Republic - Конопля ее величества. История российского экспорта: пенька и лен
res_publica22 июля 2017 г. Петр Бологов.
В основе британского могущества лежало российское сырье. Но век пароходов поставил на нем крест.
Вероятно, никакие другие статьи российского экспорта не сыграли такой роли в новой истории, как пенька и лен. Сегодня Россия использует свои углеводородные ресурсы как аргумент в политических спорах с соседям. А пятьсот лет назад русские купцы, мало задумываясь об исторических последствих своих сделок, внесли решающий вклад в становление Англии как ведущей морской державы, во многом определившей сегодняшний геополитический расклад.
И лен, и конопля, из которой изготовляют пеньку, – одни из самых древних возделываемых культур. На территории нынешней России лен выращивали еще во втором тысячелетии до нашей эры. Восточные авторы IX-X веков описывают славян одетыми в льняные одежды. Из льна производилась парусина, рыболовецкие сети, канаты, а также масло. Граница возделывания этой культуры, продвигаясь с юга на север, дошла в X-XII веках до Пскова и Новгорода. Ярослав Мудрый ввел в судебные уложения статью о наказаниях за кражу льна и льняной одежды, а покровительницей льноводства была определена святая Прасковья-льняница. Праздник, посвященный ей и приуроченный к окончанию льняной страды, приходился на 28 октября.
К тому времени лен уже широко экспортировался за пределы русских земель, однако оценить объемы вывозимого сырья не представляется возможным из-за отсутствия какой-либо статистики. После монгольского нашествия лен и изделия из него продолжали находиться в списке наиболее часто упоминаемых экспортируемых товаров, но настоящий прорыв, как и в случае с пенькой, произошел в XVI веке, когда на российский рынок проникли англичане. В середине царствования Ивана Грозного льном и пенькой у пристаней Нарвы ежегодно нагружалось до ста кораблей, торговля шла и через Белое море – сначала через Холмогоры, потом через Архангельск.XVI век с его географическими открытиями и расширением торговых путей на оба полушария потребовал от ведущих европейских держав, прежде всего от Англии и Нидерландов, отставших в колониальной гонке от Испании и Португалии, создания мощных флотов, для которых требовались парусина и канаты. Сырьем для их производства наиболее богаты были именнно русские земли. Почти весь такелаж парусных судов, канаты, сети, флаги, даже матросская форма, вплоть до униформы мореплавателей производились в то время из конопли. Каждому кораблю требовалось раз в два 50–100 тонн конопляных волокон для снаряжения.
Началу организованной торговли анличан с Русским царством положил визит в Москву Ричарда Ченслера, корабль которого пришвартовался на западном берегу Двинской губы, где гости с удивлением выяснили, что попали не в Индию, как собирались, а, напротив, в Россию. Встретившись в Москве с Иваном Грозным, Ченслер получил от него грамоту на беспошлинную торговлю на всей территории царства. Два года спустя аналогичную привилегию получили подданные русского царя в английских землях.
Привилегии англичан с небольшими перерывами оставались в силе до 1584 года, позже Борис Годунов подтвердил их, но к тому времени поблажек добились для себя и ганзейские, и датские и прочие купцы, так что англичане утратили свою монополию. Впрочем, к началу правления Романовых Лондон уже утвердил себя в качестве главного торгового партнера России и удерживал за собой этот статус до конца их правления. Хотя в XVII веке пеньку и лен в России закупали не только англичане, но и все прочие европейские страны, развивавшие морскую торговлю, в том числе та же Испания.
