Распределение при социализме — это в первую очередь право на судьбу

Нам поступило мнение, что распределение после вуза в СССР — это проявление частной собственности на личность. Точнее, не частной собственности, а государственной (как результат развития частной собственности в государственно-монополистическом капитализме), а конкретнее — собственности бюрократии [как якобы класса]. Мол, имел место профит в виде спецсанаториев, спецмагазинов, привилегированных должностей и тому подобного.

Отвечаем. 

Бюрократия в СССР не была классом. Но борьба пролетариата и буржуазии имела место быть.

Cоциализм — это ещё не полный коммунизм. Буржуазные тенденции постоянно прорываются. Требуется чистка любых управленческих структур, пока разделение труда и соответствующие структуры не преодолены. Классовая борьба при социализме обостряется. Если не побеждает пролетариат, уничтожая условия воспроизводства классового общества, то побеждает буржуазия, реставрируя капитализм. И это буржуазия может сидеть в кресле секретаря райкома, экономиста с заводоуправления, «свободолюбивого» стихотворца из котельной, передового рабочего со значком отличника министерства и личным клеймом качества самоконтроля.

При Сталине имели место быть так называемые репрессии. При Мао — массовые выступления. Форма разная — содержание одно. Классовая борьба пролетариата против притаившейся и готовой при возможности выступить буржуазии. Именно это и называют ужасом сталинизма и безумием маоизма. Буржуазия на нелегальном положении, буржуазия, существующая как тенденция, возможность, потенция, очень не любит, когда её стаскивают с кресла секретаря райкома, профессорской кафедры, поэтического салона, из высот военной карьеры и начинают за классовую борьбу против пролетариата, за саботаж строительства бесклассового общества бить больно в рожу. Вне зависимости от того, бьёт в рожу НКВД-шник или хунвейбин. Приличного человека в рожу бить нельзя, считает он. 

Распределение после вуза — это реализация права человека на свободный труд. В СССР гарантировалось применение твоих способностей, которые тебе только предстоит узнать, понять и освоить, ещё на стадии поступления в университет.

В чём же заключалось «частное присвоение» результатов этого труда? Да, «прибавочная стоимость» не оставалась в рамках предприятия. Шла она не на счет акционерам в виде дивидендов, в виде прибыли в частные руки, а на благо всего общества.

«...социализм есть не что иное, как ближайший шаг вперёд от государственно-капиталистической монополии. Или иначе: социализм есть не что иное, как государственно-капиталистическая монополия, обращённая на пользу всего народа и постольку переставшая быть капиталистической монополией». (В. Ленин)

Общество может планировать производство не просто распоряжаясь результатами своего труда. Оно получает возможность осознанно и централизованно это делать, сразу создавая НИИ, само производство, жильё в шаговой доступности, школы, университеты, садики, больницы, общественный транспорт и вообще всю инфраструктуру. А частное проявление этого — то, что человек, обучаясь на специальности, знает, что про него не забыли и он найдёт себе применение. Он ценен, он часть общего плана. Лишних не наберут в университет. Не будет такого, что все учатся на одно и то же и потом не могут работать, потому что на одно место куча народу. Это проявление планирования трудовых ресурсов в форме общественного обязательства. Причём последнее запущено индивидом при поступлении: меня обучают и всем снабжают пять лет, а потом я три года отрабатываю. 

Распределение при социализме — это в первую очередь право на судьбу. Викинги пускались в плаванья в неведомые земли, не зная, не поглотит ли их море. Это судьба. Конечно, в рамках распределения драккар не выдавали, но выдавали нечто не менее ценное — навыки борьбы. За урожай, техническую рационализацию, здоровье трудящихся и тому подобное. И ты бросался плыть туда, куда бы, может, сам и не собрался бы. Это судьба. Судьба — это не забвение.

Впрочем, через три года можно было съебаться в туман, если не понравилось. Но как в рамках распределения, так и в рамках смены места работы и места проживания никто тебя на улице впроголодь не оставил бы. А вот куда ехать с Воркуты, где сейчас квартиры продают за десятки тысяч рублей? Или из Пикалёво?

У автора вопроса иллюзия автономии индивидуума в обществе. В рамках капитализма люди так же вынуждены уезжать из дома и искать приложение своей рабочей силе. Только это вроде как «само собой».

Сейчас ты обществу не нужен. Приноси прибыль и проваливай. Сдохни. Смешно рассуждать про ужасы распределения в обществе, где люди боятся уволиться и не найти другой работы, в обществе, где труд опосредован наёмным его характером, трудящийся не владеет средствами производства, то есть не может без согласия их владельца реализовать своё право на труд, не может трудиться. Он вынужден либо заниматься другим трудом, а не тем, которому добровольно учился, либо не работать вообще.

«Это общество мы построили не для ущемления личной свободы, а для того, чтобы человеческая личность чувствовала себя действительно свободной. Мы построили его ради действительной личной свободы, свободы без кавычек. Мне трудно представить себе, какая может быть „личная свобода“ у безработного, который ходит голодным и не находит применения своего труда. Настоящая свобода имеется только там, где уничтожена эксплуатация, где нет угнетения одних людей другими, где нет безработицы и нищенства, где человек не дрожит за то, что завтра может потерять работу, жилище, хлеб. Только в таком обществе возможна настоящая, а не бумажная, личная и всякая другая свобода». (И. Сталин)

Труд вообще и распределение в частности, служба в Красной армии, родительство, общественная деятельность и тому подобное в социалистическом обществе — это, конечно, проявление собственности. Проявление собственности на самого себя. Проявление того, что ты нужен самому себе и всему обществу.