Речь Аброра Азимова в прениях
Приговором 2-го Западного окружного военного суда от 10 декабря 2019 года я был признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных тринадцатью статьями террористической направленности. Я был осужден к пожизненному лишению свободы с отбыванием наказания в колонии особого режима со штрафом 800 тысяч рублей. Я с приговором суда полностью несогласен, считаю его незаконным, необоснованным и несправедливым.
Суд первой инстанции осудил меня за преступления, которых я не совершал. Выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Более того, они даже не соответствуют здравому смыслу. Чем руководствовался суд - непонятно; совершенно очевидно, что не законом и не разумом.
То, что было на суде первой инстанции, судебным разбирательством назвать нельзя, это была пошлая имитация судебного разбирательства. Суд, приняв дело к рассмотрению, избрал позицию обвинения и не предпринял никаких мер, чтобы выяснить обстоятельства невиновности подсудимых, существенных противоречий в доводах обвинения и в показаниях свидетелей и установить истину по делу, более того - суд, наоборот, всячески препятствовал установлению истины и устранению противоречий, нарушая принципы состязательности сторон и осуществления права на защиту, снимая вопросы защиты и подсудимых, подлежащие выяснению для установления истины по делу.
Суд первой инстанции, заранее приняв сторону обвинения, препятствовал нам доказывать свою невиновность, и это несмотря на то, что мы по закону не обязаны были доказывать свою невиновность: в силу самого закона обвиняемый считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана нормами УПК Российской Федерации. Бремя доказывания обвинения лежит на стороне обвинения. Согласно пункту 1 постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 29 ноября 2016 года за №55 "О судебном приговоре", Верховный суд обращает внимание судов на то, что в силу положений статьи 297 УПК Российской Федерации приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым и признается таковым, если он соответствует требованиям УПК Российской Федерации. С учетом положений статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 года и статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года, приговор может быть признан законным только в том случае, если он постановлен по результатам справедливого разбирательства.
Теперь рассмотрим доказательства, на которых основан обвинительный приговор. Я приведу свои доводы о несостоятельности этих доказательств.
Суд первой инстанции в основу приговора положил мои первоначальные признательные показания, от которых я отказался еще на стадии следствия. Согласно пункту 12 вышеназванного постановления Пленума Верховного суда, если подсудимый объясняет изменение или отказ от полученных в присутствии защитника показаний тем, что они были даны под принуждением в связи с применением к нему недозволенных методов ведения расследования, то судом должны быть приняты достаточные и эффективные меры по проверке такого заявления подсудимого. Я как на стадии следствия, так и в суде отказывался от первоначальных показаний в связи с тем, что они не соответствовали действительности и были даны мной под принуждением в связи с применением ко мне пыток и угроз. В соответствии со второй частью 14-й статьи, а также частью 4 статьи 235 УПК Российской Федерации, бремя опровержения указанных выше доводов защиты лежит на стороне обвинения. УПК Российской Федерации вообще не возлагает на сторону защиты обязанность доказывания своих доводов. До тех пор, пока сторона обвинения не опровергает доводов защиты, они толкуются в пользу обвиняемого.
С учетом судебной практики Европейского суда - постановление №61 ЕСПЧ по делу "Аксой против Турции" от 18 декабря 1996 года, а также постановления №31 и №34 ЕСПЧ по делу "Рибич против Австрии" от 4 декабря 1995 года, а также постановление №50 по делу "Менешева против России" от 9 марта 2006 года, согласно которым государство не освобождается от ответственности наличием факта невыявления в процессе внутреннего расследования незаконности действий сотрудников органов правопорядка, даже в случае оправдания сотрудника органов правопорядка судом, - в соответствии с Конвенцией о защите прав человека и основных свобод обязанность доказывания фактов получения истцом телесных повреждений не в результате действий сотрудников органов правопорядка возлагается на ответчика, то есть на государство.