Пенька направлялась преимущественно из Дорогобужа, Вязьмы, Трубчевска через Архангельск и Нарву, лен – из Пскова и Новгорода. Берковец (10 пудов, то есть 160 кг ) льна стоил в Нарве 7 рублей (один молодой бычок при этом стоил рубль), такое же количество пеньки в Холмогорах – 4 рубля. При Петре I на экспорт пеньки была введена государственная монополия, а уже к середине XVIII века экспорт пенькового волокна достиг 37 тысяч тонн в год. Что касается льна, то в царствование Екатерины II поставки из России, в основном через Санкт-Петербург/Кронштадт обеспечивали около 70 процентов импорта парусины в Англию.Толчком к дальнейшему расширению льняного экспорта послужило разрешение Екатерины II на свободный вывоз льна в 1763 году. К концу XVIII века на русском волокне работала почти вся льняная промышленность Англии и Франции, а лен и льняная продукция вышли на первое место в российской экспортной статистике (хлеб сместил их только в следующем столетии). Данные за 1768 год свидетельствуют о том, что из России вывозилось около 2,25 миллиона пудов пеньки и 19 тысяч пудов каната, 120 тысяч пудов конопляного и льняного семени и 166 тысяч пудов конопляного и льняного масла. Свою роль сыграли и протекционистские меры российского правительства: ввоззимая парусина, как и другой экспортный товар, воск, были обложены запретительной 75-процентной пошлиной.В период Войны за независимость североамериканских колоний Англии (1775–1783 годы) парусина из России и Голландии входила в список самых распространенных контрабандных товаров, которые закупали восставшие колонисты в обход блокады, организованной Лондоном. В последующие десятилетия Россия оставалась важнейшим поставщиком парусины из льна и конопли в США, и местным политикам уже приходилось обсуждать меры по защите местного производителя от недорогого и качественного российского импорта.И пенька, и лен начали утрачивать свое значение на мировом рынке почти одновременно, хотя последний до сих пор пользуется спросом. Но век парусного флота подходил к концу – поднявшись на российском сырье, Великобритания уже никому не уступала владычества на море вплоть до появления подлодок и авианосцев, а на рынке сырья для тканей на первое место стал выходить хлопок, который тогда импортировался из Америки. Если в конце XVIII века готовые изделия изо льна и пеньки составляли до 40% всего российского экспорта, то в первой половине XIX века в связи с внедрением машинного производства в текстильной промышленности Англии и появлением пароходов этот показатель упал до 10% и вскоре снизился до минимальных значений.
К середине века льняные, пеньковые, металлические,шерстяные изделия, а также выделанные кожи, канаты и веревки составляли только 7% от товарооборота с Великобританией. Но продолжался вывоз лена и пеньки во Францию, Испанию, стала закупать эти товары и Турция. Даже после крестьянской реформы 1861 года Россия все еще занимала ведущее место в мире по экспорту льна (к тому времени в Европе ежегодно производилось 347 тысяч тонн льна, из них на Россию приходилось 196 тысяч тонн, второе место занимала Австро-Венгрия с 47 тысячами тонн). Но он уже не мог принести казне таких прибылей, какие приносила торговля хлебом, а впоследствии сахаром и керосином.Перед Первой мировой войной посевные площади под льном составляли 1,25 миллиона гектаров, а урожайность составляла более 440 тысяч тонн ежегодно. К 1932 году площади возросли почти вдвое, но урожай вырос незначительно – лишь до 498 тысяс тонн. Впоследствии, вплоть до распада СССР, размер посевных посевных площадей практически не менялся, а урожайность, как и качество получаемого волокна, – снижались. Одновременно промышленное производство конополи сильно пострадало из-за запрета на марихуану: во многих странах мира ее возделывание было запрещено. На территории СССР посевы конопли к 70-м годам прошлого века по сраврению с дововенным временем сократились на две трети и занимали 136 тысяч гектаров из 421 тысячи общемировых. С распадом Союза коноплеводство пришло в абсолютный упадок, а посевы уменьшились не менее чем в 10–15 раз. Сегодня основными импортерами пеньки в мире являются США, Канада, Китай и Франция, а среди производителей льна Россия занимает третье место, уступая Канаде и Китаю.
Читайте ещё больше платных статей бесплатно: https://t.me/res_publica