[Рая нет] Глава 1 (ч.1)
K-Lit
18+ | Любительский перевод предназначен для личного ознакомления и не является пропагандой. Запрещено копировать и распространять данный перевод в любых форматах (DOC, PDF, FB2 и т.д.) Лица, нарушившие этот запрет, несут полную ответственность за свои действия и их последствия.
Перевод: K-Lit
═════ • ✤ • ═════
В день школьного фестиваля мы вышли на сцену последними. Вспышки света над головой растворялись в темноте, а ликующие зрители то появлялись, то исчезали. Я пел, ощущая грохочущий бит, от которого дрожали подошвы.
В свете я увидел юношу, похожего на того, что был в апреле. Отчаянное лицо того, кто, зная, что всё изменится и рухнет, не мог не любить. Вскоре я пел уже для него. Так должно было быть, и иначе быть не могло.
Постепенно пейзаж и шум смешались, и я остался наедине с тем юношей. В тот миг охватившее меня восторженное чувство единения достигло пика, вызвав доселе неведомую дрожь.
Внезапно облик юноши начал медленно расплываться. Я тёр глаза, но их лишь заволакивало белизной. Не исчезай, скажи, кто ты. Я вцепился в микрофон, крича, но стадион наполнял лишь мой плачущий голос.
Сцена сменилась.
У ручья с холодной водой мы, закатав штаны, сидели, отдыхая после ловли головастиков. Солнце припекало шею. Мы смотрели на рябь на поверхности воды и на чистые камни под ней. Было тихо, если не считать звука воды, птиц и стрекота насекомых.
В той тишине я искал лишь звук твоего дыхания. Твоя рука легонько легла поверх моей, изучавшей текстуру земли на дне. Твоё доброе лицо, на которое я поднял взгляд, твои ясные глаза, отражавшие небо, — этого было с избытком, чтобы снова и снова влюбляться в тебя.
Когда твоё озорное лицо становилось серьёзным, для меня вновь начиналась первая любовь. Когда твои губы приближались, всё тело превращалось в сердце, кружилась голова. Я закрыл глаза. Тёплое дыхание, плескавшееся у воды, и легонько прикоснувшиеся губы.
Твой прохладный запах, похожий на запах травы.
«Сиюн.»
Твой голос, зовущий меня по имени.
Меня вдруг охватила грустное предчувствие, что этот миг унесётся, словно облако, и я больше не увижу это небо таким.
— …
Я открыл глаза.
— …
Это был сон.
— …
Сиюн моргнул, стараясь стряхнуть остатки сна. Желание остаться с ним в мире грёз подольше и страх, что чем сильнее это стремление, тем больнее будет после пробуждения, на мгновение столкнулись. Глубоко вздохнув, он посмотрел на время в телефоне под подушкой.
3:32 ночи.
Он убрал руку Тэджу, обвившую его талию, словно лоза, и приподнялся. Тонкая простыня скользнула вниз, коснувшись груди. Потирая покрытые мурашками руки, он поднял рубашку. Надев её, он понял, что это рубашка Тэджу.
Порывшись в пачке сигарет на клавиатуре, Сиюн осторожно, чтобы не разбудить Тэджу, открыл окно. Ветер, несущий запах моря, ворвался в комнату, наполняя её табачным дымом.
— ...До Хёнджун.
Если прошептать его имя, кажется, он откликнется. Когда встречаешь его во сне, всё внутри замирает. Вернее, обостряется до предела. Потому что любое, малейшее раздражение заставляет вздрагивать.
— …
«Когда же он перестанет видеть сны о нём?»
Подняв веки в темноте, Ан Тэджу уставился на пустое место, где только что лежал Сиюн, пытаясь приглушить тихую ярость от того, что услышал за спиной имя другого мужчины.
═════ • ✤ • ═════
Это был редкий свободный день.
