Рассказ Аристофана и миф об андрогине.

«Когда-то люди были четырехрукими,четырехногими существами, с двумя лицами на одной голове, с двумя «срамными частями». Они назывались «андрогинами».

/какой-то срамной сайт со срамным описанием андрогинов/

Миф об андрогинах в современном представлении весь романтически обмазан и смысловой акцент его смещен, как несложно догадаться, вниз. Сегодня какая-нибудь тамада будет рассказывать молодым про то, как любовь соединила две истосковавшиеся половинки, потому что раньше в этих ваших мифах существовали андрогины, у которых вместе были мужская и женская части. Зевс же разделил их, создав, таким образом, мужчину и женщину, которые с тех пор ищут свою половину: мужская часть ищет свою женскую половину, а женская, соответственно, мужскую. Кажется, что это прекрасный миф о любви, которая побуждает искать себе идеальную пару. В таком примерно виде миф существует в современной массовой культуре. Ну что же , он имеет на это право и мы это, как говорится, заслужили.

Миф об андрогинах, а если быть предельно точным, миф о человеческой природе и ее свойствах, был рассказан Аристофаном в диалоге Платона «Пир».

«Сперва надо знать человеческую природу и ее свойства, потому что в древности природа наша была не такова» 

- зачинает Аристофан свой рассказ. Перескажу вкратце то, о чем действительно рассказывается в диалоге Платона, а не то, что написано в методичке тамады провинциальной свадьбы.

Природа человеческая в древности была несколько иной, потому что у человека было не два пола, как сейчас, а три. К мужскому и женскому добавлялся третий пол, который объединял в себе первые два. Эти люди назывались андрогинами. Аристофан между прочим отмечает, что сейчас (в его сейчас) это слово стало ругательным. «Тогда весь образ каждого человека был шаровидный». Каждый человек (подчеркнем это), будь он мужчина, женщина или андрогин, имел по четыре руки, четыре ноги, два лица на одной (все же) голове, четыре уха и два детородных члена. Хотел бы, но не могу здесь не остановиться. В переводе С. К. Апта говорится: «срамных частей две». Что за блин за «срамные части»? Кто-то, уж извините, и задницу срамной частью называет, но речь здесь явно о «детородных членах», как и переводит В. Н. Карпов. Внимание! Всего того по четыре, а этого по два было у мужчин, женщин и андрогинов. Довольно тупоголовая модель, конечно, получалась, но для представления тех времен об удвоенной силе, удвоенных возможностях было норм. Как говорит Аристофан, «Имели они также страшную силу, крепость и высокие помыслы». Эти самые высокие помыслы шли в одном направлении – как бы свергнуть богов. 

Зевс решил, что нужно уменьшить силу этих людей, чтобы они действительно не добрались до Олимпа, и разрубил каждого человека на две части, и каждый человек стал вдвое слабее. Зевс пригрозил, что разрубит людей снова, если они не перестанут быть такими дерзкими. Люди, будучи разрезанными надвое, стали остро ощущать свою несамодостаточность и ущербность, поэтому они прижимались друг другу, как бы пытаясь вернуться в свой первоначальный образ, умирали от голода и бездействия. Зевс, желая немного поразвлечь несчастных и усмирить их пыл, переставил их «детородные члены» вперед (раньше они оказывались где-то сзади), так мужчина теперь мог зачинать в женщине, другие мужчины могли, просто подолбившись, успокоиться, наконец. А вот, что стало с женщинами – непонятно. По идее Зевс тогда же должен был дать людям священное dildo, но Аристофан об этом умалчивает. Вы осознаете широту помысла? Вы понимаете, что собственно андрогины в этом мифе вовсе не стоят во главе угла? Аристофан рассказывает так:

«Обрезки, ставшие мужчинами из общего состава, который тогда назывался андрогином, склонны к женщинам, и от этого рода происходит много блудодеев, а те, что стали женщинами, любят мужчин, и от этого рода также происходят блудодеяния. Кроме того, женщины, отрезанные от женского пола, не слишком обращают внимание на мужчин, но больше расположены к женщинам, и от этого происходят лесбиянки. А те, кто отрезан от мужского пола, гоняются за ним. Уже в детстве, дольками мужского пола, они любят мужчин, находя удовольствие лежать с ними и обниматься»

(пер. В. Н. Карпова).

Между прочим, обратим внимание, что стремление мужчины к женщине и наоборот в рассказе Аристофана вовсе не считается более нормальным, чем стремление мужчины к мужчине или женщины к женщине, вся эта гендерная проблема остается за бортом. Люди вообще стремятся друг к другу, потому что чувствуют собственное несовершенство и желают вернуть былую силу, чтобы, наконец, свергнуть богов. 

◼

Андрогин в нынешнем недопонимании – это человек, у которого как будто два «детородных члена» и поэтому он имеет признаки, как  мужчины, так и женщины. Патриархальное мышление сделало из андрогина парадоксально и неминуемо несчастное существо, где женская его составляющая ослабляет считающийся главным мужской образ, представляя миру довольно жалкую картину. Образ, перевернутый с ног на голову, – дело рук одного массового недоумка, который живет в голове каждого замученного «по фрейду» мозга. 

«О, тщета! О, эфемерность! О, самое бессильное и позорное время в жизни моего народа!»

(Веничка)