Пятерых достаточно, часть 4

5

Длинные чёрные стрелки на веках Риты кончались у самого виска, сливаясь с такими же чёрными волосами. Девушка подготовилась — её макияж выглядел особенно ярко, в левой руке она сжимала металлическую подвеску, а в правой — заново собранную из мочала куклу. Ребята стояли на дне бассейна, каждый в своей точке, соединенные между собой застарелыми каплями крови. В центре Рита разложила, по её мнению, необходимые для ритуала предметы: ковшик с солёной водой, горсть стылой земли и зажжённые свечки, огонь которых защищали перевёрнутые стеклянные банки. Края их были приподняты и подпёрты той самой книгой, журналами и всем, что попалось под руку. Это уже идея Артёма, он предположил, что иначе свеча потухнет. Ритуал ему не нравился, и больше всего он сейчас рассчитывал на то, что когда зверь объявится, страх загонит детей в безопасный домик.

Каждый из ребят держал по кукле. Дашка прижимала свою к груди и всё время оглядывалась на лес. Когда она поворачивала голову, капюшон её куртки громко шелестел, добавляя нервов всем остальным. Особенно Виктору, каждый звук заставлял его сильней стискивать пальцы на шейке ружья.

— Пора! — Рита ткнула пальцем на яркий полукруг луны, взошедший над острыми пиками сосен.

Лиса обернулась на дом, и тут же пожалела об этом: из окон на неё смотрели несколько пар глаз. Не мигая они наблюдали за девушкой. Но они были в доме, здесь на улице, призраки её не достанут. Убедив себя в этом Лиса снова обернулась, ей не давала покоя неуловимая пока деталь, что-то в поведении и в самих призраках было не правильно. И скоро ей стало понятно что — на неё смотрели пять пар глаз. Лиса повернулась к ребятам и тут же закричала:

— Нет, мы не можем!

— Это ещё почему? — Рита уже было приготовилась начать и даже занесла руку, чтобы бросить куклу.

— Нас должно быть шесть! Шесть углов.

— Ты не разбираешься. Пять углов символизируют волка. Четыре лапы и голова. Поэтому сперва бросает Артём, так как он стоит там, потом мы по очереди, затем прыжок, свечи… А оставшийся угол для самого зверя. Ну я же всё объяснила.

Шурх! С каждым разом всматриваться в даль Даше становилось всё труднее, темнота уже почти полностью поглотила лес, но зверь ещё не объявился.

— Но ребят было шестеро! Их было шестеро!

— А, это ваша с Артёмом маленькая теория. Вы почему-то не подумали об автоспуске, даже в то время был такой. Пять их было, пять, они все на фото: Мария Иванова, Михаил Сорокин, Лада Серова, Арина Соколова, Валерий Шипун. — Рита последовательно и медленно проговорила фамилию каждого, — Они все были на фотографиях. Четверых из них нашли мёртвыми, один выжил.

— А ты уверена, что тела было четыре? — Не отрывая внимательных глаз от черноты леса спросил Артём.

— Да, я сто раз изучила все детали, там ничего не скрывается уже.

— Но их там пять! Призраков пятеро! Если один выжил, то кто там? — Закричала Лиса, тыча пальцем в окна.

— Он здесь! — Одновременно с ней воскликнули Артём и Даша.

Виктор молча вскинул ружьё, целясь зверю в голову. Волколак медленно поднимал и опускал лапы в рыхлый снег, он понял, что его заметили, и как всякий хищник в такой ситуации, предпочитал не нападать, а обходить жертву кругами, наблюдая за её реакцией, желая подловить резким неожиданным манёвром. Нужно лишь приблизиться. Уши прижаты к голове, передние лапы чуть согнуты — готовы к прыжку, хвост ходит из стороны в сторону, оставляя на снегу вспаханные борозды.

— Снимай, снимай его! — Зашептал Виктор, боясь криком напугать волколака раньше, чем Дашка достанет замёршими пальцами смартфон и начнёт запись.

Смотреть на зверя через экран смартфона вдруг оказалось совсем не так страшно, Дашке представилось, что она просто в кино, сидит в мягком велюровом кресле, пахнущем чужими духами и попкорном. Даже щиплющий нос холод вдруг стал чуточку мягче.

Рита кивнула Артёму, тот бросил куклу перед собой, перпрыгнул её и встал на место. То же самое сделала и Лиса, а потом и Рита. Когда очередь дошла до Виктора, ему пришлось опустить дуло ружья, охватившая его в этот момент неуверенность сковала всё тело, и движения получились смазанными, спешными: кукла упала у самых его ног, а прыжок больше похож был на шаг. Пришло время свечей. Начиная с Артёма каждый задул свою свечу, быстро, не спуская глаз со зверя, подняв банку и погасив пламя резким выдохом.

Оборотень остановился на краю бассейна. Ствол ружья целился чуть выше головы Риты. Ладони Виктора вспотели, мушка плясала перед глазами. Он с трудом сглотнул. Ветер сыграл на вершинах сосен заунывный вой, Лиса в последний раз подняла глаза. Раскрыв гнилые беззубые рты призраки вопили. Девушка уже давно поняла, что всё что они сделали было неправильно.