В такие дни Сиюн жил одной из двух своих жизней. Не жизнью директора мафиозной организации, а жизнью беззаботного юноши Хан Сиюна. Тогда Сиюн становится тем парнем, что днями напролёт сидит под зонтиком у местного магазина, уткнувшись в телефон.
Каштановые волосы Сиюна колыхались на ветру. Даже под свободную рубашку, скрывающую очертания тела, проникал жаркий воздух, но уже от того, что на нём не было душного костюма, хотелось напевать.
[Что там с песней?]
Держа во рту эскимо Screw Bar и нервно покачивая ногой, Сиюн быстро набрал и отправил сообщение. Дёргать ногой — его давняя привычка, которую ненавидит Тэджу.
| ПРИМ. K-LIT: Screw Bar — это очень популярное корейское эскимо (мороженое на палочке), выпускаемое компанией Lotte. Это мороженое закручено спиралью, как винт.
Он долго посасывал мороженое, но когда по нему потекли капли, поспешно втянул их с громким «хлюп» — за что удостоился неодобрительного цоканья от Ма Донхве, сидевшего напротив.
— Эй, хэнним, определитесь уже, а? — сказал тот, — или переписывайтесь, или ешьте мороженое.
— Тебе то что? Моё дело.
— Мне за вас чертовски неловко.
В обычные дни за ним, словно за директором с личным секретарём, таскались пятеро-шестеро парней, но в выходные Сиюн запрещал им приближаться. Когда нужно было держать марку мафиозного босса, это ещё куда ни шло, но появляться с такой свитой среди обычных людей — позор. Тот ворчал, мол, чем он провинился, но перед Ан Тэджу не смел и пикнуть.
— Не пялься, ублюдок, — буркнул Сиюн, — оставь меня в покое и наслаждайся пейзажем.
— А я-то чего, — протянул Донхве на южном говоре, — мне приказано следить за хэннимом, я и слежу.
Одно из бесчисленных неудобств в жизни гангстера — невозможность побыть одному, даже когда этого отчаянно хочешь.
— …
Сиюн положил локти на стол и надулся. Машины, ждущие зелёного сигнала светофора, девушка из салона связи, навязчиво зазывающая клиентов, малыш, забирающийся в запылённый фургончик с коробкой, почти такой же большой, как он сам, старуха, тянущая за собой тележку с макулатурой и исчезающая за углом...
В клубке переплетённых судеб, как в лабиринте переулков, они живут, влияя на дни друг друга. Давая что-то хорошее и получая что-то плохое.
Он прикидывал, где же его место. Наверное, будучи бандитом, он только отбирал хорошее и приносил одно плохое.
Будь он беззаботным юношей Хан Сиюном, всё было бы иначе?
— Ох, какая же жара...
— …..
Если такие мысли лезут в голову, видимо, начался тот сезон.
— Чёртовски хорошая погода, Хибон*.
| ПРИМ. K-LIT: В оригинале 희봉 — это прозвище Ма Донхве. Шутливый вариант от слова 희봉하다 — «смешной, нелепый».
— Да от такой жары же сдохнуть можно, — протянул Ма Донхве, — вы в этом совсем не плавитесь что ли?
— Да мне и в зимней одежде было бы норм, бля.
Он не добавил: «...главное не в костюме».
Угрюмое лицо Сиюна внезапно озарилось смехом, и виной тому были прохожие, обходившие стороной свирепое лицо Ма Донхве. Даже женщина, только что входившая в магазин, украдкой бросила на них испуганный взгляд. Ма Донхве стукнул зажигалкой по столу.
— Ах ты ж, блинский блин... Нормальных людей пугаю, блин. Точно, пугаю.
— А ты бы не струхнул? Твоё лицо, твои бицепсы, твоя башка… — лениво отозвался Сиюн.
— Да ну? Ну договаривайте уж, давайте.
— Ладно, забей.
— Что «ладно»? Что тут, по-вашему, «ладно»?
<<Вжжж>>
Стол задрожал, и Сиюн быстро схватил телефон.
