Развеялись последние иллюзии
Мне 23 года. Мое главное увлечение – поэтическое творчество. В детстве и подростковом возрасте ничем особенно не интересовалась, отличалась замкнутостью и низкой социализацией. В 17 лет в моей жизни появилась первая как мне казалось тогда настоящая «подруга» А.. Мы стали тесно общаться, она была воцерковлённой православной христианкой и начала приобщать меня к вере. Я крещена в раннем детстве, но мои родители – атеисты. А. придерживалась монархических взглядов: рядом с иконами у неё стояли небольшие портреты Колчака и Николая II. Нужно ли говорить, что очень скоро для меня православие стало основой жизни, лидеры Белого движения – идеалами христиан, а спустя год я начала получать теологическое образование. Считаю важным отметить, что мои знания о православии довольно глубоки: я неплохо разбираюсь в православном богослужении и особенностях обряда.
Но обучение православной теологии быстро развеяло мой неофитский угар. Начался кризис веры, да и теократия перестала казаться мне идеальной формой государственного устройства. Но за неимением лучшего я продолжала по инерции соблюдать внешние православные обряды. Например, посещала православную молодёжную организацию, в которой к женщинам относились отвратительно. Если православный парень откровенно домогается девушку – это он так хочет её замуж позвать, и вообще, что у тебя за декольте, надень кофту с воротником. Сама пережила такой неприятный опыт.
Я всё больше замыкалась в себе. Но совершенно случайно соцсеть Вконтакте свела меня с человеком N, который помог мне выбраться из православной трясины. Он открыл мне марксизм: медленно и терпеливо объяснял основы теории, развеивал последние иллюзии относительно религиозного мировоззрения, знакомил с множеством статей и видеороликов, нашёл кружок Engels и помог записаться в него, обнаружил группу Freie Frauen и способствовал моему знакомству с чатом Женсовет, из которого сформировалась будущая редколлегия группы. Благодаря чату Женсовет я познакомилась с марксистским феминизмом. Мало-помалу изучая марксистскую теорию, начала посещать кружок в своём городе, писать заметки для Freie Frauen. «Настоящая подруга» А. обозвала меня сатанисткой и разорвала всякое общение.
Вскоре после того, как марксизм стал для меня сформировавшимся убеждением, мой «товарищ» N намекнул, что марксистские взгляды – антинаучны и аморальны, пора от них отходить. Он яростно поливал грязью героев ВОВ, советских лидеров и левое движение в целом. N стал явно придерживаться праворадикальных взглядов. Я держалась, сколько могла, но пропаганда делала свое дело. Меня «ломало», я готова была выйти из кружка и из марксфем-чата. В последний момент соратница по кружку «встряхнула» меня, да так действенно и своевременно, что пелена пропаганды с глаз спала. И в этом, мне кажется, заключается товарищество – не в «ну, ты дай знать, когда определишься», а в том, чтобы встряхивающим словом спасти от неверного решения.
Но пропаганда моего праворадикального «товарища» не останется без ответа. Моим ответом ему – и таким, как он – станет сборник стихов о женщинах–героинях ВОВ, которых он особенно изощрённо порочил. Это не попытка оправдать их – они оправданы самой своей жизнью, но хоть немного отмыть от той грязи, которую на них бросают от необразованности многие мои современники.