— Брось на плечи злую шкуру! — Выкрикнула Рита и, подняв лицо к безразличному небу, завыла вместе с ветром.

Ей в ответ завыл Артём. Звук вырывался из его горла с натугой, сам он скрючился, схватился за лицо, пытался закрыть рот, замолчать, но ничего у него не получалось. Низкий раскатистый звук уносился ввысь, разбивался о луну и возвращался ледяными осколками вьюги. Артём злился на ребят, за то что не послушались его, что впутали в дурацкий ритуал, злился на самого себя за то, что дал себя уговорить, злился на Лису, за то что она не смогла взять себя в руки, справиться со своим страхом, злился на Алексея Валерьевича за то, что он так нелепо умер, злился на тварь, за то что она вообще существует. И вся эта злость, накопившаяся за последние часы, рвалась наружу со звериным криком, разрывающим голосовые связки. Он хотел удержать её, обуздать, но больше не мог. Злость подпитывала ярость за спортивные неудачи, за нерешительность, за слабость, за то, что не нашёл способ спасти всех, и за то, что всё это выплеснулось именно сейчас.

Тварь прыгнула Рите на спину. Она почувствовала, как с силой о неё ударились лапы, а затем её оглушил звон выстрела. Пуля попала прямо в лоб, но не зверю, Рите. Падая лицом вниз, девушка не смогла даже вытянуть перед собой руки, голова глухо ударилась о кафель. Мир мгновенно замолк. И теперь только и оставалось смотреть, как свежие ручейки крови смешиваются с потёртыми временем бурыми пятнами.

У Виктора остался ещё шанс, он выстрелил снова, волколак даже и не заметил этого. Он с хрустом раскусил череп Риты и завыл.

— В дом, быстро! — Артём смог взять себя в руки. Его тело ломило, каждая мышца будто прокручивалась внутри, каждый сустав выворачивало, но всё равно он нашёл в себе силы схватить Лису и Дашу и почти силой выволочь их наверх.

Девушки пришли в себя и помогли Артёму залезть тоже. Виктор от них отстал, он бросил ставшее вдруг обузой ружьё и понёсся прочь. Толкая перед собой Лису, Артём быстро оказался на крыльце. Ещё несколько шагов, и они внутри. Почти в безопасности. Медленная и испуганная Дашка ещё только дошла до ступеней, её куртка жутко шелестела при каждом шаге. Тяжело перебирая ногами, запинаясь о собственные ноги, следом бежал Виктор. Он почти дышал Даше в спину. У самой двери она обернулась на него.

— Стой! Я тут! — Вскинутая рука, как жест о помощи.

И он правда совсем близко, а тварь далеко. Она лакомится плотью Риты, смакует каждый кусочек, пьёт остывающую на морозе кровь.

Не раздумывая Даша захлопывает дверь. Опускает засов. Слушает, как колотит кулаками с той стороны Виктор. Как он кричит. Как он не понимает, почему она не дождалась его. А Даше и не надо, чтобы он понимал. Она умоляет тварь быть быстрее, боится передумать и открыть, стыдится, что остальные заметят, что она нарочно не дождалась Виктора.

Последний удар. В этот раз самый сильный. Смачный. А после чавканье и захлебывающиеся крики.

Плача Дашка опускается на колени. Всё конечно, она тяжело набирает в лёгкие воздух и оборачивается.

Артём и Лиса стоят в конце коридора. Их лица скрывает темнота, Лиса почти не дышит, она закрыла глаза ладонями и тихо плачет:

— Простите, я вас не понимаю, я вас совсем не понимаю.

— Всё кончилось, теперь всё будет хорошо, — Артём обнимает её за плечи, а затем обращается к Даше, — Давай поставим чайник. Проверь, может печка не сильно остыла, если что я разожгу. Только не шуми.

Зверь продолжает кружить, теперь уже у домика. Тихо скребётся то с одного угла, то с другого. Каждый раз Дашка вздрагивает, чашка в её руках дёргается. Но поведение Лисы пугает даже больше. Она больше не говорит и не плачет, только смотрит перед собой в одну точку на стене.

— Что с ритуалом? — Шепчет Даша.

— А что с ним? — Так же чуть слышно отвечает Артём, — Чушь полная. Нет тут никакой мистики.

— А оборотень?

— Просто дикий зверь. — Он кивает на Лису, — Надо попробовать уложить её спать, может полегчает.

— Не полегчает, — уверенность в голосе Даши заставляет волосы на руках встать дыбом.

— Ты-то не нагнетай.

— Я их тоже вижу, — она отпила и поморщилась от горячего, — И слышу.

— У нас массовая истерия, ясно, — Артём откинулся на диван.

Тело продолжало сводить от боли. Оно ныло то ли от бега, то ли от холода. Ныли даже зубы. Спина дико чесалась. Он потёрся о ворс дивана, чтобы хоть немного унять неприятные ощущения. Не помогло.