Отвергая показания обвиняемых о применении к ним недопустимых методов расследования (пыток, похищений и незаконного лишения свободы), суд основывается на постановлениях об отказе в возбуждении уголовного дела по данному факту и показаниях сотрудников правоохранительных органов, которые не подтверждают показания осужденных. Вполне логично, что сотрудник правоохранительных органов не подтверждает показания обвиняемого, в противном случае эти сотрудники подлежали бы уголовной ответственности за совершение тяжких и особо тяжких преступлений. При этом нужно обратить внимание суда на то, что вышеназванным постановлением был допрошен оперуполномоченный ОРУ 2 службы ФСБ России капитан Титов, который показал, что задержание Азимовых осуществлял именно он. Однако, по материалам уголовного дела, задержание Азимовых осуществлял оперуполномоченный ОРУ 3 службы ФСБ России Мустаков, который исключил возможность участия какого-либо оперуполномоченного сотрудника в задержании Азимовых, помимо него, показав во время допроса в суде, что задержание Азимовых осуществлял только он и двое спецназовцев. Таким образом, суд в основу приговора положил два взаимно исключающих друг друга доказательства. Если признать постановление допустимым, то становятся недостоверным и недопустимым показания Мустакова, а если признать допустимым показания Мустакова, то постановление становится недостоверным и недопустимым. А суд принял оба доказательства как допустимые. Как? Не понимаю.
Также вышеназванное постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 23.08.2017 отменено как незаконное и необоснованное и направлено для проведения дополнительной проверки военным прокурором 318 военной прокуратуры гарнизона полковником юстиции Порываевым М.В. Таким образом, суд незаконно использовал постановление и сделал неправильный, необоснованный вывод о том, что доводы защиты о похищении и пытках были опровергнуты. Нет, не опровергнуты они.
Также в приговоре отсутствуют доказательства, опровергающие показания Азимовых. Нет доказательств отсутствия у них телесных повреждений при помещении в ИВС и СИЗО. Нет сведений о том, где они находились в тот период, о котором Азимовы говорят, что были похищены и подвергались пыткам. Кроме слов сотрудников ФСБ, нет ни одного объективного доказательства, опровергающего утверждения обвиняемых о похищении и пытках. Самым простым способом опровергнуть эти показания обвиняемых было бы предоставление сведений о том, как их разыскали, о том, как обвиняемые оказались в тех местах, где они были задержаны сотрудниками ФСБ. Но этих данных в приговоре нет.
В ходе судебного разбирательства не была проверена добросовестность и незаинтересованность понятых, переводчиков и защитников, участвовавших в действиях, которые обвиняемые называют незаконными. Не проверен факт соблюдения 31-й статьи Федерального закона №63 от 31.05.2002 "Об адвокатуре и адвокатской деятельности в Российской Федерации" при приглашении защитников, которые участвовали при даче обвиняемыми признательных показаний. Нет доказательств, опровергающих показания обвиняемых об их незаконном задержании и пытках во время такового задержания.
Кроме того, суд не указывает, с какой целью и по какой причине обвиняемые давали признательные показания. Нет никаких разумных обоснований показаний, кроме пыток. Любой вменяемый человек понимает, что такие показания ему только повредят.
Таким образом, отвергая показания обвиняемых об их непричастности, суд обосновывает ложность этих показаний тем, что они являются "защитной версией". Но суд не может обосновать достоверность признательных показаний. Суду только остается указать, что под пыткой все говорят правду. Это будет единственное разумное обоснование признательных показаний.
Согласно пункту 14 постановления Пленума Верховного суда от 29 ноября 2016 года за №55 "О судебном приговоре", если в ходе судебного разбирательства доводы подсудимого о даче им показаний под воздействием недозволенных методов ведения расследования не опровергнуты, то такие показания не могут быть использованы в доказывании. Таким образом, суд незаконно положил в основу обвинительного приговора признательные показания Азимовых.
Второе доказательство - это протоколы обыска жилища. Все обвиняемые приводят конкретные факты фальсификаций, совершенных сотрудниками правоохранительных органов. В апелляционных жалобах, поданных в защиту других осужденных по делу, приведены достаточные доводы о незаконности результатов обысков. Дополнительно в качестве примера можно привести факт фальсификации при обыске в жилище Голунова, которого спасло только возмущение и вмешательство общественности.
