РАСКОЛЬНИКОВ

            СОНЯ (вскинувшись). А вам разве не жалко? Не жалко? Ведь вы, я знаю, вы сами последнее  Катерине Ивановне отдали, когда батюшку раздавленного вместе с людьми принесли,   да еще и расплатились с ними... еще и не видя ничего. А если бы вы все-то видели, о Господи !  А сколько, сколько раз я ее в слезы вводила! Да на прошлой еще неделе! Ох, я! Всего за неделю до его смерти. Я жестоко поступила! И сколько, сколько раз я это делала. Ах, как теперь, целый день вспоминать было больно!

            РАСКОЛЬНИКОВ. Это вы-то жестокая?

            СОНЯ (плача). Да я, я!  Я пришла тогда, а покойник и говорит: "прочти, говорит, Соня, у меня голова что-то болит, прочти мне... вот книжка", - какая-то книжка у него была... А я говорю: "мне идти пора", так и не хотела прочесть... А зашла я к ним, главное чтоб воротнички показать Катерине Ивановне; мне Лизавета, торговка, воротнички и нарукавнички дешево принесла, хорошенькие, новенькие и с узором. А Катерине Ивановне очень понравились, она надела и в зеркало посмотрела на себя, и очень, очень ей понравились: "подари мне, говорит, их , Соня, пожалуйста".   Пожалуйста,   попросила, и уж так ей хотелось.  А куда ей надевать?  Так: прежнее, счастливое время только вспомнилось! Смотрится  на себя в зеркало, любуется, и никаких-то, никаких-то у ней платьев нет, никаких-то вещей, вот уж сколько лет!  И ничего-то она никогда ни у кого не попросит; гордая, сама скорей отдаст последнее, а тут вот попросила, так уж ей понравились! А я и отдать пожалела, "на что вам, говорю, Катерина Ивановна?"  Так и сказала, "на что". У этого-то  не надо было ей говорить! Она так на меня посмотрела, и так ей тяжело-тяжело стало, что я отказала, и так это было жалко смотреть...  И не за воротнички тяжело, а за то, что я отказала, я видела.  Ах, так бы, кажется, теперь все воротила, все переделала, все эти прежние слова... Ох, я... да что!.. вам ведь все равно!

            РАСКОЛЬНИКОВ. Эту Лизавету торговку вы знали?

            СОНЯ (с некоторым удивлением).  Да... А вы разве знали?

            РАСКОЛЬНИКОВ (помолчав и не ответив на вопрос). Катерина Ивановна в чахотке, в злой;  она скоро умрет.

            СОНЯ. Ох, нет, нет, нет!

            РАСКОЛЬНИКОВ. Да ведь это ж лучше, коль умрет.

            СОНЯ (испуганно и безотчетно).  Нет, не лучше, не лучше, совсем не лучше!

            РАСКОЛЬНИКОВ.  А дети-то?  Куда же вы тогда возьмете их, коль не к вам?

            СОНЯ (испуганно и в отчаянии).  Ох, уж не знаю!

            РАСКОЛЬНИКОВ (безжалостно).  Ну, а коль вы, еще при Катерине Ивановне, теперь, заболеете, и вас в больницу свезут, ну что тогда будет?

            СОНЯ (в страшном испуге).  Ах, что вы, что вы!  Этого-то уж не может быть!

            РАСКОЛЬНИКОВ (с жесткой усмешкой). Как не может быть?.. не застрахованы же  вы?  Тогда что с ними станется?  На улицу всею гурьбой пойдут, она будет кашлять и просить и об стену где-нибудь головой стучать, как сегодня, а дети плакать... А там упадет, в часть свезут, в больницу, умрет, а дети...

            СОНЯ (с мольбой). Ох, нет!..  Бог этого не попустит!

            РАСКОЛЬНИКОВ (остановившись).  А копить нельзя?  На черный день откладывать?

            СОНЯ (шепотом). Нет...

