Оксана Бянкина, защитник зам.начальника по безопасности ИК-1 Игита Михайлова

«Я хочу сказать, что обвинение в отношении Михайлова является необоснованным, и оно продиктовано большим общественным резонансом, который вызван публикацией видеозаписи на сайте издания «Новая газета».

Из текста публикаций следует, что в распоряжении юриста фонда «Общественный вердикт» оказался уникальный документ — десятиминутный видеоролик. Следственные органы безоговорочно приняли данную запись как достоверную, несмотря на отсутствие оригинала. Не проверили людей, предоставивших эту видеозапись в Интернет на предмет заинтересованности, несмотря на то, что в реестре иностранных агентов, содержащемся на официальном сайте Министерства юстиции Российской Федерации, фонд «Общественный вердикт» относится к организациям, выполняющим функции иностранных агентов, финансируется иностранными организациями, источники финансирования приведены на сайте Минюста.

Целью политической деятельности этой организации, выложившей данную видеозапись, является воздействие на принятие государственными органами решений, направленных на изменение государственной политики. В качестве видов политической деятельности указывают: проведение публичных мероприятий и формирование общественного мнения.

В политическом словаре указано, что означает термин общественный резонанс: «Это искусственное привлечение средств массовой информации общественного внимания к тому или иному социальному или политическому событию, сопряжённое с замалчиванием других событий, имеющих равную информативную значимость. Применяется как инструмент манипуляции общественным мнением; будучи искусственно созданным в недрах средств массовой информации, выдается за проявление коллективной воли.

Таким образом, инструмент общественного резонанса используется заинтересованными лицами и лоббистскими группировками для формирования нужно общественного мнения, внедрения в общественное сознание необъективной информации, желательного для лоббистской группы содержания.

Общественный резонанс используется теми или иными группами для давления на судебные, органы исполнительной и законодательной власти, правительство и общественные организации, политические партии. Вместе с этим средства массовой информации апеллируют к человеческим эмоциям, замалчивают неудобные детали того или иного события, подчеркивают нужные им обстоятельства, преувеличивают реальные масштабы того или иного события» – политический словарь.

В прессе из сети Интернет публикуется недостоверная информация по данному делу, создавая как раз-таки этот общественный резонанс, из-за чего было, например, привлечено руководство колонии №1.

В прессе сообщалось, что Михайлов является родственником прокурора по надзору за исправительными учреждениями Ярославской области Михайлова, что никак не соответствует действительности. Эту информацию сообщает прессе защитник потерпевшего. Данная искаженная информация публиковалась, чтобы усилить общественный резонанс, подорвать авторитет государственных органов и создать впечатление о наличии в них коррупции.

Сообщалось также об угрозах в адрес Макарова и его адвоката, в связи с чем им была предоставлена государственная защита. Однако факты угроз не подтвердились, в связи с чем 27 февраля 2019 года было вынесено Постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по факту угроз в адрес адвоката Бирюковой. В ходатайстве органов госзащиты в адрес следствия было указано, что за время применения мер безопасности в отношении Макарова каких-либо угроз жизни и здоровью, а также уничтожение или повреждение его имущества, не допущено. Попыток совершения противоправных и преступных действий не выявлено. Таким образом, все доводы об угрозах и предполагаемом насилии в адрес Макарова и его адвоката, приведённые в средствах массовой информации, являются надуманными, направленными на поддержание общественного резонанса и имеют цель влияния на суд.

Из материалов уголовного дела следует, что первоисточник записи, которая опубликована в «Новой газете», не установлен. Просим обратить на это особое внимание. Запись передавалось из рук в руки через Интернет-сеть и с использованием мессенджера Telegram. В заставке к видеозаписи указано, что в распоряжении «Новой газеты» оказалось видео с портативного видеорегистратора сотрудников ФСИН. Это никем проверено не было в ходе следствия. <…>

Так вот, хочется сказать, что из материалов дела следует, что видеозапись была предоставлена адвокату Бирюковой. Об этом рассказал заместитель главного редактора «Новой газеты» Соколов. Однако сведения о лице, предоставившем данную видеозапись адвокату Бирюковой, отсутствуют. Отсутствует первоисточник записи. Соответственно на предмет монтажа эта запись не проверялась, дата и время на видеозаписи также отсутствуют.

Ведение журнала учета видеорегистраторов в ИК не предусмотрено, поэтому объективно установить, кто получил, а кто сдал видеорегистратор, невозможно. Предположительно, видео было снято на видеорегистратор Драчёва. Однако сам Драчёв пояснял, что он не смотрел на видеорегистратор, в какой-то момент он поднял регистратор и увидел, что тот не работает, поэтому оценить работает он или не работает, он не смог.