Третьим доказательством суда являются экспертизы, проведенные Следственным комитетом. В апелляционных жалобах защиты приведены обоснования незаконности экспертиз, проведенных непосредственно самим Следственным комитетом. Таким образом, исходя из статей 14, 75, 87, 88 УПК Российской Федерации, при проверке и оценке доказательств видно наличие сомнений в виновности и даже в причастности Джалилова к преступлениям, которые не устранены в порядке, установленном УПК Российской Федерации. Все сомнения должны толковаться в пользу обвиняемого.
Четвертым доказательством суда является оптический диск с информацией об абонентских номерах 8-963-3020043, 8-965-7998987, 8-965-1456759, 8-905-5683552, 8-903-5375485, предоставленный ООО "Информационный вычислительный центр", а также его осмотр от 26.04.2017 и экспертиза по данному диску за №105-Ф/17 от 11.07.2017, а также за №3/373 от 18.07.2019. В апелляционных жалобах Азимова Аброра и его защитников приведены неопровержимые доказательства и доводы о недопустимости вещественного доказательства - оптического диска и вышеперечисленных экспертиз по нему. Вещественное доказательство - оптический диск, представленный ООО "ИВЦ", является недопустимым доказательством, поскольку он записан и изъят с нарушением закона: нет судебного решения об изъятии оптического диска у ООО "Информационный вычислительный центр". Решение суда от 13.04.2017, на которое ссылаются суд и обвинение, - о разрешении получения в организации, осуществляющей услуги связи, - ПАО "Вымпелком"; а диск предоставлен ООО "ИВЦ". О том, что это две совершенно разные организации, не имеющие друг к другу никакого отношения, подробно написано в апелляционной жалобе Доржиевой в интересах Азимова Аброра. Таким образом, суд незаконно подменил два совершенно разных юрлица, как-то: ПАО "Вымпелком" и ООО "ИВЦ", что говорит об обвинительном уклоне суда и личной заинтересованности в исходе дела.
Незаконность вышеназванного оптического диска делает недопустимым доказательством протокол осмотра оптического диска от 26.04.2017 и последующие экспертизы по нему за №105-Ф/17 и за №3/373. Плюс к этому - протокол осмотра оптического диска от 26.04.2017 производился, в нарушение части 7 статьи 186 УПК Российской Федерации, без участия Азимова Аброра.
Заключение эксперта за №105-Ф/17 от 11.07.2017 - недопустимое доказательство еще и потому, что не основано на положениях, которые давали бы возможность проверить обоснованность и достоверность сделанных экспертом выводов; а также использована методика "Диалект", которая предназначена для идентификации лиц, говорящих только на русском языке, а запись, по которой проводилась экспертиза, представлена на узбекском языке. Защита Азимова Аброра с привлечением специалистов в области лингвистики доказала незаконность и необоснованность выводов эксперта в заключении эксперта за №105-Ф/17, что подтверждается заключением специалиста Зубовой за №19/592 (начатого 8 ноября 2019 года, оконченного 13 ноября 2019 года).
Заключение эксперта №3/373 от 18.07.2019 является недопустимым доказательством еще и потому, что экспертиза проведена в нарушение закона, а именно: по определению суда должны были поступить в распоряжение эксперта одни материалы, а по факту поступили совершенно другие материалы. И эксперт, проводивший экспертизу, в нарушение части 4 статьи 57 УПК Российской Федерации начал собирать самостоятельно материалы для экспертизы, что свидетельствует о личной заинтересованности в исходе дела эксперта ФСБ России.
Таким образом, суд в нарушение статьи 75 УПК Российской Федерации в основу обвинительного приговора положил недопустимые доказательства, не имеющие юридической силы, что еще раз свидетельствует об обвинительной позиции суда.
