Рамасету

Мы сказали: «Низвергнитесь отсюда все!»
2:38

Один, два, три, четыре, пять, шесть…

Машинный гул заполняет пространство, сливается в единое пение. Туман из бетонной пыли и выхлопных газов забивает легкие и глаза.

Девяносто семь, девяносто восемь, девяносто девять…

Виадук открытый — ничего не мешает обзору. Ближе к обеду он садится на асфальт в окурках и многолетней грязи и смотрит через привычную дырку в ограждении.

Триста семьдесят три, триста семьдесят четыре, триста семьдесят пять…

Прохожих немного — один-два за день. Проходят, не замечая, недовольство выражают только наружно: попинывают. Но не со зла. С раздражения.

Семьсот девяносто девять, восемьсот, восемьсот один…

Машины выныривают из под перехода. Можно вычленить гул только одной: вначале частота нарастает, потом убывает. Забавно.

Девятьсот девятнадцать, девятьсот восемнадцать, девятьсот девятнадцать. Хватит. Он встает и идет домой. Почему 919? Он не задает вопросов — все давно вошло в привычку.

Каждое воскресенье в пять утра он встает, одевается и берет самый запутанный, но всегда один и тот же маршрут: маршрутка, автобус, электричка, маршрутка, маршрутка. МКАД. Потрескавшийся бетонный пешеходный переход посреди леса на юге столицы. Кому он нужен? Ему.

Привычно, как и на той неделе, как и будет на следующей, встает над пятой полосой с конца. Пока тело не устало — стоит ровно. Чуть позже облакачивается о ржавые перила. К обеду садится.

Девятьсот девятнадцать. Пора домой

Из автомобильной однородности опять выныривает во внешний мир. Красочный, переливчатый, суетный, раздражающий.

Сегодня идет дождь. Вымокший до нитки, он сидит на привычном месте и смотрит в привычную дырку в ограждении. Шум дождя сливается с шумом автомобилей. 919. Пора домой.

Сегодня машин заметно меньше. Пришлось простоять до поздней ночи.

Сегодня не досчитал. 317. В основном зеленые, большие, непривычные.

Машин не стало совсем. Гул отдаленный, прерывистый. Из привычки сидел.

На какой-то день перехода не стало. Сидел на одном из бетонных остовов. Тихо и размеренно. Без гула и тряски. Внешний мир тоже затих — ему это нравится.

Вместо МКАДа — густой лес. Бетонные башни бывшего перехода обрушились наполовину. Сидел на удобном обломке повыше. Красиво. Ветер в тот день сильный дул, как раньше — однородный, спокойный. Листва шумит мерно.

Будто бы МКАД. Лес повырубали, какие-то повозки. Можно снова считать. Один, два, три… Не больше десяти за день. Стук, не гул. Но все равно приятно. Шумно.

Один, два, три, четыре, пять, шесть… девятьсот девятнадцать. Бетонный пешеходный переход посреди леса на юге столицы. Для кого его восстановили? Для него.