Разделенный архипелаг
Этой весной натянутые отношения Союза Коморских Островов с бывшей метрополией – Францией – обострились после того, как 24 апреля французские власти начали на Майотте полицейскую операцию под кодовым названием Wuambushu («возвращение», восстановление «контроля») по задержанию и выдворению с острова нелегальных мигрантов, а также ликвидации их неформальных поселений – bangas, которые многие считают рассадниками преступности. Подавляющее большинство «нелегалов» – уроженцы Комор, в основном выходцы с Анжуана (Ндзуани), наиболее бедного и густонаселенного острова, расположенного всего в 70 км от Майотты.
Предыстория хорошо известна. 22 декабря 1974 г. 94,56% жителей трёх островов архипелага – Нгазиджа (Гранд-Комор), Мвали (Мохели) и Ндзуани (Анжуана) – высказались за независимость, а Майотта (Маоре) решением большинства островитян – 63,82% – осталась в составе Франции. Несмотря на то что 8 февраля 1976 г. вамаоре вновь подтвердили свой выбор теперь уже 99,4% голосов, ООН это не устроило: резолюции 1976-1994 гг. неизменно подчеркивали принцип нерушимости границ и рекомендовали признавать референдум только в совокупности голосов жителей всех четырёх островов архипелага.
Однако Франция, аргументируя свои притязания уважением права на самоопределение (именно на кейс Майотты активно ссылалась российская дипломатия в 2014 г.) и ссылкой на 53-ю статью Конституции 1958 г., к 2011 г. укрепила контроль над островом, по итогам референдума и решением 92,5% островитян наделив его долгожданным для них статусом полноценного заморского департамента. По иронии судьбы, в разгар сепаратистского кризиса 1997 г., когда два острова – Анжуан и Мохели – попытались выйти из состава Комор, а разрыв в уровне жизни, оплате труда и качестве услуг разделённого архипелага был уже очевиден, представители Анжуана безуспешно добивались воссоединения с теперь уже бывшей метрополией Францией, в чем им мировым сообществом, впрочем, было отказано. Интеграция Майотты в Еврозону в 2014 г. ещё глубже разделила жителей архипелага.
В свою очередь, как и его предшественники, президент Азали Ассумани не устает напоминать о суверенитете над Майоттой, последний раз — в сентябре 2022 г. на 77 сессии ООН. В ответ на операцию СКО приостановил приём французских судов. Депортации проводятся регулярно, однако операция такого масштаба особенно чувствительна накануне выборов, которые состоятся на архипелаге в 2024 г. Во-первых, власти не могут позволить себе принять обратно всех мигрантов, которых вытолкнула с архипелага острая нужда, а депортация с острова, который СКО считает своей неотъемлемой территорией, как минимум унизительна для Морони. Для урегулирования вопроса Азали Ассумани приезжал в Париж, где 8 мая провёл переговоры с Эмманюэлем Макроном. Но, судя по всему, коморскому лидеру, попытпашемуся воспользоваться своим статусом председателя Африканского союза, который перешёл к нему в феврале, не удалось продавить отмену решения. Рычагов давления у него не так много, а потери могут быть чувствительны. Во всяком случае, ещё в 2019 г. стороны подписали соглашение о финансировании на сумму €150 млн, а план привлечения инвестиций на сумму €4 млрд в критические отрасли экономики, находящиеся в бедственном или деградирующем состоянии, реализован менее чем на 12%. Как бы то ни было, 16 мая президент пошёл на уступки и согласился принимать обратно тех, кто «согласится покинуть остров добровольно». Да и французские власти, скорее всего, не будут провоцировать масштабную гуманитарную катастрофу и не пойдут на массовый снос бидонвилей-bangas, составляющих, по последней оценке французского статистического института, до 40% островного жилого фонда.
Почти половина 250-тыс. населения Майотты имеет иностранное происхождение, из них 95% — выходцы с Комор, еще 4% — с Мадагаскара. В 1995 г. под давлением островных политиков были введены «визы Балладура», призванные положить конец бесконтрольной циркуляции людей и быстрому росту населения французского владения. Фактически визовый режим заблокировал коморцам легальный доступ на Майотту. Что, разумеется, не остановило желающих: ежегодно на остров попадает до 16 тыс. мигрантов, и в 1995-2012 гг. от 7 до 20 тыс. коморцев погибло в море в попытках добраться до берегов Майотты.