Пятым доказательством суда являются протоколы допроса свидетелей. Свидетель Иванов М.Л. (сотрудник ФСБ) и свидетель Воронин М.С. (сотрудник ФСБ) не сообщают, где находился Эрматов М.Б. после теракта до момента его задержания в лесном массиве в парке "Дружба". Таким образом, они не опровергают показания Эрматова М.Б. о похищении и пытках. А свидетель Мустаков П.А. (сотрудник ФСБ) не сообщает, где находился Азимов Аброр после теракта до момента его задержания вблизи ж/д станции "Сушкинская" и где находился Азимов Акрам до его задержания на автомобильной остановке, расположенной в районе дома 1 по Радужному проезду города Московский. Таким образом, эти показания не опровергают показания Азимовых о похищении и пытках. А свидетель Перевощиков П.И. (сотрудник ФСБ) не сообщает, в рамках какого оперативно-розыскного или следственного действия им получена информация от международных партнеров, не сообщает установочных данных этих партнеров, не приводит никаких доказательств, подтверждающих его слова. В соответствии с определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Российской Федерации от 15.09.2011 за №56-О11-65, свидетель, который не является очевидцем, может показывать об обстоятельствах дела со ссылкой на какие-либо источники. Свидетель Перевощиков П.И. не указывает конкретный источник полученной им информации. Таким образом, его показания вызывают обоснованные сомнения и не могут быть положены в основу обвинительного приговора. В случае, если полученные им данные являются результатами ОРД, их использование запрещено статьей 89 УПК Российской Федерации, так как они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам.
В нарушение части 4 статьи 14 и части 4 статьи 302 УПК Российской Федерации обвинительный приговор основан на предположениях. На странице 86 (абзац второй) суд пишет, что "суд полагает..."
В итоге доказательствами обвинения остаются следующие факты. Азимовы бывали в Турции. Азимов Аброр переводил деньги на карту Джалилова. Азимов Аброр два раза использовал телефон Каримовой, один раз - телефон Ортикова. Эрматов М.Б., Эрматов И.Б. и другие обвиняемые по делу проживали по адресу: г. Санкт-Петербург, Товарищеский проспект, дом 22, корпус 1, квартира 362. Однако все эти действия, как по отдельности, так и в совокупности, не образуют состава никакого преступления.
Также не соответствуют фактическим обстоятельствам дела выводы суда, изложенные на страницах 5 и 6 обвинительного приговора. Суд пишет, что он установил, что "М.С.З. (уголовное дело в отношении которого выделено в отдельное производство ввиду его розыска) в 2013 году, находясь на территории САР, являясь приверженцем радикального направления в религии ислам, создал террористическое сообщество КТД". Впрочем, эта версия обвинения - домыслы следователя, изложенные на странице 11, а также на последующих страницах (130 раз повторяется эта версия) обвинительного заключения, которое без какой-либо проверки легло в основу обвинительного приговора. Хотя из общедоступной достоверной информации из сети Интернет известно, что М.С.З. (он же Мухтаров С.З., он же Абу Салох) создал КТД в 2014 году, а не в 2013, как утверждает обвинение; а также М.С.З. является уроженцем Киргизской Республики, по данной информации, а не уроженцем Республики Узбекистан, как об этом пишет обвинение. Таким образом, ни суд, ни следствие за два года ведения расследования не установили личность человека, которому вменяют организацию теракта в метро в Петербурге 3 апреля 2017 года. Отсюда вопрос встает: что, Бастрыкина не подключали к Интернету, чтобы они хотя бы там могли сведения о М.С.З. получать? И где Бастрыкин набрал таких следователей, на Авито, что ли? Как они, не установив личность М.С.З., собирались его найти? Чем вообще они занимались эти два года? Впрочем, понятно, чем они занимались все эти два года ведения расследования. Они занимались фальсификацией доказательств по делу и сочинением бредового романа, который они назвали громким названием "Обвинительное заключение".
Таким образом, суд в нарушение части 4 статьи 14 и части 4 статьи 302 УПК Российской Федерации в основу обвинительного приговора положил недостоверную, никем не проверенную информацию. А согласно постановлению Пленума Верховного суда "О судебном приговоре", сведения, содержащиеся в оглашенных показаниях, как и другие доказательства, могут быть положены в основу выводов суда лишь после их проверки и оценки по правилам, установленным статьями 87, 88 УПК Российской Федерации. Эти требования закона также были нарушены судом.
