Реферат: Г.В. Вернадский - историк русской исторической науки(продолжающая традиция или новый взгляд?)

🛑 👉🏻👉🏻👉🏻 ИНФОРМАЦИЯ ДОСТУПНА ЗДЕСЬ ЖМИТЕ 👈🏻👈🏻👈🏻

В.П. Корзун, Омский государственный университет
Тезис о распыленности русского культурного наследия во времени и пространстве вполне применим и к исторической науке русского зарубежья, интерес к которой значительно усилился в последние годы. Тем не менее, историко-научные поиски русских историков-эмигрантов по-прежнему остаются в тени и практически не вошли в наш историографический быт. Приятным исключением в этом плане являются первые попытки осмысления историографических работ М.М.Новикова, последнего свободно избранного ректора московского университета, правда, не историка, а биолога [1, c.621-622] и историков С.Г.Пушкарева и Е.Ф.Шмурло [2, c.103-114].
Историографическое наследие эмиграции представляется нам многоплановым - это не только специальные работы по русской историографии или "введения" в русскую историю, но и юбилейная литература, некрологи, а также обширная переписка между историками, их мемуары и другие формы саморефлексии, то есть то, что является неявным профессиональным самовыражением. Освоение этого историографического комплекса предполагает постановку ряда вопросов: сохраняется ли и закрепляется науковедческая традиция рубежа Х1Х-ХХ вв., столь характерная для России, в сообществах историков-эмигрантов, рождаются ли новации и, наконец, в какой мере проявляется единство русской науки (схожесть или отличие эмигрантской исторической науки от "русской науки советской эпохи")? В идеале решение такой серьезной проблемы предполагает обращение к тенденциям развития мировой науковедческой мысли, учет национальной историко-научной традиции той страны, где живет и пишет историк-эмигрант и, наконец, анализ его взглядов в интерьере дальнейшего развития историографии собственно в России. Понятно, что такое исследование может быть осуществлено в рамках коллективной научной программы через изучение индивидуального творчества отдельных представителей исторической науки - ее творцов.
В данной статье речь пойдет об историко-научной концепции Георгия Владимировича Вернадского (1887-1973 гг.), обозначившего свой интерес к русской историографии в ряде работ, крупнейшей из которых являются "Очерки по истории науки в России в 1725-1920" [3, т.5,6,7] "Очерки" создаются историком на закате жизни и остаются незавершенными, последняя часть труда публикуется уже после смерти автора. Этой работе предшествовала большая статья в "Russian Review", где были обозначены основные вехи развития русской исторической науки с 1700 по 1917 г. [4]. Высокую оценку "Очерков" мы находим в современной эмигрантской литературе. Так, Н.А.Жернакова (США) называет тексты Г.Вернадского исключительно ценными статьями [5] . В отечественном же научном сообществе историко-научные исследования Г.Вернадского остаются невостребованными и даже не попадают в перечень его крупных работ [6].
Как известно, автор "Очерков", именитый историк, эмигрировавший осенью 1920-го года и прошедший длительный путь в поисках пристанища - Константинополь, Афины, Прага, Нью-Хэвен (Иельский университет). Но прежде он окончил Московский университет, где историографические традиции овеяны именами В.О.Ключевского и П.Н.Милюкова, а с 1912 года связан с Петербургом, куда годом позже переезжает на постоянное жительство и становится приват-доцентом Санкт-Петербургского университета, читает два курса - по истории масонства и истории Сибири и ведет просеминарии по русской истории. Любопытно, что на карте скитаний Г.Вернадского в первые послереволюционные годы (Пермь, Киев, Симферополь) маячил и Омск. От С.Ф.Платонова, его научного руководителя, летом 1917 г. он узнает об открытии кафедры русской истории в Омском политехническом институте [7]. И как пишет Г.Вернадский в своих воспоминаниях: "Я послал туда полагающееся заявление и довольно скоро получил ответ, что избран на кафедру. Приехать туда надо было к середине сентября" [8, c.141]. И в начале осени 1917 г. Г.Вернадский с супругой выезжают в Омск, но судьбой было уготовлено другое - "доехали только до Перми, - вспоминает историк, - где нас задержала железнодорожная забастовка, конца которой не предвиделось", а вскоре он получает место профессора по кафедре русской истории Пермского университета [8, c.141]. Встреча с Омском не состоялась.