            РАСКОЛЬНИКОВ (с насмешкой). Разумеется, нет!  А пробовали?

            СОНЯ. Пробовала.

            РАСКОЛЬНИКОВ. И сорвалось! Ну, да разумеется! Что и спрашивать! Не каждый день получается?

            СОНЯ (смущенно и с мучительным усилием).  Нет.

            РАСКОЛЬНИКОВ (вдруг). С Полечкой, наверное, то же самое будет.

            СОНЯ (в отчаянии, громко, как будто ее вдруг ножом ранили).  Нет! нет! Не может быть, нет!  Бог, Бог такого ужаса не допустит!..

            РАСКОЛЬНИКОВ. Других допускает же.

            СОНЯ (как бы не помня себя). Нет, нет! Ее Бог защитит, Бог!..

            РАСКОЛЬНИКОВ (с каким-то злорадством).  Да, может быть, и Бога-то вовсе нет.

            СОНЯ (в ужасе).  Вы!.. вы!..

            РАСКОЛЬНИКОВ. Вы говорите, у Катерины Ивановны ум мешается;  у вас самой ум мешается.

            СОНЯ (бормочет в растерянности).  Что вы, что вы это?  Передо мной... на колени встали… Не надо!

            РАСКОЛЬНИКОВ (как-то дико). Я не тебе поклонился, я всему страданию человеческому поклонился.  (Небольшая пауза).  Слушай, я давеча сказал одному обидчику, что он не стоит одного твоего мизинца... и что я моей сестре сделал сегодня честь, посадив ее рядом с тобою.

            СОНЯ (испуганно). Ах, что вы это сказали!

            РАСКОЛЬНИКОВ (почти восторженно).  Не за бесчестие и грех я сказал это про тебя, а за великое страдание твое. А что ты великая грешница, то это так... А пуще всего, тем ты грешница, что  понапрасну  умертвила и предала себя. Еще бы это не ужас! Еще бы не ужас, что ты живешь в этой грязи, которую так ненавидишь, и в то же время знаешь сама (только стоит глаза раскрыть), Что никому ты этим не помогаешь и никого ни  от чего не спасаешь!  (В исступлении.)  Да скажи же мне наконец, как этакой позор и такая низость в тебе рядом с другими противоположными и святыми чувствами совмещаются? Ведь справедливее, тысячу раз справедливее и разумнее было бы прямо головой в воду и разом покончить!

            СОНЯ (слабо, страдальчески, но вместе с тем как бы вовсе не удивившись его предложению). А с ними-то что будет?

            РАСКОЛЬНИКОВ (про себя). Ей три дороги:  броситься в канаву, попасть в сумасшедший дом, или...  или, наконец, броситься в разврат...  (Небольшая пауза.)  Но неужели ж это правда, неужели ж и это создание, еще сохранившее чистоту духа, сознательно втянется наконец в эту мерзкую, смрадную яму? Неужели это втягивание уже началось,  и неужели она потому только и могла вытерпеть до сих пор,  что порок уже не кажется ей так отвратительным? Нет, нет, быть того не может!.. нет, от канавы удерживала ее до сих пор  мысль о грехе,  и   о н и ,  те...  Если же она до сих пор еще не сошла с ума...  Но кто же сказал, что она не сошла с ума?  Разве она в здравом рассудке? Разве так можно говорить, как она? Разве в здравом рассудке так можно рассуждать, как она? Что она, уж не чуда ли ждет? И наверно так. Разве все это не признаки помешательства? (Обращаясь к Соне.)  Так ты очень молишься Богу-то, Соня?

            СОНЯ (шепотом, быстро энергически). Что ж бы я без Бога-то была?

            РАСКОЛЬНИКОВ (про себя). Ну, так и есть!  (К Соне.)  А тебе Бог что за это делает?

            СОНЯ (взволнованно вскрикнув). Молчите! Не спрашивайте! (Строго и гневно.) Вы не стоите!

            РАСКОЛЬНИКОВ (про себя). Так и есть! так и есть!