В силу требований пункта 1 статьи 297 УПК Российской Федерации приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым. Как указывал Верховный суд Российской Федерации, приговор должен быть логичным, кратким и понятным по содержанию. Все обстоятельства дела должны логично вытекать из материалов данного уголовного дела, непосредственно рассмотренных в судебном заседании и принятых судом. Все вопросы, подлежащие разрешению по делу, должны быть изложены таким образом, чтобы каждое новое положение вытекало из предыдущего, было логически связано с ним, чтобы не было противоречий и неожиданных, не вытекающих из текста приговора выводов.
В приговоре отсутствуют разумные обоснования вовлечения братьев Азимовых в роли посредников между М.С.З., М.Б.М. и Джалиловым. Версия суда, изложенная в приговоре, на листах приговора с 5-го по 19-й, вообще противоречит логике, принципам конспирации и здравому смыслу. М.Б.М. и М.С.З., по версии суда, были знакомы с Джалиловым до вовлечения Азимовых. Джалилов прошел подготовку и должен бы был обладать навыками изготовления СВУ. М.С.З. и М.Б.М. могли снабдить Джалилова телефоном с WhatsApp-ом еще в Сирии, используя турецкую симку для активизации WhatsApp и QIWI-кошелька, - Азимов Аброр совсем не нужен был для этого. Также М.С.З. и М.Б.М. могли перевести самостоятельно на QIWI Джалилова деньги, не оставляя следов, и переслать необходимую информацию на электронную почту Джалилова. Перевозка из Турции носителей информации с инструкциями по изготовлению СВУ в Россию и наличных денег для совершения теракта - глупо. И это неоправданные расходы, особенно с учетом перевезенной суммы в размере две с половиной тысячи долларов.
По версии суда, Азимов Аброр в 2014 году познакомился с террористом Махбубовым в Интернете, в 2016 году поехал в Турцию, чтобы вступить в террористическое сообщество, хотя непонятно, зачем, - ведь для того, чтобы вступать в какое-либо террористическое сообщество, не обязательно было ехать. Эрматова ведь обвиняют по таким же преступлениям, хоть он не ездил никогда в Турцию. А, вспомнил: ему нужно было привезти оттуда флешку с информацией по СВУ. Зачем? Просто Махбубов, наверное, забыл пароль от своего вайфая и попросил, чтобы он прилетел - привез его в Россию; он прилетел в Турцию, купив билет за 400 долларов туда-обратно, и забрал флешку, и привез ее в Россию, и уже тут, в России, скинул эту информацию на почту Джалилова. Хотя Джалилова в 2016 году в России не было, согласно материалам уголовного дела, он прилетел только в 2017 году, но не суть. Потом он должен был в 2017 году завербовать родного брата и купить ему билеты туда-обратно за 400 долларов, чтобы он ему именно для совершения теракта привез 2500 долларов. Да, именно две с половиной тысячи долларов - не два с половиной миллиона, даже не двадцать пять тысяч, а именно две с половиной тысячи долларов, потратив четыреста долларов на билет. Из Турции - чтобы он эти деньги привез из Турции и положил на карту Джалилову. Джалилов же сам не мог привезти эти деньги. Наверное, Махбубов боялся, что Джалилов еще маленький, может потерять эти деньги. Куда легче завербовать человека из России, купить ему билеты на самолет и передать через него. Потом Азимов Аброр в целях строгой конспирации должен был перевести эти деньги именно на карту, оформленную Джалиловым, - по версии обвинения, смертником. Потом, чтобы наладить связь с Джалиловым, он должен был активировать симку, а для того, чтобы ее активировать, он должен был завербовать Каримову, посвятить ее в свои преступные планы, - только для того, чтобы она ему одолжила свой телефон; он же не мог купить какой-нибудь телефон дешевый за пятьсот рублей и выбросить его после использования. Куда легче рассказать о своих преступных планах и завербовать человека. Потом он должен был завербовать Ортикова, рассказать ему о своих преступных намерениях, - только для того, чтобы он свой телефон один раз для дозвона одолжил. Покупать билет за 400 