Предшествующий, петербургский период жизни историка был чрезвычайно насыщен: работа над диссертацией, преподавание, общение в кругу корифеев петербургской исторической школы - С.Ф.Платонова и И.М.Гревса. По его собственному признанию он посещал также научные беседы А.С.Лаппо-Данилевского - "говорили о научных новостях , о новых направлениях в исторической науке, о методологии истории" [8, c.65]. К тому же его отец, знаменитый В.И.Вернадский, и А.С.Лаппо-Данилевский оказываются связанными дальними родственными связями (через жен: Наталью Егоровну Старицкую и Елену Дмитриевну Бекарюкову) и удивительным миром "Приютинского братства". В этом уникальном сообществе рождаются две наиболее значимые в отечественной традиции концепции истории науки. А.С.Лаппо-Данилевский через Георгия передает В.И.Вернадскому редкие книги и источники по истории науки, принимает участие в розыске ломоносовских материалов для него. А последний позже в "Очерках по истории естествознания в России в ХVIII столетии" уделит исполинской фигуре М.В.Ломоносова значительное место [9, оп.3. Д.923. Л.1.].
Перефразируя петербуржца А.Белого, вполне можно предположить, что Г.Вернадский, выросший в столь знаменитой профессорской среде с детства должен был "ползать не иначе,как по-науковедчески". Но анализ его историко-научной концепции опровергает подобное предположение. Несмотря на обращение к ряду работ своего отца, в основу концепционной линии автора положены иные подходы, на первый взгляд не столь глубокие и логически продуманные. Сам автор так определяет собственные задачи исследования: "проследить главные линии русской исторической мысли и дать характеристику творчества ведущих русских историков" [3, т.6,c.160]. И если его старший современник П.Н.Милюков, выделяя главные течения русской исторической мысли, связывал их с "развитием общего мировоззрения", и тем самым обозначал единый критерий выделения этапов движения науки - смена философии истории, то из текстов Г.Вернадского трудно понять, что же такое его "главные линии" историографии.
Хронологически историю науки в России он начинает с XVIII в., хотя и считает, что почва "для произрастания русской науки" подготовлена была раньше Киевской Духовной Академией, "но только со времени Петра Великого в России создались возможности для развития науки в современном смысле этого слова" [3, т.5,c.196.]. Любопытно, что первую и самую большую главу историк посвящает развитию естественных наук в России и М.В.Ломоносову как человеку энциклопедических интересов. Собственно же становление отечественной исторической науки он связывает с именами немецких ученых Г.-З.Байера, Г.-Ф.Миллера и А.-Л.Шлецера. Как видим в определении начального периода русской историографии наш автор не учитывает выводов своих учителей. А.С.Лаппо-Данилевский, в частности, отодвигал эту грань все дальше в глубь веков и остановился на выделении летописного периода русской историографии, подчеркивая при этом,что и само представление о модели науки не оставалось неизменным. Даже П.Н.Милюков, известный своей иронией к "допотопному периоду русской историографии", начинал повествование с "Синопсиса" Иннокентия Гизеля. Наконец, в современной Г.Вернадскому советской традиции точкой отсчета исторической науки выступает летописный период и все явственнее просматривается стремление обратиться к устной, до-летописной истории, окунуться в мир предпонимания. Таким образом, Г.Вернадский в данном случае реанимирует позитивистский взгляд на науку, для которого характерно резкое разведение науки и "ненауки".
Но в то же время историк в интерпретации этого этапа обращает внимание на очень важный процесс, как бы выпадающий из прежней традиции, - он пишет о складывании интеллектуальной среды и тесной связи в этом смысле естественных наук и истории. По существу, автор конспективно намечает новую проблематику историографического изучения - исследование российских научных сообществ, и тем самым придает дотоле мало известный культурологический ракурс историографии. В "Очерках" мы находим не просто включение материала о "великих собирателях", о научных обществах как необходимом и логичном процессе институализации науки и усложнении ее структуры, но стремление представить историческую науку как мир культуры, а научную среду - частью этого мира как творческий отклик пробуждающегося национального самосознания. Наиболее рельефно означенный подход прослеживается Г.Вернадским применительно к веку ХVIII, когда он замечает: "Важно, что семья ученых разрасталась и появилась ученая среда, в которой могли обсуждаться научные вопросы. Росла и научная литература... Ученое сообщество не было изолировано. Интерес к науке проявлялся и в других кругах русского общества" [3, т.5,c.162]. Отмечая тесную связь нового культурного оснащения общества - (многочисленные кружки любителей русской истории) со всплеском исторического сознания, автор говорит об особой роли масонства в екатериненскую эпоху. По Г.Вернадскому, к концу ХVIII в. "серьезный интерес к отечественной истории сильно возрос. Возник довольно широкий круг любителей русской старины, искавших в истории аргументов для защиты самобытности русской культуры, ..." и далее... "Большинство этих кружков и содружеств принимало форму масонских лож" [3, т.5,c.166]. Масонами были и князь Щербатов и Болтин, и Новиков, и одно время Карамзин.