Экспертиза была проведена только по копиям записи на предмет монтажа —оригинал не исследовался — поэтому неизвестно, кем была сделана эта видеозапись, сколько она действительно по времени имела место быть: 2 минуты, а дальше монтаж, 10 минут, а дальше в оригинале монтаж, мы не знаем, может быть, 5 минут. Мы этого мы не знаем.

Показания обвиняемых не устраняют сомнения в легитимности данной видеозаписи, потому что они носят нестабильный характер. Видно, как давались одни показания обвиняемыми, когда они были задержаны. Дальше — больше, сотрудники давали такие показания, которые были притянуты, ну, в кавычках, к данному видео. И сам даже осмотр следователем данной видеозаписи свидетельствует об искусственном создании доказательств. <…>

Значит, адвоката Бирюкову, конечно, надлежит допросить свидетелем по данному делу с целью выяснения всех обстоятельств, где она взяла эту запись, и с целью установления подлинности данных записей.

Фактически, уважаемый суд, данное дело касается вопроса причинения вреда конкретному лицу — осужденному Макарову. Расследование дела было начато в июле 2018 года, и непосредственно сразу же дали показания задержанные сотрудники ИК-1. Михайлову было предъявлено обвинение только феврале 2019 года. За этот период времени ничего нового в уголовном деле не появилось, обвинение Михайлова основывается на противоречивых показаниях сотрудников, заключивших досудебное соглашение.

В пункте 19 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации (от 16 октября 2019 года) указано, ответственность за превышение должностных полномочий по статье 286 УК РФ наступает в случае совершения должностным лицом активных действий, — слово «активных» особо подчеркиваем, — явно выходящих за пределы его полномочий. Таких активных действий Михайлов не совершал. Помимо того, что он не организовывал применение насилия к Макарову, следует сказать, что по факту применения физической силы в принципе отсутствует состав преступления, предусмотренный статьей 286 УК РФ, потому что, уважаемый суд, здесь отсутствует обязательный признак состава преступления как причинение действий, повлекших существенное нарушение прав и законных интересов гражданина. Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, вред здоровью Макарова не причинен. Ему причинены кровоподтеки, ссадины, поверхностные раны.

Когда представитель Макарова сообщает о том, что Жене Макарову причинен серьезный вред здоровью, мы знаем, что это не соответствует действительности, документу заключения судебно-медицинской экспертизы, и направлено на поддержание общественного резонанса.

Я ни в коем случае не говорю (здесь и студенты, мы знаем, присутствуют, и представители общественности), ни в коем случае не говорю о том, что необходимо, можно применять насилие, но при решении вопроса я руководствуюсь именно законом, нормами права. В пункте 18 постановления Пленума Верховного суда сказано, что при оценке существенности вреда необходимо учитывать степень отрицательного влияния противоправного деяния на нормальную работу организации.

Действия сотрудников не оказали никакого отрицательного влияния на нормальную работу исправительной колонии. <…> Я уже сказала, что вред здоровью Макарова не был причинен. <…> Я говорю о том, что здесь нет состава преступления. Состава статьи 286. Вред здоровью не причинен.

Уважаемый суд, Ваша честь, на скамье подсудимых — 14 человек. Это не уголовники — это те люди, которые добросовестно несли свою службу в системе ФСИН. Многие из них, как мы видим, зарегистрированы на территории Ярославской области. Они приезжали на работу, некоторые ездили с области, несли службу. Они ежедневно находятся в крайне стрессовой ситуации, работают сутки через сутки. <…>

О личности потерпевшего следует сказать, что он дважды был осужден, до этого ему назначали условные сроки. Испытательный срок он нарушал. В дальнейшем он совершил умышленное преступление. Он постоянно унижал и оскорблял сотрудников, нарушал статью 21 Конституции, правила внутреннего распорядка.

Он имел свыше 138 взысканий, не имел ни одного поощрения, от работы с психологом отказывался, отношение к труду было безразличным, от обязательных работ также отказывался. Нереагирование ни на какие замечания, состоял на профилактическом учете как склонный к употреблению и приобретение наркотических, психотропных веществ, влиял на нормальную работу исправительной колонии. Ему была установлена госзащита, правила которой он нарушал. Уже меньше чем через месяц сотрудники МВД написали ходатайство о снятии с него защиты, потому что он неоднократно нарушает условия этой защиты.

Сейчас Макаров находится под надзором. Ваша честь, 16 ноября 2017 года за ним установлен административный надзор сроком на 3 года. Он его нарушает. <…> Смысл моего выступления сводится к следующему:

при определении существенности вреда стоит учитывать ситуацию в целом — негативное влияние Макарова на нормальное функционирование исправительного учреждения и индивидуальные особенности данного гражданина.

Приобщить мои доводы».