзман отказался от участия в выборах, пояснив, что не смог собрать достаточного количества подписей муниципальных депутатов, то есть пройти так называемый муниципальный фильтр. А поскольку по ходу дела Ройзман пришел к выводу, что пройти его под силу только кандидатам, получившим одобрение властей, то счел выборы нелегитимными и призвал граждан к бойкоту избирательных процедур. Вскоре к этому призыву присоединился Алексей Навальный.
Игра в имитацию
Для любого информированного наблюдателя попытка Ройзмана с самого начала выглядела обреченной на провал. В действительности даже понятие «нелегитимные выборы» применимо к процедуре, которая в современной России используется для назначения губернаторов, с большим трудом. Выборами эта процедура является только в том узком, техническом смысле, что в ней задействованы избирательные комиссии, избиратели, урны и бюллетени. Но если вкладывать в слово «выборы» буквальный смысл, предполагающий, во-первых, что есть несколько вариантов исхода, и, во-вторых, что исход зависит от волеизъявления граждан, то ничего подобного здесь нет. Эта процедура – не выборы. Муниципальный фильтр для того и существует, чтобы сходство оставалось поверхностным.
Ройзман – один из самых опытных российских политиков, и об этих обстоятельствах он, конечно, осведомлен не хуже меня. Однако глупой его идею выдвинуться в губернаторы назвать нельзя. Здесь есть тонкость. Да, выдвинуться на губернаторских выборах можно только с одобрения Кремля, а уж победить на них – тем более. Но смысл игры, которую мы называем губернаторскими выборами, состоит именно в том, чтобы повысить уязвимость действующих губернаторов, поставив их перед возможностью смещения, которое Кремль фактически санкционирует, но формальной ответственности за него нести не будет. По существу, это просто дополнительное средство, позволяющее более эффективно контролировать губернаторский корпус. Однако для действенности этого средства важно, чтобы угроза иногда приводилась в исполнение. В 2015 году иркутский губернатор Сергей Ерощенко проиграл выдвиженцу КПРФ Сергею Левченко. Ныне Левченко правит своей областью в полной гармонии с Кремлем.
Рассчитывать на такой вариант не глупость и не грех. Нельзя исключить, что если бы Ройзмана пропустили через муниципальный фильтр, то в ходе кампании он смог бы настолько наглядно продемонстрировать Кремлю свои превосходные политические качества, что в Администрации президента и впрямь задумались бы о возможности замены губернатора. А что? Да, Ройзман не вполне предсказуем, его лояльность нельзя счесть гарантированной, но и полным аутсайдером его не назовешь. А в будущем году предстоит как-то вытаскивать жителей Екатеринбурга на выборы Путина. Это ничего, что Путин получит немного меньше голосов. Зато явка будет приличной.
Вот такую мотивацию Ройзман мог приписывать Кремлю, когда выдвигался в губернаторы. Кроме того, он мог разумно рассчитывать на то, что федеральный центр остановится на промежуточном варианте: зарегистрировать для участия в процедуре, но в губернаторы не пустить. Свердловская область большая, а за пределами Екатеринбурга все голоса можно было бы приписать действующему губернатору. Но при этом, получив массовую поддержку в региональной столице, Ройзман заметно укрепил бы свои мэрские позиции, то есть остался бы в чистом выигрыше.
Теперь стало ясно, что Кремль не воспользовался ни одной из этих возможных стратегий. Тем самым, между прочим, он показал Ройзману, что и в мэрском кресле он не засидится. Неудивительно, что в ответ Ройзман пошел ва-банк и заговорил о бойкоте. Видимо, он рассудил, что терять-то особенно нечего. И это стратегически правильно: если в подобной ситуации не можешь хотя бы огрызнуться, то тебя и вовсе перестанут воспринимать всерьез. Однако понятно, что продолжать борьбу за свое политическое выживание Ройзману придется в еще менее благоприятных, чем ранее, условиях. Эту битву он проиграл.
Взломать выборы
Здесь локальная часть истории заканчивается и начинается общенациональная часть, связанная не столько с Ройзманом, сколько с Навальным. Известно, что его стратегия всегда была направлена на максимальное использование тех возможностей борьбы, которые все еще открывает российский политический режим. Достаточно вспомнить кампанию «голосуй за любую другую партию» в 2011 году. Даже сейчас в центре активности Навального остается попытка принять участие в президентских выборах, на которые, как известно всем действующим лицам и сколько-нибудь информированным наблюдателям, его ни за что не допустят. Но ошибки здесь нет: создание региональных избирательных штабов вносит значительный вклад в формирование организационной базы Навального на местах, а отсутствие такой базы всегда было главной ресурсной брешью этого политика.
Так что идея бойкота выборов кажется не совсем органичной для Навального. Полагаю, однако, что при правильном использовании она может оказаться плодотворной. Важно лишь понять, какое ее использование правильное. Призывы к бойкоту звучат в ходе каждой российской избирательной кампании. Как правило, эти призывы не ведут ни к каким полезным для оппозиции результатам. Проходя преимущественно в интернете, эти кампании достигают только тех аудиторий, завсегдатаи которых и так не ходят на выборы. В результате снижение явки – а это, очевидно, следует считать главным возможным результатом подобных кампаний – если и происходит, то в минимальных масштабах. Пропаганда и административная мобилизация избирателей неизменно позволяют властям привлечь на участки приемлемо большое число несознательных граждан. А если нет, то в ход идет фальсификация явки.
В международной практике нет ни одного случая, когда бойкот выборов привел к краху авторитарного режима. Напротив, есть несколько примеров, от Польши до Грузии, когда уязвимые диктаторы, решившись на выборы, либо их проигрывали, либо провоцировали массовое недовольство несправедливым подсчетом голосов, что вело к краху режима. Разумеется, участие оппозиции в выборах является критическим условием для подобных сценариев. Ясно и то, что в нынешних российских условиях реальная оппозиция участвовать не может. Но тогда к чему разговоры о бойкоте? Если граждане не рассматривают выборы как выборы, то ходить на них глупо и без всяких призывов.
Правильный бойкот
Но, повторюсь, логика в идее бойкота есть. Российские обстоятельства не уникальны по международным меркам. Оппозиционные партии во всем мире хорошо осведомлены о ничтожном влиянии бойкотов на результаты выборов. Тем не менее призывы к нему звучат достаточно регулярно, и происходит это не ради снижения явки. Как правило, оппозиция призывает к бойкоту выборов ради организационного самосохранения и развития.
Дело в том, что кампании за бойкот выборов вовсе не должны происходить в форме легкого шелеста в интернете, как это всегда было в России. Как и любые другие широкомасштабные политические кампании, они должны вести к мобилизации актива путем формирования организационных структур и остальных граждан путем массовых мероприятий. Бойкот становится не неучастием, а участием, ярким и заметным для общественности жестом
Собственно, именно организованная активность и составляет то критическое условие, при котором бойкот выборов может стать плодотворной стратегией. Возможно, Навальному удастся совместить подобную активность, связанную с несбыточной перспективой его участия в президентских выборах, с кампанией по бойкоту выборов в одном из крупнейших городов России. Тогда в долгосрочной перспективе он останется в плюсе, и это вполне оправдывает призыв к бойкоту.
Читайте ещё больше платных статей бесплатно: https://t.me/res_publica