Культурологический ракурс исследования историографии прослеживается и по другой линии. На примере творчества Н.М.Карамзина, Г.Вернадский ведет, по существу, речь о жизни исторической концепции в культурной среде. Он приводит восторженные отклики на "Историю государства Российского", вышедшие из-под пера Пушкина, Вяземского, Жуковского [3, т.5,c.166]. Размышляя о значимости творчества историков второй половины ХIХ в. С.Ф.Платонова и В.О.Ключевского, отмечает, что платоновские "Лекции" и "Курс" Ключевского "прочли десятки тысяч русских образованных людей. На них воспитывалось русское общество" [3, т.6,c.103].
Автор как бы сознательно отходит от сложившегося в отечественной традиции жанра историографического анализа - у него отсутствует, за редким исключением, изложение концепции историка, а характеристики методологических взглядов, в лучшем случае, представлены одной-двумя фразами - типа: "прагматическое изложение событий" у М.Щербатова, или Б.Чичерин - "типичный гегельянец", или - "основой историософии Соловьева было понимание хода истории, как органического развития" [3, т.6,c.199.]. Не меняет сути дела и выделение им в тексте специальной главы "Философия истории" [3, т.7,c.66-79].
Г.Вернадский, таким образом, уходит от теоретических построений и поисков отечественных историографов рубежа веков (проблема закономерностей развития исторической науки, соотношений логического и исторического в развитии науки, соотношение эволюционного и революционного путей ее развития, случайность или закономерность научных открытий, национальный тип науки), не принимает он и классового подхода новой современной ему советской традиции - у историка отсутствует выделение направлений по социально-классовым критериям, общепринятым в советской историографии. Хотя заметим, что он констатирует связь исторической науки с общественно-политическими условиями страны. Так, по Г.Вернадскому: "Большой толчок к развитию русской исторической науки был дан освобождением... крестьян и вообще эпохой реформ Александра III. Освобождение крестьян создало целую школу русских историков, сосредоточивших свое внимание на истории крестьян и крестьянского вопроса" [3, т.7,c.120]. Применительно к рубежу ХIХ - ХХ вв. он замечает, что "расширение кругозора русских историков являлось следствием сдвигов революционного движения в России, с другой стороны, злосчастной русско-японской войны 1904 - 1905 гг., германской войны 1914 - 1918 гг. и последовавшей за ней гражданской войны" [3, т.7,c.169].
Крайне соблазнительно, зафиксировав невнимание историка к теоретическим завоеваниям историко-научной мысли рубежа веков, констатировать разрыв традиций, фактографичность и сумбурность подходов. Но отмеченный уже мною культурологический ракурс и интерес к личности историков, который четко выражен в самой структуре "Очерков", где каждый раздел обозначен той или иной персоналией, а портретные зарисовки содержат подробности жизни исследователей и многочисленные детали историографического быта и даже напоминают биографический словарь, заставляют отказаться от подобного утверждения. Из-за недостатка источников я лишь могу предположить, что предложенная Г.Вернадским архитектоника текста - оппозиция социальности в науке, понимаемой, как исключительно внешний фактор ее развития, а в советском варианте - как гипертрофированный классовый подход. Поиски внутренней социальности, интерес к творчеству и человеку-творцу вписываются в общую научную атмосферу 70-х гг. ХХ в. В мировой науковедческой мысли наблюдается сближение интерналистского и экстерналистского подходов, и во всей сложности встает проблема соотношения внутренней и внешней социальности, наблюдается смещение интереса от анализа готового знания к способам его получения. Как результат подобных поисков - появление новых методик, и - "кейс-стадис" - одна из них [10,11]. Наконец, и сама историческая наука переживает серьезные изменения. Как отмечает один из авторов коллективной монографии "К новому пониманию человека в истории" И.Ю.Николаева: "конец 50-х - начало 70-х гг. - своеобразный пик, но одновременно и перелом в процессе сциентизации". Сообщество историков... пытается преодолеть крайний релятивизм "на путях неосциентизма, наметить новые методологические программы (структурализм, психоистория, клиометрия), в совокупности обозначаемые обычно термином "новая научная история" [12, c.14-15]. А затем неосциентизм сменяется антисциентизмом и увлечением микроисторией.