[Реакция просто отличная.]
Два дня назад он отправил свою песню другу Чон Илю, играющему в группе в Сеуле.
Он подбирал аккорды, переносил на бумагу мелодию, крутившуюся в голове, повторял готовые части и подбирал слова. Так у него накопилось изрядное количество песен.
Он не хотел полностью отрываться от нормальной жизни. Когда он чувствовал отвращение к этой жизни, когда зарытые мечты напоминали о себе, когда вспоминал время в Америке и становилось больно, когда тосковал по Хёнджуну, и... когда хотел вырваться от Тэджу, Сиюн писал песни.
[Не хочешь приехать в Сеул? Повидаешься с ребятами.]
[Ага]
Хотя была морока — нужно было получить разрешение от Тэджу, — одна мысль о поездке в Сеул уже вызывала радость.
— Здравствуйте, хэнним*!
| ПРИМ. K-LIT: Ма Донхве говорит на диалекте. Он произносит слово «хённим» как «хэнним» — это характерное искажение, вероятно, из провинции Чолладо. Такой говор показывает его простонародное, деревенское происхождение и помогает лучше понять его характер.
Ма Донхве, торопливо отодвинув пластиковый стул и вскочив, склонился в поклоне. В контрасте с ярким, диким образом прошлой ночи, Тэджу был в безупречном формальном костюме, с идеально уложенной каждой волосинкой. Уголки губ Сиюна, окинувшего взглядом охранников за его спиной, поползли вверх.
— ...привет.
Когда Сиюн, не вставая со стула, лишь махнул им рукой. Сопровождающие поклонились в ответ.
Тэджу задержал взгляд на аккуратных пальцах ног Сиюна в шлёпанцах и на белой коже бедра, видневшейся сквозь рваные джинсы.
— Ух ты… чертовски аппетитно, — произнёс он.
Сиюн чуть наклонил голову, нашёл краешек эскимо Screw Bar, сунул его в рот и, вытянув обратно, уставился прямо на Тэджу.
Но Тэджу, давно привыкший к подобным провокациям, лишь спокойно наблюдал, словно рассматривал чёрно-белую фотографию.
— Эх, хён, — с ленивой усмешкой сказал Сиюн, — вот если б чуть потолще было — было бы в самый раз, правда?
— Ч-что вы такое говорите, хэнним! — запинаясь, выпалил Донхве, — Screw Bar — в самый раз как есть! Ха-ха…
Он ляпнул первое, что пришло в голову, лишь бы не рассердить Тэджу, и не заметил, как воздух мгновенно похолодел.
Тэджу медленно скользнул глазами по Донхве. Взгляд без тени выражения.
Для него это был не человек, а вещь.
Он относился к большинству именно так — как к предметам.
Даже приняв его приветствие минутой ранее, даже зная, что Донхве — подчинённый Сиюна, Тэджу оставался холоден, без улыбки.
— Что, смешно?
— Н-нет, вовсе ничего смешного… Простите, хэнним. Простите.
— …отойди.
— Да, хэнним.
У Ма Донхве не было времени чувствовать себя оскорблённым; он поспешно отступил назад.
— Настроение у тебя, смотрю, хорошее, — мягко произнёс Тэджу и провёл ладонью по волосам Сиюна.
Мягкие, неуложенные, прядки приятно легли на руку. Под большими глазами — лёгкая припухлость.
— Может, потому что погода хорошая, — небрежно ответил Сиюн.
— В такую жару?
Ма Донхве было интересно, как Хан Сиюн, который ненавидит, когда трогают его волосы, может быть таким смирным.
— Так тебе жарко, потому что ты столько всего на себя напялил, — сказал Сиюн, — сними хоть что-нибудь. Или, может, и хён хочет пососать Screw Ba…
Сиюн сунул наполовину растаявшее эскимо прямо к лицу Тэджу.