            СОНЯ (быстрым шепотом). Все делает!

            РАСКОЛЬНИКОВ (про себя). Вот и исход!  Вот и объяснение исхода!  (С болезненным  чувством, про себя.)  Юродивая! юродивая! (После паузы вслух.)   Это что там на комоде, Новый завет?..  Откуда?

            СОНЯ (будто нехотя). Мне принесли.

            РАСКОЛЬНИКОВ. Кто принес?

            СОНЯ. Лизавета принесла, я просила.

            РАСКОЛЬНИКОВ. Лизавета?..

            СОНЯ. Да.

            РАСКОЛЬНИКОВ. Где тут про Лазаря? (Шелест страниц.)  Про воскресение Лазаря где? Отыщи мне, Соня.

            СОНЯ (суровым шепотом).  Не там смотрите... в четвертом Евангелии...

            РАСКОЛЬНИКОВ.  Найди и прочти мне.

            СОНЯ (все суровее). Разве вы не читали?

            РАСКОЛЬНИКОВ. Давно... Когда учился. Читай!

            СОНЯ. А в церкви не слыхали?

            РАСКОЛЬНИКОВ. Я... не ходил. А ты часто ходишь?

            СОНЯ (шепотом). Н-нет...

            РАСКОЛЬНИКОВ (с усмешкой). Понимаю... И отца, стало быть, завтра не пойдешь хоронить?

            СОНЯ. Пойду. Я и на прошлой неделе была... панихиду служила.

            РАСКОЛЬНИКОВ. По ком?

            СОНЯ. По Лизавете. Ее топором убили.

            РАСКОЛЬНИКОВ (несколько раздраженно). Ты с Лизаветой дружна была?

            СОНЯ. Да... Она была справедливая... она приходила... редко... нельзя было. Мы с ней читали и... говорили. Она Бога узрит.

            РАСКОЛЬНИКОВ (про себя). Странно все это... Какие-то сходки таинственные с Лизаветой, и обе - юродивые.  Тут и сам станешь юродивым!  заразительно!   (Соне.) Читай!!

            СОНЯ (после небольшой паузы, тихо и как-то задыхаясь). Зачем вам?.. Ведь вы не веруете!

            РАСКОЛЬНИКОВ (настойчиво и раздраженно). Читай! Я так хочу!.. читала же Лизавете.

            СОНЯ (перелистнув две страницы, с усилием).   "Был же болен некто Лазарь, из Вифании...  (Дух у Сони пресекло, в груди стеснилось.) из селения, где жили  Мария и Марфа, сестра ея. Мария же, которой брат Лазарь был болен, была та, которая помазала Господа миром и отерла ноги Его волосами своими. Сестры послали сказать Ему: Господи! вот, кого Ты любишь, болен. Иисус, услышав то, сказал :  эта болезнь не к смерти, но к славе Божией, да прославится через нее Сын Божий."

            РАСКОЛЬНИКОВ (про себя). Да... Тяжело ей теперь выдавать и обличать все свое ...  Чувства эти действительно составляют настоящую  и  уже давнишнюю, может быть,  тайну   ее, может быть, еще с самого отрочества, еще в семье, подле несчастного отца и сумасшедшей от горя мачехи, среди голодных детей, безобразных криков и попреков.  А ведь  она , хоть и боялась чего-то ужасно, принимаясь теперь читать, но вместе с тем ей мучительно самой хотелось прочесть, и именно  мне, чтобы я слышал ,  и непременно теперь  -   "что бы там ни вышло потом!"...  Я прочел это в ее глазах...

