«Ребята, всё – пришла Россия»

Депутат городского Совета от КПРФ, ветеран двух Чеченских кампаний Николай Гришин ещё прошлой осенью отказался от броней, уехал добровольцем на Донбасс и обещал при случае позвонить, чтобы рассказать о службе. Не забыл. Поделился ценным – личным мнением и информацией из первых рук, которой нет у диванной армии сторонников спецоперации на Украине.

Типа «на фронте были»

 - Очень рада вас слышать, Николай! Надолго в Жуковский? Какими судьбами?

- На неделю. Я каждый месяц приезжаю за необходимым снаряжением.

- Получается поддерживать контакты с теми, кто мобилизован из Жуковского, Раменского, Люберец, вообще из Московской области? 

- Я служу в подразделении народной милиции ЛНР – из тех, что сейчас перешли уже в российскую армию и стали кадровыми военными. Оно на 95 процентов сформировано из местных жителей ещё в 2015 году. Многих я давно знаю лично, доверяю им, они - мне. У них за спиной живут семьи. Им убегать некуда, они воюют за свой дом.

Недалеко подразделение, в котором немало жуковских ребят. Они телефон мне обрывают: «Поедешь в город - захвати посылки, мы рядом». Кто-то из них сам побывал в двухнедельном отпуске, вернулся обратно. Поддерживаем друг друга во всём, очень многое строится на личных контактах. Иначе никак, только людей потеряешь.

А отъезжаешь от линии соприкосновения километров на пятнадцать, там уже жизнь гражданская: магазины, электричество, интернет – всё работает. В Луганск едешь, там вообще влияния СВО почти не чувствуется давно – это далеко. Любят у нас власть имущие приехать туда с гуманитаркой. Нафотографируются там, типа «на фронте были». А это примерно как Раменское по степени безопасности. Их на фронт бы затащить посмотреть, как в землянках сидят сутками. Чтобы почувствовали, что это такое.  

- Удалось встретить в окопах единороссов? 

- Ни разу. Всё ищем, никак не найдём. Именно в окопах их нет.  

- И эти люди будут учить нас патриотизму?

 - Единороссы приезжают с гуманитаркой, на празднества, все нарядные. Здоровых, мордастых мужиков человек по двадцать, которые должны бы воевать, наверное. Привозят, например, пряники, носки. Даже ничего серьёзного порой.

Есть те, кто на свои личные деньги что-то покупает. Знаю таких. Или, например, депутат-единоросс из нашего Совета Сергей Рязанов - постоянно возит гумпомощь не куда-нибудь, а на "передок". И не бравирует этим.

НИИП им. Тихомирова, ООО «Мониторсофт», прихожане храма Космы и Дамиана на улице Чкалова собирают нам деньги на снаряжение, покупают его, приносят вещи. Многие жуковчане регулярно переводят средства для помощи военнослужащим на счёт городского отделения «Боевого братства». Мы и сами скидываемся со своих зарплат на необходимое, чтобы улучшить снабжение, не погрязнув в бюрократических процедурах. А жуковчанин Алексей Медведев передал нашему подразделению автомобиль.

Но это всё частные лица, конкретные предприятия. Власть имущие по большей части везут то, что жители в администрацию принесли – бабушки на пенсию купили. Видно же сразу. Они всё это и везут. Приезжают, и больше потом мы их не видим.

Все ждут каких-то политических решений

- Распределение гуманитарной помощи, восстановительные работы, по вашим впечатлениям, жёстко контролируются или внутрироссийские негативные практики перенесены на Донбасс?

- Туда уже пришла и власть, и налоговая, и всё. Знаю со слов местных, которые с жёнами постоянно на связи, а те рассказывают: «Тут через задницу чиновники сделали, там». Я им говорю: «Ребята, всё – пришла Россия. Кончилась ваша вольница здесь, когда всё понятно, просто. Теперь вы будете тысячу бумаг собирать, кругами ходить».

В Лисичанске, например, не было ни света, ни газа, город сильно разбит. Восстановление шло российскими бригадами. Газ подключили ещё зимой, электричество дали совсем недавно. Людей на улицах стало заметно больше. Может быть, вернулись. Но преимущественно не молодёжь, а те, кому за пятьдесят.

Старшее поколение вообще не уезжает. С ними говоришь, они отмахиваются: «А! Куда я поеду? Ну, прибьёт и прибьёт». И пошёл своей дорогой.

- Чем живут люди, как зарабатывают?

- Предприятия, которые не пострадали, работают, насколько я знаю. Конечно, шахты остановились. В моем подразделении почти все шахтёры, они говорят: «У нас шахта не работает, потому что мы все на фронте». Почти каждый третий местный житель призывного возраста служит. Зарплаты хорошие. Меньше, чем в российской армии, но всё равно хорошие.