долларов, чтобы привезти две с половиной тысячи долларов, Азимов Аброр мог, а купить за 500 рублей телефон не мог; куда легче завербовать двух взрослых человек только для того, чтобы одну симку активировать. Потом он позвонил Джалилову, которого никогда не знал и с которым никогда не общался, и при первом же разговоре никогда не знавший Азимова Джалилов сообщает ему о готовности совершить теракт, а Азимов, не служивший в армии, никогда не проходивший обучение человек, учит и дает наставления прошедшему в лагерях боевиков идеологическую, огневую и минно-взрывную подготовку. Конечно, боевики же не могут ничему научить, их выпускники должны еще у Азимова учиться. И в ходе разговора с Джалиловым он пять раз повторяет, чтобы Джалилов уничтожил все средства связи, а сам же ничего не уничтожает и хранит специально все улики против себя: и флешку с информацией про СВУ, и симку, и взрывчатое вещество. Потом он находит в лесу две гранаты, два пистолета, две тротиловые шашки весом 200 грамм каждая - у нас же страна чудес, в лесу растут не грибы и ягоды, а боеприпасы, да еще и парами. Потом он, несмотря на наличие такого арсенала, кустарным способом изготовил взрывчатое вещество, - точно такое же, какое было найдено в Санкт-Петербурге, - и хранил его в чемодане с вещами. Потом он, гражданин Российской Федерации, имеющий заграничный паспорт, деньги на карте, не улетает из страны после теракта, а ходит неизвестно где, пока его не поймали доблестные сотрудники ФСБ - Титов... или Мустаков. Или сначала Титов, а потом Мустаков. Впрочем, неважно. Вот какую версию суд изложил в своем приговоре.
Согласно заключениям амбулаторных комплексных психолого-психиатрических судебных экспертиз, никто из обвиняемых по делу, включая Азимовых, не страдал и не страдает в настоящее время каким-либо хроническим психическим расстройством, слабоумием или иным болезненным состоянием психики. То есть речь идет о совершенно здоровых, разумных людях. Каким нужно быть "гением", чтобы всю эту бредятину принять за истину и положить в основу обвинительного приговора. Очевидно, суд первой инстанции совсем не дружит с... тут на русском полагается слово "головой", но будем помягче выражаться - с логикой. Он решительно отказывается следовать законам логики в своих выводах.
В приговоре отсутствует разумное обоснование причин и целей, по которым Азимов Аброр посвятил Каримову и Ортикова в преступные планы. Глупо рассказывать Каримовой и Ортикову о преступных планах, о планируемых терактах, чтобы взять у них только один-два раза телефон позвонить, - это можно было бы сделать, ничего не объясняя - или купив за 500 рублей какой-нибудь дешевый телефон. Использование в целях совершения теракта телефонов Каримовой и Ортикова прямо противоречит принципам конспирации и оставляет следы.
В приговоре отсутствует разумное обоснование причин и целей, по которым Азимов Акрам, зная, что находится в розыске после теракта, прибыл в Российскую Федерацию и носил при себе гранату. Версия суда: Акрам Азимов 3 апреля 2017 года находился в Киргизии; 15 апреля 2017 года, после теракта, он вернулся в Москву, чтобы найти брата; при этом он вел скрытый образ жизни, зная, что его ищут в связи с терактом; а при себе у него была граната, которую он нашел в лесном массиве, - у нас же страна чудес; тут Акрам, наверное, не в тот лес ходил, потому что граната у него РГД, а у нас была Ф-1, а также у него только одна граната почему-то - там, наверное, урожай нехороший.
Будем называть это "логикой Морозова" - "морозлогикой". Она тянет - как минимум - на Шнобелевскую премию номинировать. Мой неиспорченный разум отказывается понимать морозлогику.
Акраму, зная, что его ищут, безопаснее было бы оставаться в Киргизии. Брату можно позвонить; если нет связи, то как его искать? С какой целью искать брата? Что он мог сделать, найдя брата? Как можно найти гранату в лесном массиве? Зачем носить с собой, зная, что его ищут? Если носил, то по какой причине не применил?