Тот наклонился ближе и что-то шепнул ему на ухо — тихо, как шепчут влюблённые.
Хотя, конечно, ими они не были.
— …! Чт… ты…!
Как только от него повеяло густым ароматом парфюма, Сиюн резко вскочил, будто обжёгся.
Ма Донхве, неожиданно ловко для своей комплекции, успел заткнуть Сиюну рот, а затем испуганно отдёрнул руку. К счастью, Тэджу был слишком поглощён реакцией Сиюна.
— А разве не так? — усмехнулся Тэджу, поворачиваясь к выходу, его охранники быстро последовали за ним.
Ма Донхве, упустивший момент попрощаться, застыл в ошеломлении.
— Ё-моё… я чуть не умер от страха, — пробормотал он.
— …
— Хён, давай уже доедай, — сказал Донхве, вытирая пот со лба и подавая эскимо Сиюну.
Тот нехотя взял его, сунул в рот одним куском и тут же вытащил, швырнув палочку на стол.
— Что, задница вспотела, да?
— Я же просил не вести себя так на людях.
— А?
— А, забей… сам разберёшься. Мне плевать.
Сиюн сел обратно на стул и закурил.
Грубый голос, звучавший у него в ушах, был тем самым, что каждую ночь изрыгал грязные ругательства.
«Я же не умею сосать толстые члены.»
От такой наглости у него сам собой вырвался горький смешок.
═════ • ✤ • ═════
— В Сеул?
На мансарде было душно. Тэджу, войдя, снял пиджак и направился к шкафу Сиюна. Развесив пиджак на деревянной вешалке, он окинул комнату взглядом.
— Почему в комнате так жарко?
— А? Кондиционер же выключен.
— А пульт?
— Там, — ответил Сиюн не отрывая глаз от экрана ноутбука.
— Где это «там»?
Тэджу быстро пробежался взглядом по забитой до отказа CD полке, потрёпанной стопке бумаг и беспорядочно расставленным на книжных полках безделушкам вроде настольных часов или зажигалок. Достал пульт, засунутый между книг, выкрутил температуру на минимум и швырнул его на кровать.
Над столом висела выцветшая фотография Курта Кобейна, играющего на гитаре, левый угол которой сморщился от влаги из окна. В узком пространстве между столом и стеной стояла электрогитара, а под ней — усилитель. Комната с дешёвой шумоизоляцией была сильно захламлена.
Сиюн обустроил свой быт в этой крошечной мансарде. Ради имиджа директора ему следовало бы жить в купленной Тэджу квартире на его имя, но на деле он обитал здесь. Типа, неудобно, когда бандит живёт в роскоши, или что-то в этом роде.
— Хан Сиюн, почему вдруг про Сеул заговорил?
— Просто.
— Просто?
Когда ответ его не устраивал, Тэджу имел привычку переспрашивать, просто добавляя вопросительную интонацию.
— Хочу подышать другим воздухом. Всего на день-два.
— …
Хотя Сиюну приходилось просить разрешения, в его тоне не было и намёка на просьбу. На YouTube-ролике, который он смотрел, мужчина отчаянно играл на гитате, разбрызгивая пот.
— Это же мне можно, да?
— …
«Опять начинается», — с тоской подумал Тэджу.
— А? Хён.
— …
Кажется, оглушительные крики из видео стихли, а Сиюн повернулся на стуле, чтобы быть лицом к Тэджу, развалившись в кресле по-турецки в одних шортах.
В руке Сиюна была вилка с яблоком, очищенным так, что оно напоминало кроличьи уши — похоже, его принесла Чан Семи. Ленивый Хан Сиюн никогда бы не стал так заморачиваться. Тэджу быстрыми шагами подошёл, провёл рукой по внутренней стороне бедра Сиюна и внезапно сжал его нежные яички. Сиюн с раздражением оттолкнул его.
— Ай, блядь! Отвали! Я же ем...
— Думал, если скажешь это так небрежно, я и отпущу тебя так же небрежно?
