#RW_article / Знание

#RW_article

Знание

«Даже когда соборы обрушатся, то знание, их настоящее наследие, сохранится в сердцах, и с ним обитатели катакомб будут подрывать дворцы тирании» 

Эрнст Юнгер 

Упадок нравов и деградация культуры связаны не столько с самим вырождением человека, если вообще прямо связаны, а не образуют обратную зависимость, при которой вырождение человека это следствие упадка нравов и деградации культуры. Причины упадка и деградации следует искать скорее в расширении и безудержном росте объёма знаний. Расколдованный мир, где объяснения сложных явлений самости, социальной организации и межличностных отношений давно растолкованы просто, лаконично и понятным для последнего идиота языком научного взгляда на мир. Тайны мертвы. Хотя дебаты и споры еще ведутся, они слишком оторваны и касаются масс, лишь при непосредственном столкновении с чем-то совсем диковинному и неразрешим для традиционного модернистского биодетерминистического взгляда, например гендерные теории. Порой удивительным образом сочетаются фанатичный социал-дарвинизм и неприятие «пропаганды деградации». Знания, вступая в конфликт вынуждают субъекты болтать про вырождение, упадок и бесславный конец. Всё остальное, в сущности, технические детали в деле обсуждения эффективного обустройства того или иного пространства с целью повышения благосостояния, как поощрения личных свободы и стремления к счастью. Иронично, но Техническая цивилизация уже давно уничтожила Европейскую цивилизацию, если не ставить между ними равенство, в противном случае она уничтожила все другие утвердив себя, как единство возможную. 

«Невосприимчивость» масс к классическим формам искусства, спад интереса к ним и даже отсутствие спроса признаётся как диагноз, который говорит об этом самом упадке. Это не совсем так. Наличие технологий быстрой доставки индивидов из точки A в точку B, возможность мгновенной аудиальной и визуальной передачи информации и технологическая возможность разборки до атомов всего и вся лишь указали на исчерпание всех обыденных ходов классических форм искусства. Наука за последние два столетий открыла и утвердила объёмы знаний, превышающие все мыслимые и немыслимые запросы предыдущих эпох. При учёте этих знаний, любые попытки выражения «невыразимого» обречены на провал. Искусства превратилось в развлечение и хорошо стандартизированный товар, а культура в средство тотальной пропаганды. Тотальной пропаганды, то есть такой пропаганды, которая, будучи встроенной в культуру, создаёт иллюзию отсутствия какого-либо влияния идеологий, которая хороша заметна лишь идеологическим противникам такой культуры, но лишь на основании заранее предписанных стандартов различения своего и чужого. В тотальной пропаганде есть цель, зачастую сокрытая от сами пропагандистов, а сам инструментарий настолько широкой, что круг вовлеченных в производство пропаганды не владеет им в полной мере. 

Даже сама попытка найти виновника состояния обречена на провал, если не обвинять всех подряд от конкретных личностей до группы паразитических попутчиков, наслаждаясь тем самым «истинным знанием» о катастрофическом положении дел. Знание о конечности, страх и тревога, ужас перед «очевидностью», перед открытым миром, лишённым границ и старых форм. Противоположное состояние, как правильное описывается двумя путями или отсылкой к священным текстам или через эффективность, эффективное распределение ресурсов ради выживания и утверждения популяции. Но и текущие состояние описывается таким же образом. В сущности, все подобные описания антропоцентричны, даже если они выдвигают эфемерный тезис о теоцентризме, единственное чем они озабочены так это выживанием правильных человеческих особей. Сам порядок в таком случае трактуется, как нечто наиболее эффективное для приспособления и доминирования вида, где конечная цель сопряжена с текущим знанием, которое является побуждающим к действию - мотивом. В рамках Технической цивилизации эффективность единственный легитимный авторитет, то есть такой авторитет на которой можно ссылаться для обоснования своей позиции по тому или иному вопросу для масс. Не случайно тренд эпохи - поиск мотивации для наиболее эффективной реализации индивидуальной конечности. 

Знание о том, как можно подавить или изменить состояние индивида с помощью продуктов фармакологической промышленности придаёт уверенность в будущем, отгоняя мысли о возможной конечности, но конечности не только индивидуальной. Сама мысль о том, что фармакологическая промышленность приближает конечность отпугивает своей «неадекватностью» и пессимизмом, вгоняя в тоску. Такие знания изгоняются. Какой процент потенциальных жертв естественного отбора спасла фармакология? Рождённых, еще нерождённых и уже мёртвых. Рост знаний о фармакологии и увеличение мощи самой фармакологии приводит к тому, что называется упадком нравов. Фармакология не просто инструмент, как думает большинство обывателей, фармакология превращает в инструмент самого человека, делая из него придаток, который напрямую зависим от неё самой. 

Люди любят «дикие» парки, открытое море, леса и горы. В первую очередь за возможность бесцельного движения, бесцельного блуждание - погружения в стихию, в которой человек оторванный от калькуляционных, алгоритмических действий мегаполисной среды возвращается к себе. Избавляется от тяготящих вынуждающих действовать постоянно стремится к «конечной цели». Человек собирает сам себя, изымая фрагменты из повседневной озабоченности. В таком состоянии человек теряет всякую зависимость от знания и становится тем, что он есть, а не тем что знание предлагает ему быть. Лишённый прав, принципа полезности и более не одержимый эффективностью - трёх моральных концепций современности, выстраивающих парадигму Технической цивилизации. Именно это, пусть и квази-естественное состояние, которое несравнимо ближе к естественному состоянию чем иные состояния, открывает человека в его естественном состоянии, разрушая чары идиомы эгалитаризма. Правые живут в преддверии катастрофы, ждут встречи с ней, чтобы убедится в собственном знании природы человека, но левые живут в попытках любой ценой избежать катастрофы, которая обнажит знание природы человека, прячась за сотнями-сотен технических ухищрений и устройств, спасаясь от ужаса освобождения от повседневной озабоченности.