Трудно сказать, насколько Г.Вернадский на девятом десятке лет жизни чувствовал пульс мировой науки, но его труд овеян настроением культурологической переориентации и разочарования в крайностях сциентизма.
Представляется интересной попытка Г.Вернадского рассмотреть историков-эмигрантов и историков, оставшихся в России, прежде всего как представителей одного поколения и общего культурного пласта. Он более подробно анализирует взгляды тех эмигрантов-историков, которые к моменту эмиграции уже состоялись как исследователи (П.Н.Милюков, А.Кизеветтер, Е.Ф.Шмурло), бегло касается творчества молодых, только вступивших на ученую дорогу в России и главные труды которых были созданы на чужбине (А.В.Флоровский, В.Б.Ельяшевич, П.Е.Ковалевский, С.Г.Пушкарев, М.М.Карпович, Г.В.Вернадский, М.В.Шахматов). Так же кратко касается судеб и трудов историков, оставшихся в России, и полагает, что их достижения полностью принадлежат "русской историографии Советской Эпохи" [3, т.7,c.160]. Внутреннюю градацию как эмигрантской, так и советской историографии Г.Вернадский дает по школам В.О.Ключевского (московской) и С.Ф.Платонова (петербургской). Соответственно выделены главы "Ученики Ключевского" и "Ученики Платонова". Особую роль он отводит А.С.Лаппо-Данилевскому, хотя замечает, что он не создал собственной школы, но оказал огромное воздействие на интеллектуальную атмосферу русской исторической науки.
Начало ХХ в. оценивается Г.Вернадским как "период творческого брожения" и пересмотра основ исторического миросозерцания [3, т.7,c.169]. Он отмечает "тяготение к исследованию вопросов интеллектуального развития человечества" и углубление методов разработки истории хозяйства и материальной культуры. На сцену выступает новый историко-философский фактор - марксизм [3, т.7,c.169]. Отдельную главу Г.Вернадский посвящает исто рикам - марксистам - Г.В.Плеханову, М.Н.Покровскому, Н.А.Рожкову. В духе прочно сложившегося стереотипа в эмигрантской традиции самую нелицеприятную оценку дает М.Н.Покровскому.
Верхнюю хронологическую грань своего исследования Вернадский ограничивает 1920-ми годами, хотя постоянно выходит за ее пределы и тем самым так или иначе дает представление об условиях развития исторической науки в Советской России. Отмечая условия несвободы в развитии науки, он пишет: "после большевистского переворота 1917 года марксизм становится обязательной и единственно дозволенной доктриной" [3, т.7,c.160]. Но, тем не менее, констатирует и автономность развития науки большинством русских историков, по его мнению, в том числе самые крупные продолжали свою научную работу, не считаясь с социальным и партийным заказом и диктатом М.Н.Покровского [3, т.7,c.206, 207, 208].
Последняя часть обширного труда Г.Вернадского представляет собой не столько цельное продуманное повествование, сколько является своеобразной научной программой, ориентирующей современного исследователя не только на изучение корифеев отечественной исторической науки, но и на изучение "подлеска", без которого невозможно будущее. Среди последних оставшихся неоконченными историком глав была глава по историографии русской православной церкви. Эти наброски (об исторических трудах митрополита Макария и профессора Е.Е.Голубинского) опубликованы в "Записках русской Академической Группы в США" из пиитета к памяти покойного ученого.
Грандиозная попытка Г.Вернадского представить дробящуюся, рассыпающуюся, специализирующуюся историческую науку, труды "руссистов и всеобщников", науку, разорванную к тому же социальными катаклизмами на советскую и эмигрантскую, как единый национальный культурный пласт является значительным прорывом историко-научной мысли, которую еще предстоит обдумать и оценить современному историографическому сообществу. Но решая такую глобальную задачу, как создание мозаичного полотна отечественной историографии в период разрушения одной модели историописания и становления новой, историк потерял канву и цвет, из его поля зрения выпала концепция - сердце историографического исследования, без чего история науки становится "жизнью замечательных людей". Что же мы имеем - расширение предмета историографии или его утрату? Ответ на этот вопрос чрезвычайно сложен. Это противоречие не столько историка Вернадского, это противоречие современного состояния изучения историографии.