Верховный суд Российской Федерации указывает, что приговор должен быть логичным, а не морозлогичным. Использование морозлогики законом не предусмотрено, то есть оно незаконно.
Также в приговоре отсутствует разумное обоснование причин и целей, по которым Каримова и Ортиков хранили оружие - гранату, тротиловые шашки и иное взрывчатое вещество. Исходя из вменяемых ролей, Каримовой и Ортикову не нужно было всё это оружие.
В приговоре отсутствует разумное обоснование - с какой целью и по какой причине Эрматов М.Б., на которого якобы были возложены функции по хранению СВУ, сдал квартиру, в которой проживал, посторонним людям и посвятил их в преступные планы. Для хранения СВУ присутствие в квартире посторонних людей нецелесообразно. Кроме того, это увеличивает риск утечки информации.
В приговоре также отсутствует разумное обоснование причин и целей, по которым осужденные, проживавшие на Товарищеском проспекте, не убрали из места своего проживания СВУ, прежде чем заявить в полицию о пропаже Эрматова М.Б. И вообще - с какой целью они привлекли к себе внимание сотрудников полиции? С какой целью хранили СВУ в своих жилищах? Если они были участниками террористической организации, исходя из конспирации, они вообще не должны были проживать вместе, хранить СВУ в своем жилище, привлекать к себе внимание и тем более - приводить сотрудников полиции в жилище, где проживали вместе и где хранили СВУ.
Если руководствоваться логикой, здравым смыслом и конспирацией, то Махбубов мог всему обучить Джалилова еще в Сирии - и дать ему необходимую сумму денег, и также установить ему на телефон WhatsApp при помощи турецкой сим-карты, создать QIWI-кошелек и потом перевести на него деньги без лишних посредников. Джалилов мог самостоятельно изготовить СВУ (или найти его... найти СВУ, или найти в лесу промышленную взрывчатку
) и совершить теракт. Участие других обвиняемых только усложняло совершение теракта и увеличивало риск провала.
Версия обвинения и суда прямо противоречит логике, здравому смыслу и принципам конспирации. Как я ранее приводил, Верховный суд Российской Федерации указывает, что приговор должен быть логичным, кратким и понятным по содержанию; все обстоятельства дела должны логично вытекать из материалов дела. Морозов, очевидно, поспешил с использованием своей морозлогики. Ни Госдумой Российской Федерации, ни Верховным судом Российской Федерации морозлогика пока официально не принята, поэтому ее использование при составлении обвинительного приговора запрещено действующим законодательством Российской Федерации.
Основным назначением версии обвинения является не установление истины по делу, как того требует закон, а - обвинить как можно больше людей. Всё обвинение построено на признательных показаниях, полученных под пытками, и подброшенных доказательствах, и показаниях сотрудников правоохранительных органов, то есть на словах. Отсутствуют аудиозаписи, видеозаписи, протоколы телефонных переговоров, подтверждающие версию следствия. Если исключить признательные показания, полученные под пытками, то есть незаконные показания, и подброшенные улики, всё обвинение рассыпается. И здесь на ум приходит дело Голунова. Было постановление суда на обыск, обыск с протоколом и понятыми, и только возмущение общественности спасло Голунова.
Приговор... я не буду перечислять, на основании каких статей приговор суда должен быть отменен судом, это и так прекрасно известно. Я лишь скажу, что приговор незаконен, и это очевидно. Он подлежит отмене, и прошу его отменить.
Изучив свой приговор,
возмутился Аброр.
Смысла здравого в нем нет,
а твоя версия - сущий бред.
Ты обвинил меня во всем,
не разобравшись ни в чем.
Отнесся к делу ты беспечно
и осудил меня навечно.
Знаю, о Морозов Андрей,
что ты поистине злодей,
И твой приговор незаконен.
Азимов Аброр невиновен.
Прошу отменить приговор суда и приобщить к делу мою речь в письменном виде.
Источник: https://www.facebook.com/sergey.shostak.35/posts/4299348500103465