Нелегальные с точки зрения Франции мигранты, в культуре которых постоянное перемещение между островами всегда было нормой жизни, отныне добираются до «Эльдорадо» на kwassa-kwassa — моторных рыболовных каноэ, совершенно не приспособленных к длительным ночным вояжам в неспокойном море. Лодки, рассчитанные на восемь персон, подчас перевозят до 30-40 человек, многие из которых не умеют плавать, а «капитаны» kwassa вынуждены долго петлять в ночи, когда навигация максимально затруднена, чтобы избежать патрулей береговой охраны. Неслучайно лодка стала символом отчаяния и неизвестности: самим названием судно обязано зародившемуся в Конго в 1980-х гг. и быстро распространившемуся в Африке танцу, который запомнился и полюбился характерной ритмикой, напоминающей тряску в неспокойном море.
Жители 101-го департамента, пусть и беднейшего, но всё же полноправного региона Франции, благодаря субсидиям из Парижа и стран ЕС всё же пользуются куда более развитой инфраструктурой, образовательной и медицинской системой, а также колоссальным преимуществом в оплате и охране труда. Поэтому остров становится желанной целью для многих отчаявшихся коморцев – некоторые стремятся воссоединиться с семьёй, но в основном они отправляются в опасный и недешёвый путь в поисках лучшей жизни если не для себя, то для детей – беременные женщины преодолевают опасный маршрут, чтобы родить ребёнка в госпитале в административном центре Майотты – Мамуцу. Не только затем, чтобы получить акушерскую и гинекологическую помощь, но и чтобы обеспечить новорождённого гражданством Франции, этого «пятого острова», где проживает до 300 тыс. коморцев. Немало и тех, кто в тяжёлом состоянии отправляется на Майотту за квалифицированной медицинской помощью, отвратительной даже в столице архипелага Морони и практически отсутствующей на Анжуане — зато госпиталь в Мамуцу с большим трудом, но принимает всех больных без различия гражданства, причём большинство прибывает за помощью нелегально, не имея на руках подчас труднодоступных для них «медицинских» виз.
Высокая нагрузка на больничный коечный фонд и медперсонал – лишь часть социальных проблем, которые приносят с собой беженцы, давно составляющие большинство окраинного населения крупных городов восточного побережья Майотты и ассоциирующиеся в глазах местных жителей с ростом преступности, эпидемий и прочих социальных болезней. Несмотря на определённую долю предрассудков, нельзя сказать, что они совершенно неправы: прекарное существование без минимальных удобств во временных жилищах и хижинах на холмах, которые к тому же постоянно рискуют смыть ливни и оползни, сужают горизонт планирования и побуждают многих жить одним днём и искать сиюминутные заработки, нередко связанные с криминалом и бандитизмом. Среди местных жителей-вамаоре, несмотря на все культурное, языковое, религиозное, а подчас и семейное родство с пришельцами, растёт ксенофобия и по другим причинам: при достаточно высокой безработице и уровне бедности (77%) среди вамаоре мигранты заняты дешёвым и низкоквалифицированным трудом практически во всех областях островной экономики, от сельского хозяйства и рыболовства до строительства, перевозок и особенно – домашней прислуги. В 2011-2018 гг. остров регулярно сотрясали выступления под лозунгами улучшения качества жизни, доступности социальных услуг и, пожалуй, самое главное – ужесточения миграционного и пограничного контроля. Лишь треть опрошенных коморцев не сталкивались с проявлениями ксенофобии и обидными прозвищами («воры», «захватчики», «колонизаторы»). Впрочем, среди мелкого бизнеса есть определённая – и довольно высокая – заинтересованность в дешевых рабочих руках. Коморцы, зарабатывающие на «родном» архипелаге в среднем чуть больше €64 в месяц, могут получать здесь до €200-400, поэтому готовы браться практически за любую работу. Неудивительно, что Wuambushu особенно аплодировал депутат от Майотты во французском парламенте Эстель Юсуфа.
Однако оборотная сторона ограничительных мер – это бесчисленные человеческие трагедии: 70-километровая зона, разделяющая Анжуан и Майотту, стала настоящей «гекатомбой», где постоянно терпят крушения суда и тонут люди, а тяжело больные умирают ещё в пути; преждевременные смерти из-за несвоевременно оказанной или просто недостаточной стационарной помощи со стороны едва справляющихся с огромными очередями медиков; дети, остающиеся без родителей, которых регулярно высылают и депортируют, но которые не рискуют забирать с собой детей, желая для них лучшей жизни. Для коморцев Майотта имеет двоякий статус: это и «рай на земле», где есть шанс найти себе место в жизни, это — и украденная родина, тема, на которой, впрочем, постоянно спекулирует политический класс, не справляющийся с задачами развития трёх остальных островов архипелага и не способный гарантировать своим гражданам минимально преемлемый уровень жизни.