 - Почему меньше? Их разве не уравняли с военнослужащими РФ?

 - Как-то уравняли, но не полностью, как всегда у нас бывает. Народная милиция ЛНР пока с луганскими военными билетами, контракты у кого-то заключены всё ещё с формально не существующим субъектом, а не с российской армией. Но зарплату на карточки получают. Люди живут в основном за счёт своих воюющих родственников, у которых появились деньги. На жалованье пытаются купить жилье: «Мы местные, хотим остаться здесь». Но цены на квартиры, раньше стоившие копейки, подскочили теперь почти до уровня Жуковского.

В целом локальная экономика, так или иначе, нацелена на военные нужды, что в России совсем не заметно.

Конечно, все ждут окончания СВО. Никто не хочет, чтобы их родные гибли. Все сидят и чего-то ждут. Каких-то политических решений.

 Там «перепахано» уже всё

- На днях в Госдуму внесли законопроект об упрощении процедуры признания бойцов погибшими. Для этого достаточно будет заявления командира, видевшего его смерть. До полугода собираются ускорить признание военнослужащих пропавшими без вести. Знаете о такой инициативе?

- Это правильно. Вот лежат тела перед нами, которые мы порой не можем вытащить несколько недель. Мы знаем, кто там лежит. Любой из командиров может подтвердить личность погибших и то, что похоронить их нет возможности, потому что из-за мин от них, может быть, не осталось уже ничего. Потому что там «перепахано» уже всё. Надо, чтобы записки такой хватило, чтобы родственники получили выплаты и всё остальное. Многие тела мы не найдём. Потому что это невозможно в принципе. И что? Человек будет вечно числиться без вести пропавшим? Нет, конечно. Товарищи могут просто написать рапорт: «Да, непосредственно в бою видели того или иного погибшим». Это будет правильно, конечно. Я так считаю.

- Гигантские суммы, по меркам большинства россиян, обещают власти участникам СВО. В Подмосковье сейчас началась новая кампания по набору контрактников до 60 лет. А каким было материальное обеспечение во времена Чеченских кампаний?

- В Чеченские кампании вообще случались периоды, когда не платили боевые. Там выплат таких и всего прочего, как теперь, не было. Здесь, в принципе, пока всё выплачивают. Но всё равно проблемы большие: бойцы теряют карточки, с фронта они отозваться не могут, чтобы поехать их восстановить. Многие ещё не получили карточки, сидят по пять месяцев без зарплаты: она где-то начисляется, но он просто не может получить её. Есть раненые, которые попадают в госпитали по всей России. Тоже нельзя без их личного участия оформить карточки. У многих ещё паспорта Украины. Если срок их действия не истёк, то их признают. А если документ просрочен, то и карточку банковскую не заведёшь. Масса таких нюансов, и есть большое число людей, которые просто физически не могут получить деньги.

- Армия знает о том, как применяют на «гражданке» статью о дискредитации Вооружённых Сил РФ – хватают пикетчиков с чистыми листами бумаги, штрафуют на 150 тысяч рублей за просмотр послания президента с лапшой на ушах, пытаются воспитывать и ставят под угрозу закрытия давно работающие кафе, в названиях которых есть буква «Z», в чём кому-то мерещатся оскорбительные намёки? Войскам это помогает?

- Здесь понимание одно: Россия всегда славилась своими дураками во власти на всех уровнях. И в советское время было полно самодуров, и сейчас, и будут они, никуда не денутся. И депутатов мы слышим многих, и думаем: «Откуда его взяли? Несёт чепуху всякую».

Правоприменение законодательства о дискредитации армии говорит лишь об одном – значит, кадры такие у нашей власти. Сказывается многолетний отрицательный отбор, что отлично видно и на примере Жуковского. Отсеивали умных, принципиальных, поднимали тупых исполнителей. Остались в городе и хорошие специалисты, они всё понимают, но молчат и сделать мало что могут.

- Теперь обещают, что приоритетным социальным лифтом в политику станет участие в СВО…

- Вы видели где-нибудь, чтобы наши городские власти написали, что депутат Гришин ушёл туда добровольцем?

 - По-моему, нет. Мы ещё осенью обратили на это внимание.

- А почему? Потому что депутат, видимо, не от той партии. Слышал ещё, что единороссам запрещают ставить лайки моим постам в соцсетях, где я иногда что-то выкладываю. Вот и делайте выводы про социальные лифты. Выходит, они только для своих?

 - Спецоперация, по вашим ощущениям, надолго?

 - Мы там все говорим, что в таком режиме, как сейчас, это ещё года на три.