Вместо революционного класса

Драйверы изменений

Никакие изменения в обществе невозможны, если для них не найдется конкретных групп-драйверов, поддерживающих и распространяющих новые структуры ради собственных интересов*. Но речь не о «революционном классе».

Понятию «революционного класса» всегда недоставало точного инструмента для описания массовых мотиваций. Выбрать одну группу, сделать на нее постоянную ставку, ожидать от нее универсального решения всех задач. Обосновать это моделью с несколькими простыми закономерностями: экономические интересы, классовое положение, политическая ситуация. Такое мышление принимает случайно сложившиеся аффекты восприятия и частные ситуации за общие законы. Система общественных мотиваций кажется жёстко закрепленной, унифицированной и централизованной. В действительности, элементы системы куда более разнообразны, многочисленны, локальны и содержат куда больше подвижных стыков. Лучше Маркса о революционном классе мог бы высказаться Трамп.

Пучки интересов

Мотивации людей не следует рассматривать, как нечто монолитное. Тем более - мотивации групп.

Интересы людей это потоки, текучие изменчивые линии, которые местами совпадают и складываются в пучки, местами разделяются, местами на стремнинах спешат вперёд и подтягивают свои русла под будущие возможности или риски, местами подвергнуты инерции и придерживаются старых условий так, как будто бы они ещё были актуальны.

Не существует чистой вражды, как и чистой дружбы, потоки интересов всегда соприкасаются на одних участках и в одних условиях, и расходятся в других.

Все пучки сочетающихся интересов временны и ограничены выполнением ряда задач.

Конечная цель войны - прогнуть и привлечь потоки интересов противника в твой поток интересов. Поставить их в подчиненную (короче горизонт планирования) позицию. Сделать так, чтобы противник работал на твои задачи - по любым, воображаемым или «материальным», причинам. Война, как и политика - это конструирование систем интересов тактическими воздействиями.

Борьба анархистов отличается тем, что пытается найти кооперативные исходы, учитывающие интересы максимального числа людей. Это трудная задача, но труднее не изменить этой логике конфликта, не сменить вектор стремлений на традиционные попытки небольшой группы продавить свои интересы в ущерб интересам «других», «подозрительного» и «потенциально опасного» большинства. Пробивное орудие анархизма - не диктатура идейно-чистого и «правильного» поведения какого-либо рода, а «раскрытие возможностей» для масс - возможностей, которые лучше будут удовлетворять собственным интересам людей. Наш эгоистический интерес состоит в поиске наилучших кооперативных исходов в глобальной перспективе.  

Структура интересов 

Марксистское понимание «революционного класса» предполагает, что люди действуют в соответствии со своими экономическими интересами. Это отчасти верно. Но экономические интересы воспринимаются людьми только через призму культурных. Экономика и культура - это одно поле, хотя его описывают два разных подхода. Чтобы следовать экономическим интересам, их надо понимать определенным образом.

Экономические интересы можно понимать как индивидуальные и краткосрочные интересы, а можно как групповые и долгосрочные. Это определяется культурной идентичностью. Идентичность «революционного рабочего класса» должна была, по мысли марксистов, показать целевой аудитории долгосрочные и общие интересы освобождения. Но краткосрочные, зато насущные, и личные - за счет других - интересы показали себя лучшим инструментом выстраивания пучков интересов для победы - а может, просто оказались в умелых руках. Штрейхбрекеры в конце концов победили - как принцип. Это не было победой репрессии и поражением проекта освобождения, как не было победой свобод и поражением тоталитаризма. Победил другой ландшафт организации интересов.

Экономические интересы можно понимать как стремление к «материальным благам», а можно понимать как стремление к высокому социальному статусу: «честь», «щедрость» и подобные культурные концепты формировали экономику потлача, характерную для многих архаичных обществ. Ценности в экономических отношениях тоже определяются культурой и идентичностью. 

Внутри одного человека, а тем более внутри группы, могут сосуществовать самые разные потоки интересов. В одних проявлениях субъект может быть радикален, в других - невротичен. Нет сторонников репрессивных проектов без либертарных (пусть даже скрытых и извращенных) элементов, нет сторонников освободительных проектов без репрессивных (пусть даже вытесненных и неосознанных) элементов. Меняется только центр тяжести и способ организации в пучках линий интересов.

Уровни пирамиды Маслоу (одна из самых известных теорий целеобразования / мотивации) не действуют строго последовательно - разные уровни могут быть параллельны, могут быть перепутаны, могут меняться местами с течением времени - по-разному для разных людей или групп. Это скорее сетка, чем пирамида.

Инструменты

Современные сторонники радикальных изменений зачастую копируют у леваков 20 века не только представление о «революционном классе». Партия, манифест, пропаганда - это призмы для собирания интересов определенных людей и групп в пучок - на разных уровнях и в разных контекстах. Но это устаревшие технические решения. Слово «устаревшие» здесь означает, что границы их применимости сузились за счет появления новых средств.

Радикальные интересы

У новой идеи нет другого шанса победить, кроме как найти, связать, пропустить через себя мощные восходящие пучки интересов, и уцепиться за них, организуя их и усиливая. Чтобы это сделать, следует вернуться из сфер «общего», «вечного» и абстрактного (которые, конечно же, всегда обусловлены конкретной культурной призмой) в конкретный момент, конкретные исторические условия и к конкретным группам. Наш противник хорошо умеет подбирать группы влияния для проектов и заниматься «нерезистентностью» других групп.

Гигантизм единого «революционного класса» был определен с одной стороны социальными последствиями индустриализации, с другой - логикой Просвещения, с третьей - тем, как индустриализация повлияла на мышление современников. Единый революционный класс в конце концов оказался просто упрощенным подходом, скрывающим возможности реального оперирования пучками интересов и сегментированными целевыми аудиториями. В новых условиях, общество и более сегментировано и более очевидно в своей сложности и многосоставности. Сегодня не может существовать долгоживущего и монолитного «революционного класса», а только текучая децентрализованная сеть групп-драйверов радикальных изменений. 

Как подойти к этой задаче: создание организаций новых типов? Анализ социальных трендов? Поиск расширяющихся и сонаправленных нам пучков интересов? И как с локального уровня небольших групп вести подбор будущих глобальных коалиций?

Так или иначе, начать придется с отказа от двоичного деления на «членов племени» и «чужих»**.

 _________

* Самые «правильные» и «моральные» вещи, да и сама мораль (а вернее сказать, морали), реализуются только когда они инструментальны - т.е., выполняют конкретные задачи для множества людей (здесь и далее - примечания синего карлика)

** Вымышленный пример умелого сочетания интересов различных групп в пучок близкими к либертарным взглядам силами можно найти в художественной литературе: см. главу "The RICH economy" в книге Schrodinger's Cat Trilogy by R.A.Wilson. Описанный там метод вряд ли сработал бы на практике, но книга хорошо демонстрирует другую логику подхода к организации интересов

swarm_info