            СОНЯ (продолжая читать).  "  ...и многие из Иудеев пришли к Марфе и Марии - утешать их в печали о брате их. Марфа, услышавши, что идет Иисус, пошла навстречу Ему; Мария  же  сидела дома.    Тогда Марфа сказала Иисусу:  Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой ;    но и теперь знаю, что чего Ты попросишь у Бога, даст Тебе Бог. (Соня остановилась, стыдливо предчувствуя, что дрогнет и  порвется опять ее голос.)   Иисус говорит ей:  воскреснет брат твой. Марфа сказала Ему:  знаю, что воскреснет в воскресение, в последний день. Иисус сказал ей:  Я есмь воскресение и жизнь;  верующий в Меня, если и умрет, оживет;  и всякий живущий и верующий в Меня не умрет  вовек.  Веришь ли сему? Она говорит Ему: (С  болью переведя дух, Соня читает  раздельно  и  с  силою, точно  сама  во  всеуслышание  исповедует)  ...так, Господи!  я верую, что Ты  Христос  Сын  Божий , грядущий в мир. "

            РАСКОЛЬНИКОВ (про себя). Да, так и есть, так и есть!  Она уже вся дрожит  в  настоящей лихорадке. Я этого и ожидал. Э, да ведь она наизусть знает то, что читает.

            СОНЯ.  "Мария  же, пришедши туда, где был Иисус, и увидевши Его, пала к ногам Его и сказала Ему: Господи!  если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой. Иисус, увидев ее плачущую и пришедших с нею Иудеев плачущих,  Сам  воскорбел  духом

и  возмутился, и сказал: где вы положили его?  Говорят Ему:  Господи! пойди и посмотри. Иисус прослезился. Тогда Иудеи говорили: смотри, как Он любил его!    А некоторые из них сказали:  (Понизив голос, Соня, горячо и страстно, пытается передать сомнение, укор и хулу  неверующих, слепых иудеев.)  не мог ли Сей, отверзший очи слепому, сделать, чтобы и этот не умер?"  

                          Голос  Сони пресекся, она остановилась.

           РАСКОЛЬНИКОВ (про себя).   Ну вот...  приближается к слову о величайшем и неслыханном чуде...  Да-а... Вот ведь какое торжество овладело ею...  Сейчас слепые иудеи, как громом пораженные, падут, зарыдают и уверуют...

           СОНЯ (продолжая  читать.)   Иисус же, опять скорбя внутренне, приходит ко гробу. То была пещера, и камень лежал на ней. Иисус говорит: отнимите камень. Сестра умершего, Марфа, говорит Ему:  Господи! уже смердит;  ибо четыре дня , как он во гробе. Иисус говорит ей :  не сказал ли  Я  тебе, что если будешь веровать, увидишь славу Божию? Итак, отняли камень от пещеры,  где лежал умерший. Иисус же возвел очи к небу и сказал: Отче! благодарю  Тебя. что Ты услышал Меня ;  Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня ;  но сказал сие для народа, здесь стоящего, чтобы они поверили, что Ты послал Меня. Сказав сие, воззвал громким голосом: Лазарь! иди вон. И  вышел умерший (Читает громко и восторженно, дрожа и холодея, как бы воочию сама видит),  обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами, и лице его обвязано было платком.  Иисус говорит им: развяжите его, пусть идет. Тогда многие из Иудеев, пришедших к Марии и видевших, что сотворил Иисус, уверовали в Него."

                         Пауза.

 (Отрывисто и сурово.)  Все об воскресении Лазаря.

             РАСКОЛЬНИКОВ. Я об деле пришел говорить.  (Небольшая  пауза.)   Я сегодня родных бросил, мать и сестру. Я не пойду к ним теперь. Я там все разорвал.

            СОНЯ (ошеломленно).  Зачем ?

            РАСКОЛЬНИКОВ. У меня теперь одна ты.  Пойдем вместе... Я пришел к тебе. Мы вместе прокляты, вместе и пойдем.

            СОНЯ (в страхе).  Куда идти?

            РАСКОЛЬНИКОВ. Почем я знаю? Знаю только, что по одной дороге, наверно знаю, - и только. Одна цель!  ( Небольшая пауза.)  Никто ничего не поймет из них, если ты будешь говорить им, а я понял. Ты мне нужна, потому я к тебе и пришел.