— Вау. Давай по-человечески. Я же и с ребятами Им Хаксона разобрался, и выпустил тот ваш альбом, с собакой там, свиньёй или кто он там.
— С Им Хаксоном ты зря связался, только разворошил осиное гнездо.
— …
— Альбом ты выпустил? Его выпустила «JM Entertainment».
— Как же ты сухо отвечаешь. Серьёзно.
— …
— А, хняянг!
Тэджу выхватил вилку из руки Сиюна, отложил её и потянул его за запястье. Сиюн неохотно поднялся и отвернулся, избегая его взгляда. После снов о Хёнджуне Тэджу становился ему противен. А ещё больше он ненавидел, когда тот догадывался об этом.
Тэджу взял Сиюна за подбородок и повернул к себе, затем запустил руку под рубашку и провёл по спине. Птичий символ на его кольце скользнул по коже и сжал лопатку.
— А... Ну чего ты. Опять.
Сиюн рассмеялся притворно весёлым смехом и вырвался из объятий. Лицо Тэджу стало каменным.
— ......ладно. Поезжай.
— Что? Правда?
— …
— Ан Тэджу стал человечным. Ты не заболел? Передумать нельзя, ясно?
— Не выключай телефон. Отмазку про севшую батарейку сочту за ложь.
— Хорошо.
— Если что-то покажется подозрительным — сразу же звони.
— Угу! А можно на три дня?
— Нет.
Сиюн ликовал, крича «Ура!»
Ан Тэджу всегда напрягался при одной лишь мысли о Сеуле.
Тэджу смотрел на спину Сиюна, который возился, перезапуская видео, с чувством отстранённости. Между ним и Сиюном постоянно была дистанция, которая всегда увеличивалась, сколько бы он ни сокращал её.
— ...что такое, уйдёшь, ничего не сделав?
— Я устал.
Глаза Сиюна округлились, когда Тэджу полез за пиджаком. Если ничего особенного не происходило, он обычно оставался ночевать в мансарде Сиюна, и секс, само собой, входил в программу. Именно из-за этого пришлось купить кровать размера «king-size», несмотря на то, что комната была всего около 20 квадратных метров. Когда кровать заняла почти всё пространство, Сиюн ругался и винил во всём Тэджу.
— Хан Сиюн.
— Хм?
Настроение заниматься сексом у Тэджу полностью исчезло. Надевая туфли, он посмотрел на Сиюна.
— Если ты ещё раз будешь есть это мороженое у всех на виду...
— …
— ...день станет днём твоих поминок.
Сиюн, пожав плечами, как будто это было забавно, откусил яблоко.
<<Хруст>>
Мельчайшие капельки сока досадливо брызнули в воздух. После того как Тэджу ушёл и дверь закрылась, Сиюн уставился на экран ноутбука и в пространство за ним.
— …
Выражения лица, язвительного, как у вредного ребёнка, будто и не бывало; лишь карие зрачки, погружённые в печаль, слегка колыхались.
═════ • ✤ • ═════
— ...ах, спать охота. А вам, ребята, не спится?
— Всё в порядке, хённим.
— Не врите, не надо тут строить из себя железных.
Сиюн положил лодыжку на колено другой ноги и принялся дёргать ногой. Когда он достал сигарету, мужчина с заднего сиденья тут же протянул зажигалку.
— Не надо.
Сиюна сильно укачивало, поэтому он редко сидел сзади. В дни, когда не нужно было являться на официальные мероприятия или события, он обычно садился на переднее пассажирское сиденье. Закидывал ноги на торпедо, скрестив их, смотрел в телефон или курил. Из-за этого бандиты, занимавшие задние сиденья, чувствовали себя не в своей тарелке.
То же самое было, когда он ездил на машине с Тэджу. Сидя рядом с ним, он делал вид, что не замечает его горячего взгляда, и распахивал окно настежь. Тэджу, глядя на развевающиеся на ветру волосы и длинную линию шеи, забывал, что за рулём, и терял дар речи.