Хруст снега под ногами зверя стих у крыльца. Затрещали жалобно старые доски. Тварь с шумом втянула воздух, а затем завыла. Всё внутри Артёма поддалось этому зову, он выгнулся и зарычал.

— Скорее! — Лиса бросилась к нему, взяла за руку и потянула за собой, — Ещё можно успеть. Надо в этот раз всё сделать правильно!

— Волчьи кости сосчитая, перепрыгни чрез мочала, пять свечей задуй по кругу, голова идёт сначала, брось на плечи злую шкуру, горло воем разрывая. — Монотонно зачитала Дашка, вторя голосам призраков.

Теперь потусторонний хор слышал и Артём. Он понял, что сошёл с ума вместе со всеми. От боли, от холода, от бессмысленности случившихся смертей. Парень хотел вырваться из рук Лисы, хотел сказать, что им нужно всем успокоиться, но у него получился только заскулить. Жалобно, по-щенячьи.

— Он проклят. — Даша снова отпила из чашки. Чаинки на дне сложились в причудливый узор, ей показалось, что она видит в них лицо Виктора.

— Ты же слышишь их, они пытаются нам помочь! Просто повторим всё в обратном порядке, и всё исправим! — Лиса продолжала толкать парня к двери, хотя он упирался и беспомощно скулил.

Его руки покрыла жёсткая шерсть, челюсть вытянулась, он больше не мог нормально стоять на ногах и всё время падал, пока наконец не оттолкнул девушку и не встал на четвереньки. Одежда разошлась по швам, точно так же лопается старый хитин нимфы, выпуская наружу новое, совершенно иное создание, созревшее внутри.

— А хочет ли он что-то исправить? — Дашка вздёрнула бровь и подняла голову, чтобы взглянуть на существо, которым стал Артём. — Значит ритуал и проклятье и правда существуют.

Это последнее, что она успела сказать. В следующую секунду на её шее сомкнулись челюсти.

Зубы прорезались сквозь дёсна точно тысяча острых кинжалов, старые клыки хрустнули и раздробились, когда Артём наконец смог заткнуть глупую Дашу. Ему так надоела её болтовня, она вечно подначивала Лису на всякие глупости, всегда смеялась даже над самыми глупыми шутками Виктора, как же она надоела!

Призрачные руки проходили сквозь Лису, она чувствовала кожей их ледяные страшные касания, после которых всё на мгновение немело. Хор их голосов разом смолк, когда Артём убил Дашу. Лиса поняла, что уже поздно. Она не сможет вернуть его. Полные злобы и желания крови глаза зверя смотрели теперь прямо на неё, отражая холодный лунный свет.

— Я люблю тебя, — призналась Лиса, глядя в два жёлтых сверкающих блюдца.

У неё была всего секунда. Резко выпихнув из петлей деревянную задвижку, она тут же метнулась в ближайшую комнату. Захлопнула дверь, закрыла щеколду и прижалась спиной. Артём со всей силы ударился о хрупкую, почти что картонную преграду. По двери пошли трещины.

— Беги же, уходи! — Закричала ему Лиса.

Вторая тварь завыла снаружи.

— Иди к ней, давай же!

От воя закладывало уши, резкий, высокий, он рвал барабанные перепонки. И Артём ответил. Его голос оказался ниже. Он отозвался трубным басом.

Огромные лапы опускались в непривычно мягкий и тёплый снег, они глубоко проваливались под тяжестью звериного тела. Небо склонилось над головой, казалось, подпрыгни он выше, и сможет схватить луну. И он попробовал. Клыки клацнули в воздухе, кусая пустоту.

Та, что звала его, залаяла со смехом, ринулась в лес, оборачиваясь и крутясь на месте. Артём понял её. Теперь он понял её.

Оборотни ушли.

Лиса закрыла дверь в домик. Разожгла в печи огонь. Подняла оброненную Дашкой чашку. Аккуратно сложила руки подруги, отвернула её и накрыла пледом, так чтобы казалось, будто она спит. Призрак Даши поморщился. Лиса поняла, что ей не нравится ужасная рана на собственной шее, и предложила:

— Не смотри тогда.

Другие стояли молча, храня положенные мертвецам спокойствие и тишину. Замершие во времени, навсегда оставшиеся подростками. Среди них был и смирившийся со всей участью Виктор, и Рита, с застывшей на губах улыбкой. Алексея Валерьевича не было, хоть его тело и замерзало на улице с остальными, в ритуале он не участвовал, и его дух покинул это место.

Лиса изучала перекошенные лица призраков и их изуродованные, измученные тела впервые без испуга, но с жалостью. Она узнала каждого. Каждого с фотографий. Кроме Григория Ивановича, он и был тем, кого на снимках не хватало. Морщины на лице деда разгладились, он снова стал мальчишкой. По запечатлённой смертью привычке он держался руками за разорванный живот.

Видя всех их вместе Лиса смогла разгадать загадку и понять, кто же шестой.

Девушка в центре кадра. Веселая, румяная Мария Иванова. Её не было среди призраков. Это она стояла на том месте в бассейне, только её кровь не пролилась в тот день, это она стала случайной жертвой глупой детской забавы.

Это она там, в лесу. Проклятая.