[1] Дорошенко С.И., Трошин А.А. М.М.Новиков как историограф интеллектуальной элиты России // Российская интеллигенция в отечественной и зарубежной историографии. Иваново, 1995.

[2] Демина Л.И. Мемуарное наследие историков Русского Зарубежья: биоисториографические аспекты // Культура Российского Зарубежья. М., 1995.

[3] Вернадский Г. Очерки по истории науки в России // Записки русской Академической Группы в США. Нью-Йорк, 1971-1973 . Т.5-7.

[4] Vernadsky G. Rise of Science in Russia 1700-1917 // Russian Revien. 1969. Vol.28. P.37-52.

[5] Жернакова Н.А. О русской Академической Группе в США и о ее "Записках"// Культура Российского Зарубежья. М.,1995. С.130-133.

[6] Соничева Н.Е. Предисловие к работе Г.Вернадского "Соединение церквей в исторической действительности" // Вопросы истории. 1994. N 7.С.156-157.

[7] Очевидно, речь идет о созданном осенью 1917 г. в Омске Коммерческого института, который в марте 1918 г. был переименован в Омский политехнический.

[8] Вернадский Г.В. Из воспоминаний // Вопросы истории. 1995. N.1 С.129-148; N.3. С.103-121.

[9] Архив Российской Академии Наук (АРАН). Ф.518.

[10] Маркова Л.А. Наука и культура в контексте ситуационных исследований // Наука и ее место в культуре. Новосибирск, 1990. С. 124-135;

[11] Маркова Л.А. Типы социального общения в науке // История науки в контексте культуры. - М., 1990. С.147-163.

[12] К новому пониманию человека в истории. Очерки развития современной западной исторической мысли. Томск, 1994.

Название: Г.В. Вернадский - историк русской исторической науки(продолжающая традиция или новый взгляд?)
Раздел: Рефераты по истории техники
Тип: реферат
Добавлен 22:35:45 02 июня 2006 Похожие работы
Просмотров: 371
Комментариев: 16
Оценило: 3 человек
Средний балл: 5
Оценка: неизвестно   Скачать

Срочная помощь учащимся в написании различных работ. Бесплатные корректировки! Круглосуточная поддержка! Узнай стоимость твоей работы на сайте 64362.ru
Если Вам нужна помощь с учебными работами, ну или будет нужна в будущем (курсовая, дипломная, отчет по практике, контрольная, РГР, решение задач, онлайн-помощь на экзамене или "любая другая" учебная работа...) - обращайтесь: https://clck.ru/P8YFs - (просто скопируйте этот адрес и вставьте в браузер) Сделаем все качественно и в самые короткие сроки + бесплатные доработки до самой сдачи/защиты! Предоставим все необходимые гарантии.
Привет студентам) если возникают трудности с любой работой (от реферата и контрольных до диплома), можете обратиться на FAST-REFERAT.RU , я там обычно заказываю, все качественно и в срок) в любом случае попробуйте, за спрос денег не берут)
Да, но только в случае крайней необходимости.

Реферат: Г.В. Вернадский - историк русской исторической науки(продолжающая традиция или новый взгляд?)
Реферат по теме Налоговая декларация и налоговый контроль
Реферат по теме Болотоный тип почвооброзования
Реферат по теме Анализ себестоимости промышленной продукции и резервы ее снижения
Уроки Доброты Сочинение
Итоговое Сочинение 2022 Время Перемен Презентация
Сочинение На Тему Дубровский Благородство Ра
Дипломная работа по теме Завод по производству силикатного кирпича
Написать Сочинение Грибоедова Горе От Ума
Контрольная работа по теме Конституция России: понятие, основные свойства, структуры, конституционные гарантии
Ответ На Контрольную Работу 6 Класс
Реферат На Тему Экономический Рост России
Реферат На Тему Теория Полезности И Принятие Решений В Условиях Риска
Отчет по практике по теме Операционная система Windows 7
Историзм И Гуманизм В Капитанской Дочке Сочинение
Дипломная работа по теме Исследование финансово-хозяйственной деятельности предприятия ООО 'Магма'
Картина Левитана Золотая Осень Сочинение 3 Класс
Отчеты По Практике Уралсиб
Сочинение Рассказ О Бабушке
Реферат по теме Естествознание как отрасль научного познания
Курсовая Работа На Тему Кредит Его Функции, Необходимость
Сочинение: Болезнь и смерть князя Андрея Болконского (Толстой, «Война и мир»)
Реферат: Создание эффективных правовых инструментов надлежащей охраны фонограмм и музыкальных произведений
Реферат: Первая помощь при укусах змей