Поездки часто заканчивались сексом в машине где-нибудь у тёмного водохранилища. В тесном пространстве его запах становился ещё гуще. Сиюну нравился его запах. Так было с самой первой встречи.
Они занимались любовью так жарко, что окна запотевали, а на обратном пути заезжали на заправку, чтобы купить лапшу удон. Тэджу заказывал обычный удон, а Сиюн — удон с темпурой. Сиюн заказывал удон с ассорти темпуры, но почти не притрагивался к самой темпуре, говоря, что она невкусная. Он вспомнил ошарашенное выражение лица Тэджу, который спросил, зачем тогда заказывать удон с темпурой, и получил в ответ: «Мелочный!»
— …
Сиюн молча постучал костяшками пальцев по дверце машины и вдруг фыркнул.
По прибытии в пункт назначения один из бандитов открыл ему дверь. Сиюн в тонком галстуке, с уложенными воском волосами, поправил пиджак индиго-синего костюма.
Яркие неоновые вывески нагло захватили набережную. Десятки столов, выставленных за пределы ресторана, уже давно были заполнены, и сотрудники в нелепой униформе суетились, принимая заказы на дополнительную рыбу фугу или пиво. Из паба в экзотическом стиле доносилась весёлая латинская музыка, а пьяные иностранцы толпились на террасе, танцевали или кричали. Рядом с ним дорожный магазин ярко светился, обслуживая клиентов.
[...ты должен жить так, как хочешь.]
Сиюн, не закуривший сигарету, а покусывающий её, обернулся.
— Так. Все ждут здесь, я быстро вернусь.
— Х-хённим. Погодите, нельзя. Старший хённим сказал не отходить от вас ни на шаг.
— ...ах ты сволочь. Будешь со мной пререкаться?
Сиюн, прикурив сигарету зажигалкой, скривился. Внутри душного помещения лучше было не курить, но он не мог сдержаться. Сиюн легонько хлопнул того парня по щеке.
— Эй. Пока я не вернусь, сидите тут смирно, сложа руки. Понятно?
— Да, хённим!
— Что?
— Сидим тут смирно, сложа руки.
— Вот именно. Сделаете хоть шаг — вам конец.
— Да, хённим! Хоть шаг...
— Эй, блядь, это не надо повторять, долбаный ублюдок, как не стыдно...
Сиюн зашагал прочь. Остроконечные оксфорды в стиле «стрейт тим» весело постукивали по брусчатке. Пройдя по променаду мимо редких фонарей, он дошёл до укромного места, где свет гас, и увидел большое здание, похожее на контейнер.
Скинхед с иероглифом на выбритой голове и здоровяк весом за 130 кг автоматически склонились перед Сиюном.
— Угу, — равнодушно ответил Сиюн и вставил наушники, слушая песню, которую слушал всю дорогу в машине.
Пока он на месте подпевал «Paranoid Android*», его взгляд встретился с удивлённым взглядом скинхеда. Сиюн подошёл к нему и глубоко вдохнул, так что грудь расширилась.
| ПРИМ. K-LIT: Сиюн слушает песню группы Radiohead. Paranoid Android
— Эй, чего пялишься? Никогда живого человека не видел, что ли? Я лёгкие проветриваю! Перед тем, как начнут тут гнить, пусть хоть глотком свежего воздуха насладятся, бедняжки.
— Да, хённим.
— Что за «Да, хённим», открывайте уже дверь, придурки.
— Да, хённим!
Они изо всех сил дёрнули за массивную железную ручку, и с гулом, похожим на проходящий по рельсам поезд, створки двери разошлись. Хлынувший сквозь щель синеватый свет заколебался на его синем костюме, и Сиюн на мгновение показался призраком, готовым растаять в дыму.
— Ух ты... Сколько же лет я здесь не был...
═════ • ✤ • ═════